Искра для Мрака

Глава 17

Первой отмерла графиня Акран:

– Эсса! – она ринулась вперед, но ее обогнал герцог.

Он склонился над лекаркой, подсунул руку под ее затылок, вынул и осмотрел. Крови не было. Тогда Мрак снова подсунул руку под голову Светлой, вторую – под колени, и выпрямился, держа целительницу на руках.

– Гленн, – проговорил он, едва размыкая губы, – найди, кто это сделал, и выгони с черной меткой рода Мрак.

Маркиз медленно кивнул, по ряду невест прошла нервная дрожь. Черная метка рода Мрак была наказанием для тех, кто причинил вред члену или имуществу рода. Что-то подобное было у всех родов – и Темных, и Светлых, но именно метки рода Мрак славились своей редкостью и жестокостью. Они не убивали, не калечили, не рвали ментальный фон преступника. Они “всего лишь” заставляли говорить только правду и ничего кроме правды. В итоге наказанный становился изгоем или удалялся в обитель молчальников, расположенную в Рудных горах.

Герцог вышел в коридор и отдал короткий приказ:

– Лекаря в покои графини!

Топот ног возвестил усердие лакеев, а маркиз обвел взглядом помертвевших невест, одним жестом собрал черные крупинки в сосуд и, как сумел, поставил магическую заплатку – пока хватит, потом специально созданная ваза сама затянет трещину.

Урна с частицами праха членов семьи стояла в каждом доме или поместье семьи, и на самом деле в эти урны складывались пряди волос, зачарованные особым образом. Черные крупинки служили своеобразной связью разбросанных по всей стране владений рода, ведь призраки семьи могли прийти туда, где была хотя бы частица их праха. Еще прикосновение к урне позволяло точно определить родство и вывести на чистую воду мошенников. В общем, родовая святыня, играющая немалую роль в жизни рода.

Никто не знал, что будет делать маркиз, чтобы отыскать виновного, поэтому невесты даже дышать перестали, но Туман лишь махнул на них рукой:

– Род сам накажет виновного, аллисанто круми! – с ладони маркиза сорвался сгусток черного тумана и полетел к невестам. Все шарахнулись в стороны, заметались и охнули от удивления, когда метка Мрака прилепилась к лакею, смирно стоящему в уголке.

Глен прищурился и произнес ритуальную фразу:

– Род наказал!

Клочок тумана тотчас превратился в заметное черное пятно на внешней стороне ладони слуги. Маркиз прислушался к чему-то и удовлетворенно кивнул:

– Рассказывай!

Скрыть мужчина ничего не мог, поэтому, запинаясь и пытаясь заткнуть себе рот руками, признался в том, что его наняла одна из невест. Девица из рода Алого заката мечтала повторить судьбу своей прапрабабки и стать женой герцога Мрака. Обладая некоторой лекарской магией, она хотела сама сидеть около жениха, готовить для него снадобья и постепенно привязать к себе.

Получив метку искренности, невеста, изрыгающая проклятия, была усажена в карету и отправлена в город. Остальные подавленно молчали.

Графиня Акран, прищурясь, оглядела поредевший строй девиц и скомандовала:

– Нечего хандрить! Марш в свои комнаты! Задание! До утра найти заклинание, с помощью которого эта ваза затягивается сама! – эссина экспрессивно ткнула сложенным веером в сторону урны и, загнав невест на второй этаж, отправилась навестить графиню Литу.

К огромной радости герцога, лекарь в поместье все же был. Пожилой Темный, уцелевший потому, что дар у него был мал и слаб, зато накопилось изрядно опыта за время службы в Пограничье. Осмотрев голову лежащей без сознания девицы, он заявил, что шишка небольшая и требует только куска льда в полотенце.

– Но почему эсса не приходит в себя? – спросил герцог. Он не пожелал уходить из спальни, поэтому доктор осматривал пациентку за ширмой.

