Искра для Мрака

Глава 11

Остаток для Туман мотался между приемной и детским отделением, сопровождая невест туда-сюда. Он видел истерики, швыряние кукол через всю комнату, сморщенные носы и неловкое обращение с големами. Уже через час он искренне восхищался терпению Светлой, а еще ее умениями – пока невесты мучали кукол, сама графиня успевала перекладывать и пеленать младенцев, лежащих в люльках, потом, взглянув на маленькие часики, звонком вызвала двух эссин в серых балахонах, и они повезли детей в палату к роженицам – кормить. Увезли, правда, не всех. Четверо остались на месте, их пришлось кормить из рожка, с чем Лита тоже прекрасно справилась, попросив о помощи очередную невесту.

– А почему их не кормят кормилицы? – сморщилась та.

– Кормилицам надо платить, – пожала плечами эсса Айли, – и это получается дороже, чем содержать козу на заднем дворе.

– А матери? – еще больше удивилась Темная.

– Этих детей подбросили на крыльцо нашей больницы. Если вы не заметили, у ворот стоят маленькие ясли, выложенные сеном. Такие же устроены у задней калитки. Зимой сторож проверяет их каждый час, летом – каждые два. Примерно раз в месяц нам подбрасывают ненужного младенца.

– Но сейчас их четыре! – брякнула невеста, у которой затекли руки от бутылочки.

– Девять месяцев назад в столице был парад. Несколько полков были расквартированы в поле у городской стены, – сухо ответила Светлая, похлопывая младенца по спинке, чтобы он срыгнул.

– Куда вы их деваете? – задал вопрос герцог, про которого, кажется, все забыли.

– Выкармливаем примерно до месяца, убеждаемся, что дети здоровы, и передаем в приют, – ответила эсса.

– Не пытаетесь искать матерей?

– Нет. Обычно детей оставляют очень молоденькие оступившиеся девушки или женщины, которым нечем кормить лишний рот, зачем мучить их поисками?

Мужчины переглянулись. Туман понял, что дядюшка что-то задумал, но не стал сразу задавать вопросы. Все узнает со временем. Узнать бы еще, как именно герцог познакомился с этой Светлой? И почему она его так ненавидит?

Между тем довольно мирное течение дня было взорвано появлением женщины с ребенком на руках. Она, пошатываясь, вошла в помещение и упала на пороге. Графиня метнулась к ней и успела выхватить ребенка.

– Подержите! – сунула не глядя младенца герцогу и занялась женщиной.

Застыли, кажется, все, а графиня молниеносно провела диагностику и крикнула в коридор:

– Операционную! Срочно! Носилки!

Вскоре прибежала шустрая эссина Кайла с носилками, и маркизу пришлось помогать женщинам укладывать избитую пациентку на парусину, а потом нести ее в крохотный “предбанник”, в котором женщину начали раздевать, чтобы подготовить к операции.

– Эсса, почему вы не воспользовались магией? – удивился Даррэй, наблюдая за тем, как графиня с особой тщательностью моет руки, закатав рукава серой хламиды до локтей.

– Потому что женщина в критическом состоянии, эсс. Потратив магию на ее перенос, я не смогу спасти ей жизнь!

– Накопители! – брякнул Глен и тут же стукнул себя по лбу.

Накопители – это драгоценные камни, редкие металлы, изредка – окаменевшее дерево или кость. Откуда они у студентки, живущей в госпитале из милости? Да, она тут работает, но ее дядя имеет право на весь ее доход, поэтому графине не платят денег, так что отложить на покупку накопителя нельзя.

– Простите. Я могу помочь?

– Поделитесь накопителем, если есть, – вздохнула девушка, – у этой женщины сломаны ребра, пробито легкое и порвана селезенка, она вот-вот умрет.

Туман без возражений отстегнул крупную булавку, которой был заколот его шейный платок. Черный опал, обрамленный в платину, мягко сиял, показывая, что накопитель полон.

Графиня благодарно кивнула, приколола булавку на воротничок платья так, чтобы она касалась кожи, с помощью санитарки сменила один серый балахон на другой и скомандовала помощницам:

– В операционную! Нет времени!

Женщину в разрезанной одежде унесли, но маркиз прикоснулся дважды к двери, делая для себя глазки. Как он и предполагал, одним наложением рук не обошлось. Лита ловко проколола плоть между ребрами пациентки и положила туда руку, изгоняя кровь из плевральной полости. Санитарка привычно подставила под сгустки простую керамическую чашку, потемневшую от частой прожарки. Вторая рука лекарки легла на левый бок пациентки:

– Кайла! Я прихватила, но нужен разрез. Доктор Крэйг свободен?

– Не знаю, эсса! – ответила помощница.

Маркиз не стал ждать – рванул по коридору, нашел доктора в компании невест и сообщил:

– Эсс, простите, эсса Лита просит вашей помощи, тяжелая пациентка!

Старший лекарь оценил ситуацию с невестами, кормящими пациентов, и вышел вслед за Даррэем:

– Где она?

– Операционная. Избитая женщина. Рук не хватает.

– Понял, благодарю, эсс!

За доктором маркиз не пошел. Вспомнил про ребенка и завернул в комнату с детьми. Ночной Совы уже не было. А вот Мрак все еще был там. Стоял у стены, рассматривая ребенка на руках. Этот малыш был старше грудничков в плетеных люльках. Однако лежал тихо, пристально рассматривая герцога. Рядом на столике стояла пустая бутылочка, и Глен с удивлением понял, что дядя… сам покормил младенца? Что дальше? Малыш напрягся и… пукнул. Суровый глава Тайного сыска вздохнул, уложил малыша на пеленальный столик и под ошеломленным взглядом родственника принялся менять пеленки. Аккуратно развернул, вытер, отнес к тазу с водой, вымыл, еще раз вытер, сбросил грязное в корзину, постелил чистое, запеленал и бросил племяннику через плечо:

– Я уже восемь раз посмотрел, как это делается, во всех подробностях. Что эсса Лита?

