Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы (СИ)

Глава 11

— Она говорит, чтобы я попробовал применить свои лидерские способности в конструктивном русле, — сказал Валерот.

— Это как? — недоумевал Фесс.

— Говорит, из меня бы вышел хороший владелец какого-нибудь трактира.

Фесставир Оливер третий засмеялся.

— Она вообще помнит, что ты волк?

— Да кто ж ее знает. Мне вообще кажется, она считает меня переходным звеном от волка к человеку, — Валерот безо всякого интереса посмотрел на кроны деревьев над его головой. — Как бы объяснить, этаким промежуточным звеном эволюции или ее побочной веткой, что мне вообще не нравится. Достала свои талмуды, перечитывает труды каких-то других мозгоправов, узнает о моих отношениях с матерью и отцом…

Фесставир даже остановился от удивления.

— Только не говори, что у тебя с ними есть какие-то отношения? — с недоверием спросил он.

— Да какие там, — бросил через плечо волк, — они ж меня не понимают. Мы говорим на разных языках, дружище. И их язык, скажу я тебе, сильно устарел.

— А она что?

— Пришла к выводу, что у меня депрессия из-за сложности с реализацией потенциала и отсутствием семейной поддержки. Вот и ищем мне занятие.

— Может в стражу? — предположил Фесс.

— Да ты что! — воскликнул волк. — И быть цепным псом? Окстись, старик, ты совсем из ума выжил?

— А что говорит Лив?

— Ой что вы, что вы, Демиан такой сильный, ой-ой-ой, Демиан такой важный, ох-ох-ох, он меня поцеловал, я сейчас не выдержу и умру на этом же месте от великой любви, бве-е-е-е, — передразнил Валерот, на что Фесставир даже не удосужился подавить смешок.

— Ну ты выдал уже. Уверен, она так не говорила.

— Но клык тебе даю, именно так думала, — воскликнул волк.

— Знаешь, в чем твоя беда? — совершенно серьезно спросил Фесс.

Валерот попытался приободриться:

— В нереализованном потенциале?

— Ты все еще считаешь Лив маленькой ведьмочкой, которая воюет со слизнями в саду. И упорно не хочешь видеть, что она уже взрослая девушка, объявившая войну инквизиции. Хотя и сама этого толком не понимает.

— Вот именно, — согласился Валерот, — не понимает. Ну какой к демонам Демиан? А сейчас еще и второй инквизитор объявился, вчера домой ее провожал. Пришла в три часа ночи. Нет, ну ты представляешь? Я что, в няньки нанялся что ли? И как тут жить нормально? Все, надоело, не хочу. Давай к делу, какие новости?

Фесставир огляделся. Аллея в это утро была пуста, только несколько белок прошмыгнуло от одного дерева к другому. Обычно в такие теплые деньки здесь собираются шпионы и разведчики. Сидят на лавках, уткнувшись в газеты и шепчут друг другу последние новости. Когда на улице дождь они стандартно перебираются в трактир неподалеку и уже там отчаянно делают вид, что совершенно не знают друг друга. Где-то до пятой рюмки. Впрочем, что думать о шпионах, когда в этот день они, видимо, всем скопом решили взять себе законный выходной — кроме Фесса с Валеротом на этой аллее больше не было ни одной заговорщицкой душонки.

— Если одним словом, то у нас переполох, — ответил Фесс.

— А если двумя?

— А если двумя, то что-то происходит, мальчик мой. Что-то очень серьезное. Королевская семья теряет терпение — но это для всех. Приближенным же становится понятно, что они просто боятся. Последнее убийство барона и кристаллы в городе заставили их трястись в страхе перед недовольством знати. Повезло еще, что барон был не в чести у потомственных аристократов. Боюсь, что такими темпами инквизиция станет самой настоящей чумой. Кристиан уже начал выступать на собраниях, а до этого все годы сидел воды в рот набравши.

— И о чем говорит?

— О том, что если они хотят искоренить проблему, то инквизиции надо дать больше власти.

— Куда уж больше...

— И денег.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Валерот. — А что остальные?

— Палаты разделились. Одни согласны с Кристианом, другие вполне понятно говорят, что власть инквизиции невозможно будет остановить и контролировать. Кто-то даже выступил за постоянную охрану знати, но его быстро осадили, сообщив, что королевские стражники в благородных домах — все равно что шпионы.

— Дело говорят, — согласился Валерот. — А что главный советник? Советует что-нибудь?

— Пока молчит, — с досадой ответил Фесс. — Но кажется мне, да и всем, что еще пару таких собраний и он сдастся. В общем, странные дела творятся, Вал, очень странные. И чем все это закончится — одним богам известно.

***

Работа в инквизиции — это двадцать процентов расследований, тридцать — беготни по самым злачным улицам королевства и пятьдесят — бумажной волокиты. Демиан знал это как никто другой. Его личные пятьдесят процентов частенько превращались в сто, когда он пересматривал отчеты других работников управления. Делал это далеко не ради всеобщего блага и правдивой статистики, не ради выслуги и премий, и уж тем более не для упрощения работы секретарям. Нет. Сперва он отчаянно искал того колдуна, который уничтожил Селин.

