Клятва похоти и ярости

Глава 3

Эмилия

Неделю спустя

Мое сердце бешено колотилось, когда в боковом зеркале погасли яркие огни Чикаго. С помощью Ренцо я сбежала с собственной вечеринки по случаю помолвки, сбежала, пока все были отвлечены, а охранники впускали и выпускали гостей. Перед нами не было ничего, кроме открытой дороги, и тяжесть спала с моей груди, позволив дышать полной грудью, как мне показалось, впервые с тех пор, как я впервые поняла, чем занимался мой отец. Это был чистый воздух свободы.

Я и раньше сбегала, но не выезжала за пределы города, и на этот раз все было иначе. Прямо сейчас этот старый ржавый седан казался мне сладчайшей свободой, и даже вонь сигарет и фастфуда не могла омрачить мой восторг. Но кое-что могло, и это был мой брат, который сидел за рулем и сбегал со мной. Я знала, что только благодаря ему я добралась так далеко, но, когда я приняла его предложение помочь мне сбежать, я никак не ожидала, что он останется со мной. Чувство вины было подобно ножу, вонзившемуся мне между ребер.

— Рен…

Он выключил радио, и звуки кантри превратились в тихий гул.

— Не начинай, Эми.

— Ты можешь высадить меня на автобусной остановке и вернуться обратно. Папа простит тебя.

Свет от лампочек на приборной панели играл на его сердито сжатой челюсти.

— Нет. Я еду с тобой. Конец.

— Ты знаешь, что они придут за нами, Ренцо.

Как только Джованни Гуэрра появится на той вечеринке, а его невесты нигде не будет, они начнут охотиться на нас, как стая собак по следу дичи.

— Он придет за мной. Надо было встретиться с ним, притвориться, что у него болит голова или что-то в этом роде. Это дало бы нам больше времени.

Он покачал головой.

— Нет. Ты права, он придет за тобой. Я сделаю все возможное, чтобы оградить тебя от него, но поверь, для него лучше думать, что ты слепо бежала от брака, чем что ты не хочешь выходить замуж за него. Это будет меньшим пятном на его чести.

И снова эти разговоры о чести, исходящие от отвратительных людей. Это стало еще одной причиной для Ренцо вернуться домой.

— Я могу справиться сама, Рен…

— Ты действительно думаешь, что я брошу тебя на произвол судьбы?

— Оставь мне пистолет.

Он фыркнул, хотя в его тоне не было ни капли юмора.

— Если дойдет до этого, ты уже в заднице. Тебе нужна моя помощь, чтобы тебе никогда не пришлось встретиться с ним лицом к лицу.

— А если он нас найдет?

Он пытался скрыть это, но я видела страх, написанный на лице моего брата. Он не ответил, просто включил музыку погромче и сосредоточился на дороге.

У нас было достаточно одежды на неделю, паспорта и наличные. И мы ехали всю ночь. На каждой заправке я оглядывалась через плечо, ожидая, что кто-нибудь из людей моего дяди или Джованни выскочит из машины, как бугимен. Мы поменяли машину и поплелись дальше по федеральной автостраде, пока встречный свет фар не превратился в мелькающие вдали большие буровые установки. Наконец адреналин пошел на убыль, и я погрузилась в беспокойный сон.

Когда Ренцо разбудил меня, солнце уже всходило, и последние розовые отблески рассвета угасали на фоне ясного неба. Перед нами была канадская граница, похожая на яркое, сияющее убежище. Конечно, это было не так. Они последовали бы за нами куда угодно, но, по крайней мере, здесь было безопаснее, чем в Чикаго. Ренцо подумал, что Канада — последнее место, куда они могли бы ожидать, что мы поедем. Вместо того, чтобы пересечь границу в ближайшем пункте в Детройте, мы обогнули Миннеаполис и пересекли границу в Форт-Фрэнсисе. Он показал наши паспорта пограничному патрулю, и они пропустили нас без проблем.

В первом же городе, куда мы приехали, Ренцо заехал на парковку «Волмарта», и мы бросили машину, сменив ее на минивэн, который он украл. Мой брат выглядел нелепо за рулем, но в кои-то веки я была слишком уставшей и напряженной, чтобы даже посмеяться над этим.

