Измена. Бумеранг для любовницы (СИ)

Глава 2

Когда мне было двенадцать, не стало отца. История прозаичная и отчасти нелепая, но такими бывают смерти. Радость от предстоящей продажи квартиры, которая должна была стать частью другой, омрачилась его падением с восьмого, когда он пытался разместить баннер со своим номером телефона. Я стояла рядом, рассказывая какую-то очередную детскую чепуху, и не сразу осознала, что его нет. Догадка пришла спустя несколько секунд, когда я услышала какой-то удар, но боялась смотреть вниз.

Балкон был старый и шиферный, отец сам ставил листы, чтобы мы с братом ненароком не вывалились между прутьями. Я села, ощущая, как по телу разгоняется ужас, и глянула в окошко, где был отколот кусок шифера. Отсюда мы часто наблюдали с Пашкой.

Дома напротив, деревья, несколько идущих людей. Мне пришлось подняться и обхватить деревянную доску, прикрученную к металлическим перилам, чтобы увидеть место под домом. Приподнявшись на цыпочки, поняла, где отец. Он лежал серым пятном внизу, и потом, выбравшись на улицу, когда его увезли, я не могла оторвать взгляда от впитавшего кровь асфальта.

С тех пор боюсь высоты.

Ненавижу, когда на меня смотрят так, как сейчас Арс.

- Перестань, - бросаю через сомкнутые на лице ладони, будто этим жестом пытаюсь отгородиться ото всего мира. Моё горе принадлежит только мне.

Слышу скрип ножек стула по полу, и Арс усаживается рядом, касаясь ладонью моей руки.

- Мия.

- Скажи, что это неправда, - молю, и мой голос дрожит.

- Не могу.

- Что он где-то там в реанимации под сотнями трубок, - я хватаюсь за малейшую вероятность, что это может быть так. Его спасли, сейчас медицина на таком уровне, что всё возможно.

- Это будет ложью.

Киваю, как болванчик, потому что ложь ничего не изменит.

- Шесть месяцев, - говорю неизвестно кому, будто Арс не знал точного срока. Моя боль внутри. Заперта, бьётся в рёбра, пытаясь выбраться наружу, но лишь слёзы тому показатель.

Боль бывает: приступообразной, пульсирующей, тупой, колющей, режущей, давящей, дёргающей, сверлящей, жгучей, фантомной. Я снова погибаю, но на этот раз от осознания, что больше внутри меня не бьётся маленькое сердце.

Хочу остаться одна, а лучше и вовсе умереть. Идиотская мысль поселяется в голове, потому что утрата сводит с ума.

- Его посадят? - стираю слёзы, становясь собой. Мне нужны факты. Я хочу, чтобы этот урод получил по полной! Если нет, готова убить собственными руками. Так мне кажется.

- Машина уехала, её ищут.

Перехватывает дыхание. Не ослышалась? Кто-то мечтает избежать заслуженной кары?

Я всегда жила по букве закона. Без воровства, хоть и работала в одной из лучших риэлторских фирм города, без убийств, без махинаций и прочего. И считала, что общество без правосудия далеко не уедет. Есть преступление - должно быть наказание. Это же классика!

- Как могла уехать машина? - задаю идиотский вопрос.

- По дороге, Мия. У неё есть колёса.

Его шутки совершенно неуместны здесь. Я сгораю от своей боли, и мне кажется, что каждый причастный обязан понести наказание.

- Как могли его не задержать? - не понимаю, но отчего-то уверена, что этот какой-то ненормальный мужик, который летел куда-то сломя голову.

- Я же говорю, ищем.

- Почти в центре города меня сбил авто, и вот так просто уехал? - это уже шок. Я повторяю раз за разом одно и тоже, не в состоянии осознать, что так оно и есть. Снова текут слёзы, потому что я вспомнила, что произошло. Пытаюсь подтянуться на кровати, чтобы сесть, и шиплю из-за резкой боли в ноге. Откидываю больничное бельё, не узнавая собственную ногу в странных железках. Будто снова познаю своё тело, которое до недавнего времени почти не ощущала, концентрируясь на ребёнке.

- Она сломана, - Арс откинулся на стуле, сложив на груди руки. Как обычно с иголочки, под халатом дорогой тёмно-синий костюм, которых у него кажется, штук восемь. И откуда только такая любовь к цвету?

Деловой стиль - его основа. Он привык к рубашкам и брюкам, как и я к своему костюму и строгим платьям. Он - создатель компании «МелСтрой», я - лучший риэлтор Даниловой. Была. Чёрт. Разданцев! Тот самый клиент, к которому торопилась.

Даже не позвонила в офис. Думать о работе сейчас кажется неправильным, я должна оплакивать, как нормальная мать, свою утрату. Но во мне говорит не только горе, я помню, что есть и другие люди, например, Данилова.

- Где мой телефон? - интересуюсь у Арса.

- Если ты о работе, я предупредил Ингу.

Они знакомы. Город слишком мал, чтобы они не знали друг друга, потому что сферы сопряжены. Предупредил, разберётся.

- О чём говорил врач? - вспоминаю слова седовласого.

- Не знаю.

- Он хотел мне сказать что-то ещё, - настаиваю, когда снова входит медсестра, держа на медицинском подносе шприц с лекарством.

- Вам следует отдохнуть, - обращается ко мне, бросая взгляд на Арса, и он согласно кивает, смотря на часы.

- Тогда отдыхай, а я вернусь завтра, - поднимается с места, поправляя пиджак.

Слишком сухо. Просто. Будто я угодила в больницу с простудой, а мне завтра обещали апельсины. Как бы мне захотелось заглянуть внутрь собственного мужа, чтобы понять, что он чувствует в данный момент.

- Посиди немного, - прошу, пока медсестра немного переворачивает меня, чтобы совершить манипуляцию. Арс не отвечает, и я не слышу, как хлопнула дверь. Поворачиваюсь, он сидит на стуле, спокойно глядя на меня.

Мы снова одни, только он молчит, подперев ладонью подбородок, и выжидательно смотрит.

- Тебе жаль? - мне хочется разделить с ним эту горечь.

- Это мой сын, Мия, как может быть иначе?

- Обещай, что найдёшь его.

Он понимает, что речь о водителе. И его обещание теряется в моём зевке, а потом я прикрываю на секунду глаза.