Испорченный союз

12

НИКО

Ее леденящий кровь крик разрывает воздух, заставляя мое сердце биться с опасной скоростью.

— Брианна, Сирена. Это я, — говорю я ей на ухо так спокойно, как только могу.

Но это не пробивает ее панику и потребность бороться.

Ее руки бьются, а ноги брыкаются, когда она пытается вырваться из моей хватки.

Она думает, что он поймал ее. Она думает, что я — это он.

Это, блядь, выводит меня из себя.

— Брианна, — говорю я более твердо, когда мне наконец удается прижать ее руки к бокам. — Это я, детка. Это Нико. Ты у меня. Понимаешь? Я держу тебя, ты в безопасности. Пожалуйста, детка, — умоляю я, ненавидя, что не могу достучаться до нее. — Все кончено. Мы нашли тебя.

Я знаю, в какой момент она слышит мой голос, потому что все ее тело замирает. На краткий миг она расслабляется, прижимаясь ко мне. Но затем все снова меняется, когда она начинает яростно дрожать, а ее крики и вопли заполняют тишину вокруг нас.

Клянусь, мое гребаное сердце разрывается по центру от боли в этих криках.

Развернув ее, я притягиваю ее к своей груди и прижимаю к себе так крепко, как только могу, давая ей время, необходимое для того, чтобы справиться со всем, через что она прошла.

Все это время я не перестаю говорить.

Это бессмысленный бред, но это все, что я могу придумать, чтобы помочь.

— Мне так жаль, детка. Мне жаль, что это заняло у нас так много времени. Мы искали тебя в каждом районе города. Черт, детка. Все в порядке. Ты в порядке. Ты у меня, и я больше никогда тебя не отпущу. Ты моя, Брианна. Моя. Ты это понимаешь?

Я твержу и твержу, пока ее тело не начинает успокаиваться, а крики становятся все тише.

— Я собираюсь поднять тебя, хорошо? — спрашиваю я, когда вокруг нас воцаряется тишина.

Она тихо кивает, и как только я отрываю ее ноги от земли, она утыкается лицом мне в шею и продолжает беззвучно рыдать. Ее слезы пропитывают и мой пиджак, и мою рубашку. Как бы я хотел забрать их, и слезы, и ее боль. Но я не могу сделать ничего, кроме как отнести ее в безопасное место и отвезти домой. Остается только надеяться, что этого будет достаточно.

Держа ее на руках, я поворачиваюсь и начинаю выходить из-под деревьев.

Она бежала чертовски долго и быстро. Если бы я не был так напуган, когда увидел, как она выскочила из дома, словно адские гончие неслись за ней по пятам, то, возможно, был бы впечатлен. Но стоило мне только взглянуть на нее, и единственной моей мыслью было добраться до нее.

Тео и Эмми были здесь уже давно, но мы приехали всего на несколько минут назад, наконец-то вырвавшись из этой гребаной пробки. Тео начал раздавать приказы, как только мы появились, отправляя нас в разные места по периметру дома, к которому мы его выследили.

Она была внутри, я знал это с того момента, как мы приблизились к зданию. Я чувствовал ее присутствие. Это было чертовски странно. Но я испытал чертово облегчение.

Тем более что она облегчила нам работу, выскочив из дома, готовая к спасению.

— Я поймаю ее, — закричал я, устремляясь за ней, пока остальные спускались к дому, преследуя урода, который держал ее здесь.

— Вот, — говорит Тоби, снимая куртку, когда я подхожу ближе к тому месту, где он стоит посреди сада, наблюдая за нами с беспокойством в голубых глазах.

— Спасибо, чувак. Я разберусь. Иди и убедись, что ты не нужен остальным.

— Хорошо. Встретимся через несколько минут у машины и отвезу вас обоих домой.

Он бежит к дому, где, как я полагаю, находятся все остальные.

