Индульгенция 4. Без права на сомнения

Глава 12

Глава 12

Ух ты ж, как коварно! Я заметил впереди хорошо замаскированную ловушку. И фиг бы понял, что она там, если бы внимательно не смотрел вперед, вверх, а еще по сторонам. Ну, и на то, что дама подобралась, как перед последним рывком. А если так?

Моя рука выстрелила вперед в районе ее задницы, она так резво подпрыгнула, сделала шаг вперед и… С грохотом вывалилась наружу, споткнувшись о натянутую и хорошо замаскированную веревку.

А с учетом того, что все светлые стояли полукругом и таращились на выход, на ее месте должен был быть я. Опозоренный, весь в пыли и грязи.

Поплакал бы, но почему-то хочется засмеяться. Но виду я не подал, наоборот — кинулся к Ирине, помог встать, попутно полапав за сиськи в качестве моральной компенсации, стал усиленно отряхивать ее одежду, почему-то больше со стороны задницы, которая как раз таки осталась чистой, еще и причитая о том, что в ее возрасте надо быть осторожней.

И начался смех, мягко переходящий в громкий ржач. И без того красное лицо преподавательницы пошло пятнами, расцвело розами, в нос ударил запах орхидей. И… Хорошо, что я стоял позади, потому как тем, кто был впереди не повезло. Солнечная буря — любимое плетение светлых для наведения порядка — разом раскидало всю толпу, предварительно приподняв их над землей, а после ни разу не бережно на нее опустив. Метров с трех.

— Быстро строиться, бездари рукожопые!!! — включила она мастера-наставника по всяким извращением. Потому как студенты были сейчас не в состоянии не то, что построиться, но даже встать. Но Молния света, начавшая выборочно бить их по интересным местам, быстро их взбодрила. И началось быстрое движение, а после раздался громкий мат. А все почему? Потому что первым решил встать мелкий пиздюк, решивший, что заслуги его рода перед короной тут на что-то влияют. Здоровенный амбал — явно из псин, только они бывают такими волосатыми, — с помощью пинка под зад объяснил тому, в чем он не прав.

Мнения разделились, и как результат, толпа, разбившись на два лагеря, принялась выяснять, кто должен стоять первым — высокородные или высокорослые.

Слово за слово, мат за мат, кто-то кому-то что-то сказал, тот ответил. Наезд не прокатил, кулак встретился с лицом и… Погнали наши городских.

Простое махание руками быстро переросло в магические поединки. Здоровые давили массой и числом. Мелкие умением и верой в правое дело.

Преподавательница с бешеным лицом, напоминавшим рельеф полигона после бомбардировки, наблюдала за этим адом минут пять. А после вздохнула так, что задрожали уцелевшие манекены. Потом подняла возникший в ее руках боевой посох, но не для заклинания, а как дирижер — готовясь остановить разваливающийся оркестр. И стукнула древком о камень.

Звук был негромкий, но он врезался в уши, как ледяная игла. Все замолчали, застыли в нелепых позах: один замер, замахиваясь фамильным портретом в золоченой раме, другой — зажав голову высокого противника подмышкой.

— Прекратить! — голос Ирины был спокоен, как поверхность болота перед извержением болотника. — Сию секунду. — Она окинула взглядом поле побоища: перепаханную взрывами землю, дымящиеся воронки, плачущую девушку с тлеющей косой, высокого увальня, пытавшегося вытащить тонкий нож из своего сапога. — Впечатляет. Очень… наглядно.

Она медленно прошлась вдоль замерших рядов.

— Выяснили, кто главнее? Рост? — Она ткнула посохом в живот высокого парня. — Или родословная? — посох указал на мелкого, который пытался придать лицу благородную скорбь, но больше походил на надутого хомяка. — Отлично. А теперь — практическое закрепление материала. Весь полигон № 7 «Вихрь»… — она сделала паузу, наслаждаясь нарастающим ужасом в глазах студентов, — … привести в первоначальный вид. Без магии. Метлами, лопатами и собственными ручками. К завтрашнему утру.

Визг ужаса слился в единый стон.