В первый же день, получив ключ от архива, он прибежал в комнату под лестницей и провел там не меньше трех дней, даже носа не показывая на других этажах управления. Он искренне верил, что еще немного и ему попадется намек, зацепка, крохотная деталь, которая укажет на виновного человека. Но его постигло великое разочарование: в архиве не было ровным счетом ничего по его делу. А вот что было, так это куча несоответствий, странных дел и абсолютно нелогичных преступлений. Он замечал их все больше и больше. Дело о несчастном воре зерна, дело о женщине, пытавшейся убить своего ребенка, дело о разбойнике — пожалуй, три самых странных и не поддающихся никакому объяснению преступления. Их раскрыли по отдельности три разных инквизитора с разницей в несколько лет. Хотя Демиан непременно бы связал их между собой, стараясь найти только одного преступника.

Вот только никто не занимался бумагами, никто не сидел в архиве столько, сколько он, никто не мог этого увидеть. И что сильнее всего удивляло Демиана, так это то, что он, человек еще недавно невероятно далекий от работы управления, смог заметить то, что пропустили матерые инквизиторы.

Всего несколько лет назад ему было глубоко плевать на управление и колдунов. Конечно, как и у всех аристократов в его огромном семейном шкафу покоилось достаточно скелетов с магическими историями. Но в тот момент колдуны не значили для Демиана ровным счетом ничего. Простая формальность, крохотный намек на неприятности, которые желательно убрать намного раньше, чем они нависнут над тобой. Омерзительные ведьмы, алчные ведьмаки, сошедшие с ума маги — отбросы общества, низшие из всех возможных существ, те же бродяги только без каких-либо принципов. В понимании Демиана все эти люди были ничтожными образцами человечества на которых даже время не стоит тратить, что уже говорить о деньгах на целое управление по борьбе с ними.

Его мысли были очень схожи с мыслями остальной знати.

Да что говорить, сам король скептически относился к идее содержать управление инквизиции. И Демиан прекрасно помнил, как дети баронов, графов и даже герцога с ухмылками смотрели на Кристиана во время одного из приемов, не веря ни единому его слову.

Угроза? Какая угроза может исходить от слизняка, барахтающегося на самом дне? Опасность? Какую опасность может представлять уродливое существо, не способное даже нормально вести свое существование? Борьба? В какую борьбу можно вступать с теми, кто бегает голым по лесу и просит у земли и неба дать ему сил? Поймал этого психа и отправил на каторгу, чтобы приносил хоть какую-то пользу обществу. Не удалось поймать? Ну и боги с ним. Сам сдохнет от холода.

— Скажите, они впадают в спячку? — спросила как-то на одном из приемов миленькая дочка одного из баронов. Ей было тогда лет шесть, не больше. Девочка стояла в огромном розовом платьице и с искренним интересом слушала рассказ Кристиана.

— Кто? — не сразу понял глава инквизиции.

— Ведьмы, — пояснила девочка. — Мой папа говорил, что они звери, живущие в лесу. Но он никогда не говорил, впадают ли они в спячку. Как медведи, — добавила она, начиная терять терпение.

— Нет, милая, — с ужасом ответил Кристиан. — Они люди. Люди не впадают в спячку. Они такие же как и мы.

— Люди? — переспросила девочка. — Фе, это неинтересно.

Тогда Демиан искренне засмеялся. С высоты сегодняшнего дня тот разговор казался ему устрашающим.

"Такие же как и мы" — это то, что инквизиции пришлось доказывать много лет показательными казнями, открытыми судами, статьями в газетах, раскрытием самых громких дел.

Ведьмой, колдуном, магом может оказаться любой человек рядом с вами. Он не монстр снаружи. У него столько же рук, столько же ног, глаз, ушей, пальцев. Монстр кроется внутри. Они подчиняют людей своей воле, они выходят из себя по щелчку пальцев, они ненавидят все человечество. Настолько сильно, что готовы уничтожить его. Как жаль, что он не понимал этого до случая с Селин и не обезопасил свой дом, родных и близких.

А теперь Демиан не мог отделаться от чувства, что еще один человек может пострадать из-за этого непонимания — Лив. Невинная, безрассудная и очень забавная девочка, которая зачем-то решила пойти в инквизицию.

И почему она досталась именно ему? Как он сможет защитить ее, если по долгу службы ей придется постоянно лезть в самое пекло? И как избавиться от этого угрожающего, всепоглощающего и отвратительного желания ее защищать? В конце концов, он не знал о ней ровным счетом ничего, кроме общих фактов, которые передала Мисс Мод, но никак не мог выкинуть ее из головы и никак не мог отделаться от мысли, что все делает неправильно.

Одним резким движением Демиан открыл дверь в секретариат и огляделся. К его разочарованию Лив не было на месте.

— Бестиара, где моя помощница? — спросил он, надеясь на странное свойство секретарей знать абсолютно все про всех и в мельчайших подробностях.

— Господин инквизитор, — подскочила Бес. — Она... она...

— Что она? Проспала? Заболела? Уволилась? Умерла? Будет какой-нибудь ответ, в конце концов? Меня устроит любой, уже десять часов, мне надо понимать, с кем я работаю.

— Видите ли, — замялась Бестиара.

— Я все еще жду...

— Сегодня она проходит обучение с Тарваиром.

Демиан уставился на нее как на призрака. Несколько секунд он не сводил взгляда с ее побледневшего от страха лица, и недобрые мысли крутились в его голове.

— Понятно, — выдавил он из себя и вышел за дверь...

