Индульгенция 4. Без права на сомнения

Глава 3

Глава 3

На высокой скорости десять машин с гербами Раздоровых подлетают ко входу в академию и с визгом тормозят. Гвардия, подобно водам самой быстрой реки, выплескивается из них и застывает в напряженном молчании, взяв в круг главу рода, что неспешно выходит из автомобиля. Брезгливо посмотрев на тело Романа, которое уже оттащили в сторону, он идет вперед.

Светлые маги, что стоят возле трупа и, кажется, отсчитывают последние минуты своей жизни, проводят его ненавидящими взглядами. А темные уже свалили — их работа по сопровождению Красного заказа закончилась в тот же миг, как они вышли из стен академии.

Еще пара мгновений, и вот уже кавалькады двух императоров с разных сторон въезжают на мгновенно ставшую тесной площадь, едва не сталкиваясь в ее центре бортами. Глядя на них со стороны, с лёгкостью можно подумать, что скоро вспыхнет новая битва.

Князь бросил взгляд на них, едва заметно усмехнулся в усы и, минуя охрану академии, сразу направился к лежащему на земле Видару.

— Я сделал все, что мог, — устало поднялся профессор. Его лицо осунулось, а руки дрожали от напряжения. — Яд Трехлистного Забавника почти его убил. А противоядия против него как вы знаете, нет. Теперь все зависит от организма вашего сына.

— Благодарю вас, — склонил голову князь. — Как и вас, — это уже к друзьям его сына. — Поверьте мне, я найду достойную награду для каждого из вас. Как и кару для виновных. Никифор, пакуй этого ублюдка, — он брезгливо пнул ногой несостоявшегося убийцу, что все еще был без сознания. — Это наша добыча. — Что же до остального — придется еще намного задержаться.

— Я понимаю. Мы доставим вашего сына в лазарет академии. Яд вышел, но он задел источник. Мне понадобится время, чтобы его восстановить.

— Делайте то, что нужно, — кивнул он.

После этого тело Видара оторвалось от земли и медленно поплыло за лекарем. Его друзья, не сговариваясь, сразу направились следом, создав кольцо охраны.

— Почему ты не помешал убийце? -спросил он молодого парня с глазами старика.

— Твоему сыну ничего не угрожало, -ответил он. — Все было под контролем. Каждый сыграл свою роль, включая этого, — он тоже пнул лежащее тело.

— Тогда… Иди за ними и оберегай его. Об этом позаботятся.

Кивнув, тот чуть ли не вприпрыжку побежал за ушедшими, а Раздоров долго смотрел ему вслед.

Да, он знал его — Темная Кара Императора — никогда не стареющий юноша, проживший почти сотню лет. Тайна Бориса — его защитник и исполнитель. Цепной пес, служащий не за деньги, а за идею, люто ненавидящий светлых.

Тем временем уже начавшее издавать невнятные стоны тело несостоявшегося убийцы проворно спеленали гвардейцы рода, не забыв одеть ему на шею Осквернитель, дабы он не мог магичить. А после утащили в машину — это была законная добыча рода Раздоровых. Впрочем, Григорий был уверен, что Борис тоже захочет поприсутствовать на допросе.

Развернувшись, он направился к Упыревой, что все так же удерживала в цепях Кристину и Светлану. И если одна смотрела на него с легким вызовом, то вторая с начинающим зарождаться страхом. Похоже, до нее только сейчас начало доходить, что она натворила. И беспомощный взгляд, брошенный в сторону спешащего к ней отца, был очень красноречив.

Убитый горем отец даже не посмотрел на своего мертвого сына — ему уже не помочь, и еще будет время оплакать. Сейчас на кону стояла жизнь еще одного его ребенка, и в данный момент можно было уповать лишь на милость темных. Уповать на то, чего никогда не видел этот мир. И он прекрасно понимал, что согласится со всем, иначе будет война на уничтожение. Впрочем, он был к ней готов, если они решат убить Светлану. На хрена ему все это, если не на кого будет это все оставить⁈

Следом, уже не спеша, и с лёгкой улыбкой шел Борис. Ох, если бы кто-то смог сейчас заглянуть ему в голову, то увидел бы только довольство правильно все рассчитавшего игрока. Все, и даже больше.

