Как победить вне поля

ГЛАВА 14

ДРЮ

Я ТАК ДОЛГО БЫЛ ОДИНОК, ЧТО ЗАБЫЛ, КАК ПИШЕТСЯ «ИМЕТЬОТНОШЕНИЯ».

Если раньше я был сбит с толку, то теперь я в еще большем замешательстве.

В баре шумно и многолюдно, но Тесс невозможно не заметить, когда она появляется с большой группой молодых женщин. Сцена, которую они устраивают, когда входят в двери, достаточно привлекательна, чтобы привлечь внимание всех присутствующих, несмотря на громкую музыку, льющуюся из динамиков.

Будущая невеста идет впереди всех, одетая во все белое с лентой через плечо, на которой написано «НЕВЕСТА», а ее подружки — с лентами, на которых написано «ПОДРУЖКА НЕВЕСТЫ» или «ГЛАВНАЯ ПОДРУЖКА». Все они одеты в одинаковые наряды.

Белые.

Я опускаю взгляд на свою рубашку и жалею, что не взял более нарядную одежду, потому что внезапно эта рубашка кажется какой-то неправильной. Слишком маленькая, короткие рукава сдавливают мои бицепсы, потому что она не подходит по размеру.

Это рубашка-поло, но все равно.

Слишком маленькая.

Она неудобно перетягивает грудь, а может, я просто чувствую себя неловко после дневного свидания с Тесс.

Она шлепнула меня по заднице и подмигнула.

Что, черт возьми, это могло значить?

Она флиртовала?

Не может быть.

Она не...

Она не может быть увлечена мной.

Грейди впихивает мне в руку бутылку пива, хлопает меня по спине и направляется к массе подружек невесты, но не для того, чтобы поприветствовать невесту.

Отлично.

Я буду лежать на диване и слушать, как он трахает одну из этих цыпочек, кем бы она ни оказалась.

Я делаю глоток пива, отводя взгляд, чтобы никто не заметил, как я пялюсь на группу девушек, или чтобы ненароком не встретиться взглядом с Тесс, потому что, честно говоря, я не могу отвести от нее глаз.

Если бы она не была сестрой Грейди, я бы ни за что не догадался, что она младшая сестра. В этом есть хоть какой-то смысл?

Она не похожа ни на чью младшую сестру...

Она выглядит взрослой и сексуальной, и я дергаю за воротник этой чертовой рубашки, которая душит меня, и не дает дышать.

Белое платье.

Тонкие бретельки.

Я не вижу никого, кроме Тесс, стоящей среди этой группы девушек. Она широко улыбается, смеется, откинув голову назад, и не перестает осматривать комнату, словно ищет кого-то.

Чувак, остановись. Посмотри в сторону.

Я смотрю в сторону танцпола, наблюдая за танцами в «Бут-скут-буги» — так на самом деле называется бар, в котором мы находимся. Несколько раз за вечер они исполняют песню, одноименную этому месту — всегда так было и, вероятно, всегда будет. Толпе это нравится, и это заряжает энергией.

Раздаются радостные возгласы, люди собираются на танцполе, чтобы отталкиваться ногами, шагать, прыгать.

Вдруг чья-то рука обхватывает мое предплечье, и меня тянут за собой.

— Пойдем, потанцуем.

Я не танцую, и на мне нет ковбойских сапог. Танцевать в Техасе без них — кощунство. Я уверен в этом на тысячу процентов.

Даже Тесс надела их со своим сексуальным платьем на бретельках. Ярко-розовые, с металлическим отливом, они блестят мне с ее ног.

Черт, она такая милая.

И все же я позволяю ей потянуть меня за собой.

У нее в руке бокал, и я думаю, не пьяна ли она. Наверное, потому что уже одиннадцать, а они начали свой девичник в то же время, что и мы — в семь часов, с ужином, выпивкой и все такое.

Лукас и его невеста хотели закончить вечер вместе, и вот мы все здесь.

Тесс ведет меня на середину площадки, дергает за собой, пока мы не становимся частью общей массы, толкает меня бедром, чтобы я принял нужную позицию. Она смеется.

— Видел бы ты свое лицо, — кричит она сквозь музыку.

— А что с моим лицом?

— Ты выглядишь испуганным.

Она, должно быть, имеет в виду, что я в ужасе от того, что нахожусь на танцполе.

А разве это не так?

Не совсем.

— Я не танцевал уже много лет.

Я не очень любил танцевать, когда был моложе, но мы приходили сюда в старших классах, чтобы понаблюдать за толпой. Туристами. Конечно, мы катались на механических быках, ведь в маленьком городке, где мы выросли, было не так много развлечений, а вечера пятницы были посвящены футболу и мало чему еще.

В этом штате, где мы живем, «хонки-тонк» на окраине города — один из основных видов развлечений, и даже когда не достигли возраста, когда можно пить, мы приходили посмотреть, стоя вдоль разделительных перил, окружающих танцпол из твердого дерева.

Тесс выкрикивает начальные слова песни в стиле кантри, на которой мы выросли, покачивая бедрами, показывая жестами, пытаясь заставить меня тоже подпевать. Она напевает ее не в такт и не в темпе, что я нахожу просто чертовски очаровательным.

