Красивый. Наглый. Бессердечный

Глава 16.

Кир

Свет, однажды увиденный, всегда оставляет след в душе

- ... Можешь подружек своих взять, - как бы между прочим бросаю Стасу. – Таню с Ариной, или как их там.

Я сижу на подоконнике, а он стоит рядом. Благодарно смотрит мне в рот и, видимо, не понимает, что я от него хочу. Мне даже хочется пощёлкать пальцами перед лицом.

- Эй, приходи, говорю. Парни должны вместе держаться, мы с тобой здесь одни. Нужно дружить. Правильно я говорю?

Стас судорожно сглатывает, быстро облизывает губы и уже в третий раз переспрашивает.

- Выпивка бесплатная и вообще ничего брать не надо?

Вздыхаю, глядя на него. И почему он такой трудный?

- Да, просто приходи. С подружками.

- Так это... Зачем их туда тащить? Я в чате видел, у тебя там и другие девчонки бывают. А в сиреневой маечке на фотках у тебя была там такая...

- Олечка? Познакомиться с ней хочешь? – Ухмыляюсь.

- Да не то что бы, познакомиться. Просто она видно, что такая... Опытная. – Идёт розовыми пятнами. – И красивая.

- Слушай, у меня так-то не публичный дом. Олечка, она, конечно, опытная. Но зачем оно тебе? – Пожимаю плечами. - Если тебе нравится кто-то, так я даю тебе шанс сблизиться с предметом своего обожания. Нравится ведь кто-то?

- Ну, так-то да... – Смущённо кивает и тут же спрашивает. – А, если та... Ну та, которая мне нравится не пойдёт, то Олечка будет?

- Стас, я тебе, как мужик-мужику нормальное дело предлагаю. Ты – парень видный, зачем тебе эта проходная Олечка? Потренироваться что ли? Не марайся, ты достоин лучшей девушки! Чтобы у тебя всё было по любви.

- Нечего лучшей девушке там делать. – Тупит глаза в пол. - Таня, она такая... Скромная.

- Ага, Таня, значит. – Хмыкаю, вспомнив слова Полинки. От девчонок ничего не скроешь, у них локатор что ли встроенный? – Ну так у меня дом большой, есть где уединиться.

- Не, она не такая, - супит брови. – И она одна не пойдёт. Говорю же, скромная.

- Такая или не такая. Просто пообщаетесь в неформальной обстановке. Пусть белобрысую берёт с собой, – сглатываю, вспомнив роскошную волну светлых волос. – Арину эту. Они подруги ведь?

- Ну можно так-то. – Стас задумчиво чешет веснушчатый нос. - Только у Аришки мать строгая.

- Это я знаю, как уладить. - Зачем-то даю возможность ему спрыгнуть с крючка и как бы между прочим добавляю. – В общем, Стас, выбор за тобой.

- Сказал, же, я не против. – Протягивает мне руку, и я с преувеличенным энтузиазмом её трясу.

- Если лучшая девушка тебе откажет, я тебе кого-нибудь найду, обещаю. Ты в любом случае приглашён, и ты – мой друг.

В глазах Стаса знакомым огоньком полыхнуло чувство собственной важности.

Он отходит, а я смотрю ему вслед, слегка ухмыляясь. Когда у людей появляется такой огонёк, из них можно лепить всё, что угодно. Другая крайность, превращающая человека в пластилин – отчаяние. Но, я думаю, до этого мы не опустимся.

Спустя несколько минут, наблюдая, как Таня восторженно делится с Ариной подробностями приглашения, тихонько подпихиваю в спину Полину.

- Давай иди, детка. Твой выход.

- Кирюш, может не надо? Как-то это слишком.

- Нормально всё будет. Хоть повеселимся.

**

- Что за куриц ты привел? Лучше не было у вас никого? - Тоха шепчет мне в ухо так, чтобы не слышал Стас, стоящий рядом.

- Тебе хватит, кажется. – Отстраняюсь от запаха алкоголя, бьющего в нос. – Задолбал уже, каждый раз нажираешься в дрова. Мне отец до сих пор вазу простить не может.

- А ты задолбал со своей вазой. – Хохотнув, Тоха, ничуть не обижаясь, хлопает меня по плечу и снова склоняется к моему уху. – С сиськами ещё ничего, хотя бы пьет. – Выразительно кивает на Таню. - А блондинка на мою класуху похожа. Только той лет сорок было, не меньше.

