Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле

Глава 21

Видя тоску в глазах секретарши, я напомнила ей, что сегодня у нас запланирован поход в приют.

– Я готова, только позовите, – оживилась Дженни и сняла фартук.

– Саймон спускался к завтраку? – я переживала за него. Черный судья все еще был слаб, а бессонные ночи даже здоровому не идут на пользу.

– Он поел в своей комнате после перевязки. У него хорошее настроение. Что вы с ним сделали?

– Не давала спать всю ночь, – я не стала делиться с Дженни нашими открытиями. Напуганная женщина – дурная женщина. Пусть все идет своим чередом.

Одевшись к выходу в город, я заглянула к мужчинам. Сначала к вампиру. Он лежал в любимом гробу. В его руке был зажат медальон жены. Меня кольнула ревность к давно ушедшей женщине.

Саймон тоже спал, и на его лице блуждала улыбка. Я задержала на нем взгляд. Да, я могла бы влюбиться в него, если бы не Бенджи. Он мужчина моей мечты, а не Черный судья.

До приюта добрались быстро, но попасть в него оказалось не так просто. Я не продумала предлог, по которому нам показали бы всех детей, а настоящего имени Хэя не знала, поэтому отвечала на вопросы директрисы невразумительно.

На помощь пришла Дженни. Она взяла чопорную женщину в круглых очках под локоток, отчего та пришла в нервное изумление, и доверительно зашептала:

– Мне тридцать пять, мужа нет, но есть огромное желание сделать счастливым сироту. У меня имеются средства, честное имя и огромный особняк, где так хочется услышать детские голоса. Если поможете мне обрести радость материнства, то я окажу солидную помощь приюту. Не поскуплюсь.

Я сделал большие глаза. Помощь приюту? Кто бы нам оказал помощь в такое трудное время. Но слова Дженни сработали. Директриса сделалась мягче и даже изъявила желание сопровождать нас.

Мы ходили из помещения в помещение, где нам показывали брошенных малюток, родившихся у проституток, и сироток, подобранных на улице. Все они имели серые от недоедания лица и были облачены в такие же серые одежды. Я с трудом сдерживала слезы, но упорно продолжала поиски, хотя сердце уже не выдерживало. Я знала, что Хэй где–то здесь: я видела на детях такие же курточки и ботинки, в каких разгуливал призрачный мальчишка.

– Это последняя группа, – директриса закрыла за собой дверь.

Она выглядела разочарованной: гостьи не выбрали ни одного ребенка. Мы с Дженни тоже расстроились. Как бы мы ни вглядывались в лица мальчишек, Хэя среди них не было.

– Это все дети? Мы никого не пропустили? – Дженни растерянно посмотрела на меня.

– Есть пара детишек в лазарете, но я не советую их брать. Один заразился от матери нехорошей болезнью, а второй… У него не все в порядке с головой.

– Ведите, – решительно заявила я.

Как только мы зашли в лазарет, я сразу узнали Хэя. Он сидел на стульчике, низко свесив белобрысую голову. Я бухнулась перед ним на колени и взяла за руки, но он никак не отреагировал. Его глаза были устремлены в пустоту. Куртка, ботинки – на нем было все то, в чем я видела его в последний раз. Я сунула руку в его карман и вытащила стеклянный шарик, сломанную курительную трубку и однопенсовую монету.

– Откуда это у него? – удивилась директриса, протягивая руку. Я покачала головой и вернула милые детскому сердцу вещички в карман.

– Он всегда такой? – с жалостью глядя на малыша, спросила Дженни.

– Нет. Раньше был живым шаловливым мальчишкой. Но год назад с ним что–то случилось. Он сбежал, но мы его нашли. С тех пор малыш стал впадать в сонное состояние. Мы не раз вызывали к нему врачей, но они только разводили руками. Говорят, похоже на падучую болезнь.

– Что такое падучая болезнь? – забеспокоилась Дженни.

– Эпилепсия по–научному, – директриса подошла к двери, считая экскурсию оконченной.

– Мы заберем его, – я поднялась на ноги.

– Зачем он вам? – устало спросила директриса. Дженни делала за ее спиной гримасы, чтобы я не сходила с ума.

– Мы постараемся вылечить его. Покажем врачам в Лондоне. Я уверена, он станет прежним шаловливым мальчиком. Кстати, как его зовут?