Его план оказался безупречным и дал ему возможность. Возможность поставить на колени Олега. На это он даже не рассчитывал, но глупо будет этим не воспользоваться. Лишь бы Раздоров не помешал. Впрочем, зная своего друга, император был уверен, что тот думает так же.

Его не смущала собственная дочь, лежащая на земле — ничего страшного. Погода хорошая, не простудится. Потом он ее наградит — есть за что. Правда, он не рассчитывал на ее вмешательство, но так вышло даже лучше. Теперь дочка не отвертится — ее переживания за Видара не увидел бы только слепой. Молодец парень и, главное, быстро-то как сработал.

— Отпусти мою дочь!!! — рычит Олег Упыревой. Его охрана напряжена и, кажется, вот-вот сорвется.

— Она сейчас не твоя дочь. Нарушившая правила Красного заказа должна умереть. Ее жизнь в руках Видара Раздорова. Или, пока он без сознания, в руках главы рода.

— А Кристину мою можно отпустить? –подходит Борис. — Она, конечно, виновата, но не настолько сильно.

— Если пообещает вести себя разумно, то без вопросов.

— Обещаю, — кивает она, и цепи исчезают.

— Моя дочь… — опять начинает Олег.

— Ваше Величество, — делает шутовской поклон Раздоров. — Как верно заметила наша всеми уважаемая госпожа ректор, в данный момент Светлана преступница, нарушившая древний закон. Прошу вас отойти и дать мне привести приговор в исполнение, — в его руках появился ритуальный нож.

— Нет, ты не посмеешь убить ее!!! –зашипел Олег, окутываясь молниями.

— Господа, давайте не будем ссориться, — Борис, казалось, сейчас лопнет от удовольствия. Будто кот, нажравшийся сметаны и знающий, что ему за это ничего не будет, он смотрел на окружающих, как на очередную вкусняшку. И съел бы, да место в животе закончилось. — Все же и так понятно.

— Что тебе понятно, Борис⁈ — охваченный гневом, развернулся к нему Олег. — Что я потерял сегодня сына, которого вы убили⁈ Или что вы хотите забрать у меня еще и дочь⁈ НЕ ПОЗВОЛЮ!!!

— Ну, во-первых, твоего сына, как это ни странно, убили не мы — да, хотели, да, подготовились, но это должно было произойти чуть позже, в одной из ваших ключевых точек. Видишь, как я с тобой откровенен? Но тут сработали не мы. Впрочем, говорить тут не о чем — все честно, и ты это знаешь. Ну, и во-вторых, никто же не говорит о смерти Светланы. Ведь так, Гриша? — посмотрел он на друга.

— Конечно, — спрятал тот нож. — Разве ж можно такую красоту лишать жизни?

— Чего ты хочешь, Раздоров? — Олег был в бешенстве, но пока сдерживал себя.

— Как говорит мой сын, я много чего хочу. В данный момент тортика с клубникой. А вот Борис, я точно знаю, любит шоколадный.

— С орешками, — добавил тот.

— Вот, с орешками. Насчет княгини Упыревой не уверен — она больше на мозгах специализируется, но точно от стаканчика мороженого не откажется, день нынче очень уж жарким выдался. Во всех смыслах.

— Тут не место для шуток! — еще больше взвился император светлых.

— Ты молнии-то пригаси, — сощурился Борис. — А то как бы не вышло чего. Люди тут собрались нервные, да впечатлительные. Поймут чего не так, а там и до войны рукой подать. Признайся, как на духу — ты к Видару убийцу подослал? Вот только честно — мы ж все равно узнаем и помереть ему раньше времени не дадим. Скажешь честно — замолвлю за тебя словечко перед князем. Ты ж уже по уши в дерьме, Олег, не топи себя еще больше ложью. К тому же это у вас вроде как грехом считается.

— Не знаю ни про какого убийцу, — тут же сделал тот каменное лицо. — Мне нет дела до ваших темных разборок.

— А откуда ты знаешь, что на него напал темный?

— Хватит цепляться к словам, мне это надоело. Говорю сразу — Светлану я вам не отдам.

— Отдашь как миленький. На ней долг крови лежит. Так что-либо смерть — прямо тут и сейчас, либо…

— Либо? — как эхо повторил он.