- Тебе надо, ты и приводи! – Неожиданно сержусь на него. - Эстет, млин...

- Кир, может мне её на танец пригласить? – Робкий голос за плечом окончательно выбешивает.

Резко разворачиваюсь к Стасу и рявкаю:

– Я тебе что, нянька?

Стас сразу весь сникает, глаза становятся, как у побитой собаки – испуганные и молящие. Даже жаль его становится.

- Ладно, медляк сейчас включим.

- Э, гля... – Тоха восторженно лупит меня по плечу. – Девчули-то ничо. Глянь, как одна пошла зажигать.

Стас следит за его взглядом и, будто не веря своим глазам, пару раз моргает. В центре танцола лихо отплясывает Татьяна, а её грудь завораживающе подпрыгивает в ритм музыки. Даже я ненадолго залипаю. Крайне медитативное зрелище.

- Погоди, не надо медляк. – Стас чуть ли не облизывается. – Давай ещё посмотрим.

Какое-то время мы молчим и просто смотрим. Иногда отпиваем из стаканов.

- Второй номер пошёл... Гляди. – Тоха довольно лыбится. – Не, слушай, беру свои слова обратно. Нормас девчули. Только приодеть белобрысую получше.

Тут же получает от меня удар в бок и недовольное замечание:

- В стакан свой смотри, задолбал, реально.

Я стою напротив, заложив руки в карманы брюк, и наблюдаю, как Арина, сначала робко и несмело, потом всё смелее, начинает двигаться.

Она делает это плавно, выдерживая ритм. Закрывает глаза и обхватывает себя руками. А в моей голове будто раскачивается маятник, заставляя двигаться с ней в этой амплитуде.

Я не вижу больше подрагивающие бюсты, соблазнительные бёдра, запрокинутые головы. Вижу только её.

Тоненькая талия, такая тонкая, что можно обхватить двумя пальцами. У худеньких девушек, обычно, и груди почти нет. Но, эта... Не такая, как у подруги, конечно. Но, когда она поднимает руки, тонкая ткань блузки натягивается, и становится очевидно, что с формами у неё полный порядок.

Извивающаяся рядом Полина выглядит полной дешёвкой, потому что всё на виду. Вроде в одежде, но голая. Даже не интересно. Иногда приоткрывающаяся коленка выглядит куда более волнующе, чем полностью обнажённые ноги. Это же тайна, кроссворд, загадка...

Арина в танце снимает очки и расстёгивает пару пуговичек. Делает это так медленно и волнующе, что я цепенею. Слушаю своё колотящееся от тестостерона сердце.

Откуда у неё это?

Занималась что ли? Хотя, даже, если и занималась, этому нельзя научить. Это можно только чувствовать.

Что-то очень женское, что идёт изнутри.

- Эпическая сила, - шепчет Тоха.

- Что? – с трудом отрываю взгляд от танцпола.

- Вон, этот хмырь твой, Стас или как его... Всё-таки решился к этой с сиськами подкатить, смотри. Веселье всё-таки будет, а?

Чёрт, я было решил, что он тоже смотрит на танец. Только я что ли это вижу? Или она танцует только для меня?

Снова смотрю на Арину, но очарование уже разрушено. Разочарованно поворачиваюсь к Тохе. Раз уж так, то пора и к делам приступать:

- Слушай, присмотри за ними. На телефон сними, когда что-нибудь интересное начнётся, ага?

- Тебе зачем?

- Надо, досадил он мне кое-чем.

- Хе, - Тоха довольно ухмыляется. – Не вопрос. Понимаю, врагов нужно держать на коротком поводке.

Блин, вот умеет же человек пить. Вроде бы, и в зюзю, и всё равно соображает. Снова впиваюсь взглядом в Арину. Жду, когда меня снова захватит это улётное чувство

- А если они не начнут ничего делать? – Снова донимает идиотскими вопросами Тоха.

- Ну так сделай так, чтобы начали. Чего пристал?

- И это всё что ли? Просто снять? Если лизаться будут или трали-вали какие...

- Это не всё, - грубо срезаю его. - Но я там сам.

Тоха открывает рот, чтобы снова что-то спросить, и я начинаю переживать, что он от меня никогда не отстанет.

Краем глаза наблюдаю, как один из моих друганов крадётся к Арине. Чуть ли слюной не капает на паркет, придурок.

