Инсценированный реванш

ГЛАВА 30

Как только я возвращаюсь домой, то сразу же направляюсь в комнату Дианы и, забравшись на кровать, крепко прижимаюсь к ней. Меньше чем через месяц вот таких маленьких моментов уже не будет. До меня начинает доходить, что она всегда была со мной: и в горе, и в радости. Слезы скатываются по щекам прямо на ее плечо.

Диана мягко массирует мою руку. Она еще не совсем проснулась.

– Все будет хорошо, Би.

Могло бы быть, потому что у меня был один из самых терпеливых, всепрощающих и поддерживающих парней. Он был ожившей мечтой, а я – кошмарной девушкой. Он любил меня, а я – люблю его. Он умный. И он ушел.

Я начинаю рыдать. Диана садится и обнимает меня. Не знаю, сколько времени мы так провели.

Утром я проснулась, уткнувшись лицом в ее подмышку. Храп Дианы способен отпугнуть даже больших хищников. Так всегда было. И будет. Я медленно встаю, разминая затекшие мышцы. Первое, что замечаю – это отсутствие постеров на стене. Скоро эта комната станет всего лишь воспоминанием.

Вскоре после меня просыпается Диана.

– Как тебе спалось?

В этот момент возвращаются все события прошлого вечера. Это произошло. Я в настоящем. Кошмар – это реальность. Фред расстался со мной. Я снова начинаю плакать. Диана приобнимает меня так и продолжая лежать на кровати. А я, прижав колени к груди, погружаюсь в мир слез.

***

Оу.

У меня болит все. Чувствую себя уставшей. Голова трещит. Даже пальцы на руках свело. Как будто физическая часть меня решила устроить забастовку. Не знаю даже на что жаловаться, потому что дискомфорт распространился на все тело.

Несколько часов спустя я сижу на троне – в любимом мамином кресле – в гостиной с разложенной передо мной вредной едой. Диана по такому случаю сходила и набрала высококалорийных вкусняшек. Она даже добралась до магазина в городе, в котором продают мороженое «Красный бархат».

— Это твой первый раз, поэтому нужно «заесть» эмоции, – сказала она. Но я не могу проглотить ни крошки. Меня не тошнит. Я могу смотреть на еду, но аппетита нет.

Мы больше ни друзья и ни враги. Мы проходим мимо друг друга в школьных коридорах, может, у нас даже будут общие уроки, но на этом – все. Я чувствую себя опустошенной, и еда тут не поможет.

Диана садится рядом со мной, вытаскивает из упаковки несколько жевательных конфет и включает телевизор. На экране – одна из паршивых романтических комедий с Кэтрин Хайгл. Сестра в панике переключает канал и попадает на реалити-шоу, связанное с ремонтом дома… молодоженов.

– Черт, – ругается Диана и быстро переключает каналы, пока не останавливается на прогнозе погоды. Они предрекают первую в это время года снежную бурю. – Так гораздо лучше.

Мы весь день проводим за просмотром телевизора. Родители меня совсем не беспокоят. Наверное, сестра предупредила их. По крайней мере, мое состояние было не таким, как у Дианы, когда она в последний раз рассталась с парнем. Хотя, и обстоятельства были совершенно иными. Я перевожу взгляд на сестру, которая наблюдает за симпатичным репортером. Он стоит в парке рядом со снегоочистителем и, судя по всему, отмахивается от падающих снежинок. Диана поднимает на меня глаза и тепло по-сестрински улыбается мне.

– Ты ждешь переезда в Нэшвилл?

Она занята перепиской в телефоне, но тем не менее отвечает на вопрос.

– Да. Не могу поверить, что это скоро произойдет.

Я снимаю с трона вылезшую нитку.

– Надеюсь, у вас с Броком все получится. Может, он найдет работу в Нэшвилле?

Сестра выглядит удивленной моим ответом. Я бы и сама удивилась, если бы не понимала, насколько он идеален для нее и превосходит любого парня из любого списка желаний.

– Мы говорили об этом. Он может ремонтировать машины где угодно, – отвечает она. – Но решили подождать хотя бы три месяца перед тем, как сделать этот шаг. Нет никаких причин спешить.

Ее пальцы порхают над экраном телефона.

– Ты сейчас общаешься с ним?

Она кивает.

– Брок думает, что с тобой все будет в порядке. Он сказал: «Не задерживайся в прошлом, не мечтай о будущем. Сосредоточь ум полностью на настоящем».

