Инсценированный реванш

ГЛАВА 22

Только Хаксли Мапозер может заставить человека почувствовать себя не в обычной библиотеке, а в эксклюзивном ночном клубе – месте, к которому я не принадлежу. Я даже заинтересовалась: не натянет ли библиотекарь бархатную веревку возле газетного архива, чтобы преградить мне путь. Хаксли с подругами занимаются за круглым столом в дальнем углу в окружении нетронутых энциклопедий. Под «занимаются» я имею в виду смотрят видеозаписи на своих телефонах, просматривают сообщения и сплетничают. Прийти в библиотеку – это уже учеба.

Ни одна из них никак не показала, что заметила мое присутствие. Рейган, моя осведомительница, чересчур усердно пялится в тетрадь. На уроке, в обмен на лекции, она сообщила мне, где они собираются сегодня вечером. Я подхожу к ним с планшетом. Когда Хаксли видит его, у нее начинают играть желваки.

– Что-то вы ударились в учебу. Мы же выпускники. Расслабьтесь! – по-приятельски говорю я им. У меня дружелюбный настрой, потому что я знаю – правда на моей стороне.

Тишина.

Разве они не понимают, что у меня иммунитет к их молчанию?

– Знаю, вы занимаетесь и делаете вид, будто меня не существует. Но у меня есть видеозапись с прощальной вечеринки Стива Оверлэнда.

Наконец, я добиваюсь от них хоть какой-то реакции. Аддисон и Рейган слегка приподнимают головы, чтобы краем глаза посмотреть на «запретный плод», который я им предлагаю. Хаксли продолжает «заниматься».

Я начинаю свою мини-презентацию: проигрываю видеозапись и ставлю на паузу в тот момент, когда таблетка опускается в стакан. Хаксли может хоть всю жизнь ненавидеть меня, но у нее не получится опровергнуть мое мастерство.

Рейган и Аддисон начинают шептаться, не обращая внимания на своего лидера. Да это же мятеж! Однако Хаксли смотрит на меня с каменным выражением лица, и я не могу обвинять ее за это. Даже несмотря на то, что видеозапись только что оправдала Стива, сама ситуация все еще смущает ее.

– Как вы могли увидеть, Стива Оверлэнда подставили. Он не виновен. Res ipsa loquitor, сучки. Ой, простите, леди.

Никто не произносит ни слова, но все смотрят на Хаксли в ожидании ее реакции.

Как только я выключаю планшет, она вскакивает со стула, хватает меня за руку и тащит к картотеке. Мы останавливаемся возле каталога по истории Гражданской войны. В ее глазах пылает огонь.

– Что. За. Черт, – не отпуская моей руки, произносит Хаксли, отчаянно пытаясь сдержать злость.

– Я бы рассказала тебе об этом в приватной обстановке, но мы перестали общаться лично с тех пор, как ты возвела Великую Стену Пассивно-Агрессивного Избегания.

– Я не могу верить тебе. Знаю, это клише, но в данной ситуации оно подходит как нельзя лучше. Я очень обижена.

– И спасена. Я только что-то очистила репутацию Стива Оверлэнда.

– Это не твое дело! Тебя об этом никто не просил.

– Я просил. – Из-за угла появляется Стив с цветами. У Хаксли отвисает челюсть. – Я невиновен, Хакс. Меня подставили.

– Специалист по реваншам, которого я все еще пытаюсь вычислить. – Хаксли и Стив оба смотрят на меня так, будто просят заткнуться. – Все, молчу.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает его Хаксли. Я удивлена, что, увидев Стива, она ни капельки не смягчилась.

– Пытаюсь оправдать себя. – Он делает шаг вперед. Она никак не реагирует. – Я ничего не помню о той ночи. Меня опоили снотворным. – Стив морщится, как от боли. Даже несмотря на то, что ту ночь он пережил целым и невредимым, полная потеря контроля оставляет в глубине души невидимые шрамы.

– Я извиняюсь за то, что все так произошло, – говорит он.

– Я рада, что ты в порядке. Не могу поверить, что кто-то так поступил, – отвечает Хаксли. – Все это время я думала, что…

– Я бы никогда не сделал такого с тобой, даже не смотря на количество выпитого.

От слащавости этих слов у меня чуть не случается диабетический шок. Однако они, казалось, просто отскакивают от сурово настроенной Хаксли. Я решила оставить их наедине, поэтому отошла к соседней стойке и стала подслушивать.