Только для того, чтобы сразу вернуться.

— Хотя нет, мне ничего не понятно. Какого демона моя помощница делает с другим инквизитором? Кто вообще дал право Тарваиру распоряжаться моими людьми? И какого... — он подавил висевшее на языке ругательство. — Где Нэш?

— Помогает мне с накопившимися делами.

Словно в подтверждение ее слов в кабинет вошел Нэш, неся в руках огромную коробку с бумагами.

— Что здесь вообще происходит? — Демиан был настолько зол, что казалось, еще немного и он попросту вытащит какого-нибудь колдуна из тюрьмы и заставит его в один момент всех превратить в крыс. — Я что-то пропустил и за ночь ты перешел в секретариат, а мою помощницу отдали другому? Может, и глава управления поменялся за эти пару часов?

Нэш затравленно прошел вдоль стенки к столу, уже представляя как королевский конюх довольно потирает свои мозолистые руки в ожидании нового провинившегося. Самое обидное, что он так толком и не понял, за что именно будет изгнан с позором на конюшню. Хотя, пусть будет конюшня, лишь бы плетей не дали.

— Демиан, прошу вас, — тут же ответила Бес. — Вы вчера лично уволили Анет, оставив меня одну на все управление. У нас более двадцати инквизиторов и все дела спускаются ко мне одной! Поэтому, если кто-то из нас и должен был врываться в чей-то кабинет с претензиями, так это я в ваш, а не вы в мой.

Нэш опешил, уже не зная кого защищать: себя или свою девушку. Все нутро кричало, что своя шкура ближе, но любовь и воспитание говорили, что придется отдать эту шкуру на благо Бестиары. Еще пару секунд такого мучительного выбора и он бы точно натворил каких-нибудь бед, но к его удивлению Демиан только неодобрительно сложил руки на груди.

— И надеюсь вы помните, — к искреннему ужасу Нэша продолжала Бес, — что у нас на все управление только два помощника. И ни одного в секретариат. Я устала, у меня нет выходных, нет праздников, нет отпуска. Да я не знаю, когда вообще в последний раз отдыхала. Демоны меня задерите, да я даже на свидание сходить не могу! — прикрикнула она.

Демиан и Нэш переглянулись. Как ни странно, но сейчас между инквизитором и стажером после этих слов воцарилось совершенно неуместное взаимопонимание.

— Бестиара, — намного мягче сказал Демиан, понимая, что от своего младшего коллеги и слова не дождешься, — но при чем здесь моя помощница?

— При том, что вы уволили Анет. Именно она находила всяких мужчин, которые помогали нам разбирать коробки. А я смогла договориться только с Нэшем. Он сегодня работает у меня. А ваша помощница — с Тарваиром. Заодно он узнал, что вы с Лив даже не занимались на тренировочном поле и она совершенно физически не готова, вот ее тренировками он сегодня и займется. А вы, господин инквизитор, побудете сегодня один. Потому что нечего увольнять людей направо и налево. Это вам не... — она хотела добавить, что это не его графство, но вовремя передумала.

— Понял, — с прискорбием произнес Демиан. — Наказан за собственную вспыльчивость.

— Считайте, что так, — кивнула Бес.

— И когда все решилось?

— Сегодня с самого утра.

— Думаю, ночью, — совершенно некстати встрял Нэш и тут же поймал на себе неодобрительный взгляд Бестиары.

— Что это значит? — не понял Демиан.

Бестиара сделала шаг назад, прикрывая собой слишком болтливого помощника.

— Бес? — Демиан подошел ближе.

— Ой, Демиан, он просто слышал какую-то глупость, — махнула она рукой.

— Нэш?

— Послушайте, ну действительно же глупость, — жеманно хихикнула Бес, что ей совершенно не шло. — Кто-то что-то сказал и наш Нэш сразу ухватился. Вы же знаете, мальчишки…

— Говори, — не унимался Демиан.

Всем было понятно, что инквизитор так просто не отстанет. Если они не скажут, так сам докопается, а потом их же виноватыми и сделает.

— Насколько я понял, — скромно ответил Нэш, — Тарваир расспрашивал Лив о занятиях с вами. Он хотел сравнить ее подготовку с моей. Думал даже, что можно что-то вместе организовать.

— И когда это было? — сквозь зубы процедил Демиан.

— Так вчера ночью, когда они по городу гуляли, — выпал помощник.

— Нэш, — тут же воскликнула Бестиара.

Но слова уже не вернешь и объяснить их Демиану не получится.

Внешне в инквизиторе ничего не изменилось: он продолжал стоять, расставив ноги на ширину плеч и сложив руки на груди, продолжал недовольно оглядывать всех. Но Бестиара слишком давно его знала и прекрасно видела, как злость закипает у него внутри.

— Демиан, прошу вас, он просто увидел, что девушка в такое позднее время идет домой одна и вызвался ее проводить.

— Я не замечал за Тарваиром подобного благородства.

— Ой, да он часто про Лив спрашивал, — искренне засмеялся Нэш. — Ему было интересно посмотреть на девушку, которую сюда занесло. Думаю, разговоров им на несколько ночей точно хватит.

— Нэш! — снова шикнула Бес.