— Рабыней моему сыну станет. Служанкой, наложницей, постельной грелкой — это если брать крайний вариант. Или женой — официальной, без права расторжения помолвки и последующей свадьбы. А чтобы соблазнов не было, она сразу переберется к нему, и больше ты власти над ней иметь не будешь. И браслетик мы на нее повесим интересный. На связь душ завязанный. Умрет мой сын, и сразу сдохнет и твоя дочь. Это, так сказать, для подстраховки. И надо ли говорить, что при попытке его снять или как-то отделить от тела будет большой взрыв уровня воеводы?

— Такой силы браслета не существует.

— Ну как же не существует? Завалялся у меня один, — картинно зашарив по карманам, Борис извлек на свет тонкую, едва видимую черную полоску, отдающую холодным светом. — «Узы Мораны» — раритетнейшая вещь. От сердца, можно сказать, отрываю. Но для друга, ты ж знаешь, мне ничего не жалко.

— Позволишь? — Олег протянул к нему руку.

— Да пожалуйста. Только смотри, кровью не испачкай, если вдруг порежешься. Он не активированный и не настроенный пока. Выпьет душу, и ахнуть не успеешь. Навь, зачем я тебя предупредил? В общем, прежде чем брать, порежь руку аж до крови. И чтоб хорошо так текла…

— У темных все шутки идиотские или только у тебя?

— Гриша, ты видишь, что творится? Мою игру не оценили. Пойти, что ли, в театральный и взять там пару уроков?

— Нормально сыграно. Просто он не любит такие финалы. Проигрывать не умеет и от этого страдает.

— Господа, предлагаю нам всем вместе пройти в мой кабинет, где мы сможем спокойно поговорить. Боюсь, улица для этого не самое походящее место. Я гарантирую вам всем, за исключением Светланы — над ее жизнью властен только князь, — полную безопасность.

— Поддерживаю, — вылезла до этого стоявшая в стороне Гамаюновна. — Дело слишком деликатное, чтобы обсуждать его на открытом месте.

— Мне все равно. Как прикажет Его Величество, так и сделаю, — пожав плечами, ответил Раздоров.

— Хорошо, — кивнул Борис и первым пошел вперед.

Олег бросил взгляд на Светлану, что все так же лежала на земле и мычала, не в силах произнести хоть слово. Упырева очень не любила, когда ее перебивали, поэтому воздушная пробка полностью закрывала девушке эту возможность.

Кивнув своим мыслям, он взмахом руки отпустил охрану и пошел следом за Борисом. Упырева замкнула эту процессию, потащив за собой светлую дочь императора. Кристина же пристроилась чуть сбоку, разрываясь между желанием бежать к Видару и послушать, о чем будут говорить сильные мира сего. Ей казалось очень важным первой узнать новости. Решив, что раз ее не прогоняют, можно пойти с ними, она, стараясь не привлекать внимания, семенила рядом с Раздоровым, иногда кидая на него задумчивые взгляды.

Ну да, она сама не поняла до сих пор, что сделала. Почему ее так взбесила эта атака — ну, Видар и Видар. Наглая, самоуверенная выскочка. Как видит его, так и хочется поце… Нет, дать в морду, конечно! С оттяжкой так, чтобы кровь брызнула. А потом пожалеть. Но сначала врезать. А еще надо убить эту суку Светлану. Нет, ее убьет Раздоров-старший. Что за бред насчет жены или рабыни? Не нужна она нам!!! Светлая мразь только и ждет, чтобы всадить нож в беззащитное сердце. Вон, как сегодня — ни чести, ни совести. И это еще их называют темными.

А еще она видела ее взгляд — похотливый до невозможности. Тварь, бешеное животное! Идет сука и глазки потупила. Так бы и вырвала их. Ну да ничего, это даже хорошо, если ее оставят в живых и отдадут Видару как игрушку. Нет, никакой жены — пусть будет рабыня. А уж Кристина найдет способ устроить ей сладкую и, главное, максимально долгую жизнь. Смерть для нее — слишком малая цена за сделанное.