– Смитти Хэйворд.

Мы с Дженни переглянулись. Как оказалось, Хэй – круглая сирота, попавший в приют после смерти родителей. Они угорели в собственном доме. Ветер захлопнул окно, и весь дым скопился в помещении. Сын спал на втором этаже, поэтому не пострадал.

– Я должна донести ваше желание до попечительского совета, – директриса блеснула стеклами очков, предлагая нам выйти, чтобы продолжить разговор в коридоре.

Я бросила последний взгляд на Хэя. Светловолосый ребенок с серыми глазами и милым лицом сидел неподвижно. У меня сердце сжалось от жалости к нему.

– Кто входит в попечительский совет? – спросила я в надежде, что услышу знакомые имена.

– Граф Винтерширский и прочие именитые горожане.

– Обещаю, я решу вопрос с графом, – настроение значительно улучшилось.

– Разве вы не знаете, что он пропал? – директриса задрала тонко выщипанные брови. – Его родственники говорят, что он устал от вечной жизни и ушел в иной мир навсегда.

Я прикусила губу. Как легко я могу попасться! Шпион из меня никакой.

– Разве? Я не слышала… – пролепетала я.

– Дело с опекой над мальчиком затянется, так как место графа в совете сейчас свободно. Его семья должна назначить преемника, и вот тогда…

Мы распрощались с директрисой, пообещав прийти еще раз и уже с определенной суммой для приюта.

– Где мы возьмем деньги? Граф на мели, мы тоже, – шипела Дженни, понимая, что я не лгала: я собиралась забрать Хэя.

– Не переживай. Саймон далеко не бедный человек. Вот у него и попросим. На благое дело постесняется отказать.

– Куда мы сейчас? – Дженни оглянулась в поиске кэба.

– На кладбище. Я знаю, почему Хэй впадает в ступор.

– И почему? – Дженни помахала рукой появившемуся на улице кэбмену.

– Он разгуливает по городу с туманом. Тот погиб год назад, и мальчишка стал странным тоже год назад. Что–то связало их души.

– Может, он видел, как ваш муж самоубился?

Дженни еще не знала, что мой муж жив.

– Все может быть.

Генри «застрелился» в гостинице, после того, как провел там бурную ночь и оставил после себя пустые бутылки и долги за номер. Как туда мог попасть мальчик, чтобы стать свидетелем убийства, еще предстояло выяснить.

Доехав до кладбища, я остановилась поболтать со сторожем. Дождь как раз прекратился, и в сизой дымке показалось тусклое солнце.

– Говорят, недавно здесь напали на местного пьянчугу? Он иногда торгует у ворот собранными на кладбище цветами.

– Пьяному всякое мерещится, – сторож не был настроен на разговоры.

– Но все же, – я сунула ему в ладонь полшиллинга.

– Было как–то, – неохотно согласился сторож. – Почудилось ему, что за ним гонятся вампиры. Но откуда они у нас? Графа и то в глаза не видели. Я вышел с ружьем, чтобы пугнуть, но никого не нашел.

– И что было дальше с пьянчугой?

– А ничего. Сидел у меня до утра, а потом ушел. Сказал, ноги его больше здесь не будет.

Поблагодарив сторожа, мы направились к могиле Генри. И действительно, парочка привидений околачивалась там. Хэй сидел на могиле с ангелом и весело болтал ногами, туман вился вокруг.

– Чем занимаетесь? – спросила я Хэя. Тот радостно подлетел ближе. Туман остался висеть на ангеле.

– Вы нашли меня в приюте? – мальчишке не терпелось узнать.

– Нашли, – ответила я, – но с тобой происходит нечто неладное. Ты словно замороженный. Я тебя гладила по коленке, а ты как смотрел в одну точку, так и смотрел. Я думаю, ты становишься таким отрешенным, когда улетаешь увидеться с туманом. В остальное время ты обыкновенный мальчишка.

– У меня вылетает душа, чтобы встретиться с душой друга? – Хэй нашел определение своей болезни.

– Не зря говорят: «Душа улетела в пятки», когда человек сильно пугается. Может и с тобой случилось что–то подобное? Как ты познакомился с туманом?

Хэй почесал затылок.

– Я не помню.