– Это он сказал?

Диана ждет ответа от Брока, и через несколько секунд он приходит:

– Нет, Будда, но он говорит это себе каждый день.

– Хм. Кто бы мог подумать, что Брок Лэндерс такой мудрый?

Спустя четыре часа просмотра «Розанны» входит папа. Он выключает телевизор и требует, чтобы я вышла на улицу и принесла почту. Обычно этим занимается он сам. Девяносто пять процентов нашей почты – счета и реклама, но для него – это как открывать рождественский подарок каждый день.

– Ну же, Бекка. Вставай. – Его нетерпение действует мне на нервы.

– Почта может подождать до воскресенья.

– Тебе нужно подышать свежим воздухом.

– Я сижу рядом с фикусом. У меня нет недостатка в кислороде.

– Ребекка Инид Вильямсон, не заставляй меня просить еще раз.

Я не могу игнорировать, когда он так говорит. Зная папу, это мой последний шанс. Не говоря ни слова, я выбираюсь с трона. Мне стало лучше, но тело будто атрофировалось от лени, поэтому я делаю маленькие шажки, чтобы восстановить циркуляцию крови.

Накинув зимнее пальто, в тапочках и пижаме я иду к почтовому ящику. Сильный и страшный снегопад в реальности – едва накрапывающий снег. Но благодаря ему небо кажется хмурым и унылым, что идеально отражает мою жизнь в данный момент.

Почтовый ящик переполнен настолько, что не закрывается. Хотя внутри лежит всего один очень толстый конверт. Я вытаскиваю его и вижу фиолетовый логотип Бартлетта в верхнем левом углу. Я знаю, что это означает, но все равно открываю его.

Дорогая Бекка, мы рады предложить Вам…

Это все, что мне удается прочитать перед тем, как слезы затуманивают взгляд. Слезы, но не радости. Я так мечтала об этом моменте. И столько работала.

Но мне слишком больно. Я сажусь на корточки и обхватываю себя руками.

Я скучаю по Фреду.

Эти слова стучат в висках и вспыхивают ярко-красными буквами в голове. Мне наплевать на специалиста по реваншам. Наплевать, что я стала пешкой в чьей-то игре, что я сама загнала себя в ловушку. Все, что меня волнует – это мой парень, с которым я не могу разделить этот момент.

Мой бывший парень.

У меня есть бывший. Очередная волна боли пронзает меня. Полагаю, именно так чувствовали себя мои жертвы. Ничего не может сравниться с этой болью. Разве может быть что-то хуже, чем любить человека, который ненавидит тебя.

Медленно бреду к дому. Открыв дверь, вижу, что родители уже растянули на лестничных перилах небольшой баннер.

– Поздравляем!

– Бекка, мы так гордимся тобой.

Я смотрю на них пустым взглядом.

– Это слезы радости или грусти? – спрашивает мама.

Я падаю на коврик возле двери и, уткнувшись в письмо, начинаю рыдать.

– Я с этим разберусь, – говорит Диана, протискиваясь между родителями.

***

Вечером в воскресенье я чувствую себя немного лучше. Немного. Конверт из Бартлетта так и лежит на моем столе открытый лишь наполовину. Я не могу заставить себя взять в руки приветственный проспект. Студенты на нем будут радостными и красивыми, а мне пока не до этого.

— Здорово, отшельница. – В мою комнату влетает Вал. Хорошо вспомнить, что, несмотря ни на что, у меня есть подруга, которая переживает за меня. – Ну, ты хотя бы одета.

– Что ты тут делаешь?

– Ты все выходные не проверяла телефон. – Вал садится на кровать возле меня. – Я лишь хотела убедиться, что ты не обижена на меня.

– Как прошли танцы? Я видела, ты танцевала с Мэнни.

– Как мы смотрелись, – краснея, как помидор, спрашивает Вал.

Она ждет моего ответа и заслуживает знать правду.

– Как пара.

– Мы отлично провели время, – с блеском в глазах отвечает Вал. Она гладит меня по плечу, снова переключаясь на режим дружеской поддержки. – А у тебя, кажется, все было наоборот.

Я делаю глубокий вдох и отвечаю:

– Я люблю Фреда. Он бросил меня. И я поступила в Бартлетт.

С каждым предложением лицо Вал меняет выражение. Она не знает, как на это реагировать.

– Больше всего меня волнуют первые две вещи.