Демиан посмотрел на них, таких довольных и счастливых. Любому в управлении одного взгляда достаточно, чтобы понять, что эти двое уже стали парой, даже если сами этого до конца не осознали. А у него внутри кипела только злость. Злость и непонимание. Пытаясь сдержать себя и не выплеснуть эту злость на ни в чем не повинной Бестиаре, он быстро вышел за дверь.

— А что я? — тут же раздался недоумевающий голос Нэша. — Мне кажется, Тарваир и Лив — хорошая пара. А этому вообще все безразличны.

По телу Демиана расползался натуральный жар, а внутри давило чувство предательства. Что ж, если Тарваир решил тренировать его помощницу, то почему нет, уговаривал он сам себя, но прекрасно понимал, чем обычно заканчиваются подобные тренировки его друга.

— Демиан! — послышался крик Бестиары за спиной.

Девушка неслась по коридору, но только ради приличия и из искреннего уважения к Бес Демиан остановился. Единственным его желанием в этот момент было как можно быстрее сбежать ото всех, скрыться в своем кабинете и успокоить это неприятное чувство делами и добротным вином.

— Демиан, прошу вас, не обращайте на глупого Нэша никакого внимания. Они просто тренируются.

— Я и не думал ничего другого..

— Вы расстроены.

— Нет. Не в том смысле, о котором вы подумали. Мне не нравится, что моего помощника забирают, не удосужившись даже сообщить об этом мне.

— Демиан, клянусь, это все потому что мне нужен был кто-то в помощь. Лив сама не знала, что будет сегодня с ним.

— В какое время они расстались? — неожиданно спросил Демиан.

— Что?

— В какое время Тарваир привел Лив домой и уехал? Или он не уезжал?

— Уезжал, — быстро ответила Бес. — Клянусь, он уехал, уехал. Ничего такого.

— Вы все о нас знаете.

— Утренние счета, — пожала плечами секретарь.

— Утренние счета, — подтвердил Демиан. — Мы даже не замечаем, как все наши расходы передаем вам. Эта привычка может стоить жизни.

— Никогда, Демиан, клянусь, никогда!

— Я знаю, поэтому скажите, в какое время?

— В ведомости кучера было написано три часа ночи, — опустила глаза Бес. — Но это ничего не значит...

— Нет, совершенно ничего, — подтвердил Демиан и пошел дальше.

Если бы ему дали право на убийство, то сегодня он бы им непременно воспользовался. Идя по коридорам управления, он впервые за все эти годы явно почувствовал себя в них лишним. Словно весь мир в одно мгновение изменился, все планы и желания изменились, а осталось одно лишь чувство долга, выгрызающее изнутри.

И без того отвратительное настроение стало еще хуже, когда он вошел в кабинет. Надежда уйти с головой в дела улетучилась настолько же быстро, насколько Кристиан просматривал папки на его столе.

— В этом управлении хоть кто-нибудь знает такое понятие, как “личные границы”?

— Здесь их нет, — важно ответил Кристиан.

— Что вам надо в моих делах?

Теперь Демиан чеканил каждое слово, больше не скрывая накатывающую злость. Впрочем, глава инквизиции нисколько не уступал ему в этом чувстве.

— Мне нужно, чтобы ты их закрыл, — твердо заявил он и поднялся из-за стола. — Я требовал их закрыть еще месяц назад, потом несколько недель назад, потом каждую неделю, а теперь я буду требовать от тебя этого каждый день.

Он не просто говорил, он был в натуральном бешенстве. Демиан еще никогда не видел главного инквизитора в подобном состоянии. Тот ходил из угла в угол, не находя себе места, а потом неожиданно открыл потайной шкаф, достал графин с самым крепким вином, которое было в кабинете, налил себе полный стакан и залпом выпил.

— Ты не понимаешь, — выдохнул он, плюхнувшись в кресло, — ты ничего не понимаешь, не понимаешь.

— Что я должен понять?

— Король наседает, палаты наседают, они все ждут от нас решения этого вопроса. Ты понимаешь, что это наш час. Наконец-то мы сможем получить все: власть, деньги, уважение среди этих заносчивых, тупых болванов, которые собственную мать от ведьмы не отличат. Понимаешь ты это или нет?

— Я был одним из тех болванов.

— Вот именно! За последнюю сотню лет инквизиция оказалась в таком дерьме, в котором еще никогда не была. Достаточно всего одного поколения, чтобы они все забыли о великой войне с магами, о том, сколько зла принесли нам эти люди. Они забыли о монстрах живущих за нашими стенами. Но сейчас, прямо сейчас это все может измениться. И знаешь почему этого не случится?

— Потому что инквизиция не может найти преступников?

— Потому что ты, мелкий засранец, вставляешь мне палки в колеса и не можешь закрыть эти проклятые дела.

— Я не нашел того, кто их убил.

— Ты нашел колдуна. Торговец сидит у тебя на поводке. Их двоих будет достаточно для королевского суда.

— Сожжение? — Демиан искренне понадеялся, что ослышался или что Кристиан ошибся.

Королевский суд предполагал самую суровую меру наказания для любого человека, кто применил магию. Его не использовали уже лет двести, а может и больше. Оно и понятно, какой современный горожанин в своем уме готов будет смотреть на натуральное сожжение другого человека на костре? Отрубить голову — еще куда ни шло. Но не жечь. Вопли, вонь, добротная древесина, которую так и норовят утащить крестьяне… Королевский суд — далеко не развлечение.