К вечеру того дня, не спавший почти двое суток, Ренцо едва мог держать глаза открытыми. Мой отец никогда не разрешал мне учиться водить машину, иначе я бы с радостью сменила его. Думаю, он не хотел, чтобы у меня было больше шансов сбежать. После того, как я умоляла его остановиться, Ренцо, наконец, притормозил у станции техобслуживания, припарковавшись в дальнем углу за стоянкой.

Он протянул мне свой пистолет.

— Если кто-нибудь подойдет, прицелься и стреляй.

Я приподняла бровь.

— Кто-нибудь?

Легкая улыбка скользнула по его губам.

— Ну, если к тебе подойдет горячая шлюха…

— Ты отвратителен.

Ренцо фыркнул и закрыл глаза. Когда он погрузился в сон, я заметила, что даже в состоянии покоя на его обычно молодом лице появились морщинки от напряжения. Теперь уже знакомое чувство вины распространилось по моей коже, как сыпь. Мой взгляд скользнул в окно на фуру, которая заехала на станцию техобслуживания, а толстый водитель заправлял себя и свой автомобиль. Я могла бы просто выйти из машины и поехать куда-нибудь автостопом. Ренцо мог бы отправиться домой. Накажет ли его отец? Несомненно. Но я знала, что он не убьет его. Ренцо был слишком важен для Компании, он был силой, племянником босса.

Я потянулась к ручке двери, и в ту же секунду, как она со щелчком открылась, в салоне зажегся свет, заставив Ренцо проснуться. Он огляделся, прежде чем его взгляд остановился на мне.

— Что ты делаешь? — рявкнул он, наклоняясь надо мной и захлопывая дверь, прежде чем запереть замок.

— Я… мне просто нужно было в туалет, — солгала я, не желая признаваться в том, что могло бы выставить меня неблагодарной.

Ренцо раздраженно выдохнул.

— Хорошо. — Он отобрал у меня пистолет. — Пойдем.

Так я заслужила негодование брата, который ждал прямо у кабинки, пока я писаю, а он потерял несколько драгоценных часов сна из-за моей глупости.

Так прошли следующие пару дней, пока мы неуклонно продвигались на север, все дальше от цивилизации. Города уступали место заснеженным лесам и озерам, которые казались зеркальными дверями в какой-то забытый мир. Несмотря на опасность нашего положения, здесь царил определенный покой. Необъятность всего этого заставляла меня чувствовать себя маленькой, иголкой, которая легко может затеряться в стоге сена, и от этого я чувствовала себя в большей безопасности. После трех дней в пути Ренцо, наконец, решил, что для нас достаточно безопасно переночевать в мотеле, и я была ему благодарна. После долгой поездки в машине у меня болели спина и бедра.

Было уже поздно, когда мы подъехали к обветшалому мотелю в крошечном городке. Мигающая красная неоновая вывеска висела над посыпанной гравием парковкой деревянного здания. Это было необычно и немного жутковато, как в романе Стивена Кинга.

После того, как Ренцо забрал ключ и наши сумки, он подвел меня к одной из дверей на первом этаже. Ночной воздух был морозным, джинсы и толстый свитер, которые я надела, не спасали от холода, пока мы шли через парковку к номеру. Выцветшая красная краска на двери облупилась, а цифра 6 висела под веселым углом. Мы вошли в комнату с желтыми стенами, покрытыми плесенью, покрывалами в цветочек и потертым ковром. Вся комната пропахла ногами, сигаретным дымом и отчаянием, потому что только самые отчаявшиеся души, несомненно, могли оказаться здесь. Я не могла не задаться вопросом, что же это дало нам, потому что по сравнению с предыдущими двумя ночами, это было что-то новенькое. Я присела на краешек кровати, пока Ренцо проверял ванную, затем задернул занавески и запер дверь. Я включила маленький телевизор, и комнату наполнил низкий гул рекламных роликов.

Ренцо, однако, никогда не терял бдительности, стоя у окна и наблюдая за парковкой. Красный свет неоновой вывески на улице пробивался сквозь раздвинутые шторы, высвечивая тяжелые круги у него под глазами.

— Тебе следует поспать. Нам нужно в путь, — сказал Ренцо, не глядя на меня.

— Тебе следует поспать, Рен, а не мне.

Он остался на месте, сжимая в руке пистолет, как будто ждал, что сюда ворвется группа спецназа. На самом деле, вероятно, все было еще хуже.