– Занята на операции. Я поделился накопителем… Не уверен, что женщина выживет.

– Эсса справится, – уверенно сказал дядюшка, осторожно укладывая ребенка на руку и покачивая. – Знаешь, как я узнал об этом месте?

– Как? – подобрался маркиз. Он помнил рассказ секретарши, но… Любопытство ученого, развитое на службе у дяди, плюс желание узнать, как встретились столь разные личности, заставляло Глена подпрыгивать от нетерпения. Только жесточайший самоконтроль позволил ему сказать это небрежно.

– Нарвался, – поморщился герцог. – Помнишь, заговорщики, которые хотели подгадать нападение на его величество к весеннему равноденствию?

Даррэй нахмурился. Вообще все знаковые точки года были самым сложным временем для тайной службы. Мало того, что куча запланированных мероприятий вроде балов, публичных выходов или служб в храме, так еще и силы природы чудят, и фанатики не дремлют, и чокнутые маги, желающие управлять всем миром, откуда-то берутся. В общем, не любил маркиз праздники, ой как не любил!

– Очередные фанатики. Решили, что день равноденствия принесет равновесие. Идиоты, но не совсем. Просчитали они неплохо – короля убрать не так просто, но если сначала убить меня, шансы возрастут, вот и напали, когда я возвращался с официальной встречи.

Туман затаил дыхание, вспоминая экзаменационную неделю – он тогда так погрузился в формулы, что не обращал внимание на окружающих. А надо было…

– Первый круг они положили, – поморщился воспоминаниям герцог, покачивая младенца. – Второй ввязался в долгий бой, а я ушел с парой секретарей.

Маркиз хмыкнул: “секретарями” на выезде служили телохранители, проходящие стажировку перед переводом в королевский ближний круг. Простых дуболомов туда не брали. Напротив, личную охрану короля старались максимально разнообразить и замаскировать. Гвардейцы как раз и были рослыми мужиками в ярких мундирах, а вот телохранители… То девчонка, то собака, то хлипкий с виду старичок – в круговороте придворных такие особы растворяются, как сахар в кипятке. Сливаются с шумной, яркой толпой, а в случае необходимости становятся последним рубежом обороны.

– Один из них был родом из трущоб, – поморщился герцог. – Когда мы поняли, что на земле нас догонят, ушли на крышу. Один остался, чтобы запутать погоню, но неудачно – его скинули в фонтан, однако мы успели подняться на крыши. Бежали, сколько могли, но я поймал болт.

– Болт? – нахмурился Даррэй. Он помнил, что неизменная секретарша дяди упоминала кинжал.

– Гномий болт. С наконечником длиной в палец, – Мрак поморщился и невольно прикрыл локтем бок.

– В печень? – ахнул маркиз.

Он достаточно хорошо знал анатомию, чтобы понимать – это практически верная смерть! А если еще желчные протоки задеты… Организм сам растворит внутренности, истекая кровью, за несколько минут.

– Секретарь меня до госпиталя на себе дотащил, – поморщился Мрак, – и просто свалил с крыши под ноги эссе Лите. Он, конечно, пытался опустить мягко, на левитации, но сил уже не осталось…

Туман затаил дыхание – выходит, если бы не эта бледная худышка, он бы стал Мраком? Слава Тьме, что она сумела вылечить дядю!

– Дальше помню смутно, – хмыкнул родственник. – Эсса сказала что-то вроде “вы мне противны, но я не могу оставить пациента умирать” и принялась меня штопать. Дело было сложным, благо на мне и на том парне хватало накопителей. Да и условия… Операция такой сложности прямо на земле в трущобах… Потом выскочили какие-то помощники, но мне было уже наплевать. Очнулся утром в палате, думал, уже угодил на тот свет за грехи, – герцог криво усмехнулся, и Глен понял – момент для всесильного Мрака был не самый лучший.

– То есть после удара в печень ты уже утром отправился на службу?

– Отправился, – кивнул дядя, – и даже предотвратил покушение на его величество. Знал бы ты, что мне еще месяц пришлось пить премерзкие отвары, питаться овсяной кашкой на воде и очень осторожно применять магию!

Маркиз передернул плечами – для сильного мага, привыкшего использовать магию, как дыхание, любые ограничения – тяжкое испытание.

– Я понял, почему ты помогаешь этой больнице и этой эссе, – сказал Глен, убедившись, что дядя не будет продолжать свой рассказ, – но почему она тебя так ненавидит?

– Не знаю, – вздохнул герцог, – выяснить мне не удалось. Моим людям работать тут сложно… В общем, ненавидит – и все. Даже пощечину однажды залепила, когда я представился по всей форме.

– Пощечину? – брови Даррэя спрятались в длинной модной челке. – Благовоспитанная эсса из хорошей семьи?

– Потом сказала, что я должен быть благодарен, что это был просто удар, без лишайной липучки или еще какой медицинской гадости… – Мрак передернул плечами. – Поверь, племянник, я сказал “спасибо”.

– Странно это все, – нахмурился Туман. – Ты позволишь мне покопаться в этом? Опекун эссы, как я понял, та еще сволочь…

– Только осторожно, – поморщился герцог, – мое лечение еще не закончено…

– Максимально нежно! – поднял руки Глен, и тут в коридоре раздались легкие шаги – кажется, эсса Лита освободилась и вспомнила про малыша.