Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле

Глава 20

В комнате повисла тишина. Я готовилась произнести имя убийцы. Вампир напрягся, понимая по моему лицу, что я знаю ответ. Нетрудно догадаться, когда все ниточки связались в один узелок.

– Ты согласен, что ошибки в предсмертной записке легко списались бы на мое душевное состояние? Один любовник пытался убить другого, и об этом позоре завтра узнает весь город. Даже в госпитале все были уверены, что я сама пыталась наложить на себя руки.

– Согласен. Никто не кинулся бы сверять почерк. Все было очевидно: ты находилась в депрессии. Но если не Морган Тингли, то кто? – выдохнул граф.

– Попробуй догадаться сам. Он человек. У него есть ключи от моего дома. Он, как и я, обучался каллиграфии на курсах и прекрасно знает мой почерк. Уверен, что я утону, если меня столкнуть в реку, так как я сама признавалась, что не умею плавать. Он не догадывается, что вампиру не страшен осиновый кол, но его, как картежника, душит жажда к деньгам, поэтому он пойдет на все. Даже подговорит твоих родственников, что нужно действовать сообща. Он импульсивен: его до судорог скручивала ревность, если другие мужчины обращали на меня внимание, а уж услышав на кладбище признание в любви к другому, точно не отпустил бы живой.

Я видела, что вампир понял, о ком я говорю. Попытался возразить, но я остановила, закрыв его губы пальцами.

– Не говори, что он мертв. Он не зря выстрелил в висок. Знал, что я побоюсь вглядываться в изуродованное лицо, а опознаю по одежде и часам, с которыми он никогда не расставался. Я не могу сказать, кто похоронен в его могиле, но твердо уверена, что Генри жив. Я… Я даже иногда чувствовала его запах. Я думала, мерещится, ведь он жил в особняке, но нет… Блокнот Дженни тоже выкрал он. Не трудно, имея возможность входить в дом, залезть в мою сумку и взять ключи от салона. И последнее доказательство – это туман, который цепляется за чужую могилу и не может покинуть этот мир. Я его понимаю: у него отняли не только жизнь, но и имя.

Я встала и протянула руку Бенджамину.

– Пойдем!

Он молча дал свою. Я привела его в кабинет, где включила электрическую лампу. Мне нужно было, чтобы в комнате горел яркий свет. На полу валялись книги, которые я вытряхнула, ища спиритическую доску, и я обошла их. Выдвинув ящик письменного стола, достала альбом с фотографиями.

Я давно его не открывала. Наверное, со дня похорон. Вытащив нашу свадебную, положила ее на стол, перевернув изображением вниз.

– Скажи, ты когда–нибудь видел Генри? – спросила я у вампира.

Боже, ответ был так рядом! Почему я не додумалась до этого прежде?

– Нет.

– Но у тебя дома нашли мою фотографию. Мне Саймон показал. Снимок в парке.

– Ах, эта… Я выкупил карточку у фотографа. Он держал ее на витрине в качестве рекламы. Поэтому, встретив тебя на улице, я сразу узнал девушку своей мечты. И я пошел за тобой, – вампир прямо смотрел мне в глаза. – Милая, я всегда буду идти за тобой, куда бы ты ни направилась. Зря ты думаешь, что я виню тебя за Саймона. Мне ли судить?.. Я прощу тебе все, кроме смерти.

Я кивнула, поверив сразу. Я сама влюбилась в Бенджи с первого взгляда. Вместо слов я погладила его по груди. Он поймал мою руку и прижал к губам.

– Хорошо, – сказала я, сглатывая слезы. Дрожащими пальцами отдала ему свадебную фотографию. – Смотри, это Генри.

Бенджамин опустил взгляд на карточку. На его лице отразилось сомнение.

– Подожди, – я забрала назад фотографию. Достав ручку, макнула в чернильницу и пририсовала усы. Я никогда не видела человека, который следил за нами, но знала, что у того должны быть большие усы. Наверняка отвлекал ими внимание, ведь никто ничего не запомнил, кроме них.

– А теперь? – я ждала узнавания.

– Есть другая фотография? Где он не в свадебном фраке и не напомажен?

– Да, – я полезла в альбом и вытащила другую. – Эту я отдавала похоронщикам, чтобы они восстановили ему лицо. Здесь Генри еще неженат.