Я уже на полпути по дороге, направляясь к тому месту, где я спрятал свою машину на трассе, которая привела нас к этому месту, когда передо мной резко останавливается черный внедорожник.

Солнце сверкает на лобовом стекле, скрывая водителя от глаз. Сердце подскакивает к горлу от осознания того, что мой пистолет спрятан в задней части брюк. Но как только дверь открывается, и кто-то выскакивает наружу, я понимаю, что в этом нет необходимости.

— С ней все в порядке? — торопливо спрашивает дядя Дэмиен, его глаза сканируют те кусочки Брианны, которые он может увидеть.

— С ней все будет хорошо. Остальные в доме, — говорю я ему и снова взлетаю.

— Я подготовил подвал к приему нового гостя, — говорит он с волнением в голосе.

Брэдли, мать его, Уитлок еще не знает, что его ждет.

Не говоря больше ни слова, мы разбегаемся в разные стороны.

Я уже почти добрался до своей машины, когда сзади раздаются шаги.

— Все под контролем. Садитесь. Я отвезу вас обоих домой.

Я киваю, забираясь в машину с моей девочкой, все еще прижатой к груди.

Всего через несколько минут Тоби уже сидит за рулем, и он нажимает на педаль газа, когда мы летим по трассе, чтобы вернуться в город.

— Как она? — спрашивает он после долгих минут молчания. Его глаза встречаются с моими в зеркале, и он громко и четко читает мой ответ.

Понятия не имею.

Он кивает и толкает машину чуть сильнее, пытаясь быстрее доставить нас обоих домой.

Клянусь, я не сделал ни одного полноценного вдоха после того, как увидел, как она выскочила из дома, пока Тоби не въехал в наш подземный гараж.

Единственные двое из нас, оставшиеся дома, прибегают, как только видят нас.

И Джоди, и Калли тянутся к двери, когда мы останавливаемся, но, к моему удивлению, никто из них не задает нам миллион вопросов. Они просто… здесь. Молча поддерживают нас обоих.

— Мы дома, детка, — шепчу я, целуя Брианну в макушку, прежде чем осторожно выскользнуть из машины.

Я понятия не имею, проснулась ли она, спит или находится без сознания. Каждый раз, когда я разговаривал с ней или пытался рассмотреть ее, она никак не реагировала на меня. Но это может быть, как потому, что она отключилась, так и потому, что она совершенно измотана.

— Я позвоню доктору Рози и подожду его здесь, чтобы впустить, — говорит мне Тоби, притягивая Джоди к себе и целуя ее в лоб. — С ней все в порядке, Демон. Все будет хорошо.

Она кивает и идет позади нас, пока я несу Брианну к лифту.

— Я подожду с Тоби, чтобы дать вам обоим немного пространства, — объясняет она, когда двери открываются и я вхожу внутрь.

Однако Калли не может остаться в стороне и с извинениями заходит в лифт вместе со мной.

Нажав на кнопку, она подходит справа от меня, где ноги Брианны свесились через мою руку, и прижимается ко мне, обхватывая рукой мою талию.

Она ничего не говорит. Ей это и не нужно. Я чувствую ее любовь и поддержку до самых пальцев ног.

Она ведет меня за собой, когда мы поднимаемся на верхний этаж, прижимает руку к панели рядом с моей дверью, чтобы отпереть ее, и открывает ее для нас.

— Я не буду вам мешать, но, если кому-то из вас что-то понадобится, я буду здесь, хорошо? — мягко говорит она.

— Не могла бы ты принести нам что-нибудь выпить?

— Конечно.

Она исчезает на кухне, а я направляюсь в спальню, тихо закрываю за нами дверь, а затем иду к кровати и сажусь.

— Эй, Сирена, — шепчу я на случай, если она спит, и я ее напугаю. — Мы дома, детка. Теперь здесь только ты и я.

Я провожу рукой по ее спине, прижимая ее к себе, надеясь, что мое тепло и поддержка хоть как-то помогают.