– А ты можешь спросить у друга, его случайно зовут не Морган Тингли? – меня осенило, что я могу узнать истину прямо сейчас. – Пусть даст знак: да или нет. Если, конечно, помнит, кто он.

Мальчишка нырнул в туман.

– Он плачет. И говорит да!

Я вдохнула влажный воздух полной грудью.

– Скажи ему, я знаю, что он похоронен в этой могиле вместо моего мужа.

Туман подлетел ко мне и окутал плечи.

– Что с ним? – спросила я, покосившись на Хэя.

– Он радуется.

– Скажи ему, что мы найдем убийцу и отдадим в руки правосудия. А тело Моргана Тингли перезахороним со всеми почестями.

Хэй снова нырнул в туман и вынырнул обескураженный.

– Что? – выдохнула я.

– Мне кажется, он со мной попрощался.

– Наверное, его здесь больше ничего не держит, – предположила я. Обернувшись, я больше не видела туман. Он растворился в воздухе.

– А как же я? – спросил Хэй и… тоже исчез.

Я не успела пересказать Дженни, что случилось. На нас напали. Двое. Мужчина и женщина. Их лица были бледны, а рты окровавлены. Из них торчали неестественно огромные клыки.

Меня сбил с ног вампир и, повалив на землю, сел сверху. Я дергалась, пытаясь выбраться из–под него, но он оказался чрезвычайно силен. Боковым зрением я видела, как визжащая от ужаса Дженни кружится вместе с висящей на ее спине женщиной. Она пыталась сбросить ту, но ничего не получалось

Вампир клацнул зубами у моего лица, и я тоже закричала. Думала, сейчас клыки вопьются в мою плоть, но вампир решил прикончить меня по–другому. Он собирался перерезать мне горло, но не мог вытащить висящий на поясе нож. Руки, испачканные в крови, скользили по рукоятке.

– Черт, – выругался он в итоге. Из–за огромных клыков, не помещающихся во рту, он сильно шепелявил. Словно набрал полный рот каши. Впору было рассмеяться, но ситуация не позволяла.

Я не стала ждать, когда меня полоснут по горлу лезвием, чтобы искупаться в моей крови, и со всей силы ткнула вампиру пальцем в глаз. Я по Бенджи знала, что вампиры испытывают боль. Кровосос заголосил и схватился рукой за лицо. Мне стало мерзко и едва не вырвало, когда из его рта мне на грудь выпали вампирские зубы.

В следующий миг сидящий на мне вампир вдруг взмыл в воздух и потерял не только зубы, но и голову. Кровища из дергающегося безголового тела лилась рекой. Я не поняла, что произошло и откуда взялся Бенджамин, но мне стало легче дышать.

Женщина–вампир, сообразив, что следующей будет она, завыла и попыталась слезть с Дженни, но моя секретарша крепко держала ее за руки. Даже когда Бенджамин сказал отпустить, она помотала головой.

– Я не могу разжать пальцы, – прошептала Дженни.

– Дженни, посмотри на меня! – громовым голосом приказал кто–то с высоты.

– Боженька? – испуганно пропищала Дженни, медленно поднимая голову. – Мой час настал? А как же сын–пожарный?

Я тоже подняла голову. Над нами висел воздушный шар, из корзины которого едва не вываливался Саймон. В его руках был огромный блестящий рупор.

– Отпусти, я сказал! – вновь приказал Саймон.

Шар и небесный глас так поразили мою секретаршу, что она разжала пальцы.

– Мистер Кавендиш, что вы там делаете? – спросила она, приставляя к глазам ладонь. Впервые за всю весну из–за туч выглянуло яркое солнце.

– Вас спасаю. Что же еще?

От ворот прибежал сторож с ружьем. Недолго думая, он пальнул по воздушному шару, но, слава богу, не попал. Следом за сторожем на кладбище ворвалась полиция. Странно, что она оказалась поблизости. Граф передал инспектору рыдающую женщину и зубы, которые вытащил из ее рта по чистой случайности вместе с настоящими.

– Это же не вампиры? – спросила я у Бенджамина, подбирая с земли и отряхивая шляпку.

– Нет, – он заключил меня в объятия.

– Поднимайтесь все сюда! – крикнул нам с высоты Саймон и сбросил вниз веревочную лестницу.

– Я ни за что не полезу, – Дженни попятилась, будто ее собирались тащить силком.

