Испорченный союз

6

НИКО

— НИКО, — рычит Тоби, наваливаясь всем весом на дверь спальни, пытаясь протиснуться внутрь. — Перестань быть таким гребаным слабаком, — ворчит он, прежде чем попробовать снова.

Дверь дребезжит, комод, который я придвинул к ней, как слабак, в котором он меня обвиняет, сдвигается вперед на дюйм.

Я знал, что это не будет надежным планом, когда запирался здесь. Но я подумал, что это может оказаться достаточно серьезным испытанием, чтобы заставить его отказаться от этой идеи. Если мне повезет.

Очевидно, я недооценил упорство моего лучшего друга, потому что сегодня утром он занимался этим чертовски долго.

— Я не позволю тебе испортить все еще больше, чем это уже есть. У тебя гребаный экзамен.

Он снова врезается в дверь, рыча то ли от боли, то ли от напряжения, я не уверен.

Комод сдвигается дальше от двери, позволяя Тоби просунуть руку внутрь и каким-то образом протолкнуть его еще дальше, пока он не проскользнул в комнату вместе со мной.

Его грудь вздымается, волосы растрепаны, школьная форма растрепана, когда он стоит, затаив дыхание, и свирепо смотрит на меня.

— Ты придурок, — бормочу я со своего места на краю кровати Брианны, одетый в те же боксеры, в которых был уже несколько дней.

— И от тебя чертовски воняет. Она разозлится, когда придет домой и обнаружит, что запах твоего пота пропитал каждый дюйм этого места.

Мои губы сжимаются в тонкую линию при мысли о том, что она никогда сюда не вернется.

Прошло четыре дня. Четыре гребаных дня, и никто не нашел ничего, что могло бы быть использовано.

Тоби и Тео проверили ее через все системы, которые у них есть, и они уверены, что она все еще в стране.

Как бы это ни обнадеживало, с каждым прошедшим днем боль и отчаяние становились только сильнее, и я тону совершенно по-новому.

Я думал, что горе в те дни после потери отца было невыносимым. Но, по крайней мере, я знал, что исход этого был окончательным.

Сейчас так много неизвестных, что я не знаю, куда идти.

Жива ли она? Страдает ли она?

И если она все еще дышит, ненавидит ли она меня сейчас еще больше, чем когда-либо, потому что я не защитил ее? Потому что я не пришел за ней?

— Прекрати это. Просто, черт возьми, прекрати это, — требует Тоби, перетаскивая комод Брианны на место, прежде чем распахнуть окно и выйти из комнаты.

Когда он возвращается, в руках у него стопка чистой одежды, сверху лежит моя сумка для стирки.

— Иди и разберись со своим дерьмом, Нико. Не позволяй этим ублюдкам думать, что они побеждают.

— Так и есть, — шиплю я. — Они отняли у меня слишком много. — Я ненавижу, насколько уязвимым кажусь, но ничего не могу с этим поделать. Я чертовски сломлен.

— Мы этого не знаем. Возможно, она ждет, когда ты найдешь ее прямо сейчас.

— Тогда ей нужно сказать нам, где она, черт возьми, находится.

— Это случится. Мы вернем ее, — уверенно заявляет он.

Я вздыхаю, опустив голову в знак поражения.

Это было ошибкой, потому что зловоние, о котором он упомянул, когда впервые вошел, ударяет мне в нос, и я стону от отвращения.

Передо мной появляется стопка одежды в его руках.

— И, черт возьми, побрейся. Это тебе не идет.

Я поднимаю глаза, пристально смотрю на него, желая, чтобы он просто съебал в школу без меня, как делал каждый день на этой неделе.

Ну и что, что у нас сегодня утром экзамен?

Какой, блядь, смысл, когда все рушится вокруг меня? Что, блядь, хорошего может принести пара пятерок?

Но, несмотря на эти мысли, крутящиеся в моей голове, мое тело не подчиняется мозгу, и я оказываюсь на ногах и бреду через квартиру Брианны в ее ванную.

Захлопываю за собой дверь, звук ее удара эхом разносится по тихой квартире, когда я бросаю одежду на стойку и отворачиваюсь, чтобы отлить.