— Ты собираешься показать мне свои гипнотизирующие глаза, красавица? — мягко спрашиваю я.

Она остается неподвижной несколько секунд, прежде чем нарушить молчание тихим: «Я не могу».

— Вот она, — мягко говорю я. — Моя девочка здесь.

Немного сместив ее положение, я поворачиваю ее так, чтобы прижаться к ее щеке.

— Я держу тебя, детка. Мы в моей спальне. Только ты и я. Теперь тебе нечего бояться.

Проводя большим пальцем под ее глазом, я собираю слезы, которые продолжают капать.

Ее ресницы трепещут, когда она облизывает пересохшие губы.

— Я уже не верила, что ты придешь, — признается она.

— Черт, детка. Мне чертовски жаль, что мы так задержались. Без тебя мне было чертовски плохо. Я так, блядь, по тебе скучал.

— Правда? — нерешительно спрашивает она.

— Детка, — вздыхаю я, не в силах поверить, что она могла подумать что-то еще.

Через что, блядь, этот ублюдок заставил ее пройти, чтобы она подумала, что я не приду за ней?

— Я обещаю тебе. Я всегда буду приходить за тобой. Я всегда буду спасать тебя. Я всегда буду ловить тебя.

Из ее горла вырывается всхлип, и я снова сдвигаю нас так, чтобы упереться своим лбом в ее.

— Брианна, я люблю тебя. Ничто не сможет помешать мне добраться до тебя. Мне нужно, чтобы ты поверила в это.

Проходит мгновение, но эти слова наконец-то оседают в ее голове, и ее веки не просто трепещут, они действительно открываются.

Потрясающая синева ее глаз смотрит на меня. Они темнее, немного более грустные и гораздо более измученные, чем я привык, но они ее, и это точное напоминание о том, что она здесь, в моих объятиях.

— Черт, Сирена. Черт, как же я по тебе скучал.

Не задумываясь, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к ее губам.

Мне нужна эта связь больше, чем я могу понять. К сожалению, она не чувствует того же, и едва наши губы соприкоснулись, как она отстраняется от меня.

Мое сердце разбивается вдребезги, но я знаю, что дело не во мне и не в нас.

Дело в нем.

Он у нее в голове.

— Я собираюсь привести тебя в порядок. Ванна или душ?

— Н-Нико, ты не должен…

— Я хочу, Брианна. Я хочу дать тебе все и даже больше прямо сейчас. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы отговорить меня от этого.

— Ванна, — шепчет она, прижимаясь лицом к моей груди и прячась.

У меня разрывается сердце от того, что мой маленький сильный боец прячется от всего мира.

Но это ненадолго. Как-нибудь я найду способ снова собрать ее воедино.

Так же, как она сделала это со мной.

Мы все иногда ломаемся. Я понял, что это нормально. Главное, чтобы рядом были люди, которые помогают нам снова стать единым целым.

— Держись, детка. Время купания.

Я снова поднимаю ее, каким-то образом умудряясь сместить ее вес, чтобы позволить себе открыть дверь и проскользнуть по коридору в главную ванную комнату.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, усаживая ее на стойку рядом с раковинами. Это напоминает мне о недавнем случае, когда я поступил точно так же. И я могу только надеяться, что эта ночь закончится так же счастливо. Может быть, это и слишком, но мне сейчас нужно хоть что-то. Или это, или позволить безумным мыслям о том, что он мог сделать с ней за последнюю неделю, взять верх, а я отказываюсь это делать. Я не буду делать поспешных выводов и разрываться на части, размышляя, что-если.

— Да, — шепчет она, обхватывая себя руками. Убедившись, что она все еще укрыта пиджаком Тоби, чтобы сохранить тепло, я неохотно отворачиваюсь от нее и начинаю набирать ванну.

— У меня даже есть потрясающая пена для ванны, — говорю я со смехом, держа в руках дорогую бутылку, которая каким-то образом оказалась здесь. Я, конечно же, не покупал ее.