– М-м-м-м, как вам сказать, ваша светлость?.. – лекарь вышел из-за шелковой преграды, аккуратно вытирая руки свежим полотенцем. – Кажется, эсса вела очень нервную жизнь и уделяла мало внимания своему здоровью…

Мрак пошатнулся, вцепился в подоконник, но устоял. Целитель заметил это и быстро сказал:

– Ментальные и магические каналы эссы перегружены. Ей просто нужен отдых. Крепкий сон, легкоусвояемая пища, прогулки и необременительные занятия. Лед сейчас принесут. Я попрошу матушку Тэсс присмотреть за больной. Ей пока нужно лежать на спине, прикладывать к шишке лед и понемножку пить воду с зельем, если захочется пить…

Герцог коротко кивнул. Лекарь ушел на поиски сиделки, слуги шебуршались за ширмой, укладывая девушку так, как приказал доктор. На короткие минуты Мрак остался один. Да, рядом кто-то был, но на него не смотрели, его не дергали, и Темный искренне признался себе, что впервые за несколько лет он испугался сильнее, чем тогда, когда на его плечи легло бремя рода. Да, было страшно, но его держали долг и честь, фамильные заклинания и тайны. А сейчас он вдруг оказался беззащитен перед… нежностью?

Слабая внешне, но сильная внутри Светлая могла умереть рядом с ним. И он задохнулся от ужаса, представив себе мир без нее. А ведь он не сумел ей сказать, что она поселилась в его сердце. Как-то незаметно, почти случайно.

Мрак не раз попадал к целителям всех мастей. Было дело, даже в палатке шамана очнулся.

Он всегда благодарил тех, кто его спасал, лечил, иногда собирал по кускам его тело или ауру, но это была обычная благодарность. Ее охотно принимали – хоть золотом, хоть протекцией. Упав к ногам эссы Литы, герцог впервые ощутил страх уйти во Тьму, но не потому, что дело останется незаконченным, а потому, что боялся больше никогда не увидеть этих глаз. Они плыли на бледной луне лица и манили его не уходить, задержаться на этом свете. Впервые с детских лет герцог послушался и выжил. Вернулся практически с того света – ведь кинжалы убийц были отравлены. Вернулся, чтобы вновь увидеть эти глаза, и… обнаружил в них холод. Напускное равнодушие. Презрение.

Не понимая, чем он все это заслужил, Мрак пытался быть мягче. Пытался жестко задавать вопросы, угрожать… А узнал, в чем причина, только благодаря болтуну-племяннику. Жаль, Бивуар Пятый тянет с открытием дела графа Лита. Снятие печатей решило бы много вопросов. Впрочем…

Герцога вырвало из его мыслей появление степенной уютной тетушки в чепце, сером платье с передником и пушистой шали.

– Вот, эсс, это моя помощница Тэсса, она присмотрит за эссой. У нее отличные навыки ухода за больными!

Мрак кивнул, одобряя уютную тетушку. Пожилая женщина улыбнулась, и морщинки разбежались у глаз. Кажется, она часто улыбалась. Уйдя за ширму, Тэсса заворковала, чем-то зашуршала, отправила слуг за водой, лимонным маслом и еще чем-то. Лекарь еще раз выслушал пульс Литы, бросил диагност и ушел. А герцог остался. Ему совершенно не хотелось идти в свою спальню. Невесты, конечно, уже уяснили, что герцог на провокации не поддается, но могут и заявиться к нему, пытаясь соблазнить. Незачем.

Когда слуги ушли, Мрак заглянул за ширму. Лита спала. Кто-то снял с нее унылый серый балахон и переодел в тонкую сорочку с большим вырезом, собранным на ленточку, и тонкой незамысловатой вышивкой по краю. К собственному удивлению, герцог вещичку узнал – в голове всплыл момент, где матушка заказывала сорочки для гостевых спален, непременно с большим вырезом. Отец тогда пошутил что-то насчет соблазна для мужчин, а герцогиня Мрак серьезно ответила, что такую сорочку можно натянуть даже на спящего или бессознательного человека, и это очень удобно и предусмотрительно. Отец в ответ что-то шепнул матери на ухо, и они вместе смеялись. Тогда они много смеялись вдвоем, оставляя серьезные лица для публики…

Рядом с огромной кроватью стоял круглый столик, а на нем чашка со льдом, чистые полотенца, кувшин с лимонной водой, два бокала, флакон зелья, баночка с мазью и толстая тетрадь с самописным пером. Такое применяли целители и сиделки, чтобы делать записи без рук. В глубоком покойном кресле сидела Тэсса и безмятежно вязала чулок.