Да, я оставила их наедине. Но не совсем же.

– Послушай, я хочу все исправить, – молвит Стив. – Как насчет пиццы? Заодно и поговорим.

У меня начинает радостно стучать сердце, но не могу сказать, испытывает ли Хаксли те же самые ощущения. Секунды тянутся, как часы.

– Я не могу, – в конечном итоге шепчет она.

Его лицо становится потерянным, как у старой собаки.

– Стив, мне искренне жаль, что все так получилось. Правда. Надеюсь, ты простишь меня за то, что не поверила тебе.

– Конечно! Конечно прощу! Ты же знаешь.

– Но я не могу никуда с тобой пойти.

– Почему?

– У меня есть парень.

– Уэйд? – практически выплевывает Стив. Его имя повисает в воздухе. Полагаю, для Хаксли, оно всегда там и висело.

– Он мой парень.

– Я тоже твой парень.

– Мы расстались. Да, из-за ложных обвинений, но это не значит, что я брошу Уэйда и перебегу к тебе.

– Нет, значит. Он поймет. – Стив пристально смотрит на Хаксли и продолжает: – Если только ты сама не хочешь с ним остаться.

– Мне жаль, Стив.

– Ты его любишь? – Я с нетерпением жду ее ответа так же, как и он.

– Не знаю, – уверенно отвечает Хаксли. Почему я не могу быть так уверена в своих неуверенностях?

– Я никогда не переставал любить тебя, – заключив ее лицо в свои руки, произносит Стив. – А ты все еще любишь меня?

Воцаряется такая тишина, что слышно, как тикают часы на стене. Я не понимаю. Почему Хаксли до сих пор не поцеловала его? Это же Хаксли и Стив. Посмотрите, что он делает, чтобы вернуть ее. Не хочется обижать Уэйда, но невозможно просто взять и стереть историю.

Но именно это она и делает.

– Мне жаль, Стив, – произносит Хаксли, убирая его руки со своего лица.

Она пятится назад, не в силах развернуться к нему спиной. Все не может закончиться вот так. Я помню прошлогодних Стива и Хаксли; между ними была магия. И она до сих пор есть.

– Хаксли, дай ему еще один шанс, – вырывается у меня. Чувствую, как краснеет мое лицо, когда Хаксли обнаруживает меня за полкой.

– Ты подсматривала? Ну конечно же.

– Вы сможете со всем этим справиться.

– Никогда больше так не делай, – практически рычит Хаксли. Не знаю, как у меня получается вызывать у нее такую злость, но я определенно этого не заслуживаю.

– Мне жаль.

– Нет, не жаль. – В ее глазах полыхает ярость.

– Почему я?

– Что?

– Почему ты ненавидишь меня? – спрашиваю я, выходя из-за угла. – То, что произошло со Стивом, – не моя ошибка. Да, я рассорила вас в прошлом году, но я же и свела обратно, устроив роскошный романтик…

– Знаю, но мне надоело быть марионеткой в твоих играх.

– Это не правда!

– Ты рассорила нас, а потом помирила. Теперь опять работаешь над тем, чтобы свести нас вновь. Каждый раз ты оказываешься поблизости с какими-то тайными намерениями.

Хаксли как-то странно воспринимает реальность, и с ее искаженной точки зрения она права.

– Мы с тобой знакомы целую вечность, и я просто хочу быть хорошей подругой.

Она разражается смехом и с презрением поднимает идеально выщипанные брови.

– У тебя нет друзей. Мы все просто горстка планов для тебя.

***

Я провожу пальцами по карточкам-подсказкам, приклеенным к зеркальной поверхности шкафа. Я ищу…

Не знаю. Что-нибудь. Неожиданно, взгляд цепляется за слова «НАЙДИ МЕНЯ». Если мне нужно найти специалиста по реваншам, я должна думать, как он. Как я открывала шкафчики, чтобы воплощать в жизнь свои планы?

С помощью ключа.

Который до сих пор лежит в верхнем ящике моего стола. V56 – универсальный ключ, который способен открыть любой шкафчик на территории нашего учебного заведения. Я подбрасываю его в ладони; запах ржавчины на металле вызывает приятные воспоминания о том, как я тайком бродила по школе. Я думала, что единственная, у кого есть этот ключ, но, наверное, их несколько. И если мне удалось достать V56, то и специалист по реваншам тоже мог.

– Диана! – кричу я в коридор.