– Лезь сюда, старая калоша! – приказал в рупор Черный судья. И уже без рупора добавил.: – Так надо, Дженни. Поторопись.

– Я подстрахую, – сказал граф, морщась от яркого солнца.

Я поняла, что ему срочно нужно уйти отсюда. Но уйти не через зевак, которые столпились за полицейским оцеплением. На глазах Бенджамина выступили кровавые слезы, и если солнце не скроется, то ему придется плохо, и все это увидят. Граф не мог позволить, чтобы на него глазели, как на циркового урода. Он торопливо надел болтавшиеся на шее автомобильные очки.

Чтобы показать пример Дженни, я полезла первая.

– Встретимся в участке, инспектор, – крикнул в рупор Саймон, когда мы обе уже были в корзине. Бенджамин залез последним. Сев в углу, он достал из кармана носовой платок и накрылся от солнца.

– Как вы здесь оказались? – спросила я у Саймона, когда он прибавил в горелке огня, и шар начал набирать высоту.

Дженни лежала на дне корзины, закрыв ладонями лицо. Она скороговоркой читала все известные ей молитвы.

– Мы обкатывали с Бенджамином шар, когда заметили вас выходящими из приюта. Ну и решили проследить. А тут такое.

– Мы с самого начала следили за вами. Я подозревал, что вас понесет не только в приют, – выдал более правдоподобную версию Бенджи.

– Графу пришлось прыгать с высоты. Хорошо, что он бессмертный, – Саймон улыбался и балагурил, но я видела тревогу в его глазах.

– Саймон, что теперь с ним будет? – спросила я тихо, покосившись на вампира.

– Солнце зайдет, и он снова будет с нами, – получила я ответ, который меня не удовлетворил.

– Нет, Саймон. Бенджамин только что убил человека. Пусть он думал, что на мне сидит вампир, но он нарушил клятву. И это видели многие. Так что теперь будет с Бенджи?

Черный судья вздохнул.

– Ему придется умереть.

Дженни перестала молиться и села.

– Но это несправедливо! Если бы не граф, нас убили бы, – запальчиво воскликнула она.

– Клятва дороже жизни. Я ничего не могу изменить, – Саймон покачал головой.

– Даже если я соглашусь выйти за тебя замуж? – я пустила в ход последний аргумент.

– Тогда ты очень быстро станешь вдовой. Королева не простит мне обмана. Я не могу соврать, что Бенджамин убил вампира, так как придется объяснять, откуда тот взялся. Как ни крути, но он поднял руку на человека.

Я заплакала.

– Это все Генри. Эта гад понимал, что граф не сможет не вмешаться, когда на меня нападут. Он единственный знал, что Бенджамин жив и всегда рядом! Мой муж все–таки нашел способ убить графа.

Солнце зашло за тучи. Опять начался дождь.

– Дамы, я довезу вас до дома, – Саймон вглядывался вдаль. Приближалась площадь, на которой находился мой особняк. – Выходить будем через окно второго этажа. Приготовьтесь.

Я с тоской посмотрела на Бенджи. Он протирал носовым платком очки.

Искупавшись и переодевшись, мы все явились на кухню, где Дженни сноровисто накрывала на стол. Настроение было ни к черту. Бенджамин пил вино, принесенное из гостиной. Я пыталась возразить ему, что нехорошо глушить себя отравленным пойлом, но вампир напомнил мне, что он бессмертный.

– Пока бессмертный, – добавил он, посмотрев на Черного судью. Саймон опустил глаза в тарелку.

Мы с Дженни рассказали, как нашли в приюте Хэя, и что я пообещала забрать его. Теперь ждали ответа от графа. Все–таки он глава попечительского совета.

– Ты хочешь этого ребенка? – спросил он, откупоривая новую бутылку.

– Да.

– Я завтра же схожу в приют и подпишу бумаги. Бесполезно делать вид, что я умер. Слишком много свидетелей видели обратное. Надеюсь, я успею до того, как меня арестуют? – он перевел взгляд на Черного палача.

– Успеешь, – ответил Саймон, крутя вилку в руках. – Никто не отчитается Лондону без моего дозволения. Но будь готов, что сюда в любой момент заявится полиция. Прошу тебя, не оказывай сопротивление. Это лишь ухудшит ситуацию.

Я с болью посмотрела на Бенджи. Все было слишком серьезно.