Измена. Хочу тебя разлюбить

Глава 50. Ты что дурная?

Мы уехали домой через два дня после похорон мамы. В том доме без неё мне было не по себе. Я хотела продать его и поделить деньги пополам, но Люба, как всегда, встала в позу.

— Ну да, конечно, тебе легко говорить ты не знаешь, что такое жить на съёмных квартирах. И как у тебя вообще язык повернулся предложить такое. Ты живёшь в шикарном доме.

— И что поэтому я должна отдать эти деньги тебе? — удивлённо спросила я.

— Я бы так и поступила на твоём месте.

— Но я развожусь с Глебом, — пробормотала я. — Мне тоже скоро негде будет жить.

— Ты что дура? — она покрутила мне у виска. — Чем тебе Глеб-то не угодил?

— Это сложно объяснить.

— А ты попробуй.

Мне сложно было рассказать ей, страх осуждения, сковывал язык, но я понимала, что мне надо поговорить хоть с кем-нибудь. Мы ведь раньше были дружными, что сейчас произошло между нами?

— Он изменил мне в первую брачную ночь, — наконец, произнесла я, опустив глаза, будто это была моя вина.

Я ждала возмущений, матов, оскорблений Глеба, но в ответ услышала:

— Ну и что?

— В смысле “ну и что”?

— В прямом. Он всё ещё встречается с этой шлюшкой?

— Нет.

— С другой теперь?

— Нет.

— Ну какого, спрашивается фига, ты разводиться собралась? Тебе сказочно повезло, что на тебя, деревенскую девушку, обратил внимание такой, как Глеб. Да я в городе специально по клубам и ресторанам хожу, чтобы найти себе такого. Это же свобода. Финансовая свобода. Ты можешь делать всё, что захочешь, осуществить мечты.

— Жить с ним ради денег? — я сморщила нос.

— Он у тебя, вообще-то, красивый, а не какой-то толстый папик. А если он ещё и без тараканов в голове, то ему вообще цены нет.

— Без тараканов?

— Ну без извращений.

Я вспомнила наши последние ночи, которые мы проводили в отеле, когда без конца занимались любовью и вспыхнула.

— Всё ясно, — Люба понимающе улыбнулась. — Ну и, спрашивается, какого … ты решила с ним развестись, если у вас всё отлично?

Я тяжело вздохнула, вспоминая причину маминой смерти, минуту молчала, пытаясь подобрать слова. И всё-таки решилась.

— Из-за его любовницы мама и умерла.

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее.

— Она так хотела вернуть Глеба, что не побрезговала прийти к маме и что-то ей рассказать. Я не знаю о чём, но именно после неё маме стало плохо.

Люба обхватила себя руками и опустилась на стул.

— Знаешь, Соня, может, тебе не понравятся мои слова и покажутся жестокими, но я всё же скажу. У мамы было больное сердце и больные сосуды. Она могла умереть в любой момент…

— Но…

— Дай мне договорить, — перебила она меня и мне пришлось замолчать. — А если бы мама умерла перед тобой, от какой-нибудь новости. Ты бы ведь себя в этом винила. Может оно и к лучшему. А вины Глеба я вообще не вижу. При чём здесь он?

— Он мог сказать ей или принять меры, чтобы предотвратить встречу мамы и Кристины.

— Он что телепат? Или бог? Как он должен был предотвратить их встречу? Или может отшлёпать её или посадить? Если эта мадам с катушек съехала, то Глеб-то причём?

— Она беременна от него, — выпалила я, выкидывая последний козырь, но Люба и тут нашла ему оправдание.

— Есть официально подтверждающие документы о том, что она беременна?

— Нет. Глеб сказал, что уверен в своей непричастности, и хочет самолично сводить её на УЗИ.

— Вот ещё одно доказательство. Мужчина, который накосячил, такого предлагать не будет, — уверенно заявила Люба.

— И когда ты успела так хорошо узнать мужчин?

— Ну я-то побольше тебя в поисках богатого мужа. И послушай меня сестрёнка. Не вздумай с ним разводиться, пока не встанешь на ноги. Я бы на твоём месте для собственного спокойствия тоже с ними съездила в больницу.

Люба говорила так уверенно и складно, что я и сама начала оправдывать его.

— Мне надо подумать.

— Думай. Кто тебе не даёт, — она пожала плечами, встала со стула, расправив плечи, снова принимая воинственный вид. — В любом случае тебе повезло в жизни, так пользуйся.

Сидя в машине, я вспомнила наш разговор, и ещё раз прокрутив его в голове, согласилась с ней.

— Когда ты собираешься идти с Кристиной на УЗИ? — спросила я Глеба как бы невзначай.