Вздохнув, я встала и приняла душ, впервые за последние три дня. Затем я переоделась в джинсы и свежую рубашку, потому что если я что-то и знала, так это то, что всегда нужно быть готовым к тому, что придется просыпаться и бежать. Я легла поверх покрывала в цветочек, не желая приближаться к матрасу, на котором, вероятно, было больше выделений, чем в общественном туалете. Мой взгляд скользнул по силуэту спины моего брата, желая, чтобы я могла снять хоть часть напряжения, от которого напряглись его мышцы. Не то чтобы я могла его винить.

Я практически чувствовала, как волки наступают нам на пятки, их горячее дыхание ощущалось на моей коже. Перед моим мысленным взором постоянно стояло лицо моего дяди, ярость в его холодных глазах и радость, которую он испытывал, наказывая меня. Это было предупреждение о том, что произойдет, если нас поймают. И я точно знала, каким будет мое наказание…

— Ренцо?

— Да, — ответил он, не глядя на меня.

— Он собирается отдать меня Маттео, да? — Прошептала я в темноту.

Как только я рассказала ему, чем угрожал дядя Серхио, Ренцо поклялся вытащить меня, даже если это убьет его. Я не восприняла это буквально, но теперь подумала, дорого ли мне это обойдется. Я не позволяла себе думать о том, что меня могут поймать, но теперь я думала о последствиях. Если Джованни доберется до нас, он может убить нас обоих. Если дядя Серхио это сделает, Ренцо будет наказан, а меня бросят Маттео, как жевательную игрушку питбулю.

— Они нас не поймают, — решительно заявил Ренцо.

— Но если поймают…

— Романо не тронет тебя, Эми. Я обещаю. — Его голос сорвался, и у меня сдавило грудь.

Я боялась, что Ренцо умрет, пытаясь сдержать свое обещание, а этого я не вынесу.

Я проснулась от странного царапающего звука. Тихо. Так тихо. Телевизор был выключен, и я оглядела темную комнату, пытаясь сориентироваться. Крошечный луч неоново-красного света с улицы упал на спящего Ренцо. Этот скребущий звук раздался снова, нарушив тишину, которая окутала меня, как одеяло из иголок. Он доносился из-за двери. Я села и потянулась к Ренцо как раз в тот момент, когда щелкнул замок и повернулась дверная ручка.

— Ренцо!

Красный свет пролился в комнату, как будто открылись врата в сам ад. Раздался одиночный выстрел, грохот оглушил меня, а темноту озарила вспышка. Все замерло, сцена разворачивалась в беззвучной замедленной съемке, когда маленькую комнату внезапно заполнили темные фигуры. Потребовался второй выстрел, чтобы мое оцепеневшее тело наконец отреагировало и скатилось с кровати.

Мои колени ударились об пол, хотя боль была едва ощутима из-за прилива адреналина. Сквозь звон в ушах я услышала крики и шум борьбы. А затем все погрузилось в зловещую тишину. Ренцо. Я попыталась заставить себя пошевелиться, но была парализована. Столько лет я провела в окружении опасных людей, но никогда не оказывалась под пулями. Забавно, я думала, что моя реакция будет такой же, как на самом деле, и суровая реальность инстинкта самосохранения не могла быть так далека друг от друга. Прерывистое дыхание срывалось с моих губ, сердце колотилось о ребра так, словно готово было вырваться из груди, если бы могло. Слишком громко. Я кричала слишком громко, как раненое животное в окружении охотников.

По потертому ковру прошелестели приглушенные шаги, и все, что я могла сделать, это уставиться на пару блестящих модельных туфель, которые обогнули кровать и остановились передо мной. Мой взгляд медленно остановился на темной фигуре мужчины в костюме. Красный свет заиграл на покрытом шрамами лице, в котором я узнала одного из Капо моего отца — Стефано. Он и раньше охранял наш дом, приходил на вечеринки по случаю дня рождения и на похороны моей бабушки. Он наблюдал, как я росла… и все же его взгляд был отстраненным, безжалостным. Тогда я поняла, что он собирается убить меня.

