— Как где? Ты же сам сказала, чтобы я привела себя в порядок.
— Весь день?
Голос Глеба прозвучал глухо и спокойно. Он окинул меня взглядом с головы до ног. Находиться с ним в одной комнате для меня было равносильно как оказаться в закрытой клетке с тигром.
— Да. Можешь спросить у Коли.
— У Коли? — Глеб прищурил глаза.
— Николая Павловича… водителя.
Глеб стремительно встал с кресла и оказался около меня.
— Он мне итак всё расскажет. Но я хочу услышать от тебя всё. Где была и что делала.
Я никак не могла понять: он был или до безумия ревнивым или просто хотел полного контроля надо мной.
Душу вновь охватила робость и руки начали дрожать, меня это порядком стало раздражать в себе. Я не должна на него так реагировать… глупая. Он не король и не бог, чтобы его так бояться. Пора показать ему, что не настолько я забитая девушка, как первоначально ему могло показаться.
Единственный выход вести себя так же уверенно и спокойно, как он — это мысленно проговаривать команды и заставлять своё тело выполнять приказы мозга.
“А ну давай, веди себя уверенно. Раз шаг, два шаг, идем до гардеробной”.
Взяв себя в руки, прошла мимо Глеба, скрылась за дверьми, повесила сумочку и прижала дрожащие руки к животу.
— И когда ты уже успела подружиться с водителем?
Глеб появился в дверном проеме.
— Неужели я даже с человеком, который меня возит не могу спокойно и по-доброму общаться?
Он подошел ко мне, внезапно такая большая комната стала тесной. Глеб взял прядь моих подстриженных и теперь ухоженных волос и намотал её на палец.
— Ты должна держать границу между собой и людьми, которые работают на тебя.
— Почему? — мой голос прозвучал так тихо, что я его даже не услышала.
— Потому что твой статус намного выше.
Его рука легла на моё плечо, сминая ткань и отодвигая её в сторону. Другая рука, освободив прядь спустилась ниже, сдвигая край платья с плеча. Ниже, еще ниже, так чтобы я не могла поднять руки и сопротивляться. Его взгляд сместился с моего лица на оголённую грудь, которая часто вздымалась от волнения.
— Что ты делаешь? — прошептала я.
Но вместо ответа он накрыл рукой мою грудь и она идеально подошла под его ладонь. Мне нравилось прикосновение его рук, жадный взгляд, которым он пожирал мою нежную плоть, и если бы не его неверность, я была бы счастлива отдаться ему здесь и сейчас. Но он изменил мне и я не собиралась его прощать Тем более я не успела решить вопрос с предохранением. Я не могла позволить ему победить, а потом выбросить меня.
— Что тебе надо?
— Догадайся, — хрипло ответил Глеб.
— Ты сказал, что придешь через неделю.
— Я передумал.
Он подхватил подол платья и потянул его вверх, мгновенно оставив меня обнаженной. Руки сами собой взметнулись к груди, прикрывая её.
— Не прикрывайся, — приказал Глеб, не отводя от меня взгляд.
— Неужели твоя любовница на сегодня занята?
Мои слова прозвучали будто пощечина, его глаза приобрели темный цвет, взгляд стал хищный.
— Уступила тебе своё место, — если слова и могли ранить, то как раз тем злобным тоном каким их произнес Глеб. Он рывком подхватил меня на руки, перекинул через плечо и обхватив ягодицы, крепко их сжал.
— Что… ты… творишь? — прохрипела я.
Его плечо уперлось в мой живот, вытесняя из меня весь воздух.
— Еще день назад ты жаловалась, что я не пришел к тебе, а теперь смотрю ты недовольна моим вниманием?
Он подошел к кровати и стряхнул меня на неё. Моя голова словно мячик отпружинила от мягкого матраса.
— Я не хочу тебя.
Но он совершенно меня не слушал. Рванул рубашку на груди и в тишине комнаты отчетливо послышался звук оторвавшихся пуговиц, которые глухо застучали по полу. Брякнула пряжка ремня, я перевела взгляд на его руки, которые уже расстегивали молнию на брюках. Меня охватила паника. Я совершенно не хотела вот так грубо лишаться девственности. Тысячи раз я представляла как выйду замуж, как будет нежен мой муж, но то, что происходило сейчас меня пугало и отталкивало.
— Ты слышишь меня? Я не хочу…
Глеб стянул брюки и остался в черных боксерах, которые явственно подчеркивали его желание. Опустился коленом на кровать между моих ног, наклонился и лизнул кожу на животе, отчего я вся покрылась мурашками. Это было так странно — еще утром он брезговал даже дотронуться до меня, а сейчас прикоснулся к моей коже языком. Это было очень интимно для меня, что я даже не сопротивлялась, когда он обхватил мои бедра, срывая последнюю защиту — кружевные трусики.
— Нет, я не хочу! — почти прокричала я и расплакалась. Показывать себя слабой мне хотелось меньше всего. Я ненавидела себя за слезы, но именно это и остановило его.
Он замер, прислушиваясь к моим всхлипываниям, отпрянул назад. Воспользовавшись моментом, я подтянула колени к груди, прикрывая свою наготу. Грудь разрывало от рвущихся наружу слез. Ну почему он такой? Что сделала я ему плохого?