Бенджамин сам дорисовал усы.

– Да. Это он.

– Что вы здесь делаете? – в дверях появился сонный Саймон.

Мы оба обернулись и в один голос произнесли:

– Мы знаем, кто убийца.

– И кто же? – сон моментально слетел с Черного судьи.

– Лорд Генри Грей.

Пока следователь рассматривал фотографию, я быстро рассказала ему, с чего вдруг уверовала, что мой муж жив.

– А вы прелюбодейка, милочка, – произнес Саймон противным голосом. – Спать с двумя мужчинами при живом муже? Немудрено, что нас с Бенджи хотят закопать. Ревность страшная штука.

Я шлепнула его по плечу, чтобы не молол чепуху.

– Как думаешь, кто похоронен вместо твоего муженька? Есть соображения? – Саймон сунул фотографию Генри в карман своего халата.

– Морган Тингли? – я пожала плечами. – Он назначил встречу именно на тот день, когда произошло самоубийство Генри. Мы так и не знаем, вернулся кузен в Австралию или нет. Может, сделать запрос? Вдруг его ищут? Кто–то же должен забеспокоиться, если человек пропал. Например, тот самый дядюшка.

– Я думаю, твой муж присвоил себе имя Моргана Тингли, – вполне резонно заметил Саймон. – Вряд ли в Мун–тауне найдутся люди, знающие мистера Тингли в лицо. А чтобы в австралийце случайно не опознали Генри, он отрастил себе нелепые усы. И все – считай, другой человек. Но ты молодец. На одной интуиции построила такую версию.

– Я плохо знала Генри, пока он был жив… Вернее, пока он был рядом. О том, каким он оказался подонком, мне открылось только после похорон. Развлечения, женщины, карты. Уверена, он женился на мне из–за приданого, которое благополучно спустил.

– А после убийства Моргана он в один момент стал никем: ни титула, ни имени, ни жены, ни состояния, – вампир, опершись задом о стол, листал фотоальбом. – Он больше не имел на тебя право.

– Да. Ему бы бежать в Австралию, но жизнь простоватого парня не для него. А тут удача! – я презрительно хмыкнула. – У его несчастной вдовушки появился богатый покровитель, который раздал все долги и выкупил фамильный особняк. Наверняка Генри испытал приступ зависти, ревности и желания прибрать все к своим рукам.

– И тут он понимает, что может получить особняк на законных основаниях, – Саймон, поморщившись, опустился в кресло. Рана все еще беспокоила. – Жена–сирота, и если от нее избавиться, то…

– То можно претендовать на наследство, как Морган Тингли. Он мой единственный родственник, пусть и со стороны мужа, – закончила я за Саймоном.

Черный судья похлопал в ладоши. Вторые овации за вечер. Я театрально раскланялась, принимая заслуженную похвалу.

– Осталось дело за малым: поймать его, – Бенджамин обнял меня за плечи. Мне было приятно, но этот жест выглядел как–то по–детски: он показывал Саймону, что я его женщина. – Воздушный шар уже в конюшне. Нужно только привести его в порядок.

В особняке еще год назад держали лошадей, но после смерти Генри их пришлось продать. Зато теперь у нас есть воздушный шар. Только я никак не могла понять, зачем он нужен?

Судя по скептическому выражению лица Саймона, он тоже не одобрял затею вампира: болтаться под небом, только чтобы наблюдать операцию по захвату преступника, прячущегося где–то на грязной улице? Да, туда не проехать на автомобиле, но что можно разглядеть с высоты?

Я улыбнулась, представив, как Саймон держится за бок и, надрываясь, орет полицейским из корзины воздушного шара: «Не в ту сторону бежите, сволочи! Преступник уже на соседней улице!»

Но поживем увидим. Может, мы с Саймоном зря посмеиваемся.

– Ладно, для мужа Шарлоты и его несчастного кузена мы составили похожую на правду цепочку событий, – Саймон перевел взгляд с меня на Бенджамина. – Но как быть с твоими родственниками? Что толкнуло их на преступление? Не верю, что их можно подговорить на убийство без доказательства, что они выиграют.

– С родственниками я сам разберусь. Это семейное дело.