Паника подступила к горлу, и, хотя у меня не было возможности убежать, меня охватило отчаяние. Я вскочила на ноги и попыталась перелезть через кровать. Он схватил меня, а я сопротивлялась, царапаясь и отбиваясь. Мой кулак врезался ему в горло, как однажды показал мне Лука, затем я ткнула большим пальцем ему в глаз. Он взревел и ударил меня сбоку по голове, прежде чем меня схватили за волосы. Боль пронзила висок, и комната закружилась, когда меня прижали к его гораздо более крупному телу. Горячее дыхание с сигаретным привкусом обдало мое лицо, прежде чем он заговорил мне на ухо.

— Маттео Романо сказал, что если он не сможет заполучить тебя, то никто не сможет.

Нет, нет, нет. Ужас, который и так душил меня, достиг безумного пика при звуке имени этого человека, но, в самом деле, какая разница, Маттео это был или мой дядя? В любом случае, я близка к смерти, и, честно говоря, это знание приносило определенный покой. Может, за пределами этой жизни было что-то еще, и Кьяра ждет меня.

От этой мысли стало немного легче, когда Стефано заставил меня снова опуститься перед ним на колени. Я уставилась на него в темноте и поняла, что этот момент был неизбежен. Моя семья была полна решимости давить на меня, пока я не сломаюсь, но я отказалась ломаться. Я бы предпочла стоять на коленях прямо здесь и прямо сейчас, чем всю оставшуюся жизнь стоять на них перед таким человеком, как Маттео Романо.

С ледяной целеустремленностью Стефано поднял пистолет. Мое сердце бешено заколотилось, словно торопясь насладиться последними драгоценными мгновениями, прежде чем оно перестанет биться. Я закрыла глаза, и дрожащий выдох сорвался с моих губ, когда прохладный ствол уперся мне в лоб. Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, прерывистый вздох наполнил замерзшие легкие, а затем… бах! Все мое тело дернулось, и я задохнулась, но не было ни боли, ни последнего мгновения, ни яркого света. Когда я открыла глаза, передо мной стоял ангел смерти, окутанный тенями, с телом Стефано у его ног и пистолетом в руке. Я чувствовала себя ничтожным смертным, склоняющимся перед ужасающим незнакомцем.

Сапфировые глаза встретились с моими, в них не было и следа теплоты, когда они окинули меня оценивающим взглядом хищника, взвешивающего свою следующую добычу. Вероятно, следующей он убил бы меня, но, Боже, он был прекрасен. Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, со скулами, которые могли бы резать стекло, и темными волосами, спадающими на лоб беспорядочными волнами. Может быть, я уже была мертва, а он действительно был ангелом, пришедшим забрать мою душу. Он чертовски походил на ангела. Пульсация в моей голове усилилась, и его полные губы сжались в тонкую линию, когда я слегка покачнулась из стороны в сторону.

— Отвали от нее, Гуэрра, — выплюнул мой брат.

Какой бы странный пузырь меня не окружал, он лопнул, и все вокруг снова просочилось внутрь. Я взглянула через комнату туда, где у окна стоял Ренцо, направив пистолет в мою сторону… Гуэрра? Джованни Гуэрра? Свободная рука моего брата была прижата к животу, сквозь пальцы сочилась кровь. Другой мужчина, казалось, материализовался из тени у двери и в одно мгновение приставил оружие к виску моего брата.

— Не волнуйтесь, — сказал новоприбывший.

— Пожалуйста, не причиняйте ему вреда, — пробормотала я, поднимаясь на ноги и изо всех сил стараясь удержаться на ногах, когда комната закружилась вокруг меня. — Просто… просто убейте меня, но оставьте Ренцо в покое.

— Нет, Эми, — Ренцо практически рычал.

Я посмотрела на того, кто явно был главным. На темного ангела. На мужчину, за которого я должна была выйти замуж.

— Пожалуйста.

Он склонил голову набок, его глаза ничего не выражали, прежде чем он махнул рукой своему спутнику. Другой мужчина отобрал у Ренцо пистолет и выволок его наружу. В глубине души я знала, что они найдут меня и, возможно, убьют, с той самой секунды, как я села в ту машину, так зачем же я пыталась убежать? Потому что ты должна была попытаться, прошептал тихий голос в глубине моего сознания.

— Иди. — Одно слово, единственное, которое он произнес с тех пор, как вошел в эту комнату. Это было похоже на раскаты грома во время летней грозы, на статические помехи в воздухе, обещающие хаос.