– Ваша Светлость! – шепотом сказала она, увидев Мрака, и неслышно поднялась, отложив вязанье. – Могу я ненадолго отлучиться? Буквально на десять минут? Вы побудете с эссой?

Герцог молча кивнул. Он отчаянно хотел остаться наедине с Литой, пусть она и была без сознания. Задать бы ей вопросы, но не ответит же… Хотя… В памяти колыхнулось кое-что из того, что ему объяснял отец. Есть способ допросить спящего или бессознательного человека. Точнее, его дух. Применяют его только Темные и только в исключительных случаях. Но ему так хотелось услышать ее голос и доказать, что он не виноват…

Проводив сиделку взглядом, Мрак вынул ритуальный кинжал, обвел постель тонкой линией, замкнув ее в круг, а после начертил на лбу девушки сложную загогулину своей кровью.

Легкое светлое облачко тотчас воспарило над кроватью. Пометалось между столбами и зависло, пульсируя в ритме ударов сердца неподвижно лежащей девушки.

– Эсса Лита, простите, что не решился на личный разговор, – Мрак смотрел на облачко и поражался. С первого взгляда оно казалось светлым, невесомым, похожим на шарик одуванчика, но стоило присмотреться, и почти бесцветная субстанция начинала переливаться всеми цветами радуги. Это было так удивительно и красиво, что герцог невольно засмотрелся. Прежде ему случалось присутствовать на двух подобных допросах, и там над телами преступников взлетали серые бесформенные кляксы, похожие на болотные грибы. Душа же графини Литы сияла, притягивая желанием прикоснуться.

Услышав голос герцога, душа встрепенулась, а Мрак начал осторожно спрашивать спящую эссу о ее детстве. Именно с этого советовали начать опрос лучшие душеведы Тайного сыска. Делясь светлыми воспоминаниями, душа успокаивается и выбалтывает все остальное.

Светлая не стала исключением. Она с восторгом рассказывала о родителях, о прекрасном парке возле дома, о частых поездках на природу и ярких праздниках, в которых она принимала участие. В какой-то момент за спиной раздался шорох. Герцог недовольно оглянулся, но успел увидеть лишь край юбки с широким белым фартуком – сиделка была дамой многоопытной, поэтому, услышав в комнате больной два голоса, осталась ждать в гостиной.

Между тем герцог постепенно подводил Литу к переломному моменту ее жизни. Лежащая неподвижно девушка начала хмуриться, а голос из звонко-детского стал тихим и испуганным. Самопишущее перо активно скребло бумагу, а лицо много чего повидавшего герцога приобретало абсолютно каменное выражение. Он слушал, как запугивали ребенка, как угрожали, ломали любимые игрушки, прятали портреты родителей, запирали в комнате, лишали еды и прогулок.

– А потом кто-то сказал дяде, что я все равно остаюсь наследницей рода. Он ведь не женат, и детей у него нет. Да еще приданое матери, личные вещи отца… Он вызвал магнотариуса, и тот подтвердил, что практически все, что было ценного в доме – мое.

Мрак свел темные брови. Магнотариус дорогой специалист. Его приглашают, когда наследники не могут поделить магические инструменты, оружие или украшения. Тогда специалист указывает, кого владельцем выбирает магия. Шутить с таким выбором нельзя. Было дело, неправедно унаследованные предметы губили нового владельца. Но если граф Лита вызвал магнотариуса и убедился, что в родовом особняке ему мало что принадлежит… А принадлежит ли ему сам дом?

Герцог осторожно задал девушке этот вопрос, и душа задрожала:

– Я не знаю. Магнотариус снял с меня параметры, и дядя тотчас отправил меня с гувернанткой на прогулку. Мы даже ночевали в гостинице, чтобы не мешать тому магу.

Герцог озадаченно потер лоб. Он не раз наблюдал работу магнотариуса. Тот парой движений снимал параметры со всех наследников, присваивал им цветовые маркеры и заносил данные в свой зачарованный гроссбух. После чего заходил в любое помещение и кидал магическую волну с метками. На каждый предмет ставилась точка принадлежности наследнику. Дело на самом деле быстрое, и если у магнотариуса хватает сил или есть хорошие накопители, особняк, подобный родовому дому Мрака, он проходил за шесть-семь часов от чердака до каретных сараев. Больше всего времени уходило на переходы из комнаты в комнату, а потом помощники еще пару месяцев фиксировали метки.