Я усмехнулась, вспомнив точно такие же слова старухи из графского замка. «Вампир – это семейное дело», – сказала она в ответ на мое предложение вызвать полицию.

Бенджамин утешающе погладил меня по спине. Он всегда чувствовал мое настроение.

– Меня больше беспокоят вампиры, – произнес он, глядя на Саймона. – Не думаю, что у мужа Чарли есть связи на континенте, чтобы пригасить сюда вампира–гастролера. Слишком дорогое удовольствие. Да и вряд ли кто из старых вампиров захочет встретиться с Черным судьей. Здесь что–то другое.

– Шарлотта, я восхищен твоим мужем! – выдал вдруг Саймон. Его глаза горели.

– С чего бы это? – насупилась я, не ожидая услышать похвалу Генри.

– Чтобы организовать столь масштабное преступление, нужно быть человеком непростого ума. Тут вам и вовремя появившийся кузен, которого можно похоронить вместо себя, и сговор с родственниками вампира, мешающего прикончить собственную жену. А чтобы наверняка избавиться от вас обоих, вот вам череда кровавых убийств по сворованному из салона блокноту. А вместо вишенки на торте – парочка новоявленных вампиров. Пусть старушка королева подумает, что ее пес сорвался с цепи.

Я только смогла открыть и закрыть рот. Как же ловко наши недруги подставили Бенджамина! Попади эта новость в газету, и город сам пришел бы жечь логово вампира!

– Все, расходимся! – Саймон выбрался из кресла. – Завтра нас ждет насыщенный день! Будем обкатывать воздушный шар и чертить схемы поимки преступника. Боже! Как же я обожаю свою работу!

Насвистывая, он отправился в свою комнату.

– А я в конюшни. Надо подготовить шар. Сейчас он выглядит, как куча хлама, – Бенджамин проводил меня до спальни. Мы остановились у двери. Я не звала его к себе, а он и не просил.

– Скажи честно, зачем ты затеял возню с воздушным шаром?

В окна смотрела редкая луна. Обычно ее закрывали тучи.

Вампир улыбнулся. Его глаза в темноте загадочно мерцали.

– Ты права. Выслеживание убийцы – это предлог. Я собираюсь исчезнуть. Земные пути можно перекрыть, а попробуй догадайся, куда улетел воздушный шар. Я просто растворюсь в воздухе.

– Но зачем? Расследование докажет, что ты невиновен! – горячо возразила я.

– Виктория слишком стара. Ее земной путь подходит к концу. Вряд ли она проживет еще год. Она не захочет передавать следующему монарху такую проблему, как я. Черного судью присылают только тогда, когда на вампире поставлен крест. Я слишком задержался на этом свете.

Меня шатнуло. Я схватилась за руку Бенджамина. Она была холодной.

– Куда ты собираешься?

– В мире полно мест, где я могу жить простой жизнью. Мне много не надо.

– А как же я? – я собралась плакать. У меня разрывалась душа. Бенджи еще был здесь, а я уже чувствовала невыносимую тоску.

– Я позаботился о тебе.

– Как? Оставляя одну?

– Идем, – он взял меня за ладонь и повел в свою комнату. Включив свет, Бенджи открыл гроб и полез куда–то за подкладку. Не найдя того, что искал, вытащил из гроба все, что там лежало: подушку, легкое покрывало, пергаменты с молитвами и всякую мелочь, милую сердцу, среди которой была цепочка с крупным медальоном.

Пока вампир рылся, я подняла медальон с пола. Почему–то была уверена, что увижу свое лицо. Но нет, это был портрет строгой дамы в средневековых одеяниях.

– Твоя мама? – спросила я.

– Нет, жена. Она всегда со мной. Если я на самом деле уйду из жизни, то мои останки опознают по портрету первой и единственной жены. Все пра–пра знают, что я ношу его у сердца. Это мой охранный амулет. Поэтому не верь, что я умер, если этого украшения нет в той кучке пепла, что останется от меня.

– Но я никогда не видела у тебя этого украшения.

– Потому что рядом с тобой никакие другие реликвии не нужны.

– Моя жизнь слишком скоротечна для тебя.