— А чтобы было веселее, — добавила она, и в ее глазах мелькнул огонек торжества, — «Жирафы» — те, что высокие, подписывают рапорты о нарушении дисциплины… на крыше моей башни. Туда ведет наружная лестница. Без перил. Ветер там сильный, так что будьте осторожны. — она повернулась к мелким. — А вы, светлейшие отпрыски — «Мышки», — в самом низу. В подвале. Где архив. С крысами. И призраком скучающего архивариуса. Приступать!

На полигоне № 7 воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипыванием девушек и стонами парней. Два лагеря, еще минуту назад готовые разорвать друг друга за абстрактные идеалы, теперь с одинаковым ужасом смотрели на горы волшебного мусора и бесконечное поле воронок. Главнее вдруг оказался тот, у кого был посох… и список наказаний длиннее любой родословной.

— Только появился и сразу навел шорох, — обвинила меня в страшном грехе Света. Кстати, она оказалась умной — в драку не полезла, как и пара парней и девчонок — кажется, я видел их в Мранных. На полевой форме шевронов-то нет, но лица знакомые.

— Это они сами. Я вообще тут стоял, смотрел и даже подбадривал народ. Криками добрыми, да матом верным. А ты чего тут, а не там? Форму побоялась испачкать?

— Вот еще, — фыркнула она. — У меня и рост высокий, и родословная такая, что любой обзавидуется. И это несмотря на мое изгнание. Мне ничего доказывать не надо. А вообще — ты тут что делаешь?

— На урок пришел. Сказали…

— Раздоров!!! Твоих рук дело? –наконец Ирина свет Александровна изволила обратить на меня внимание, вспомнить о моем даре, а так же о моих руках на ее теле. Нет, так-то я уверен, что ей понравилось, но фиг же признается.

— Наговариваете вы на меня, госпожа преподаватель. Нехорошо это. Неправильно. Сами меня позвали. Сами спровоцировали драку. А виноват теперь Раздоров? Эдак можно меня и в образовании пустошей обвинить. Не ожидал я от вас такого. Нет, ведро с водой было интересным, как и веселящий газ — как полагаете, я должен был от него просто смеяться, или еще какая побочка бы вылезла? О веревку вы сами споткнулись… А все остальное — я даже не думал, что у вас тут так весело. Обязательно расскажу об этом Элеоноре Васильевне. Уверен, она захочет перенять опыт.

И пока я говорил, ее лицо все сильней наливалось кровью. Такое ощущение, что еще немного, и ее инфаркт хватит. Переборщил, что ли?

— Покажи мне, чего стоиш-ш-ш-шь, -зашипела она. Вроде род у нее не Земноводновы и даже не Гадюкины, а речь прям один в один как у них.

— Я не готов…. Вот так сразу… А как же поухаживать? И в постели разве не удобней будет это показывать⁈

— Достал!!! — из ее руки вырвалась плеть света и попыталась обхватить меня за ногу.

Но мне такие брачные игры ни разу не нравятся, поэтому фиг у нее чего получилось. Я ж после тренировок с Мавкой стал резкий как понос и безжалостный как простатит. Поэтому на ее агрессивные ухаживания ответил как и подобает настоящему мужчине — то есть, дал деру.

Нет, ну а чего она такая настырная-то? Я студент, меня учить надо, а не кидаться с предложениями руки и сердца. Тем более, на глазах у будущей жены.

И еще тем более, что ситуация по сути патовая: ну, побью я ее — могу и практикую, — она будет опозорена. А если она побьет меня, то сразу морально унизит, а мне это не нравится. А вот так вот убегать, голося во все горло слова свадебного гимна с пожеланиями:

Желаю тебе из тысячи птиц одну — самую меткую.

Желаю тебе из тысячи ресниц одну — самую редкую.

Желаю тебе из тысячи ночей одну — и пусть ничего не получится.

Желаю тебе из тысячи мозгов — твои. Сама с ними мучайся…

Последнее, как мне показалось, ее задело сильней всего. Нет, не смешки уже пришедших в себя учеников. И не вид убегающего врага — то есть, меня. Нет. Ее взбесило то, что я усомнился в ее уме. При всех. И своим поведением она это подтвердила. Но… Дама оказалась умней, чем я думал.

