Измена. Бумеранг для любовницы (СИ)

Глава 42

Чувствую себя детективом, потому что ухватилась за нитку клубка, который начинает медленно разматываться.

- Не знаю, где машина, - пожимает плечами мужчина. Пока он говорит с Малышевым, который взял на себя роль следователя, где-то раздобыв форму. Ему идёт, впрочем, как и многое, что он носит. Не зря придумали поговорку про подлеца. Форма заставляет людей говорить, потому я не была против.

Внимательно слежу за мимикой Окунёва. Немного полное лицо, дурацкие усы, лёгкая небритость на щеках и беспокойные глаза. Он боится, но тут неясно: за себя, потому что всё знает, или потому что ничего не знает.

Домашние штаны с вытянутыми коленями, майка-алкоголичка и сланцы, из которых выглядывают грязные нестриженные ногти, отчего пробегает омерзение.

- Вот, - он достаёт кнопочный телефон, начиная искать номер, а я немного удивляюсь, что остались ещё такие аппараты. По крайней мере в Москве не встретишь. Там все из кожи вон лезут, чтобы купить себе последние модели. - Номер Димки. А что он сделал?

Мужик перекидывает взгляд на меня, а я увожу глаза. Противно копаться в чужом белье, искать концы, требовать правосудия. Могу просто отдать это всё в органы, пусть занимаются, их работа, в конце концов. Но кто знает, чем закончится. Узнает про это Архипов, лавочка прикроется. Удивлена, что он ещё не припрятал Окунёва. С него станется.

- Димка это кто? - выплываю из своих мыслей, когда Малышев продолжает допрос.

Чёртова нога снова зудит, и я пытаюсь её хоть как-то почесать.

- Племянник, - тут же отзывается мужчина. - Машину попросил на пару дней и не вернул, - развёл руками в стороны. - А потом деньги привёз. На, говорит, новую себе купишь, - рассказывал он. - А там даже на нашу не хватит.

- Чего в полицию не пошли? - интересуюсь раздражённо. - Мало ли, что он сделал. Может, человека на смерть сбил, а вас посадят.

Окунёв ещё сильней распахивает глаза, смотря на меня, а потом упирается взглядом в гипс. Кажется, сейчас сложит два и два.

- Он же сирота! - заявляет на это.

- Племянник? - переспрашивает Стас, и внимание переводится на него.

- Димка. Как погорел брат с женой, так себе взяли. Ему десять было.

Слежу за кадыком, который ходит туда-сюда. Сглатывает ком, который, видимо, где-то там застрял.

- Убил, да? - Окунёв почти шепчет и смотрит на меня. Брови домиком, и я вижу, как ему страшно. Явно не актёр. Мужик из Кукуевки в растянутых штанах. За его спиной появляется женщина. По всей видимости жена.

- Это кто? - интересуется, поправляя платок. Старая кофта, грязный фартук, в руке зажат маленький совок. Такие, как она собирают грибы в лесу, такие, как мы считаем, что шампиньоны искусственные.

- Да вот, из города приехали, - он заикается. И это новая ступень страха. - Говорит, Димка кого-то сбил.

- Я сказала гипотетически, - вворачиваю словечко, которое им ни о чём не говорит.

- Значит, машину дали племяннику, - подводит итог Малышев.

- Господи, что он опять натворил? - женщина прижимает к груди совок, и слышу, как принимается лаять собака.

Это опять режет слух. Кажется, парень проблемный.

- Нам нужен номер Дмитрия, - говорит Малышев, и усатый тут же согласно кивает. Протягивает телефон, и Стас делает фото абонента, а я решаю надавить.

- Заведомо ложные показания караются законом на срок от трёх до пяти лет лишения свободы.

Сочиняю на ходу. Конечно, я не в курсе, что там чем карается, но звучит прилично. Окунёв тоже не в курсе, полагаю, потому что принимается частить.

- Да я сказал, как есть. Дал машину, а мне в ответ деньги.

- Я свидетель, - поддакнула тётка с совком.

- Ясно. Поехали, - обращаюсь к Малышеву. Больше тут делать нечего.

- В ваших же интересах не связываться с племянником, - решает он их припугнуть. - Следственные органы сами разберутся, а вы будете только мешать. Если узнаем, что вы ему звонили, - привлечём. Это понятно?

Те кивают болванчиками. На таких строится государство. Просто запугивать, легко запудривать мозги и давать указания.

Стас помогает уйти, и усаживаемся под пристальные взгляды рыбной семейки. Предстоит разыскать этого Дмитрия, и я тут же отправляю номер детективу. Для него куда проще найти адрес, не Лапина же напрягать.

- И куда ты был намерен спрятать сестру? - интересуюсь, когда машина отъезжает.

- Подальше. Есть небольшая квартира в Ирландии.

- Это где все рыжие и пьют пиво? - вспоминаю, что я вообще знаю об этой стране. Да кому вообще придёт в голову мысль купить что-то в Ирландии? Там же холодно.

- Там спокойно, - отвечает на это.

- Значит, уезжаешь?

Пытаюсь говорить, как обычно. Без сожаления, разочарования в голове или показушной радости. Опять ловлю себя на мысли, как ему идёт чёртова форма, а потом какого-то чёрта представляю, что под ней. Трясу головой, сбивая наваждение.

- Хочу, чтобы ты поехала со мной, - звучит его голос.

Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи…

- Ну нет, Малышев. Спасибо, моё место здесь.

- Где здесь, Мия? - бросает на меня взгляд. - Рядом с мужем, который не ценит?

- Архипов здесь совершенно не при чём. Неужели, думаешь, что этот город принадлежит ему? Как-то жила и была счастлива без вас обоих!

Вспоминаю про фирму, и тут же меняю направление разговора.

- Можешь мне устроить встречу с Алиевым?

- Мия, от него следует бежать, а не наоборот, - пытается меня вразумить, а я для себя уже всё решила. Мысленно продала фирму и сделала Арса. Что тогда скажет мой дорогой муж? Сможет ли держать маску на лице или сразу броситься душить меня? От этой мысли становится хорошо. Да, именно. Он не проронил ни одной слезинки, когда потерял сына, уверена, что над своей фирмой он будет рыдать. Утопать в слезах. Особенно, когда узнает, кому она досталась.

Улыбка просится на губы, и, кажется, это пугает Малышева.

- Что ты задумала?

- Мне нужен Гудини, и я всё равно с ним встречусь: с тобой или без тебя.

Раньше я не была такой. Ловила каждое слово Стаса, чувствуя его превосходство. Он был для меня всем: первым мужчиной, лучшим любовником, учителем по жизни, настоящим и будущим. Сейчас я выросла и могу составить конкуренцию любому мужику. Правда, не каждый способен её выдержать. Архипов мог. Уважаю его, как соперника, потому что, даже будучи парой, мы всегда пытались доказать друг другу, что не стоим на месте, а шаг за шагом преодолеваем ступени.

Как мужчину я его презираю. И как человека тоже.

Машина рычит натужнее, потому что Малышев насилует ногой педаль газа. Бросаю взгляд на стрелку спидометра, которая неторопливо плывёт к 130 км/ч. Недавно я попала в аварию, правда, была по другую сторону. Вне машины. Малышев «попал в аварию» восемь лет назад. Правда, не по-настоящему. А теперь мы несёмся куда-то, и бог знает, что у Стаса сейчас на уме.