Сестра медленно заходит в мою комнату и ее взгляд сразу же начинает бродить по карточкам на стекле.

– Вау. Пожалуйста, скажи мне, что пишешь роман.

– Как ты заполучила ключ, который отдала мне? – спрашиваю я. – Этот специалист по реваншам может открывать шкафчики, а значит, у него должен быть ключ.

– Мне дал его парень, с которым я встречалась в старшей школе. Его отец был директором. Директор, заместитель и суперинтендант – единственные люди, у которых есть эти ключи.

– Отлично. Эта информация мне пригодится. – Записываю полученные данные (связь с директором/замом/суперинт.) на карточку и приклеиваю ее к остальным записям на дверь.

– Ты понимаешь, что благодаря этой…, – машет рукой Диана в сторону моего исследования, – «выставке», выглядишь немного «ку-ку»?

Я киваю, потому что этот единственный способ заставить ее заткнуться.

– Поверь мне. Одержимость никуда тебя не приведет. Нельзя исправить то, что уже произошло. Поверь мне, – говорит она, как человек, который знает об этом не понаслышке.

– Хорошо.

Диана отодвигает зеркальную дверцу и начинает рыться в куче обуви на полу.

– Тут такой беспорядок.

– Тем, у кого есть гардеробная, не стоит бросать камни.

Диана для удобства встает на колени, и только в этот момент я обращаю внимание, что на ней блестящий топ в обтяжку, слишком красивый для обычного вечера.

– Куда-то идешь? – спрашиваю я.

– На ужин с Броком.

– За последние две недели – это ваше четвертое свидание.

Диана отбрасывает за спину кроссовки и шлепанцы. Следом мне на голову приземляется пара «кроксов».

– А он знает, что ты переезжаешь через месяц? Даже меньше.

– Мы со всем разберемся, – произносит она, хватая мои черные шпильки. – Я потом верну их тебе.

– Что значит «мы со всем разберемся»? – не давая ей выйти, спрашиваю я.

Диана пытается сохранять спокойствие и просто пожимает плечами. Но она знает, что от меня просто так не скрыться.

– Не знаю, хочу ли переезжать в Нэшвилл. Это большое событие, и мне придется начинать все заново. А мне даже не нравится музыка в стиле «кантри».

– На День благодарения ты с нетерпением ждала этого события. И хотела эту работу. Хотела перемен в жизни. – А потом до меня доходит. – Брок?

– Да, нам хорошо вместе, – виновато отвечает Диана.

Я вскидываю руки, но не успеваю ничего сказать, как она быстро продолжает:

– Я не говорю, что мы завтра поженимся. К тому же, если я решу остаться, то смогу продолжить работать в филиале в Нью-Йорке.

– Но позиция в Нэшвилле гораздо перспективнее. Я думала, ты хочешь убраться отсюда, оставить позади всю эту трагедию со свадьбой.

– Брок знает мою историю и ему все равно. Понимаю, все происходит слишком быстро, но я чувствую, что у нас получится. – В этот момент Диана не выглядит ни сентиментальной, ни глупой, что делает наше обсуждение похожим на собрание, где ей дали слово. – У меня было достаточно свиданий, на которых я вычеркнула все пункты из своего списка желаний. Но ни разу за все это время у меня не было таких чувств. Вижу, ты закатываешь глаза. Я все понимаю, правда понимаю, но в наших отношениях с Броком что-то есть.

Диану переполняют чувства, а в глазах появляется блеск… надежды?

– То есть ты собираешься отказаться от предложения работать в Нэшвилле? – спрашиваю я. Мне не очень понятны подобные внезапные решения о переменах в жизни. Или, скорее, решения о не переменах.

– Нет. – Она выходит в коридор и стучит пальцами по рамке семейного портрета. – Я не знаю.

Я с нетерпением ждала, когда поеду в гости к своей старшей сестре, у которой крутая работа в Нэшвилле. После неудач, которые преследовали ее, впереди наконец-то замаячил свет.

– Думаю, ты делаешь колоссальную ошибку.

– А что, если переезд в Нэшвилл и есть колоссальная ошибка? Нам не дано знать о своих ошибках, пока мы их не совершим. Я не ожидала, что так получится, Бекка. Мне самой не хочется «вставлять палку в колеса», но что, если эта палка и есть часть плана? – Диана смотрит на часы. Ее ждет «может быть» парень.

– Желаю тебе хорошо провести время.

Как только она уходит, я закрываю шкаф и продолжаю изучать карточки.