— Кто его заставит страдать, получит зачет автоматом, — выдохнула она, резко тормознув.

И вот тут расклад сразу изменился. Даже Света посмотрела на меня с неким вожделением. Даром, что она сделать-то мне ничего не может. Хотя, страдать можно заставить по-разному — мясо там переперчить, или чай холодный подать. Да мало ли способов…

— То есть, замуж за меня вы уже не собираетесь? — уточнил я на всякий случай.

— И договорюсь о более легкой сдаче экзамена с любым преподавателем на ваш выбор, — добавила она, бросив на меня кровожадный взгляд.

Ох, а вот это было последней каплей в копилку студенческой лени! Народ соображал быстро, и серая пелена хлынула от меня во все стороны, потому как шутки кончились, цветочки завяли и пришло время ягодок.

А дальше — ну, дальше был позор, и отчаянная попытка забыть все, что произошло в тот день. Не моя, как вы понимаете. Что мне какие-то семьдесят слабо одаренных детишек, когда я один против толпы магов выходил? Поэтому даже магичить не стал, просто пошел гулять, да пинки раздавать. Рука у меня тяжелая и ни разу не сострадательная. Просто, если честно, шутом быть надоело. Хотят господа студенты почувствовать, что такое реальный бой — нате, получите и распишитесь. Но потом не плачьте. Хотя все равно плакали, ага — и больно было, и обидно. Но слово «жалость» уже давно было вычеркнуто из моего лексикона, потому как я им не пользовался и не испытывал.

Так что спустя минут пять криков, мата и крушения надежд, я единственный остался стоять на ногах. А нет, еще Ирина, но ее я оставил на сладкое.

Увы и ах — моя пелена для них оказалась непробиваемой. Плетения в ней ослабевали и гасли, видимость была нулевая, звуки прилично гасились. Да и вообще, она хорошо так ослабляла людей. При этом я на ее активацию почти ничего не тратил, если рядом хоть кто-то магичил. Круто же! Правда, физический урон она никак не блокировала, и поэтому получить что-то железное в живот можно было очень даже легко. Но я ж не идиот, чтобы стоять на месте и ждать удара. Поэтому двигался и бил, унижал и развращал. Ну, там то за попку схвачу, то в щечку чмокну — все в рамках приличия. А кто и что — да кто ж в этой серости чего разберет? Может, это вовсе не я. Нет, пару раз слышал визги, но тогда как раз это и был не я — парни оказались сообразительными. Интересно было бы глянуть на их реакцию, когда они друг друга бы за жопы схватили. Но что-то я отвлекся.

Так вот, госпожа преподавательница стояла, замерев и вслушиваясь в стоны студентов, и все ждала, когда прилетит и по ней. Напряженно так, по-боевому ждала. И я не мог не оправдать ее надежд.

— Соскучилась по мне? — прижался я сзади. Одна рука на талию, вторая на грудь. Быстрый чмок в шею, и я растворяюсь в пелене до того, как она успеет среагировать.

— Я буду убивать тебя медленно!!! –раздался ее гневный вопль.

— Медленно? А это идея, -воодушевился я. — Потанцуем?

— Что?

— Я приглашаю вас на танец!!! Позвольте вашу ручку.

Я появился рядом с ней, схватил за руку, легкий поклон, прижал к себе… И снова растворился в пелене. Музыка вальса играла в моей голове, а я прекрасно умею двигаться ей в такт — все же в свое время я блистал на балах в другом мире.

Опять появился, она почувствовала движение, и воздух рассек стремительно теряющий силу луч света. Я уклонился, обнял ее, закружил и исчез.

Ох, как же она бесилась! Я прям чувствовал ее ненависть. Но погоди, сука. Ты ж меня унизить хотела, поиздеваться — так наслаждайся. И мы еще не закончили. Но надо торопиться. Серая пелена — это, конечно, хорошо. Вот только магии тут разлито очень много. И она, забирая ее у других, отдает мне. Так и захлебнуться недолго.

Поэтому что я начал делать? Правильно. Танцевать с ней приватный танец, в процессе которого избавлял ее от одежды. Хоп — пуговичка отлетела, потом вторая, щелк — ремень порвался. И при этом я двигался, постоянно двигался, кружа вокруг нее, как муха над… В жопу, это плохое сравнение — как пчела над медом. Да, именно так.