Но Кристиан ничего не ответил и исправляться не стал. Вместо этого он с безразличным видом подошел к окну, разглядывая плац, и отстраненно произнес:

— Посмотри на них. Они тренируются.

Демиан посмотрел. Лучше бы он этого не делал. Там, на залитой солнцем земле, словно в танце с тренировочными палками кружилась Лив. Ее золотые волосы в свете солнца пылали нежным согревающим огнем, окутывающим ее всю и казалось, что она сама светится. А рядом с ней был Тарваир. Он то наступал, то поддавался. И каждый раз оказывался очень близко. Слишком близко. И каждый раз Лив заливалась забористым смехом. От этой идиллии становилось невыносимо.

Зато Кристиан видел совершенно другое.

— Их всего двое, — с прискорбием сказал он. — С поддержкой короля весь плац был бы занят молодыми бойцами. Понимаешь ты это или нет? У меня молодых в инквизиции только ты и мой сын, да эти двое стажеров. Никто не хочет к нам приходить. Мы вымрем, Демиан. Нас ждет забвение. И знаешь, кто придет на наше место?

— Стража?

— Проклятый патруль! Идиоты, не способные даже два слова связать. Что уже говорить о том, чтобы думать. Весь мозг ушел в мышцы, и эта груда мышц просто придет на наше место.

— Мне очень жаль, — сказал Демиан, отходя от окна. Больше он не желал себя мучать. — Честно, Кристиан, мне очень жаль, но я не могу.

— Знаешь, почему я тебя взял?

— Потому что я сын покойного графа Сальмаира. И внук графа Сальмаира. А еще я унаследую эти земли и дам вашим словам больший вес среди аристократов.

— Правду говоришь, — засмеялся Кристиан, — но ведь это далеко не все.

— Что же еще? — спросил Демиан, хотя ответ ему был не сильно интересен.

— Одно твое положение и вес твоего слова ничего не значат. Значит только то, что ты лично пережил. Твоя семейная трагедия и твой статус — это и есть та самая смесь, которая заставит обратить внимание короля на инквизицию. У тебя есть огромное преимущество, мальчик мой. У тебя есть положение, власть, деньги и знания. Так почему ты не можешь воспользоваться этим всем? Почему?

— Все просто, Кристиан. Они невиновны.

— Чушь! Они колдуны!

— Да. И понесут за это наказание, но они не убивали барона. Поймите вы, наконец, что никакая власть, деньги или знания не значат ровным счетом ничего, если с их помощью творятся беззаконие и уничтожается жизнь. А вы не на каторгу хотите их отправить, вы хотите их на костер отвести.

— Этот костер станет нашим факелом. Что ж, дело твое. Но я пока здесь власть и я даю тебе неделю, — твердо заявил Кристиан. — Ты сам прекрасно понимаешь, насколько опасны эти твари. Наверное, ты единственный, кто ненавидит их так же сильно, как и я. А теперь подумай, готов ли ты пожертвовать двумя ничтожными колдовскими существами, чтобы наше дело не погибло? Потому что если ты за это время не найдешь настоящего преступника, то инквизицию уничтожат. А если мы падем в этой битве, то эти твари выиграют. Другого не дано.

Кристиан еще немного постоял, ожидая ответа, но, так и не дождавшись, вышел за дверь, оставив Демиана один на один со своими мыслями. И в этих мыслях, ему как никогда раньше хотелось бросить все и просто вернуться во дворец.

— Неделю, — сквозь зубы процедил Демиан. — Старый идиот. Вы за несколько лет не смогли найти одного колдуна, а тут всего за неделю. Проклятье.

Он снова посмотрел в окно и со злостью сжал кулаки. Лив стояла посреди плаца прямо перед Тарваиром. Инквизитор уже успел снять с себя рубашку и теперь обнимал ее сзади, обучая правильно держать меч. Демоны бы побрали этого обольстителя, в сердцах выругался Демиан и готов был чем угодно поклясться, что подобное обучение создано только для Лив. И что самое мерзкое, ей нравилось. Да она была в настоящем восторге. Улыбалась, смеялась и получала удовольствие.

— Тебя это не касается, — прошептал Демиан, пытаясь себя успокоить. — Тебя это не касается. Это не твое дело...

— Что не твое дело? — раздался за спиной слащавый голос Анет.

Демиан обернулся. Этот день явно не сулил ничего хорошего, а при взгляде на Анет стало понятно, что потребуется еще очень много сил, чтобы его пережить. Она была восхитительна. Настолько невероятно прекрасна, что дух захватывало. И Демиан почувствовал себя натуральным идиотом: будь на его месте любой другой, то просто накинулся бы на Анет в этом кабинете, сорвал бы облегающее черное платье даже не думая, останется ли оно целым или превратится в лоскуты, и сделал бы все, чтобы она не смогла добраться до двери в ближайшие несколько часов. И вне всяких сомнений, ночью у него дома было бы превосходное продолжение.

— Зачем ты пришла? — спросил он, заставляя себя перестать раздевать ее взглядом.

— Мне нужно забрать кое-какие вещи и я не хотела уходить, не поговорив с тобой.

