Измена. Хочу тебя разлюбить

Глава 37. Баня

Мы решили сообщить маме о нашем отъезде за ужином. Наверно, я слишком быстро сдалась, но у меня всегда был отходчивый характер. Я не умела долго дуться, быстро прощала, давала ещё один шанс, если человек обещал исправиться. Вот и сейчас, глядя на Глеба, на его нежность и желание быть со мной, я вновь сдалась. Успокаивало лишь то, что заявление на развод было уже подано и если Глеб где-то опять свернёт не туда или обманет, то я не теряю время.

Мама Глеба уже поджидала нас во дворе.

— Глеб, я тебя попросить хотела баньку протопить. Отец опять на рыбалке, приедет через несколько дней. А мне без бани никак. Ноги попарить, да спину.

Баня у них была самая настоящая из брёвен, с полкомм и вениками. Пока Глеб принёс дров и разжигал печь, я помыла пол, лавки и поломк.

Мне нравилось наблюдать за Глебом в работе. И хотя он прожил в городе почти половину своей жизни, но всё равно умел, кажется, всё: он рубил дрова, топил печь, разбирался в инструментах и внутренностях автомобиля, мог прибить гвоздь и ввернуть саморез — хотя для этого всего он мог нанять кого-нибудь, деньги позволяли. Глеб вписывался в любую обстановку: и в роскошную, и в офисную, у бассейна, с топором у печки. Я любовалась его руками твёрдыми, умелыми, ловкими.

— На что засмотрелась? — его вопрос застал меня врасплох.

— На руки твои. Красивые.

— Обычные.

— Нет, необычные. Не каждый мужчина умеет то, что ты.

— Но каждый мужчина должен это уметь, — Глеб поднялся с колен и отряхнул руки. — Пойдёшь со мной в баню?

Я представила нас голыми в одном помещении, и кровь сразу прилила к щекам.

— Я не люблю горячую. Если пойду, то после всех, — увернулась я от ответа.

Но от Глеба невозможно было отвертеться, если у него загорелись глаза.

— Это ты со мной не была в бане. Я тебе и массаж и сделаю, и попарю. Или опять боишься?

— Нет, — храбрилась я, но на самом деле сердце стучало где-то в горле от волнения.

— И не надо, в бане слишком жарко. Большая нагрузка на сердце, так что можешь не переживать, приставать не буду.

— Ну хорошо. Давай попробую. Но, только если мне станет плохо, я сразу выйду.

Когда баня была готова, Татьяна Дмитриевна отправила нас первыми, сославшись на то, что ещё не доготовила ужин. Перед баней находилась пристройка с милым диванчиком в цветочек из ротанга и пары кресел, чтобы можно было передохнуть от жара и спокойно не торопясь одеться. Раздевались с Глебом тоже здесь. И хоть он меня уже видел не раз без одежды, я чувствовала смущение от его взгляда. Сам Глеб нисколько не стеснялся своей наготы. Как только открыласьдверь, в лицо ударил жар.

— Глеб, я боюсь, что не смогу. Мне даже дышать тяжело.

— Сейчас подожди.

Он зашёл в баню, набрал воды в ковш, капнул несколько капель туда и полил на камни. Хвойный запах наполнил помещение, и мне на самом деле стало легче дышать. Глеб смочил полок.

— Залезай, ложись на живот.

Я хоть и прожила всю жизнь в деревне, но всегда избегала высокой температуры в бане. С ужасом смотрела ролики о том, как люди выбегали из бани и прыгали в снег. Глеб достал из тазика замоченный в кипятке веник и принялся меня парить. Я думала будет больно, во всяком случае звук меня пугал, но листья касались кожи слегка и совсем не больно. Он прошёлся по мне веником от пяток до плеч несколько раз, а потом вместо веника на кожу легли его большие руки, он проминал мне спину, позвонки, плечи, поясницу. Медленно, уверенно спустился к ягодицам до ступней. Мне казалось я растеклась по полку и больше меня никто не соберёт. Было хорошо, опьяняюще. Его движения были профессиональными, будто он всю жизнь только и делал всем массаж.

— Как ты научился так хорошо массировать?

— Тише. Лежи молча. Расслабься.

Я замолчала, снова сосредоточилась на его движениях. А его пальцы обхватили мои щиколотки и растирали их нежно и сильно, поднялись выше, массируя внутреннюю поверхность бедра. И когда я почувствовала, что его пальцы добрались до опасного места, я напряглась и подняла голову.

— Ты же обещал.

— Я мужчина, тяжело одёргивать себя постоянно. Тем более, мы с тобой в браке.

Я села и хотела уже спрыгнуть, но Глеб подошёл и прижал к полку, не давая двигаться.

— Сиди. Я хочу сам тебя помыть.

Он намылил мочалку и тщательно, начиная с ладоней, принялся намыливать меня. Обвёл несколько раз грудь, мне уже и после массажа было тяжело сдерживаться, но сейчас его руки скользили совсем невесомо, он не тёр, а больше ласкал. Сквозь опущенные ресницы я видела, как он возбуждён, хотелось прикоснуться к нему, но голова кружилась, тело расслабилось окончательно.

— Сейчас ополосну водой и можешь идти.

— Угу, — кротко согласилась я.

Он набрал в таз воды, и полил сначала на себя. Воду сбегала, струилась по его телу, превращая кожу в глянцевую. Я спустилась с полка и подошла к нему. Он зачерпнул полный ковш ещё раз. Смыл с меня пену. Ещё зачерпнул, снова полил на себя. Я притронулась пальцами к его животу, кожа была горячая, твёрдая. Я осмелела, скользнула ладонью выше по груди. Подняла голову и встретилась взглядом с Глебом.

— Здесь жарко, пошли в предбанник.

Я кивнула.