Когда проснется магия

Глава 26 Для чего нужна эта магия

Утром Корвейн вел себя как ни в чем не бывало, а вот я поднять глаз на него не могла. Вспоминались ночные фантазии и уши начинали полыхать огнем. После завтрака он отвез меня в Институт, предупредив, что на пару дней уезжает в столицу — он после Аргона еще не виделся с родителями.

Эжен никак не отреагировала на мое отсутствие. У меня сложилось впечатление, что она и сама ночь провела в какой-нибудь веселой компании. При моем появлении блондинка только глубже уползла под одеяло. А вот Улька, стоило мне заявиться к ней в комнату, чуть ли не задушила меня. Она ведь волновалась, а я такая — сякая даже не предупредила.

Заверив подругу, что со мной все в порядке, я умчалась в лавку артефактов.

День прошел в суете и рассеянной перестановке предметов с места на место. Все мысли были о Корвейне и о том, что мы ведь так вчера ни к чему и не пришли. Каждый остался при своем, хотя моя уверенность в том, что мы должны с магом перестать встречаться пошатнулась. То есть, разум говорил одно, а чувства нашептывали другое. Такого внутреннего раздрая у меня никогда еще не было.

А вечером, вернувшись в комнату общежития, я заметила оставленное на магическом кристалле сообщение от целителя Давара Лонье. Целитель говорил о некоторых сложностях, возникших в ходе лечения, и просил, как только я смогу прийти в больницу. Этого только еще не хватало! Ведь еще вчера все было в порядке и целитель говорил о благоприятном прогнозе. Что могло пойти не так?

Утром следующего дня я уже была в кабинете Давара и внимательно слушала целителя. Лонье мне нравился как человек. Ему было за тридцать лет, он был всегда уравновешен и доброжелателен. Никогда не слышала, чтобы он на кого-то повысил голос или был чем-то недоволен. Его спокойствие всегда передавалось и мне — я была уверена, что с мамой все будет хорошо. А сейчас Давар сидел за столом и вертел в руках карандаш.

— Шарони, я связался именно с вами, потому что ваш отец не оставил мне координат для магической связи, а простым письмом сообщать срочные известия просто бесполезно. Возможно, вы как-то свяжитесь с ним…

— Что-то с мамой?

— Нет, с Энни Ирги все в порядке, я имею в виду физическое состояние. Что же касается её заболевания, вот тут появились новые факты. Мы провели еще ряд обследований и результаты не так утешительны, как мне казалось поначалу. Прошло много лет и некоторые изменения практически не обратимы. Есть только один способ, который может помочь. Но…

— Говорите прямо, не тяните, — я замерла в напряженном ожидании приговора.

— В случае с вашей мамой может помочь только воздействие природной ментальной магией. Так сказать, чистой магией, которая обладает определенными свойствами. Но дело в том, что получить такую магию, даже для исцеления, очень сложно. Нужно получить разрешение, оформить кипу документов и достать лицензионную природную магию, а не подделку. То есть потратить и время и деньги. И если у вас есть серьезные знакомства в высших кругах, я бы советовал обратиться к ним за помощью. Чем быстрее мы получим частичку природной магии, тем больше шансов на выздоровление.

Я знала только одного человека, который в свое время смог раздобыть природную ментальную магию. И это Алиан. Обращаться к нему за помощью было бы абсурдом, да и вряд ли он владеет запасами такой ценной магии.

— А моя магия не подойдет? — предвидя непонимание со стороны Давара, я затараторила:

— Меня наполнили именно чистой природной ментальной магией. Она проснулась всего месяц назад и я практически ей не пользовалась. Она не подчиняется мне.

Целитель неуверенно протянул:

— Нужно взять пробу. Так сразу невозможно понять…

— Берите. Я готова.

Как на практических занятиях я раскрыла ладони и прислушалась к ощущениям. Через пару мгновений я почувствовала тонкие струйки тепла внутри себя и мысленно направила их к ладоням. С кончиков пальцев сорвалось несколько бледно-розовых всполохов, которые Давар ловко поймал пробиркой.

— Тебе придется подождать немного.

Целитель скрылся в лаборатории, а я расхаживала по больничному коридору моля Небеса, чтобы моя магия подошла. Если она окажется уже утратившей необходимые свойства, то я даже не знаю, что делать. Кого просить о помощи? Допустим, мы получим разрешение, но где взять крупную сумму?