И я сдаюсь.

Почему бы, черт возьми, и нет?

— Здесь есть «хонки-тонк», — кричу я вместе с остальной толпой, потому что именно так мы и делаем. Мы кричим. Мы пьем. Мы танцуем.

Как при езде на велосипеде, движения возвращаются ко мне, и мое тело двигается в такт, мои длинные ноги постукивают и шагают в стороны, назад, вперед — синхронно с толпой.

В другом конце комнаты я вижу блондинку, обхватившую Грейди за плечи, с наклоненным лицом, которая слушает, что он ей говорит.

— Черт, какой же он быстрый, — бормочу я, ноги двигаются на автопилоте в такт музыке, как будто я делаю это регулярно.

Эти ноги всегда должны были быть на игровом поле, но почему-то мне кажется, что это тоже правильно.

Странно, не правда ли?

Как возвращение домой делает все лучше?

Я чувствую себя расслабленным, и это не из-за пива, к которому я почти не притронулся.

Но оно холодное, поэтому я делаю еще глоток, наслаждаясь тем, как оно попадает в горло, потом в живот, согревая меня изнутри.

Когда песня заканчивается, тут же начинается другая, но она медленная. Я не хочу делать ничего странного, снова приглашая Тесс на танец. Это слишком интимно, и мы не в том месте, несмотря на то, что она вытащила меня сюда.

Я приподнимаю перед ней воображаемую шляпу и ухожу с танцпола, оставляя ее позади.

Или, по крайней мере, мне так кажется.

Девушка следует за мной по пятам, пробираясь через переполненный танцпол позади меня, коктейль все еще в ее руке.

Я делаю большой глоток из своей пивной бутылки, чтобы опустошить ее, а затем выбрасываю в ближайшую мусорную корзину.

Черт, это было вкусно.

Холодное.

Правильный выбор.

— Ненавижу, когда играют медленные песни, — ворчит Тесс одной из своих подруг — брюнетке, которую я не узнаю. — Брианна, это Дрю. Дрю, это Брианна, одна из подружек невесты Морган.

К нам подходит еще одна девушка.

— А это Сисси.

Я киваю им обоим, в душе южный джентльмен, и снова приподнимаю воображаемую ковбойскую шляпу в их сторону.

— Дамы.

— Дрю Колтер, глазам своим не верю.

Сисси, с которой я никогда не встречался и о которой только слышал, выглядит так, будто ей самое место в студенческом городке в женском обществе. Такую южную девушку можно увидеть кричащей в клипе Rush Tok, и такую девушку вы стереотипно видите встречающейся со спортсменом. С любым спортсменом, потому что это единственный тип парня, с которым хочет встречаться такая девушка, а я за милю чую «охотниц за бутсами».

«Дрю Колтер, глазам своим не верю». Мы даже не знакомы, так о чем эта она вообще говорит?

— Прости, — говорю я. — Мы знакомы?

Она хихикает, качая головой.

— Пока нет, но я столько всего о тебе слышала.

Могу поспорить, что слышала, в произвольном порядке:

1. У меня знаменитая семья.

2. Мой отец был введен в «Зал славы» футбола.

3. Мои братья богаты и играют в футбол.

4. Мой близнец играет в футбол.

5. Я играю в футбол.

6. Мой близнец, возможно, будет играть в профессиональный футбол.

7. Я, вероятно, буду играть в профессиональный футбол.

Она никак не могла услышать ничего другого, тем более ничего личного, как будто моя публичная персона — это единственное, что важно знать.

К несчастью для Сисси, она лишь одна из многих, кто изо всех сил пытался — и не смог — произвести на меня впечатление.

Мне плевать, красивая она или нет.

Я вернулся домой не для того, чтобы меня окружали такие женщины, как она, не в моем «заднем дворе», где большинство людей знают меня — настоящего меня — и знают, что лучше не фанатеть.

Я подражаю своему брату-близнецу, который всегда лучше меня умел отвязываться от прилипал. Я всегда слишком мил, слишком вежлив и слишком беспокоюсь о том, что думают люди.

Но сегодня я не в настроении.

Не сейчас, когда Тесс смотрит на меня своими широко раскрытыми глазами и в розовых ковбойских сапогах с металлическим отливом.

— Так много слышала, да? — Я наклоняю голову. — Например?

В самом деле, расскажи мне все обо мне.

— Я просто слышала, что ты очень хорош в футболе.

Я фыркаю.

— Хорошо.

Сисси тянется вперед, чтобы сделать то, что делают девушки, когда думают, что флирт и прикосновения заставят тебя распластаться у их ног и бежать за ними просто потому, что она хихикнула и провела ногтем по твоей руке.

Я отстраняюсь, засовывая руку в карман.

— Было приятно познакомиться. Пойду выпью еще чего-нибудь.

Все трое остаются смотреть мне вслед, и я выдыхаю воздух. Черт возьми, не могу поверить, что я только что это сделал! Это было так грубо!