Он крепко взял меня за руку и повел мимо трех тел, валявшихся на полу в номере мотеля, на парковку. Когда адреналин пошел на убыль, я споткнулась и покачнулась, но его хватка не ослабла. Меня подвели к ожидавшему нас внедорожнику, мой брат тяжело прислонился к нему, рядом с ним был рыжеволосый парень. Ренцо встретился со мной взглядом, едва заметно кивнул и одними губами произнес:

— Беги. — Я не собиралась его бросать — у меня не было возможности подумать об этом, прежде чем он ударил парня. Я не хотела его оставлять. Не могла. Они убьют его.

— Беги, Эми! — крикнул он как раз в тот момент, когда парень ударил его в ответ.

Резкость в голосе Ренцо повергла меня в слепую панику, и я заехала коленом между ног Джованни. Я едва успела заметить, как он согнулся пополам, прежде чем мои ноги начали двигаться сами по себе. Я развернулась и побежала через парковку, спотыкаясь, пока горячие слезы катились по моим щекам.

— Эмилия! — крикнул мне вслед Джованни.

Всего пятьдесят ярдов, и я доберусь до леса за мотелем. Звука выстрела было достаточно, чтобы я остановилась, страх за брата пересилил все. Но затем я почувствовала боль, словно огонь пронзил мое бедро, прежде чем нога подогнулась. Я ударилась о землю и посмотрела вниз, на кровь, быстро пропитывающую мои джинсы. Боль была такой, словно в ногу воткнули раскаленную кочергу, и отчаянный всхлип сорвался с моих губ, когда ботинки, захрустев по гравию, остановились рядом со мной.

— В следующий раз, когда мне придется преследовать тебя, это плохо кончится, принцесса. — Джованни схватил меня за руку и с криком поднял на ноги. — А теперь будь хорошей девочкой, пока я не пустил пулю в голову твоему брату.

Я захныкала и захромала к машине, каждый шаг был мучительным уроком. Когда я забралась на заднее сиденье, у меня закружилась голова и перед глазами поплыли черные точки.

Ренцо был уже там, и прерывистое дыхание вырывалось из него почти так же легко, как кровь, покрывавшая его живот и пропитывавшая джинсы. Джованни сел на пассажирское сиденье рядом с рыжеволосым парнем.

— Ему нужен врач, Джио, — сказал мужчина, прежде чем отвести взгляд от лобового стекла и тронуться с места.

— Я вызову его в самолете.

Ренцо тяжело дышал, его лицо было бледным и влажным. Я осторожно потянула его вниз, пока его голова не легла на мое здоровое бедро, а отсутствующий взгляд не уперся в потолок. Дрожащей рукой я погладила его по влажным от пота волосам и взмолилась всем, кто был готов выслушать, не дать ему умереть. Но там было так много крови. Я стянула футболку через голову и скомкала ее, прижимая к его животу.

— Прости, — прошептала я.

Он получил пулю из-за меня, и, если он умрет, я никогда себе этого не прощу. Он схватил меня за руку, скользкие пальцы переплелись с моими, и это испугало меня.

— Все хорошо, — сказала я, мой голос дрогнул от слов, в которые я на самом деле не верила. — С тобой все будет хорошо.

Кровь растекалась по заднему сиденью. Кровь моя и Ренцо, и при виде этого у меня в груди зародилось рыдание. Слишком. Это было уже слишком.

Он издал сдавленный звук, и я крепче сжала его руку.

— Ему нужно в больницу. Пожалуйста!

Джованни оглянулся на меня через плечо.

— С ним все будет в порядке. — На этом все и закончилось; затем он начал звонить по своему телефону.

Я никогда никого не ненавидела так сильно, как его в тот момент. Но я была беспомощна что-либо сделать, и это означало, что мне, возможно, придется наблюдать, как умирает мой брат.

В ушах у меня зазвенело, перед глазами все поплыло, а в голове застучало еще сильнее. Я дотронулась до виска, и мои пальцы покраснели. Черт, это было почти так же больно, как от пули в ноге. Когда последние капли адреналина сошли на нет, в моем теле не осталось ничего, кроме боли. Когда я моргнула, это была попытка снова открыть глаза.

— Эмилия? — Голос Джованни звучал издалека, как будто доносился из туннеля. Он выругался, когда передо мной заплясали черные точки.

А потом все потемнело.