Когда Давар вышел из дверей лаборатории, я поймала его сияющий взгляд и в груди затрепетала надежда:

— Шарони, это невероятно, но ваша магия еще хранит природную силу! Я бы хотел незамедлительно провести необходимые манипуляции, если вы не против.

— Я не против. Но насколько это безопасно?

— Вам совершенно ничего не грозит. Я просто наполню вашей магией кристалл, который потом использую при лечении вашей мамы.

— Только… Понимаете, есть одна загвоздка.

Я задрала рукав платья и продемонстрировала целителю татуировку:

— Это запирающий магию артефакт. Сама я вряд ли смогу направить свою магию в кристалл, нужно как-то избавиться от артефакта.

Давар склонился к моей руке и внимательно изучил татуировку.

— Тут нет ничего сложного. Нужно просто нарушить целостность изображения не магическим путем. Например, сделать надрез на руке. Это, конечно, болезненно.

— Я согласна. Но вы точно сможете поймать мою магию? Она не рассеется как дым?

— Накопительные кристаллы для того и созданы, чтобы «ловить» магию. Не переживайте об этом. Единственный вопрос, который я хотел бы вам задать: вы осознаете, на что идете? Если бы вы были магом по рождению, вы бы смогли наполнить магией кристалл и восстановили бы свои силы спустя некоторое время. Но в вашем случае вы просто лишитесь магии, потому что артефакт будет нарушен и остатки магии, которые могли бы пополниться со временем, просто покинут вас. Вы понимаете это?

А мне вдруг стало так все безразлично. Что мне эта магия, если в жизни все идет наперекосяк? Толку от неё? А так я хоть маме помогу.

— Давайте уже приступим, Давар.

Надрез был действительно болезненным, но я не позволила себе проронить и звука. По руке стекала струйка крови, а рядом стоял кристалл, который наполнялся бледно-розовой дымкой. Был бы здесь Алиан, он бы ужаснулся моему поступку. А если подумать — разве не ради мамы я все это затеяла? Магия так или иначе должна была помочь маме, вот пускай и помогает.

Когда кристалл был заполнен я ощутила небывалую легкость. Вот теперь все ясно и понятно. Я — просто студентка, не наделенная никакими особенностями, потому что моя чувствительность пропала после взрыва магии Эжен. Думаю, когда Давар сообщит отцу о произошедшем, папа простит меня. Он ведь получил именно то, что хотел — я избавилась от ненавистной ему магии. Теперь можно вернуться в Торон и жить, как будто ничего странного в моей жизни не произошло.

Давар предложил мне дождаться появления Сафрана Наимэ, который должен был вот-вот появиться, чтобы вместе с целителем Лонье произвести воздействие на маму природной магией. Время клонилось к полудню и я чувствовала что проголодалась, тем более что вместе с магией потеряла и немного крови. На руке на месте татуировки находилась повязка, а рукав платья пришлось так и оставить закатанным.

Двери, ведущие в отделение, распахнулись и появился Корвейн. Я очень обрадовалась его появлению — так радуются люди оказавшиеся в чужой и неприветливой обстановке и встретившие вдруг родного человека. Я окрикнула его и маг уселся рядом.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Твоя блондинистая соседка подсказала. А что с рукой? — он провел пальцами чуть пониже повязки и, заметив выступившие мурашки, нахмурился:

— Так больно?

— Нет, просто щекотно. Я отдала свою магию для лечения мамы. Пришлось сделать надрез, чтобы татуировка не сдерживала магию.

Мой голос звучал как-то отстраненно и апатично. Я чувствовала сильную усталость, да и есть хотелось. Но надо дождаться Главного Целителя Империи.

Корвейн осторожно привлек меня к себе и коснулся губами макушки:

— Переживаешь по этому поводу?

— Еще не знаю. Наверное, пока не осознала, — голос все-таки сорвался чуть ли не до всхлипа.

— Эй, малышка, не вздумай реветь. Я уже говорил, что не нужна тебе эта чужеродная магия.

— Ты так говоришь, потому что ты маг от рождения. Ты не знаешь, какого это — лишиться магии.

