Измена. Хочу тебя разлюбить

Глава 43. У вас красивая жена

(Глеб)

Опять пишет. Да когда она уже успокоится?

Я снова посмотрел в телефон. София раздражённо одевалась, но сейчас было не до этого.

Кристина: “Глеб, что будем делать?”

Я: “Это не мой ребёнок. У нас с тобой ни разу не было незащищённого секса”.

И я это точно помню. После нескольких инцидентов в прошлом, я

был научен горьким опытом. Даже презервативы завязывал и смывал в унитаз.

Кристина: “Ты хочешь сказать, что я этого ребёнка нагуляла? Да у меня кроме тебя никого не было!”

— Ты идёшь завтракать или так и будешь лежать? — София уже оделась и сейчас в облаке светлых волос и свободном белом платье выглядела как ангел, спустившийся с небес.

— Сейчас иду.

Я: “Я сейчас не в городе. Приеду, разберусь”.

Кристина: “Здесь не в чем разбираться. Я беременна от тебя, и если хочешь, чтобы я сохранила ребёнка, разводись со своей женой. Иначе я ей всё итак расскажу. Не думаю, что она простит тебя ещё раз”.

Я: “Мне не нужен от тебя ребёнок, хочешь — рожай для себя, хочешь — избавляйся. Мне всё равно”.

Я встал с кровати, быстро оделся и пошёл вслед за Соней.

Господи, что за дура эта Кристина. Собственноручно сверну ей шею, если она попробует только рассказать Соне об этом. Она совсем с катушек съехала.

Мы сели за столик, который расположился на лоджии. С этого места открывался живописный вид, на улицу, проезжающие машины под балконом, а дальше крутой обрыв заканчивался водой. В утреннем свете она мерцала и искрилась, словно усыпанное драгоценностями. Ещё полчаса назад я думал, что Соня проснётся и я поведу её на прогулку. Покажу церковь Святого Иоанна, крепость Самуила, она же хотела посмотреть старинные замки. Но сейчас мои мысли были далеко. Даже появление вчерашнего выскочки не задело меня. Пусть лучше София отвлечётся на него, чем будет пытать меня снова. В любом случае надо самому обо всём рассказать. Не удивлюсь, если Кристина не побоится и позвонит Соне или напишет СМС. Лучше пусть узнает от меня.

К столику снова подошёл официант и передал красивый букет молочных цветов. София покраснела, бросила быстрый взгляд в мою сторону.

— Извините, я не могу их принять. Отдайте обратно, пожалуйста.

Улыбка с лица официанта угасла. Он хотел что-то сказать, но, видимо, не мог вспомнить как. Дежурные слова на русском они знали назубок, а вот сказать, что-то выходящее за рамки этого, уже не могли.

— Но мисс…

— Нет, нет. Ноу, нельзя, — Соня для верности скрестила руки перед собой.

Официант извинился и ушёл.

— Почему решила отказаться? — спросил я её. — Испугалась?

— Мороженое — это одно, а цветы — совсем другое. Тем более, анемоны.

— Анемоны?

— Да. Цветы из букета. Мы с мамой хотели их у себя в саду посадить, прекрасные цветы.

— И что же значит букет анемонов?

— Ну анемос с греческого значит ветер. Намёк на лёгкую мимолётную интрижку.

— Я не думаю, что он вообще задумывался о их значении.

— Ну на всякий случай я отказалась. Не понимаю, почему он продолжает делать подарки. Разве он не видит, что я не одна?

— Видит, но это, скорее всего, спортивный интерес.

— Спортивный интерес? Может сказать ему, что я замужем?

— Не думаю, что это поможет.

— И что теперь мне делать? — видно было, что София нервничала, она нервно кусала нижнюю губу и теребила край скатерти.

— Ты сама в это ввязалась.

И словно в подтверждение моих слов к нам подошёл тот самый кавалер. И к моему удивлению заговорил на чистом русском языке.

— Простите, что так настойчив, но вы так прекрасны и мне хотелось просто сделать вам приятное.

Он снова протянул букет анемонов.

— Я не могу принять от вас букет. Моему мужу это не понравится.

Щёки Софи стали розовыми, руки слегка дрожали.

— Это ваш муж? Рад познакомиться, Камиль, — он протянул руку для рукопожатия.

Я смерил его самым строгим взглядом, от которого чаще всего люди терялись, но этот урод продолжал держать руку протянутой.

— Я нисколько не хотел вас обидеть, — снова обратился он ко мне. — Просто у вас такая красивая жена. Я художник. У вашей жены изящные плечи и красивая шея… мне бы очень хотелось нарисовать её портрет. Вы разрешите?

Я так и не пожал ему руку, и он опустил ладонь, спрята её в карман.

— Спросите у неё сами.

София смущённо подняла на него глаза.

— Вы разрешите нарисовать вас?

— Здесь? — уточнила София.

— Нет-нет, есть у меня неподалёку красивейшее место, холм усыпанный цветами. Вы бы туда отлично вписались.

София повернулась ко мне.

— Можно?

— Решать тебе.

Мне хотелось встряхнуть её, привести в чувство, чтобы она вспомнила о кольце на пальце и не смела задавать подобных вопросов. Но я заставлял себя сидеть, изображая равнодушие и полагаясь на её здравый смысл. Тем более она только начала отходить от падения и поверила в то, что между Ксюшей и мной ничего не было. Пора и мне начать доверять ей.

— Вы можете присутствовать, там не будет ничего интимного, — уверил меня наш новый знакомый.

София радостно улыбнулась.

— Тогда хорошо. Я ещё никогда не позировала, — она изящно пожала плечиками.

— О, это не сложно. Скажите, когда будете готовы. А цветы всё-таки возьмите. Это от чистого сердца.

— Хорошо, — София приняла букет.

После завтрака мы отправились на прогулку. Соня всю дорогу щебетала, о чём-то рассказывала, а я мыслями был далеко. Макс написал, что Ксюше опять плохо. Когда она нервничала, приступы астмы начинали повторяться чаще. Мне было жаль её, как больного ребёнка, но последняя её выходка заставила посмотреть на неё по-другому. Она привыкла, что мы выполняли все её желания, лишь бы она не расстраивалась и, кажется, она привыкла. Пора заканчивать сюсюканье. С Ксюшей и её капризами покончено. Софи была права, когда не простила её. Но вот что делать с Кристиной?

— София.

— Что? — она замерла и прижалась к моей руке. — Я так рада, что ты больше не злишься.

— Мне надо тебе кое-что рассказать.