Измена. Бумеранг для любовницы (СИ)

Глава 32

Мне следует уйти. Как можно скорее, сбежать отсюда, как Золушка, не оставив после себя даже хрустальной туфли. Только он всё равно найдёт меня.

Оба.

И Стас и Архипов, но, если от последнего понимаю, чего ждать, призрак Малышева для меня тёмная лошадка.

Мою жизнь сказкой вообще не назовёшь, пусть в ней нет злобной мачехи и сварливых сестёр. Только Пашка, который… Даже не знаю, подставил он меня, или, наоборот, облагодетельствовал, выдав Малышева.

Созваниваюсь с матерью, у которой уже побывал Арс. Она кремень, не выдаёт. Только и не знает, где я нахожусь. Впрочем, я сама тоже не знаю.

Арс не может забрать меня оттуда силой, но не сдастся, пока не всё потеряно. Знать бы, что в голове у этого мудака. Надо же, как быстро муж превращается в ничтожество. Одним лёгким движением мужского достоинства, свернувшего не в то место. Одним неверным решением, после которого хочется Арса прикопать где-то.

Я всё ещё в доме призрака. Убеждаю себя, что причина в безопасности. На самом деле не только в этом. Жду, когда Малышев появится, чтобы рассказать мне правду.

- Не спишь? - он стоит в дверном проёме, опираясь плечом на косяк, а я хочу проклинать его и запустить чем-то тяжёлым, надеясь выместить злобу, накопившуюся внутри. Она дрожащим сгустком вибрирует за грудиной, передавая нервозность всему телу.

- Нет, - пытаюсь говорить как можно спокойнее. Выходит? Кажется, не очень.

- Ты ела?

- Да, я ела, - чуть ли не рычу. - Какого чёрта ты делаешь? - теряю терпение. - Может, спросишь, хорошо ли спала?

Последний раз, когда я видела этого человека, он обещал мне, что его любовь будет настолько бескрайней, что не увижу горизонта. Ну да, конечно, просто стоило перефразировать. Он не видел берегов.

Малышев отделяется от деревянной панели, и только сейчас замечаю в его руках свёрнутый листок. Он что, готовил речь?

Презрительно фыркаю, настроенная на «апорт». Кажется, всё, что бы он мне не сказал, будет настолько несущественным, что я не смогу, я просто не найду в себе сил простить этого человека, из-за которого я медленно умирала.

- Люблю сильней, чем ветер любит море.

Сильней, чем солнце землю согревает.

Сильней, чем птицы небо голубое.

Тебя, мой свет, душа моя встречает.

Он помнит. Он помнит чёртово четверостишие, которое звучало из его уст в прошлом. Декламирует с чувством, толком, расстановкой. Садись, пять.

Только разве это что-то меняет?

- Браво, - принимаюсь хлопать, не в силах удержать себя от сарказма. - Демонстрация твоей памяти? - кривлю губы. - И я должна впечатлиться?

Он не улыбается, а просто смотрит в мои глаза. Наверное, они мечут молнии, потому что внутри столько злобы. Если бы мне выдали травматический пистолет, уверяя, что за это мне ничего не будет, я бы выпустила в Малышева по меньшей мере пуль двадцать, чтобы отвести душу.

Молча протягивает мне сложенный между пальцами листок, не разрывая зрительного контакта.

- Что это? - перевожу взгляд на чёрные сердечки, поблёкшие от времени. - Признание?

Говорю нарочито небрежно, чтобы высмеять, а он отвечает спокойно.

- Да.

- Ты опоздал, Малышев. Как минимум на восемь лет!

Но он всё так же протягивает бумажку, ожидая, что возьму.

- Нет, - качаю головой.

- Ты просто боишься.

- Чего? - сдвигаю брови.

- Того, что может всё объяснить.

Его голос. Это любимый некогда голос становится ненавистным, и я молю его замолчать. Я не стану. Нет, я не буду трогать эту грёбанную бумагу, которой стоит подтереть одно место. И он понимает это, потому принимается разворачивать сам.