— Рони, перестань. Ты не настолько успела с ней сродниться, чтобы убиваться по ней. Главное, чтобы она принесла пользу.

Когда появился Сафран меня пригласили в палату к маме. Как и в прошлый раз, мама была полностью поглощена рисованием. И тут и там лежали разрисованные листы бумаги. Сама она сидела за столом и с вдохновением рисовала. Её рисунки были похожи на хаотичное нагромождение разноцветных пятен. Какого-то смысла в её рисунках я не заметила, но мама имела сосредоточенный вид, будто прекрасно осознавала что делает.

С рисунков я перевела взгляд на саму «художницу». Мама изменилась после того как её перевели в больницу. Появился осмысленный взгляд, движения приобрели плавность и неторопливость. Дома за мамой ухаживала нанятая сиделка, которая жаловалась, что мама не всегда позволяет себя умыть и причесать. Сейчас же мама выглядела опрятно и ухоженно. Хочется думать, что она уже сама следит за собой. Её каштановые волосы были заплетены в две косы, что молодило маму. Да и домашнее платье с оборочками придавало ей кокетливый вид.

Пока Давар устанавливал кристалл и ловил нужный ракурс, Сафран просто сел напротив мамы за стол и тоже рассматривал её. Потом перевел взгляд на меня:

— Вы очень похожи с Энни. Наверное, именно поэтому и унаследовали чувствительность.

— Чувствительность пропала. Должно быть, магия Эжен уничтожила её.

— Возможно… Фамилия Ирги не очень подходит вам. Она имеет северное происхождение, но не вы, не ваша мама не похожи на северянок.

— Это папина фамилия. Он северянин. А мама родилась в Дижоне. Её девичья фамилия распространена именно в центральной части Империи. Энни Бришале. Мне она нравится гораздо больше, чем Ирги.

— Энни Бришале… Да, красиво звучит. Вам, наверное, после провинциального Дижона в Польене кажется слишком шумно?

— Да. Но теперь это уже не актуально. Я хочу вернуться в Торон, если возьмут.

— Не беспокойтесь об этом, Шарони. Я поговорю с ректором и он не откажет.

Я посмотрела на Сафрана, который продолжал смотреть на маму. Почему он помогает мне? Все из-за чувства вины, из-за того, что дважды проморгал эксперимент над людьми?

В первую нашу встречу в Институте в Тороне, когда я еще не знала о своей чувствительности, я отчетливо уловила его усталость и раздражение. Он доволен своей должностью? Это, наверное, непросто — быть Главным Целителем Империи? Сколько он уже занимает эту должность? Сколько вообще ему лет? Я знала, что маги живут немного больше обычных людей. Большинство легко дотягивает до ста лет. Сафран не выглядит старым и дряхлым. Ему, должно быть, не больше семидесяти.

Мои размышления прервал голос Давара:

— Все готово.

Меня попросили не вмешиваться и сидеть тихо, как мышка. Давар встал за спиной мамы, а Сафран напротив неё. Магия из кристалла после щелчка Давара стала тянуться тонкой струйкой в мамину сторону. Сами целителя производили пассы руками, словно не давая магии распылиться по палате, а заставляя тянуться именно к маме.

Розовая дымка окутала худенькую мамину фигурку и я заметила, что кисть выпала из её рук. Мама сначала замерла, будто прислушиваясь к чему-то, потом стала нервничать: зажимать уши руками, прогонять от себя розовую дымку. Мне стало страшно — а если магия навредит? Но я сидела рядышком и не шевелилась.

Давар покинул свое место и спрятал кристалл, который опустел на треть, в бархатный футляр.

— Еще раза на два хватит. На сегодня достаточно.

Мама снова взялась за кисть, но через минуту отложила её и подняла глаза. А потом обвела всех присутствующих в палате удивленным взглядом.

Корвейн настоял чтобы я поехала к нему. Вид у меня был настолько измученный, что все мои возражения он пресек на корню. Не стала тратить остатки сил на споры и просто позволила магу делать все, что захочется.

Сафран заверил меня, что сам сообщит отцу об изменениях в состоянии мамы. Я было поинтересовалась, с чего вдруг такая забота, но Корвейн просто подхватил меня на руки, и унес из больницы, ворча по поводу бессердечных целителей, которые замучили девочку.