Поднимаясь, я упираюсь свободной рукой в стену перед собой и опускаю голову в знак поражения.

Водка, которую я пил как воду последние пару дней, заставляет меня бешено дрожать. Я не в том состоянии, чтобы идти в школу сдавать экзамен. Но я не думаю, что у меня есть выбор.

Думаю, мне просто нужно молиться о чуде. Не то чтобы мне с ними особенно везло в последнее время.

Я думал, что согласие Брианны быть моей в прошлую пятницу вечером было началом перемен для меня, а не началом того, что все стало еще более хреновым.

Джейд разрывает мой телефон с тех пор, как я не появился на нашем учебном сеансе в понедельник вечером. Она хочет поговорить, хочет выслушать мое признание в том, что я снова облажался и потерял лучшее, что было в моей жизни. Но я не могу этого сделать.

Рассказав об этом, вы сделаете это еще более реальным, чем кажется прямо сейчас.

— Черт, — рявкаю я, отодвигаясь и отталкиваясь от стены.

Я подхожу к раковине и несколько секунд смотрю на фарфор. Я бывал здесь несколько раз за последние несколько дней, с тех пор как решил переехать, но ни разу не взглянул на себя.

Я не мог.

Я знал, что все, что я увижу, глядя на себя, — это человека, который потерял все, и я не мог смириться с тем, что увижу это так же, как и чувствую.

Я делаю глубокий вдох и поднимаю голову.

Горький смешок срывается с моих губ, когда я замечаю темные синяки вокруг глаз. Большая часть воспоминаний о прошлых выходных исчезла, остались только усталость и опустошение последних нескольких дней.

С моим бледным цветом лица и сомнительными зачатками бороды, покрывающей подбородок, я выгляжу так, будто постарел лет на двадцать за четыре дня. Тоби прав. Выглядит не очень, но—

— АРГХ, — рычу я и с размаху бью кулаком в зеркало перед собой, с болезненным восхищением наблюдая, как оно разбивается вдребезги. Стекло тут же раздирает мне костяшки пальцев, и кровь струйками стекает по осколкам.

— Нико, — зовет обеспокоенный женский голос с другой стороны двери.

На секунду, самую короткую гребаную секунду, я думаю, что это она. Моя сирена.

Но затем дверь распахивается, и вместо моей чертовски горячей девушки на пороге стоит моя сестра, выглядящая совершенно разбитой.

Видя ее боль, я только усугубляю свою.

Она любит Брианну как сестру, которой у нее никогда не было. Я знал это и до этой ситуации, но теперь это стало еще очевиднее, ведь она снова страдает со мной рядом.

Единственная разница в том, что на этот раз я не отгораживаюсь от нее.

Я научился на своих ошибках, по крайней мере на некоторых из них, после отца.

Я разговаривал с Калли каждый день на этой неделе, несмотря на то, что запирался в этой квартире. Хотя, глядя на нее сейчас, я не уверен, что это действительно так уж сильно помогло.

Ее взгляд отрывается от моего, чтобы оценить разрушения, которые я причинил, прежде чем опуститься с моей руки на кисть, с которой, несомненно, на пол капает кровь.

— Сядь, — требует она, указывая на унитаз.

Я двигаюсь на автопилоте, опускаю крышку, а затем и свою задницу.

Не говоря больше ни слова, она открывает шкафчик под раковиной и появляется через две секунды с аптечкой первой помощи.

— Все в порядке, Кэл. Я просто—

Она пронзает меня взглядом, который немедленно обрывает мои слова.

— Ты проводила слишком много времени с Деймоном, — бормочу я, когда она открывает коробку и достает то, что ей нужно.

— Этот взгляд? Это не влияние Деймона. Это влияние Стеллы и Эмми. Как и мой правый хук, если хочешь проверить и это.

Она опускается на колени рядом со мной, кладет мою руку мне на бедро и нежно начинает протирать костяшки пальцев салфеткой.

Я резко вдыхаю, когда это обжигает.

— Не будь слабаком, братишка, — дразнит она, пытаясь поднять настроение.

— Почему ты здесь? — Я сожалею о словах в ту же секунду, как они слетают с моего языка.