Вот чёрт! По ходу не только я кайфанул. Кто-то тоже положил глаз на мою беленькую скромную зайку.

Устало веду рукой по лицу. С чего я взял, что она танцует для меня? Тут самцов выше крыши.

Застёгиваюсь на все пуговицы, приглаживаю волосы и решительно направляюсь наперерез своему знакомцу.

- Э, я первый! – Кладу ему руку на плечо. – Занята девочка.

*** Прислонившись спиной к двери, она удивлённо озирается. Водит изящным подбородком влево и вправо, разглядывая стеллажи.

- Мы в библиотеке?

Молча киваю. Скрестив руки на груди, смотрю на неё.

Неплоха, только зачем она носит эти уродские очки в бабушкиной оправе?

Уже открываю рот, чтобы поинтересоваться, где ей будет удобнее приступить к выполнению «действия», как она вдруг произносит:

- Спасибо. – Склоняет голову, разглядывая носки туфелек.

Офигеваю! Жду смущения, быстрого и влажного чмоканья в щёчку на «отвалите»... Но благодарность?!

Через минуту должны войти ребята и наш поцелуй снять на телефон. Моя задача сделать так, чтобы им было что снимать.

А тут здрасьте — приехали...

Спасибо, Кирилл Рейгис!

- За что?

- Ну ты позвал меня специально. Сейчас выйдем, ты скажешь, что всё закончилось, правда?

Моргает и сглатывает. Делает это нежно и испуганно. Прямо вижу, как перекатывается волна по тонкой белой шейке.

В недоумении потираю переносицу. Становится неловко, будто она видит меня насквозь.

Она специально это делает? Пытается пробудить мою совесть, подозревая, что всё подстроено? Но это же невозможно!

Ничего плохого в том, чтобы разыграть тухлую стайку ботаников, я не вижу. Не помешает добавить драйва в их скучную жизнь и немного научить тому, что Кира Рейгиса нужно уважать.

Во всяком случае, не стоит вякать в его сторону и пытаться подставлять.

За свои ошибки нужно отвечать по всей строгости закона.

Так и слышу голос отца в голове.

А закон на моих вечеринках один – моё желание!

Стас её защищал в Универе, вот пусть попробует защитить и теперь.

Только наш рыцарь не сможет этого сделать, потому что занят грудастой подружкой. И я планирую разжиться знойными видео и в их исполнении. Они оба порядком накачались. Всё должно получиться в лучшем виде.

Конечно, я не собираюсь публиковать эти фото, и любоваться на них вечерами тоже не планирую. Но сама мысль, что у меня есть ниточки для управления – это так... Удобно!

Чем больше ниточек, тем больше власти.

- Ты же не собираешься... – снова начинает она и вдруг замолкает на середине фразы.

Её щёки покрываются белоснежным шёлком страха. Кажется, дошло, что я её не выгораживал, когда позвал сюда.

Смотрю на подрагивающие по-детски пухлые губы, и моя решимость тает. И шутка уже кажется не смешной, а глупой. Зачем мне знойные фотографии с этой беленькой зайкой? Обойдусь.

Только есть ещё кое-что...

- Ладно, - отступаю от неё на шаг. - Просто скажи, какого цвета у тебя трусы и выходим.

- Что? – Она отшатывается в ужасе, будто я влепил ей пощёчину.

- Трусы, говорю, какого цвета?

Сжимает рот в тонкую линию и цедит с ненавистью:

- А не пошёл бы ты...

Вздыхаю:

- Слушай, скажи цвет и пошли.

- Думаешь, я полная дура? Какое тебе дело до моих трусов? До их цвета... – Вдруг вновь розовеет, от охватившей её догадки. - Ты поспорил? На цвет моих трусиков поспорил? – Закрывает лицо ладошками. - Какая гадость!

Чуть не вздрагиваю от её слов, будто в душу мою смотрит. Откуда она и это знает? У неё способности к телепатии или я настолько предсказуем.

- Нет, - пожимаю плечами, - глупости какие. С чего ты взяла? Статистику собираю для реферата о развитии женской моды.

Стараюсь, чтобы голос звучал невозмутимо. Если бы она не спросила прямо в лоб, я бы, наверное, и сам признался.

Ну, поспорил, и что с того?

Отец ужал мне денежное довольствие, в надежде, что это меня немного образумит. Думает, что я буду просить у него деньги на свои развлечения, только не на того напал!