Тем временем Светлана, покорно идя за Упыревой, не тратила времени зря и просчитывала варианты. Внешне она казалась испуганной и забитой, но это была всего лишь маска. Роль в ее маленьком спектакле, которую она сама придумала и играет по собственному сценарию. Да, она поддалась секундному порыву и атаковала этого темного. Напрасно. Бить в лоб — глупо. Но увы.

Теперь, казалось бы, козыри в руках темных, и они уже знают, как их разыграть. Думают, что знают. Глупцы, не видящие дальше своего носа. Величие Рюриковичей не в магии, не в толпах лизоблюдов, ловящих крошки милости с их стола. Нет. Их сила и мудрость в предвидении, в умении просчитывать варианты, разбираться в множестве вероятностей.

И сейчас кажется, что все против нее. Нет, в то, что ее убьют она не верила — шанс на это ниже арифметической погрешности. А вот насчет смерти Романа был иной расклад, о чем она предупреждала отца. Увы, предвидеть, не значит знать точное место и время. Да, она любила брата, но смирилась с его смертью заранее. И все же, видимо, не до конца.

И вот теперь ее ведут как барана для закланья, и неизвестно, что хуже — попасть в рабство к темному или стать его женой. Впрочем, в последнее она не верила — не выйдет светлая принцесса за темного князя. Такой позор роду Рюриковичей никогда не смыть. А что же до рабыни — да наплевать. Тело — это всего лишь тело. И в умелых руках оно превратится в отличный инструмент мести. Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать. Сейчас главное все правильно разыграть и не выйти из образа напуганной дурочки. А то эта шлюшка Кристина так на нее смотрит, будто дыру надеется прожечь. Бесится, что я ее кобеля чуть не прибила? Так не убила же — радуйся, а не сверкай тут глазами. Ни ты, ни твои чувства никому не интересны. А раз уж так запала на него, надо было раньше хватать, а не ждать, когда в нем сделают лишнюю дырку. Жаль, не добили — теперь все придется начинать заново.

О чем думали императоры и ректор, осталось загадкой даже для автора. Потому как они умели хорошо держать лицо и не выдавать своих мыслей. А если что-то и показывали, не было гарантии, что это они не специально.

Сухо, почти беззвучно открылась дверь в кабинет, и гости вошли, расположившись по двум сторонам длинного стола.

— У меня по-простому, — сказала Упырева, споро расставляя чашки с чаем. Причем обеих принцесс, как и Гамаюновну, она показательно проигнорировала. — Секретарша что-то приболела, — кинула она чуть насмешливый взгляд на Раздорова.

Тот сначала не понял, а потом расплылся в кровожадной улыбке. Ну да, сынок и тут отметился. И зная Видара, он просто ответил ударом на удар, причем максимально болезненно. Странно, что не убил. Опять происки светлых? Посмотрим.

Кристину и Светлану посадили рядом на стоявший тут же диванчик. Цепи с принцессы светлых спали, и она смогла наконец свободно вздохнуть и украдкой потереть затекшие руки. И попытаться максимально отодвинуться от этой психованной, от которой так и несло жаждой убийства. Но диван был маленький, а задницы у принцесс вполне себе приличные — так что сидели они почти впритирку, делая вид, что рядом никого нет.

Гамаюновна застыла в дверях и заметно нервничала. Ей очень не нравилось происходящее. Она откровенно переживала, что произошедшее свалят на нее — как-никак, это именно она отвечала за безопасность академии, а тут такое. И все из-за одного выскочки, что и ногтя Ее Высочества не стоил! Что ж, это и вправду ее ошибка, и теперь она просчитывала, что сможет предложить жадной Упыревой, чтобы она забыла про это. Ну, и этим трем мужикам, которые так же спросят с нее. А еще до кучи нужно как-то успокоить разгневанных родителей, чьи дети погибли во время стычки. Пусть их немного, но они есть. И плевать всем, что за их жизни академия ответственности не несет. Затуманенная горем голова не может адекватно мыслить. Об этом тоже стоило подумать, потому что иначе подумают за нее.

— Итак, предлагаю начать. И первым я даю слово князю Раздорову. Прошу вас высказать свои претензии здесь и сейчас. А так же способы разрешения конфликта.

Поощряюще улыбнувшись тому, Упырева ясно дала понять, на чьей она стороне. Что ж, это будет интересно…