- Аля, - выдыхает моё имя, и я осознаю, что он обращается не ко мне нынешней, а ко мне прошлой, читая начало текста. Его глаза врезаются в буквы на бумаге, и я вижу, что там реально что-то написано.

- Смотри, - поворачивает ко мне послание, тыча куда-то пальцем, но я гляжу сквозь, не желая видеть очевидного. - Просто посмотри на дату! - он умоляет. Я слышу это в его голосе.

Делаю одолжение, встречаясь с ненавистным 2016.

- И что? - пожимаю плечами, включая режим неверия. - Я тебе сейчас хоть 908 нарисую.

Только отчего-то закрадывается мысль, что он не врёт. Что это реально текст из прошлого.

Малышев садится рядом, нарушая моё личное пространство, а я ненароком вдыхаю его аромат, на мгновение закрывая глаза, чтобы насладиться. Только тут же распахиваю их, заставляя себя ненавидеть.

- Что бы ни случилось - знай: я к тебе вернусь, - он читает с листа, но тут же замолкает, будто о чём-то задумываясь, а потом сворачивает листок и тянется через меня, чтобы положить его на тумбочку.

- Сейчас я уйду, - оповещает меня, и я уже набираю воздуха в лёгкие, чтобы сказать: как это ожидаемо, и ввернуть шуточки по этому поводу. - Но прежде ты меня выслушаешь, хочешь ты того или нет. Мне пришлось исчезнуть, и в этом только часть моей вины.

- Неважно…

Но он будто не слышит, продолжая тираду.

- Из-за моего дяди погиб один парень, сын компаньона отца. Фамилию называть не буду, но это известная семья, где есть понятия чести и кровной мести. Дяде пришлось уехать, и отец пытался примириться с ними, только ему дали понять, что так просто всё не будет. Семьёй дядька не обзавёлся, и ближайшими к нему были мы с отцом. Трогать его никто не стал бы, потому выбор пал на меня. И отец понял, что единственный шанс - спрятать меня под землёй.

Стас сидел, сложив руки в замок, и смотрел на скрещенные пальцы, а не на меня. Он так пытается врать, ему тяжело говорить или жене намерен давить на меня?

- Всё произошло слишком быстро, чтобы я мог сам тебе что-то сказать. Люди отца приехали, забрали телефон, привезли к самолёту, где ждала только сестра.

- Лера, - усмехнулась я. - Серый кардинал.

- Она сказала, что всё ненадолго. Что, как только отец найдёт решение, - я вернусь. А я просил дать возможность тебе позвонить.

- Дай угадаю, - задумчиво прислонила палец к губам, - тебе не дали?

Стас не обращает на мои реплики внимание, а просто говорит дальше.

- Она уверяла, что нельзя поддерживать с тобой связь, потому что иначе, и ты будешь под угрозой. Что это серьёзные люди, которые так просто не поверят в то, что сын Малышева погиб. Лера обещала передать тебе письмо, в котором я всё написал тогда.

Поворачиваю голову, смотря на свёрнутый листок. 2016… Это оно? Это то, о чём говорит Стас?

- Я даже не знал, куда летит самолёт, и сколько времени займёт это НЕДОЛГО, - выделил он слово. - Но я НИКОГДА не переставал думать о тебе!

- Ты мог позвонить!

- У меня не было телефона, - поворачивается в мою сторону.

- Восемь лет?! - удивляюсь его наглости.

- Сначала. И были люди, которые следили за тем, чтобы я не нашёл способ связаться с тобой.

- Очень удобно! - фыркаю.

- Я писал тебе!

- Что?! - искривляю лицо в недоумении. - Писал? - переспрашиваю, будто ослышалась.

- А ты мне отвечала!

Я теряю дар речи, и кажется, схожу с ума, пытаясь понять о чём он, а Стас открывает в телефоне фотографию и суёт мне под нос печатные буквы с моей аватаркой. Это реально моя страница!

«Любимый. Где бы ты не был, знай. Моя любовь не ведает горизонтов».