– Когда вы с гувернанткой вернулись в дом, на мебели и картинах стояли цветные точки?

– Да, но горничные их оттирали, – трепыхнулась душа.

– Точки все были одного цвета?

– Да-а-а-а, – неуверенно сказала девушка, – золотистые. Только у дяди на его сумке стояла коричневая.

Герцог хмыкнул. Вот и ответ. Магия признала наследницей эссу Айли. Поэтому граф решил жениться на ней и стать полноправным владельцем всего. Поэтому он не проводит приемы, не приглашает гостей, а если его вынуждают организовать торжественный вечер – снимает зал в модном месте, отговариваясь отсутствием хозяйки. Он просто не может пользоваться домом без опаски.

– А сокровищница рода? – припомнил Мрак.

– Не знаю, – душа снова затрепетала, – но после того случая дядя был очень зол и начал целовать мне руки, заглядывать в глаза и велел моей гувернантке сделать мне высокую прическу и заказать платья с вырезами.

Герцог стиснул зубы. Высокая прическа и вечерние платья полагались девушкам, вошедшим в возраст невест. Обновив гардероб вчерашней школьнице, семья как бы давала добро на ухаживания, сообщая свету о появлении в доме будущей невесты. Но наряжать во взрослые платья ребенка?

– Как же вам удалось избежать пристального внимания родственника? – поинтересовался Мрак.

Лита все рассказала. Как ей помогали старые слуги, пока их не уволили, как гувернантка, понимая, что все зашло слишком далеко, посоветовала ей написать родичам матери. Как она же потом увидела в шкафу дяди свадебное платье размера воспитанницы и помогла ей добраться до Академии.

Герцог одобрительно кивал. Хрупкая внешне Светлая оказалась бойцом внутри.

– Ваша гувернантка жива?

– Жива. Она спряталась в трущобах.

Душа заволновалась, но герцог ее успокоил:

– Не переживайте, я не причиню ей вреда. Я рад, что эта женщина благополучна. А кто тот пугающего вида громила, который вас сопровождал?

– Эрэн, мой пациент.

Мрак словно получил удар под дых. Пациент! Громила со зверской рожей, про которого Лита говорит почти с нежностью.

– Он получил неприятную рану, я его лечила и помогала его матери, пока он был без работы. Теперь он старается мне помочь.

– Он вам нравится, эсса? – процедил сквозь зубы герцог.

– Он очень заботливый сын, – ответила душа и засияла мягким розовым светом.

– А почему вам не нравлюсь я?

Светлая субстанция задрожала и выдала:

– Я уже знаю, что это не вы отдавали мои письма дяде, но я так долго считала вас предателем… Жестоким чудовищем, способным отдать меня… этому убийце!

– Убийце? – ухватился за ниточку Мрак.

– Я вспомнила! – душа задергалась, словно собралась куда-то бежать. – Я вспомнила, как отец говорил, что дядя проводит новый эксперимент! Его лаборатория в особняке была в другом крыле, как все лаборатории. Но в то лето он попросил отца перенести ее в комнату под спальней родителей! Там плохо пахло! Из дверей сочились разные запахи, мама говорила, что у нее болит от них голова, а отец уговаривал ее потерпеть, потому что дядя скоро уедет!

– Я понял, понял, не волнуйтесь эсса, кажется, я знаю, как убили ваших родителей!

Душа вытянулась в струнку и замерла дрожа.

– Ваш дядя использовал газ, вызывающий аллергию. Газу не нужны окна или двери. Ему достаточно щелей. Розыскники обычно люди здоровые, а у ваших родителей скорее могли быть реакции на редкие ингредиенты…

– Мама не любила морских уханов. Покрывалась сыпью от их слизи, – простонала душа графини Литы, – а папа всегда чесался, когда цвела сирень…

– Значит, ответ найден. Надеюсь, теперь вы перестанете на меня обижаться? Обещаю, мы отомстим вашему дяде и вернем вам наследство!

Душа потрепыхалась немного и подозрительно спросила:

– А почему мы с вами так мило болтаем?

– Потому что вы спите, – позволил себе расслабленную улыбку герцог и, коварно улыбнувшись, склонился над девушкой. – Сейчас я сотру знаки, и вы очнетесь…