Анет подошла ближе, глядя прямо в глаза инквизитору. Ее губы так и жаждали поцелуя, ее грудь слегка поднималась на каждом вдохе, а во взгляде читалось столько невысказанных слов. Демиан сглотнул, чувствуя, что готов в любую секунду послать как можно дальше управление, колдунов, Кристиана, дворец и собственную помощницу. Особенно ее. Эту своенравную девицу, расплывшуюся в улыбке в объятиях его единственного друга. Будь проклят тот день, когда она ступила на порог управления. Едва слышный голос внутри говорил, что он никому ничего не должен. Да он и от Анет бегал не из-за проблем с семьей и не из-за работы в управлении, а ради нее же самой, чтобы не использовать и не выкинуть девушку словно ненужную куклу в этот бездушный мир. Вот только она делала все, чтобы случилось именно так.

— Нам не о чем говорить, — резко ответил Демиан, возвращаясь к делам.

— Между нами были проблемы, но мы же можем все решить, — не унималась Анет.

— Между нами не было ничего, — повысил голос инквизитор. — Не было ни проблем, ни недопонимания, ни отношений. Ничего. Понимаешь ты это или нет?

— Как пожелаешь, — вздохнула Анет. — Это мой последний день в управлении, я соберу свои вещи, закрою дела и ты больше меня не увидишь.

— Анет, серьезно? — Демиан откликнулся в кресле.

Его откровенно начало раздражать происходящее. Этот день определенно был одним из самых отвратных дней за последние несколько недель. Нельзя было назвать его самым плохим, нет, именно самый отвратительный.

— Серьезно, — подтвердила Анет, — а что не так?

— Все не так. Ты в жизни не закрывала дела — за тебя это делала Бестиара. И если ты думаешь, что никто не знал об этом, то ты сильно ошибаешься. Я удивлен, что ты вообще столько времени продержалась в этом месте.

— На моем фоне Бес никто не замечал и ей это подходило, — пожала плечами Анет.

— Теперь многое встает на свои места. В общем, можешь не переживать, Бес все сделает.

— Я бы хотела в последний день оставить о себе хорошее впечатление. Мало ли, — она коснулась пальцами его руки, — вдруг мы с кем-нибудь встретимся снова. Это небольшой город и мне бы хотелось, чтобы обо мне хорошо говорили.

Голосок как у мурлыкающей кошки так и пытался убаюкать любые возражения.

— Ты просто хочешь дать нам еще один день.

Анет улыбнулась.

— Вот видишь, ты уже говоришь "нам".

— Хватит, я с самого начала знаю, что ты пришла в управление только ради удачного замужества, но в первый же день поняла, что ошиблась. Потом нацелилась на Тарваира, пока моя семья не объявилась у тебя на пороге.

— Они не...

— Не надо объяснений, — перебил Демиан. — Они всегда думают, что делают все тайно, но у них это никогда не получается.

— Значит все? — еще раз спросила она.

— Все.

— Из-за твоей помощницы?

— Из-за тебя. Тебе нужен был еще один день, чтобы уладить все дела? Ты его получила. Занимайся.

Анет подошла к нему так близко, что достаточно было сделать одно крохотное движение и их губы встретились бы в страстном поцелуе.

— Я ухожу. И клянусь, ты сильно пожалеешь, что заставил меня унижаться, — прошептала она.

Но сразу отвернулась и направилась к выходу. Только возле самой двери она остановилась, с удивлением взглянув на полки с книгами.

— Ты спрятал от меня ключ?

— Какой ключ?

— От архива. Здесь всегда лежал ключ. Боги, чего ты боялся? Что я выполню свою работу?

— Он там.

— Я не слепая, Демиан. Может, нелюбимая, но не слепая. И ключа здесь нет.

В два шага Демиан пересек кабинет, провел рукой по одной полке, по другой, не доверяя собственным глазам.

— Он точно был здесь.

— Не переживай, — махнула рукой Анет. — Скорее всего Бес взяла, чтобы отнести папки. У меня есть второй.

— Нет, она не заходила... — уверенно сказал Демиан и тут же вспомнил. — Лив.

Анет изумилась, улыбнулась, после чего сразу же пронзительно засмеялась и вышла за дверь.

Демиан мрачно оглядывал свои владения. Чертов ключ и чертова помощница, думал он. Сам ключ ничего не значил. Да, такие ключи хранились только у инквизиторов, но если быть откровенным, то кто по доброй воле полезет в эти старые архивы? Да хоть сделай сотни таких ключей и разбросай их по всему королевству, единственные, кого они заинтересуют — газетчики и любители теорий заговоров.

Все инквизиторы с радостью перекладывали свои обязанности по архиву на помощников. Помощники, в свою очередь, отдавали все дела секретарям. Что с ними делали последние — одним богам известно, но дела все же временами приводились в порядок. По правилам это было запрещено. По традиции — только так и делали. Демиан, пожалуй, был единственным инквизитором, кто побывал в архиве несколько десятков раз. Даже Тарваир — сын главы управления — не удосужился следовать правилам, что уже говорить про остальных.

В общем, сам ключ не значил ровным счетом ничего. А вот поступок Лив значил.

Во-первых, потому что она опять решила действовать самостоятельно. Мало этой девчонке было трактира и их первого знакомства? Мало было змеи из собственных волос? Так она решила дальше бежать впереди своего начальства и снова рисковать собой? Во-вторых, она опять ничего ему не сказала. Демиан не мог понять, что это. Страх? Недоверие? Попытка что-то доказать? И в-третьих, пропажу ключа заметила именно Анет. Ни кто-то другой, ни сам Демиан, а именно Анет. И это больше всего раздражало инквизитора. Да пусть бы про ключ сказал Кристиан, это было бы не так позорно. А теперь у Анет будет еще один повод вбить между ним и Лив клин.

