Измена. Хочу тебя разлюбить

Глава 48. Яне хочу тебя видеть

— Как она выглядит?

Инга тряслась, но мне было её совсем не жаль, словно сердце окаменело и не пропускало никаких эмоций кроме злости.

— Я спросила тебя. Как. Она. Выглядит?

— Русые волосы… худая… спортивная, — разобрала я сквозь шмыганье.

— Кристина…, — весь воздух вышел из моих лёгких, как из сдувшегося шарика. Я не могла вздохнуть, в глазах потемнело. Я опустилась на скамейку рядом. Почувствовала руки Глеба, и сквозь шум в ушах откуда-то издалека слышала его голос.

— Соня, малыш, держись за меня. Позовите врача, — прокричал он кому-то. Кто-то ударил по щекам, но я не чувствовала боли. В нос ударил резкий запах нашатыря. Мне стало легче, сознание вернулось, темнота отступила.

Глеб сидел рядом, обнимал меня и качал, словно маленькую девочку. С ним было хорошо, но… это он был виноват в том, что случилось. Это из-за него мама умерла. Да, Кристина что-то сказала ей, но если бы Глеб принял какие-то меры, этого бы и не случилось.

Я упёрлась руками ему в грудь.

— Отпусти меня.

— София, успокойся.

— Это ты виноват.

Глеб молчал. Его чёрные глаза смотрели пристально, буравили меня, заглядывали вглубь, но мне нечего было скрывать. Пусть видит, как там пусто и голо, всё выжжено. Не осталось внутри ни счастья, ни доверия, ни любви.

— Я бы хотела никогда не знать тебя. Ты вместе со своими бывшими сломал всё, что было так дорого мне. Сломал. Надеюсь, теперь ты доволен.

— Соня, не говори так. Я прошу, — прошептал он тихо.

Его пальцы с силой сжали мои руки.

— Отпусти.

Я попыталась высвободиться.

— Куда ты собралась?

— Хочу уйти от тебя. Осталась неделя и нас разведут. Заявление на развод я не забирала.

Глеб выпустил мои руки резко, просто разжал их. И по инерции отшатнулась назад и едва не упала.

— Никакого развода я не дам, — его голос звучал холодно и отстранённо.

— Не имеешь права.

Спорить с ним, стоя посреди больницы, было не самое лучшее дело. Я бросила на Глеба презрительный взгляд, отвернулась и пошла по коридору.

Не хочу никого видеть. Хочу побыть одна. Уехать подальше. Но сначала надо похоронить маму. Надо… но так страшно увидеть её мёртвую… в гробу. Мне хотелось, чтобы она осталась в памяти живой.

Я спустилась и вышла на улицу.

Вот бы уснуть сейчас и проснуться через несколько дней, когда всё пройдёт: и похороны, и все слова сожаления. Я сейчас была не в силах с кем-то вообще разговаривать.

Я присела на лавочку, наблюдая, как мелкие пичуги скачут по веткам рябины. Беззаботная жизнь. В природе смерть воспринимается намного проще. И вроде бы знаешь, что это неизбежно, но так тяжело отпускать от себя человека. Слёз больше не было. Видимо, я выплакала их всё ещё ночью. Но щемящее чувство одиночество до сих пор давило грудь.

Почему столько плохого произошло со мной за такой короткий период времени? Неужели я расплачиваюсь за исполнение мечты? Ведь все неудачи начались с появлением Глеба. Сначала ребёнок, теперь мама. Вспомнились слова старой соседки про то, что куда пришла смерть, уйдёт трое. На душе стало ещё пакостнее. Наверно, впервые можно было порадоваться, что больше у меня никого не осталось, значит, можно не бояться, что кто-нибудь ещё умрёт.

А ещё я хотела бы увидеть Кристину и посмотреть в её наглые глаза. То, что она якобы беременна, не давало ей никакого права заявляться к моей матери. Что она ей сказала ей? Узнать бы её адрес.

Ещё долго я сидела в одиночестве на скамейке перед больницей. Люди проходили мимо, солнце спряталось за домами, а я продолжала сидеть, не зная, куда идти и что делать. Возвращаться в дом к Глебу не хотела, уехать в деревню в мамин дом тоже не могла. И я наверно просидела бы так и всю ночь, если бы ко мне не подошёл Глеб.

— Поехали домой.

Я покачала головой.

— Ты только себе делаешь хуже. Перестань вести себя как ребёнок. Я не хотел, чтобы так получилось. Но уже ничего не изменить.

Он присел рядом и хотел обнять, но я отодвинулась.

— Я не хочу, чтобы ты меня трогал.

Мне действительно некуда было идти. И надо было с этим на сегодня смириться. Завтра я подумаю о том, как уйти от него. Завтра я подумаю о том, как похоронить маму. Всё будет завтра. А сегодня я позволю себе скорбеть о маме, о своей жизни и неудавшемся браке.

Я медленно поплелась к машине Глеба и села на заднее сиденье.

Мы ехали молча, каждый думал о своём. Отпуск и счастливые дни словно остались в другой жизни.

— Где живёт Кристина? — я спросила Глеба.

— Для чего тебе?

— Хочу увидеть её, посмотреть в глаза и спросить, как можно быть такой сукой?

— Я сам с ней разберусь.

— Ты уже разобрался.

— София, моё терпение не бесконечно. Я всё понимаю, но винить меня бессмысленно.

Я отвернулась к окну.

Когда зашли домой, я сразу закрылась в комнате. Пусть говорит что угодно, но я больше не пущу его в свою кровать. Один раз я уже простила его, второго шанса не будет.