Нет, она, конечно, сопротивлялась — магия так и летела. Сталью махать она опасалась, боясь задеть студентов. Нас они слышали приглушенно и, показывая ум, старались отползти подальше от похотливых звуков. Ну да, кряхтела Ирина так, как дай бог каждой шлюхе, и ругалась очень эротично.

А я вовсю развлекался — вот уже верхняя часть ее формы, превратившись в лоскуты, полетела на землю. Следом такая же участь постигла штаны. Лифчик — симпатичная, но лишняя деталь — долой ее.

— ГАД!!! — кажется, этот вопль услышала вся академия. — Покажись и дерись как мужчина!

— А унизить вы меня хотели как женщину? — я возник рядом с ней, крепко прижал. Она замерла, и я почувствовал, что сейчас бахнет. Провел пальцами по трусикам, коснувшись заветного места, и растворился в воздухе вместе с ними — срезал очень аккуратно.

— Убью, — тихий шепот, полный ненависти, сорвался с ее губ, после чего она покрылась ярким пламенем света. И это пламя стало расти, выжигая мою пелену.

И вот тут я почувствовал легкий дискомфорт, который начал нарастать, резко сменившись болью. Оказывается, если плохо моей серенькой, то плохо и мне — беда. Но есть нюанс — мой источник был полон, силы до хрена, настроение отличным — голые сиськи и жопа Иры хорошо так его поднимали. Ну, и тренировка с сильным противником — это же отлично.

Поэтому я решил поиграть в монстра из одного мультика моего старого мира — ну, там был типа жуткий осьминог, которой ловил невинных девушек и трахал их своими щупальцами. Смотрелось тогда это жутко, но поклонники у жанра были. Вот я и решил сыграть в такого же — я ж темный и плохой, а она светлая и, возможно, даже невинная.

Поэтому в нее сразу полетели серые канаты и стали пытаться ее захватить. Правда, она их быстро сжигала еще на подлете, но их было много, да и пелена все же сжирала ее магию.

Нет, она, конечно же, сопротивлялась. В ход пошли массовые плетения типа Вспышки или Волны Яростного Света. Но стоило ей их только выпустить, как они сразу слабели и до меня долетали либо сильно ослабленными, либо вообще не долетали. А если учесть, что меня она не видела, то сил на то, чтобы зацепить мой зад, у нее уходило намного больше, чем у меня. А я давил и… все же додавил.

— Ну что, госпожа преподавательница? Как вам наш танец? — приблизившись, я чуть развеял пелену, чтобы она могла меня видеть. Подвешенная в полуметре над землей и удерживаемая щупальцами, она была беспомощной и невероятно злой. — Не понравился? Зря. А я так старался. Ну, раз вы ничего не поняли, стоит, пожалуй, закрепить.

Развернул ее и… пошел лупить по жопе ладонью. Воспитательный процесс во всей красе. Спустя тонну мата и десяток ударов, я отпустил ее и пафосным щелчком пальцев развеял пелену.

— И так будет с каждым, неумехи, -громко сказал я, глядя на охреневших студентов.

Ире хватило мозгов, чтобы не начать качать права. Шустро подскочив, она скрылась в выходе — наверное, переодеваться побежала.

— И чего стоим? Кого ждем? Полигон сам себя не уберет. А я пошел, скучно у вас. Света, ты со мной.

— А… — только и смогла она выдавить из себя.

— За мной, говорю. Разговор есть. Урок на сегодня, думаю, окончен.

Развернувшись и ничуть не сомневаясь в том, что она последует за мной, я тоже пошел на выход. Свою задачу я выполнил, запись всей этой вакханалии сделал — записывающий артефакт, связанный со мной, прекрасно все видел в пелене. Так что можно и награду стребовать. Вот только надо решить, с кого. Или с Иры, или с Элеоноры.

Ладно, устрою аукцион — кто даст больше и чаще, тот ее и получит. А вот что касается Светы — с ней надо решать уже быстро. Потому как я много увидел на этом уроке, и мне это не понравилось. Так, а это еще кто⁈