— Сожалею на счет нее. — Тесс подходит ко мне и ставит свой запотевший бокал с коктейлем на барную стойку. — Она всегда такая.

Да, похоже на то.

Я киваю.

— Все в порядке.

— Тебе весело?

— Думаю, да.

Это заставляет ее смеяться.

— Ты так думаешь?

— Да, — поправляюсь я. — Мне весело. Лукас выглядит счастливым, а его невеста кажется классной.

— Она очень классная. — Тесс кладет руки на барную стойку и постукивает кончиками пальцев, пока не подходит бармен.

Он улыбается, протирая стойку белой тряпкой для посуды, наклоняется вперед и широко ухмыляется, одетый в клетчатую рубашку с обрезанными рукавами. По сравнению с ним я чувствую себя ботаником в своей рубашке-поло.

— Эй, дорогуша, что тебе принести?

— Да, пожалуйста. — Она откидывает волосы. — Я буду водку с тоником, а мой друг... — Она ждет, пока я заполню пробел в заказе напитка.

— Пиво.

— А мой друг возьмет пиво. — Тесс подмигивает мне, и я задаюсь вопросом, это у нее такая привычка часто подмигивать или она решила, что это забавно — заставлять меня ерзать.

— Водка с тоником и пиво сейчас принесу. — Парень идет за нашими напитками, но останавливается, оборачивается и прищурившись смотрит на меня через барную стойку. — Эй. Ты не один из парней Колтера?

Я киваю.

— Я Дрю. — Протягиваю руку через бар, чтобы пожать его. — Приятно познакомиться.

— Я Диллон. Большой поклонник твоих братьев, и твой, конечно. Ты один из близнецов, верно?

Я снова киваю.

— Да, один из близнецов.

— Это чертовски круто! Что ты делаешь в городе? Разве вы, мальчики, не играете за Висконсин?

— Свадебная вечеринка.

Его взгляд скользит поверх моей головы и шарит по комнате, пока он не замечает стайку девушек, одетых в белое, с лентами подружек невесты, но, с другой стороны, сегодня вечером здесь проходят и другие девичники, так что наш ничем не отличается.

— Понял. — Он постукивает тремя пальцами по барной стойке. — Я принесу вам напитки.

Губы Тесс шевелятся, но я не могу расслышать, что она говорит, поэтому наклоняюсь.

— Что?

— Я сказала, что, должно быть, приятно, когда тебя узнают.

Я пожимаю плечами.

— Эм. Иногда, но не всегда. — Я делаю паузу. — Ты что, не видела, как та цыпочка Сисси отреагировала на меня? Такое дерьмо случается в большинстве случаев, и тогда не очень-то приятно, когда тебя узнают.

— Она тебя не узнала. Она просто людоедка. — Тесс смеется. — Она со всеми такая, без обид.

Диллон приносит два напитка и ставит их на барную стойку.

— Это за счет заведения.

— А в таких случаях приятно, что тебя узнают? — Она помешивает свой коктейль тонкой черной соломинкой, покачивающейся туда-сюда в бокале, и тычет концом в лайм внутри.

— Думаю, да. — Я достаю из бумажника десятидолларовую купюру и шлепаю ее на стойку в качестве чаевых. — Спасибо, чувак. — Я поднимаю бутылку пива, наклоняю ее в его сторону в знак признательности, а затем стучу ею по бокалу Тесс. — Итак выпьем.

— Выпьем за что? — Она отпивает глоток.

— Выпьем за... черт, не знаю. За то, чтобы расслабиться и повеселиться?

— Я выпью за это, но не похоже, чтобы ты расслаблялся и веселился. — Она смеется, оглядывая меня с ног до головы и видимо оценивая меня как немного скучающего.

— Что мне нужно сделать, чтобы выглядеть так, будто я веселюсь?

— Не знаю. Можем вернуться на танцпол, и покажешь мне на что способен.

— Показать на что я способен? Дорогая, у меня ничего нет.

Тесс хихикает, я в этом уверен. Я не слышу, но вижу, как загораются ее глаза.

— О, я бы не сказала, что у тебя ничего нет. У тебя много чего в запасе. — Девушка снова хватает меня за руку, как и раньше, тянет за собой в сторону чертова танцпола. Заставляя меня задуматься, зачем я открыл свой тупой большой рот.

Звучит песня о рыбалке в темноте — песня, старая как мир, но ставшая классикой кантри, — и люди вскидывают руки в воздух, крича и притопывая ногами в такт мелодии, выкрикивая слова припева, большинство фальшивя.

Так чертовски весело.

Я чувствую себя гигантской глыбой среди невысоких людей, возвышаясь над большинством из них, пока танцую и пою, потягивая пиво, чтобы еще больше раскрепоститься.

И позвольте мне уточнить: два пива не помогут мне ни опьянеть, ни тем более напиться, особенно когда я потею.

На этот раз, когда темп песни меняется, я не ухожу с танцпола.

Я смотрю на Тесс, а она поднимает на меня глаза и кладет мою руку на свое бедро, в то время как свободной рукой скользит к моему плечу.

Ну что ж. Похоже, мы танцуем медленный танец.