Но когда она поднимает на меня взгляд, в ее глазах нет боли. Или, по крайней мере, той, которую я причинил. Гребаные итальянцы, однако…

— Мы подумали, что Тоби может понадобиться поддержка, — признается она.

Я киваю, не в силах придумать ответ на это.

— Я перевяжу это после того, как ты примешь душ. Кажется бессмысленным делать это сейчас.

Она откидывается на пятки и просто наблюдает за мной, пока я сижу, ссутулившись, на унитазе.

— Я знаю, что это больно, Нико. Поверь мне, знаю. Но мир все еще вращается за пределами этой квартиры. И когда мы вернем ее, она не захочет этого видеть. Она хочет видеть тебя сильным, сражающимся за нее. Не разваливающимся на части.

— Я знаю, — тихо признаюсь я. — Я… Я просто не знаю, как.

— У меня нет волшебного ответа на этот вопрос. Тебе просто нужно откопать немного той внутренней силы, которую ты таишь внутри, и использовать ее. Перестань сосредотачиваться на настоящем и подумай о будущем, когда она снова окажется в твоих объятиях.

— Но что, если—

— Не вариант, Нико. Где бы она ни была, она не откажется от борьбы. Ни ради тебя, ни ради Джоди. Ни ради кого из нас. Просто посмотри на прошлые выходные. Это были не действия слабого человека. Она справится, брат. И она рассчитывает на то, что ты тоже сможешь.

Она поднимается на ноги, пока я обдумываю ее совет. Я даже не понимаю, что она делает, пока мягкое жужжание не наполняет воздух вокруг меня.

Я вздрагиваю, когда бритва прижимается к моей шее.

— Кэл…

— Я мало чем могу помочь, Нико. Но мне нужно что-то сделать. Так что мы приведем тебя в порядок и отвезем в школу. Ты сдашь экзамен, потому что так хотел папа, а потом мы проведем выходные, делая все возможное, чтобы найти ее. Кроме того, ты подрался с зеркалом, так что, вероятно, будешь выглядеть еще хуже, если попытаешься сделать это вслепую.

Не в силах спорить, я сижу, пока она работает над беспорядком на моем лице.

Закончив, она приказывает мне принять душ, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь.

Зная, что один из них просто ворвется обратно и сам затащит меня в душ, я поднимаюсь на ноги и стягиваю боксеры с ног.

Я стону от восторга, когда вода впервые попадает мне на плечи. Я даже не замечал, что вода холодная, пока она не начала нагреваться.

Не думая ни о чем за пределами этого маленького, душного помещения, я сосредоточиваюсь на том, что мне нужно сделать — помыться, пока от меня не перестанет пахнуть как от бродяги. И когда я выхожу, то, признаться, чувствую себя немного лучше.

Это ни в коем случае ничего не исправило, но я уже не чувствую, что тону так сильно.

Я натягиваю форму, надеясь, что она подействует как своего рода броня, прежде чем открыть дверь и выяснить, о ком говорила Калли, когда упоминала о подкреплении ранее.

Сильный аромат кофе — первое, что поражает меня, прежде чем разговор, который продолжался, резко обрывается, когда я подхожу ближе.

— Черт возьми, Нико на самом деле был под этой бородой, — дразнится Тоби, в то время как Алекс и Калли изучают меня так, словно я вот-вот взорвусь или что-то в этом роде.

— Можно мне одну? — Спрашиваю я, указывая на кружку в его руках.

— Ага, вот, — говорит Алекс, пододвигая ко мне кружку, стоящую на стойке, вокруг которой они стоят. — И это. — Он бросает мне в руку пару таблеток, когда Калли ставит стакан с водой рядом с моим кофе. — Подумал, что все эти пустые бутылки из-под водки в спальне должны были причинить боль.

— Ты не поверишь, — бормочу я, мгновенно проглатывая таблетки. Но вместо воды я тянусь прямо за кофе.

— Черт, твоя рука, — торопливо говорит Калли, когда замечает, что у меня идет кровь через салфетку, которой я обернул ее, когда выходил из душа.

— Разберись с этим, затем нам нужно уходить, — твердо говорит Тоби.

