Прохлада позднего вечера приятно холодила кожу. Я вышла из бани и промокнула мокрое лицо мягким полотенцем. Глеб подошёл сзади, я чувствовала его спиной, кожей, но он не прижимался, даже не притрагивался ко мне. Я развернулась к нему. О чём он думал? Для меня это всегда было загадкой. Его пристальный взгляд прошивал насквозь, заставляя сердце биться чаще.
Одним движением он подхватил меня и усадил на стол. Развёл рукой мои ноги и прижался бёдрами ко мне. Я чувствовала исходящий от него жар, чувствовала силу его возбуждения, от этого внутри где-то ёкало, а разбежавшееся галопом сердце резко замирало. Глеб придерживал меня за спину, отклоняя назад, чтобы усыпать поцелуями кожу на груди. Именно сейчас вспомнился тот вечер, когда он объяснял мне для чего нужны губы. Теперь я была с ним абсолютно согласна, это действительно было приятно, и не хотелось, чтобы он не останавливался. Тугой узел внизу живота завязывался ещё сильнее. Я была натянута, как струна. Шевельнула бёдрами, Глеб прикусил кожу сильнее, чем следовало, выдавая своё нетерпение. Мне понравилось, как реагировал на меня Глеб. Я вновь поёрзала на столе, и тут же он, словно потеряв над собой контроль, сжал мои ягодицы, и со всей силы вжался в меня. От его неожиданного напора я ахнула, застонала, вспомнила, что меня могут услышать, и закусила палец. Глеб двигался молча. Движения стали резкими, короткими, быстрыми, словно молоток, который вколачивал гвоздь в мягкую древесину. Резко. Быстро. Мощно. И когда моё сознание заволокла пелена удовольствия, и я уже не могла ни о чём думать, он резко вышел. Я открыла глаза и потянулась бёдрами к нему снова, но поняла, что Глеб достиг финала раньше меня.
— Чёрт, — ругнулся он.
Его поведение отозвалось внутри приятным самодовольством. Мне нравилось видеть, как он теряет контроль над собой из-за меня.
Я улыбнулась.
В предбаннике уже царил полумрак, свет проникал лишь от окна.
— Ты иди. Я ещё раз ополоснусь, — скомандовал Глеб и снова прижался к моим губам, противореча своим словам, будто и не хотел совсем, чтобы я уходила.
— Иди, — шепнул снова, когда оторвался от моих губ. — Иначе мы останемся здесь на ночь.
— Хорошо.
Последний раз, когда я уезжала из этого дома, думала, что больше сюда не вернусь. Но вот мы вошли с Глебом в него, и я почувствовала себя, словно вернулась домой.
Мы выехали с утра. После ночи полной любви стали ближе. Глеб доказал, что губы могут творить поистине удивительные и приятные вещи.
Три часа в машине пролетели незаметно. Никогда мы не разговаривали так легко. Болтали обо всём на свете, смеялись, шутили, но вспомнить о чём говорили, не могла. От его любви я парила, чувствовала себя невесомой. Хотелось запомнить это чувство, сохранить, записать как компьютерную игру, чтобы можно было перезагрузить с этого места, если вдруг что-то опять пойдёт не так.
— Почему грустишь? — спросил Глеб, сидя на веранде.
— Не грущу. Просто задумалась.
— О чём?
— Тебе обязательно знать всё о чём я думаю?
— Хотелось бы.
— Давай баш на баш? Я расскажу о чём думаю, если ты расскажешь.
— Вызов принят. Начинай.
— Хорошо. Я думаю о том, что когда уходила отсюда последний раз, то думала, больше не вернусь. А вернулась абсолютно счастливая. Странное чувство. Словно домой вернулась.
Глеб сжал меня в объятьях. Когда ему нравилось то, что я говорю, он всегда приобнимал меня сильнее, или сжимал руку чуть крепче.
— Это и есть твой дом. Мне было бы приятно, если ты начнёшь себя вести как полноправная хозяйка.
Я поднесла его руку к губам и поцеловала в пальцы.
— Спасибо. Ну а теперь ты делись.
— Я думаю, мои мысли не настолько интересные и приятные. Но раз пообещал, отвечу. Я думал, сильно ли ты расстроишься, если завтра приглашу Макса с Ксюшей.
Я молчала, не зная, что ответить. О Ксюше я старалась не думать. Хоть Глеб и выгораживал её, доверие к ней у меня совсем пропало.
— Судя по твоему молчанию, ты не очень этому рада.
— Глеб… если тебе действительно так важно общение с ними, я постараюсь быть вежливой, но не более.
— Мы с Максимом учились вместе, работать начали как партнёры. Он человек проверенный, не хотелось бы из-за глупого недоразумения терять общение с хорошим другом.
— Из-за глупого недоразумения? — возмутилась я. — Я, вообще-то, ребёнка потеряла.
— Я понимаю. Но уверен, Ксюша сама уже не раз пожалела, что влезла. Я привык к её выходкам. Для тебя это первый раз. Но с Максом дружить без Ксюши не получится.