Мне приятно было слышать его слова, но я прекрасно понимала, почему вампир собирается исчезнуть. В городе для него стало слишком опасно. Нет прежнего флера доверия к чудаковатому вампиру. И слишком много алчущих родственников. А у меня будет другая жизнь, пусть короткая, но я успею исполнить свое женское предназначение: выйду замуж и обзаведусь детьми. Жалко, что все так быстро заканчивается. Не прошло и года, а мы должны расстаться.

Чтобы не пролились слезы, я подняла глаза к потоку.

Вампир чертыхнулся и встал над гробом, уперев руки в бока.

– Что ты ищешь?

– Свое завещание. Оно было здесь. Я специально унес его из дома, чтобы его не нашли раньше времени. Не хотел подставлять тебя.

– Меня?

– Да. Все, чем я владею, я завещал тебе.

– Боже! Теперь понятно, почему на тебя напали, а меня так упорно пытаются убить. Оказывается, я – богатая наследница!

– Думаешь, мое завещание выкрали? – вампир забрался пятерней в волосы, понимая масштаб катастрофы. – Но о нем никто не знал!

– Надо было спрятать в сейф.

– Я готовил тебе сюрприз.

– Он удался.

– Что у вас опять случилось? – в дверях стоял Саймон. На его плечи было наброшено одеяло. – Черти, вы дадите покой больному человеку?

– Я сглупил, – вампир виновато вздохнул.

– Хорошо, что осиновый кол не убивает, – выслушав рассказ, Саймон, похлопал друга по плечу. – Не горюй! Напишешь еще одно. Шарлотта, поздравляю, ты становишься богатой невестой. Особняк, замок, побрякушки от бывшего любовника. Самое время предложить девушке руку и сердце.

Бенджамин плотно сжал челюсти. А чего он хотел? Думал, бросит меня, и я стану вести затворнический образ жизни в его огромном замке? Оплакивать каждый гроб, что остался без хозяина?

– Я, во всяком случае, смогу подарить ей ребенка, – не унимался Саймон, намерено дразня вампира.

Я вздрогнула.

– Ты не бесплоден?

Я привыкла, что бессмертные не способны производить наследников, поэтому с Бенджамином не беспокоилась, что могу забеременеть. Вернее, я хотела бы от него ребенка, но знала, что такому не случиться.

– Да, Бенджи, возможно наша милая Чарли уже носит под сердцем моего ребенка, – Саймон получал удовольствие, уедая графа. – Мою жизнь легко оборвать пулей, но у меня есть неоспоримое преимущество перед вампирами. Я способен не только любить, но и оплодотворить женщину…

Я схватилась за живот. Когда у меня были последние месячные? Рано еще судить, но… я была такой беспечной!

– Вы, оба! Больше не смейте ко мне приближаться! – я вылетела из комнаты, от души хлопнув дверью. Я слышала, как мне вслед смеялся Саймон.

Я напилась успокоительного и проспала до полудня. Полусонная, неумытая, отправилась на кухню. Хотелось пить и… солененького. Я понимала, что желание появилось из–за подозрения, что я беременна, но женский разум так сильно подвержен фантазиям!

Я совсем забыла о поставленном Дженни условии, поэтому нисколько не удивилась, застав ее на кухне.

– Я буду держать язык за зубами, – ворчливо произнесла она, ставя передо мной тарелку с овсянкой. – Уже не представляю свою жизнь без вас.

– Вот и хорошо, – миролюбиво согласилась я, перемешивая кашу с солидным куском масла.

Я всегда отличалась хорошим аппетитом, но сейчас любое мое «хотение» выглядело подозрительным.

– Кажется, я беременна от Саймона.

Дженни, вздохнув, села за стол напротив меня.

– Да, у меня все не как у людей, – я уставилась в тарелку. – Люблю одного, спала с другим, а теперь еще ребенок. Конечно, может, его и не будет, слишком рано, чтобы знать наверняка, но… пришло время попереживать еще и из–за этого.

– Дети – это счастье, – выдала Дженни.

– Значит, я буду счастливой женщиной, – я полила кашу вареньем.

– Вместе будем растить малышей. Только где носит обещанного мне мужа? – Дженни с тоской посмотрела в окно. Там вновь накрапывал дождь.

Я не стала ей говорить, что туман обещал сына в пожарной каске, а про мужа не было ни слова, но решила смолчать. У нас и без истерик Дженни полно проблем.