Несмотря на то, что сегодня утром у нас экзамен, Калли и Алекс идут с нами к экзаменационному залу.

Их поддержка не ослабевает, и часть меня желает, чтобы они могли зайти внутрь и сидеть рядом со мной все это время. Дополнительным преимуществом было бы то, что они нашептали бы мне ответы, потому что, черт знает, я совершенно не готов к этому.

Я не учился с тех пор, как…

Фигуры, стоящие у двери, привлекают мое внимание, и я сразу узнаю в них мистера Дэвенпорта, миссис Пайпер, ОНА ЖЕ мачеха Эмми, и миссис Хендрикс.

Все они пристально смотрят на меня, их брови хмурятся от беспокойства, а глаза темнеют.

Я ненавижу это. Мою кожу покалывает, как будто в нее вонзается миллион ножей, пока они продолжают бросать на меня обеспокоенные взгляды.

— У тебя все получится, брат. Я верю в тебя. И я знаю, что они тоже, — шепчет Калли, не делая эту гребаную ситуацию лучше.

Единственный способ, которым я могу это сделать, — разделить все на части. Мне нужно поместить папу и Брианну в коробку и заставить себя вместо этого думать о предстоящей задаче.

По общему признанию, с папой это делать становилось все легче. Возможно, пришло время, а может, сказалось влияние Джейд. Но Брианна? Да, удачи, чтобы выбросить ее из головы в ближайшее время.

— Нико, — выдыхает миссис Хендрикс, делая шаг вперед. — Никаких новостей?

Это риторический вопрос. Если бы мы что-то услышали, если бы мы что-то нашли, тогда я бы не стоял здесь прямо сейчас.

— Хорошо, я полностью уверена, что ты справишься, — тихо говорит она, когда вокруг нас начинают собираться другие студенты.

Не желая устраивать сцену или давать кому-либо повод говорить о нас больше, чем они уже говорят, я целую сестру в щеку, благодарно киваю Алексу, а затем вхожу в экзаменационный зал с высоко поднятой головой, а Тоби следует за мной по пятам. Неважно, что мое сердце разорвано в клочья; никто этого не видит. Я надеюсь.

Я быстро нахожу свой стол, вытаскиваю ручки из кармана и опускаю задницу на стул, поскольку в класс набивается все больше и больше студентов.

Но я не смотрю ни на одного из них. Я не могу.

Вместо этого я смотрю на часы, отсчитывая все новые часы моей жизни, когда ее нет рядом со мной.

К счастью, минуты пролетают быстро, и на моем столе оказывается экзаменационная работа, за которой следует ободряющее пожатие плеча от миссис Хендрикс. В любое другое время я бы подумал, что это чертовски жутко. Но не сегодня. Я приму любую поддержку, которую кто-либо предложит.

Я не слышу слов, которые произносит Дэвенпорт перед началом экзамена, но в ту секунду, когда все вокруг меня перетасовывают бумаги и открывают их, я улавливаю суть.

Я сидел здесь уже достаточно раз, чтобы знать правила игры.

Наклоняясь вперед, я беру ручку, пишу свое имя на бумаге, прежде чем открыть первую страницу.

Я просматриваю вопрос, мое сердцебиение учащается с каждым словом. Это почти идентично одному из вопросов, которые Брианна задала мне в тот день в библиотеке.

Закрывая глаза, я возвращаюсь туда.

Я представляю, как она сидит за столом напротив меня, ее широко раскрытые голубые глаза изучают меня, гадая, что я собираюсь делать дальше. То, как она заправляла волосы за уши, как приоткрывались ее губы и вздымалась грудь.

Черт, мой член набухает от одной мысли о ней.

Так и должно быть. То, что произошло в той маленькой комнате, было чистым, блядь, огнем.

Моя голова полна воспоминаний о лучших временах — ладно, пусть она не описывает все, что там произошло, таким образом — моя ручка начинает царапать по бумаге, слова льются из моей руки, а в голове мало мыслей, когда я сосредотачиваюсь на ней, на том, что мы обсуждали, на ответах, которые я давал. Она сказала мне, что они были почти идеальными. И это именно то, что мне сейчас нужно.