Мы с Дэном накануне поспорили, что я назову ему цвета трусов пятерых девчонок на вечеринке. Четыре цвета я ему уже назвал, осталось-то всего ничего, и вечеринка окупится.

- Какой же ты... – отнимает ладошки от лица и крепко сжимает кулачки. - Собирай статистику на других, я ухожу.

Разворачивается и берётся за ручку двери. Да у нас зайка с гонором?

Ну уж нет! Целоваться она, значит, не хочет, будто я прокажённый. Цвет трусов ей назвать жалко.

Тоже мне, принцесса!

Я бы сам взашей вытолкал её из библиотеки. Только то, что с минуты на минуту должны появиться зрители, останавливает меня от этого шага.

Если кто и будет сейчас позориться, то, однозначно, не я!

- Вообще-то, ты выбрала действие.

Руками облокачиваюсь на дверь рядом с её головой. Запираю, как в клетке. Слегка склоняюсь над ней, носом вбираю аромат волос – пахнет земляничным шампунем, так трогательно. И ещё чем-то другим. Незнакомым, волнующим и тёплым.

С удовольствием наблюдаю, как зайка в испуге приседает.

Во-о-от, так-то лучше.

- Ты же не всерьёз? – Поправляет очки на носу.

- Ещё как всерьез, - тяну её за локоть к столику с креслами. Когда зрители придут, не хотелось бы получить дверью в лоб в самом интересном месте.

Малышка стоит, не шевелясь. Да что это с ней?

Реально брезгует? Мной?!

Чтобы продемонстрировать свою неотразимость, ласково провожу по её волосам, заправляя их за ухо.

Улёт! Они мягкие, как шёлк. Так давно хотел их потрогать. На ощупь обалденные, гладить их взглядом и руками одинаково кайфово.

Арина ёжится, кажется, прикрывает глаза от ужаса. За этими чёртовыми стёклами ничего не разберёшь толком.

- Пошли, там удобнее... – нащупываю ледяную ладонь и настойчиво тяну её к креслу. Уже предвкушаю, как посажу её себе на коленки, сдеру с лица эти уродские окуляры и уткнусь лицом в выемку за ухом. Там она должна пахнуть сильнее всего.

Она не шевелится, но и руку не выдёргивает.

Чёрт! В принципе, можно и здесь начать! Потом плавно уведу на диванчик.

- Ладно, как хочешь... – цежу обволакивающим шёпотом и вновь прижимаю её к двери всем телом. – Стоя даже удобнее. – Добавляю, обжигая дыханием её губы.

Толкаюсь бёдрами в её живот, пусть чувствует моё желание. Веду рукой по груди, расстёгивая верхние пуговки.

Неожиданный удар заставляет меня отклониться.

- Ты что, сдурела? – Чуть не потеряв равновесие, отступаю на шаг, зажимая висок. Ощущение такое, будто в моей голове звонарь долбанул в колокол.

Крошка стоит, тяжело дыша, сжимая в руке книгу, которую нащупала на ближайшем стеллаже. Слава богу не очень толстую.

Трясу головой, чтобы прийти в себя. Всё вокруг окрашивается в алый цвет, на лицо словно опускается забрало обиды и ярости.

Не могу поверить, она ударила меня! За какой-то невинный поцелуй, который даже не состоялся? Каждая мышца моего тела напряжена от негодования.

С трудом сдерживаю в себе желание выбить из неё душу, завалить прямо в кресло, сдёрнуть трусы и опозорить так, чтобы больше неповадно было.

Брезгуешь целоваться, получишь видео лёгкого порно со своим участием. И никаких поцелуев!

Кулаки сжимаются от ярости. Окидываю перепуганную, застывшую в ужасе девчонку презрительным взглядом. Она сама меня довела...

- Прости! – Она вдруг бросается ко мне. Гладит висок ладонями, забавно дует, будто это поможет унять злость и боль.

Сердито отталкиваю её, но раздражение, действительно тает.

Она блаженная, что ли?

- Прости, - продолжает щебетать, наглаживая мою щёку. – У тебя нет сотрясения? Я не ожидала, что так сильно ударю. Я просто никогда...

- Что никогда? – Бурчу, отворачиваясь. - Никогда не дралась с парнями?

Чтобы у меня было сотрясение, нужно нечто больше, чем журнал в тощей женской руке.