– Дай ему время. Сейчас он расстроен, но скоро оттает. Фред не станет сразу заводить себе новую девушку. Обещаю.

Я вспоминаю закрытую дверь, и меня снова охватывает боль.

– А если я завтра увижу его в школе? Я не смогу сдержаться перед ним.

– У меня есть огромные солнечные очки, которые ты можешь одолжить.

Как же мне повезло, что у меня есть такая подруга, как Вал. Она могла бы встать на сторону Фреда и начать читать мне лекцию о том, какой плохой девушкой я была для него. Найти того, кто понимает тебя – это большая редкость. Не знаю, удастся ли мне снова встретить человека, похожего на Вал. По щекам вновь скатываются слезы.

– Бекка, пожалуйста, скажи мне, что это конспекты к сочинению. – Вал пристально смотрит на мои карточки – подсказки. Сейчас даже мне это кажется немного странным.

– Скорее конспекты к тому, как вычислить специалиста по реваншам. – Я рассказываю ей о своем разговоре с Уэйдом на «Балу снежинок». – Если этот второй человек мне мстит, то в качестве его кандидатуры можно рассматривать треть школы.

Я открываю ноутбук.

– Может, этот тот, кого затронули мои разрывы или инженерия отношений? Какая-то третья сторона? Или недовольный родитель? Или учитель? Мисс Хардвик ненавидела меня весь год…

Вал захлопывает крышку ноутбука, чуть не прищемив мне пальцы.

– Прекрати! – кричит она. Вал редко повышает голос, поэтому я сразу замираю. – Забудь о специалисте по реваншам! А как же Фред? Разве ты не должна сейчас думать о том, как вернуть его? Или хочешь провести остаток жизни, гоняясь за кем-то неизвестным?

– Конечно же нет. Но этого человека нужно остановить.

– В прошлом году, когда народ узнал, что ты была специалистом по реваншам, разве все эти парочки волшебным образом воссоединились? Даже если ты найдешь своего специалиста по реваншам, это не решит твоих проблем. Это не восстановит отношения твоих парочек. Это не… – Вал замолкает, но я знаю, что она хочет сказать.

– Это не заставит Фреда… – Я не могу закончить эту фразу. Пока еще не могу.

– Я понимаю, — говорит она. – Ты – это ты. Ты погружаешься в свою работу, чтобы отгородиться от того, что действительно беспокоит тебя. Но так нельзя. Некоторые вещи невозможно исправить.

– В следующем году мы так и будем подругами? – вырывается у меня.

Вал молча поворачивается ко мне.

– Мы будем находиться в тысячах миль друг от друга и не сможем бегать в гости без того, чтобы пройти через металлодетектор.

– Я знаю.

– Еще и Диана переезжает в Нэшвилл через месяц. Даже раньше. Мне это не нравится. Меня все бесит. Но такова жизнь, и она меня тоже бесит! – Я не понимаю, что несу. Вал спокойна, а я будто сошла с ума. Для меня это в новинку.

– Я буду скучать по тебе в следующем году, – со слезами на глазах произносит она.

– Я тоже. Все меняется, а я к этому не готова.

– Как и я. – Вал кладет голову мне на плечо. — Но мы все равно останемся подругами. Клянусь, Бекка, если на следующий День благодарения ты приедешь со среднезападным акцентом и будешь называть содовую «шипучкой», я вырву тебе язык.

– Хорошо.

— Вместо того, чтобы страдать о том, что все изменится, давай лучше остаток года, проведем самым замечательным образом. Покинем Ашлэнд в блеске славы, а не в потоке слез.

Смахивает на цитату Брока. Кто знал, что у Будды и Вал так много общего? Но, может быть, они правы. Может, и правда нужно жить сегодняшним днем. Может, и правда стоит расслабиться и просто наслаждаться настоящим.

– Хм, ты имеешь в виду яркими и сексуальными?

– Точно! Кстати говоря, я договорилась о еще одном мастер-классе по изготовлению духов на конец января.

– Отлично. Буду с нетерпением его ждать. – Это правда. Вал не будет рядом в следующем году, но, по крайней мере, у меня останется запах, который будет напоминать о ней. И не подумайте ничего плохого!

– Но сначала мы закончим твою работу. – Она срывает мои карточки и заодно любуется своим отражением в зеркале

– Инженерию отношений?

– Мы поможем людям. – Вал выбрасывает карточки в мусорное ведро и усмехается себе под нос. — Правильно. В этот раз у меня есть план.