Легкая улыбка появляется в уголках ее губ, и я вздыхаю с облегчением. Пусть это и мелочь, но это все.

Проверив температуру, пока пена вырывается наружу, я разворачиваюсь и делаю шаг к ней, а затем снимаю с нее пиджак Тоби.

Она не произносит ни слова, но стыдливо опускает голову, когда я вижу испорченную на ней рубашку.

Я скриплю зубами и сжимаю кулаки, но не хочу, чтобы она видела, как ее состояние влияет на меня.

Ее волосы растрепаны, лицо покраснело и покрылось пятнами от слез, но больше всего меня задевают царапины, ссадины и синяки.

Запустив пальцы под ткань, я начинаю стаскивать рубашку с ее плеч.

Она заметно вздрагивает, и я приостанавливаюсь.

— Это нормально? — мягко спрашиваю я.

Как только она кивает в знак согласия, я быстро стягиваю с нее испорченную рубашку, чтобы убрать ее с глаз долой.

Но хотя это может помочь ей, вид ее тела приводит меня в ужас.

Она вся в крови, синяках, порезах, а на ее верхней руке — большой, пропитанный кровью бинт.

— Я в порядке, — шепчет она.

— Мы так хорошо отделаем этого ублюдка, детка. Я, блядь, обещаю тебе это. Никто и никогда вот так не прикоснется к тому, что принадлежит мне, и не останется безнаказанным.

— Смой его. Мне нужно… — Она заикается. — Мне нужно, чтобы он исчез.

— Все, что тебе нужно.

Снова подхватив ее на руки, я подношу ее к ванне и опускаю ее ноги в воду.

— Хорошо?

Она кивает, и я продолжаю опускать ее, пока она не исчезает в пузырьках.

Я наблюдаю за ней несколько секунд, прежде чем отступить назад.

Она поднимает голову, ее глаза расширены и испуганы.

— Куда ты идешь? — торопливо спрашивает она, ее голос срывается.

— Никуда, детка. Я обещаю тебе.

Схватив рубашку и пиджак Тоби, я открываю дверь и выбрасываю их наружу как раз в тот момент, когда моя сестра заходит за угол, неся две кружки.

— Что это? — Бессмысленный вопрос, потому что кружки со сливками и маршмеллоу могут означать только одно. — Спасибо, — говорю я, забирая их у нее.

— Все, что угодно.

Быстро улыбнувшись, я возвращаюсь в комнату и захлопываю дверь.

Брианна с тоской смотрит на кружки.

— Вот, — говорю я, поднося их и ставя на край ванны. — Калли приготовила горячий шоколад.

Не говоря ни слова, она тянется к кружке, обхватывает ее руками и подносит к носу.

Ее взгляд так радостен и в то же время полон боли, что я не знаю, что с собой делать, пока стою посреди комнаты, не зная, что делать.

— Сирена… можно мне… — Я киваю головой в сторону ванны, молясь, чтобы она позволила мне залезть к ней. Пусть я всего в нескольких футах от нее, но это уже слишком.

Она кивает, и как только я вижу это движение, я начинаю сбрасывать с себя одежду.

Я уверен, что никогда не раздевался быстрее, а для такого развратника, как я, это о многом говорит.

Она следит за каждым моим движением, но того жара, который обычно горит в ее глазах, когда я достаю свой член, здесь нет. Я знаю, что не должен удивляться, но это все равно заставляет меня волноваться.

Она подается вперед, чтобы дать мне немного пространства, и я опускаюсь за ней, тут же притягивая ее назад, чтобы обхватить ее руками и ногами и упереться подбородком в ее плечо.

— Я говорил серьезно, Брианна. Я люблю тебя и сделаю все, что потребуется, чтобы ты прошла через это.

С ее губ срывается вздох, и я стараюсь не зацикливаться на том, насколько довольным он прозвучал.

— Выпей и расслабься. Теперь ты у меня. Тебе не о чем беспокоиться.