Демиан снова подошел к окну, опасаясь увидеть, как Тарваир слишком откровенно обольщает его помощницу. И в это же время заставлял себя всеми возможными способами не думать об этом страхе. В конце концов, он не собирался вступать в отношения до того как закончит свои дела в управлении. А даже если бы такое случилось, то это точно не была бы девушка, работающая с ним в одной конторе. И в самом плохом варианте, даже если бы он вдруг сошел с ума от своей коллеги, он никогда бы в жизни не посмотрел на ту, у кого родословная пересекается с золотарем. Как пройдет их первое знакомство с ее отцом? О чем вообще разговаривать с человеком, который днями только и делает, что вывозит чужие туалеты?

— Боги! Почему я вообще об этом думаю? — прошептал Демиан вслух и тряхнул головой пытаясь избавить от вереницы безумных, неуместных и совершенно нелепых мыслей.

Он и предположить не мог, что придумывая для Лив историю, Валерот и Фесс специально добавили во все бумаги несуществующего отца в поте лица работающего на не самой почетной работе. Все это было сделано, чтобы никто из ушлых барончиков или других мелких дворян не решился быстренько породниться с красивой и молодой девушкой и не стал копаться дальше в ее фамильном дереве. Но ни фамильяру, ни защитнику даже в голову не пришло, что тем, чем на раз отпугивается мелкое дворянство, сложно испугать потомственного аристократа. В их оправдание можно сказать только, что даже в самом страшном сне они не могли увидеть картину, как сам будущий граф Сальмаир роется в родословной их подопечной, воспылав к ней совершенно неуместными чувствами.

Демиан увидел пустое тренировочное поле. Там, где только что в танце кружились двое, теперь была лишь земля с бесчисленным множеством следов на ней. Оружие все лежало на своих местах. Тренировочные палки — тоже. Вот только к ним добавилась еще одна абсолютно неуместная деталь: рубашка Тарваира.

— Я убью его, — прошипел Демиан.

— Меня? — послышался за спиной знакомый голос друга.

Тарваир вошел в кабинет как в свой собственный, наполнил бокал и удобно уселся в мягкое кресло, закинув ноги на столик. Он был доволен и весел как кот, обожравшийся сметаны. А еще успел сменить рубашку на новую и даже переплести косу.

— Мать вашу, у меня здесь проходной двор что ли? — не выдержал Демиан и сел в кресло напротив. — Твой отец, потом Анет, теперь ты. Здесь вообще работает кто-нибудь или все только и делают, что шастают по чужим кабинетам?

— Анет здесь? — из всей тирады Тарваир умудрился вычленить только это.

— Собралась закрывать дела, — тяжело выдохнул Демиан. — Это официально.

— А неофициально?

— А неофициально она собирается дать нам еще один день. Или хочет достать меня за этот день. Или планирует мелькать перед глазами все это время. Я не имею ни малейшего понятия, что в голове у этой женщины, но клянусь, там все что угодно кроме работы.

— Кстати о работе, — Тарваир протянул два конверта. — Чуть не забыл, тут Бес тебе передала. Не знаю, что у вас произошло, но к тебе в кабинет она точно не собирается заходить.

Демиан любил новости. Обычно они означали, что ежедневное болото, неизбежно засасывающее его в свои недра, немного расступается и предлагает выбор. Каждый присланный ему конверт двигал дела немного вперед. Почти каждый. Но из сегодняшних двух первый сразу же подвел.

— Графиня, — с сожалением озвучил он.

— Хочет, чтобы ты вернулся?

— Нет, на этот раз просто устраивает бал для всей знати. Кстати, ты и твой отец тоже приглашены. Пишет, что если ей удастся, то она сможет поймать в свои сети королевскую семью и тогда этот прием будет одним из самых грандиозных во всем Сальмаире.

Тарваир засмеялся.

— Да ты издеваешься! Она хочет, чтобы король лично приехал к вам во дворец?

— Он приезжал несколько раз, — безразлично ответил Демиан. — Не помню уже причины, но такое случалось. Правда, не думаю, что в этот раз король и королева куда-нибудь поедут. Но у них есть несколько дочерей, племянников, внучатых племянников…

— Да-да-да, ты какой в очереди на престол? Сто сороковой?

— Уже двести тридцать второй, — искренне улыбнулся Демиан, впервые за весь этот день. — Так что к нам можно приезжать со спокойной душой — никаких покушений. Но если бы ты знал, как сильно я этого не хочу…

— Лив знает о тебе? — неожиданно спросил Тарваир.

— Знает.

— А про Селин?

— Нет, — Демиан сжал кулаки. — И раз ты уже сам начал этот разговор, то я хотел бы знать, какое тебе дело до моей помощницы?

— Она мне нравится, — признался Тарваир.

Демиан устало запрокинул голову на спинку кресла, разглядывая потолок. Может бросить все и сбежать, вручить Лив лучшему другу и забыть вообще обо всем на свете? В конце концов, если Тарваир сможет найти счастье с этой девчонкой, то почему нет? Возможно, ему самому будет больно, может, ему будет слишком сложно, да и графиня будет переживать, но в этом хотя бы есть какой-то смысл. Только через несколько минут гробового молчания он все-таки собрал волю в кулак и снова посмотрел на друга.

— Спрошу прямо и без всяких долгих речей, — твердо начал он, — еще неделю назад у тебя все еще была невеста. Что теперь?

— У меня есть невеста, — безо всякого смущения ответил Тарваир. — Я не отказываюсь от своих слов, я люблю ее, она, думаю, тоже любит меня. Но, Демиан, мне всегда казалось, что именно тебе не нужно объяснять. Я готов до конца жизни ждать, когда моя невеста станет моей женой. Но первая брачная ночь… Прости, тут есть много других вариантов.

Демиан тяжело вздохнул и встал с кресла. Довольно редко случаются моменты, когда он не имеет ни малейшего понятия о том, что делать дальше. И к сожалению, сейчас — один из них. Он прекрасно понимал Тарваира, не мог и не хотел его судить. Да и сам уже давно надеялся, что друг найдет себе кого-то по душе. Но почему именно она?

— Послушай, Тар, я спрашиваю о Лив. Если у вас все серьезно…

— Она мне нравится. Она веселая, необычная, не такая как все. Я был с ней только один день, но мне хочется еще. И я не представляю, как ты с ней спокойно работаешь. Но я связан обязательствами.

— Так откажись от них.

— Нет, — резко ответил Тарваир. — Нет, нет и еще раз нет. Никогда. Мне казалось, мы уже говорили на эту тему и я дал понять свое мнение по этому вопросу. Оно не изменилось. У меня есть невеста. Признаюсь честно, мне очень льстило, когда Лив восторженно говорила о том последнем суде над колдуном, но отказываться от своих обязательств я не намерен. По крайней мере пока.

— Суде? — не сразу вспомнил Демиан.

— Да. Тот последний суд. Сказала, что увидела меня с кристаллом и решила во что бы то ни стало тоже стать инквизитором. Представляешь, она решила на меня ровняться, — рассмеялся Тарваир. — Спрашивала, как мне удалось найти тот кристалл и как я не испугался лезть в дом к колдуну.

— Она сама не испугалась пойти в трактир, заполненный ворами и убийцами, — хмыкнул Демиан. — С чего она решила, что ты должен испугаться войти в дом? Ты ей хоть правду сказал?

— Я выставил себя в хорошем свете, — уклончиво ответил Тарваир.

— Понятно. Восторженная Лив — это что-то новенькое.

— И она тебе нравится, — подмигнул Тарваир. — Вижу, что нравится. Не понимаю только, чего ты ждешь? Я ведь могу и не церемониться.

— Если у вас все серьезно, то я с радостью дам тебе такую возможность. Я не шучу, Тар, я не буду стоять у вас на пути, если это так. И я буду искренне рад за тебя.

— Что в другом послании? — вместо ответа спросил Тарваир.

Демиан будто и вовсе забыл про второе письмо. Сообщение от графини, разговор о Лив, чувства, бурлящие внутри настоящим потоком — все это поглотило его настолько, что он совершенно забыл о новостях, которые ждал. И только раскрыв второе письмо понял, что есть кое-что намного важнее, чем их троица.

— Торговец написала, — сказал он.

— О, эта колдунья. Скажи спасибо, что я заставил тебя с ней работать. Будь моя воля, мы бы давно сотрудничали с колдунами и ведьмами, и только выиграли бы от этого.

— Отцу этого не говори.

— Нем как могила, так что Торговец?

— На ближайшее время все чувства отменяются. К Торговцу обратились за кристаллами, так что я забираю у тебя Лив и мы выезжаем.

***

В кладовой Мисс Мод царила кромешная тьма. Даже несколько факелов не смогли полностью высветить это помещение, а по его темным углам так и шныряли туда-сюда крупные ящерицы.

Ящериц Анет не любила, как и кладовые, документы и Мисс Мод. Но только здесь можно было найти все дела и всю подноготную на всех работников управления инквизиции. И Лив не была исключением. Новенькая папка, посвященная Лив Роншер, уже распухла от информации, которую смогла нарыть за это время Мисс Мод. Но даже этого было катастрофически мало для плана Анет.

— Как ты там, милая моя? — послышался голосок ММ.

— Все замечательно, Мисс Мод, — с улыбкой прокричала Анет, и намного тише добавила, — дура дряхлая.

— Может тебе морсика моего заварить фирменного?

— Нет! Нет! Спасибо, Мисс Мод! Я вообще не голодна, — прикрикнула Анет. Ей действительно было не до напитков, еды и общения. Она читала, перечитывала и пыталась понять. — Да есть в твоей жизни хоть что-то интересное? — недовольно проворчала она, переворачивая страницу.

В жизни Лив, если судить по бумагам, не было вообще ничего примечательного. Деревня, семья, друзья — все до безобразия банально и до пошлости просто. По мнению Анет, это была не жизнь, а существование. И, опять же, по ее мнению, никто из людей, пришедших в инквизицию, никогда не мог похвастаться настолько до нелепости банальной историей. А значит, что-то было не так. Идеально скучная биография Лив заставила Анет с еще большим энтузиазмом копать дальше. В какой-то момент она оканчательно решила, что землю зубами грызть будет, все королевство на уши поднимет, но найдет, что на самом деле не так с помощницей инквизитора.