- Не целовалась... Никогда...

- Серьёзно? – Отступаю на шаг. И на всякий случай переспрашиваю. – Никогда в жизни?

- Нет.

- Тебе сколько?

- Восемнадцать.

Громко выдыхаю через рот, ерошу волосы на затылке. Внутри будто шарик сдувается, даже жаль её становится.

Да, она просто маленькая дурочка. Хоть и агрессивная.

На секунду мелькает мысль, выйти сейчас с этим ребёнком из комнаты и сказать, что всё отменяется.

Словно в ответ на мои сомнения, слышу шебаршение под дверью – съёмочная команда уже готова.

Нет, так не пойдёт, они же меня засмеют.

- Занято, - гаркаю во всю мощь своих лёгких. - Чуть позже подойдите!

Не знаю, зачем я это ору. Наверное, не хочу, чтобы они увидели меня в таком растерянном состоянии. Хотя, если войдут, скажу потом, что сами виноваты. Вломились и сорвали развлечение.

Арина стоит, сложив руки на талии. Замерла, как испуганная мышка.

Обхожу диван по кругу и сажусь боком, закинув ноги на обивку.

- Что с тобой делать-то? – Не знаю, кому задаю этот вопрос, себе или ей?

Она подходит ближе, робко садится рядом. На самый краешек, неловко подгибает коленки.

Медленно снимает очки. Смотрит на меня большими глазами. Они у неё зелёные, как крыжовник. И ресницы тёмно-золотые, пушистые опахала. Красиво...

- Научи меня. – Шепчет еле слышно.

- Что? – От неожиданности привстаю, скрипнув диванчиком, спускаю ноги на пол.

- Научи меня, как это? Ну... Целоваться.

- Да твою же мать... – Сажусь, обхватывая голову руками, из-под локтя смотрю на неё. Вспоминаю, как она двигалась на танцполе и в голову закрадываются сомнения.

Может быть, это она меня хочет разыграть?

Я бы не удивился, если бы сейчас вломились её друзья с телефонами наперевес и начали снимать моё опешившее лицо.

– На хрена это тебе? – спрашиваю недоверчиво.

- Ну, - мнётся, - всё равно придётся когда-нибудь. – Почему бы не сейчас?

Бросаю быстрый взгляд на дверь. Там тихо. Может быть, ушли? Очень бы хотелось в это верить.

- Я тебе не нравлюсь? – взмах пушистыми ресницами и взгляд в угол.

Кто её так учил так делать? Это выглядит так невинно и волнующе.

Так и не пойму, розыгрыш это с её стороны или нет?

Эту девчонку будто специально наняли вводить меня в ступор. Меня эти эмоциональные горки уже достали: то выбешивает до тряса, то трогает до глубины души.

Если это игра, то стоит продолжить.

Чуть качнувшись к ней, выдыхаю:

- Нравишься.

С тайной радостью наблюдаю, как полыхают зелёным огнём её глаза. Ага, всё-таки ведётся. Вдруг не играет?

Не знаю, насколько плохое зрение у золотистой зайки, может быть, я для неё - мутное пятно. Но я вижу еле заметный пушок над верхней губой и маленькую родинку над правой бровью.

Она сама кладёт мне руку на плечо. Смотрит мне в глаза не моргая. Даже не смущается.

Это точно не розыгрыш? Хотя какая разница! С меня же не убудет...

Приблизившись к её лицу, слегка касаюсь её губ своими, будто дегустирую. Она дышит взволнованно, но не отодвигается.

Распробовав, обхватываю её, прижимаю к себе и накрываю губы своим ртом. Она не отталкивает, а потом начинает отвечать робко, и волнующе.

Она пахнет собой. И этот запах не перепутать ни с чем, этот вкус штампуется на моём языке, как серийный номер.

Дверь распахивается. Или, мне кажется?

- Ну что, какого цвета её трусики? – Прямо под ухо гаркает пьяный Дэн.

Арина вздрагивает, пытается отпрянуть, и я нехотя разрываю поцелуй. Перед глазами всё плывёт, мне требуется несколько минут, чтобы сфокусировать зрение. Я и забыл о них... Надеялся, они поскреблись и ушли пить дальше.

Но вокруг целая толпа. Я думал, придёт Дэн, ну ещё кто-нибудь. Но эти придурки даже с первого этажа народ прихватили.

Вокруг глумящиеся рожи и наставленные камеры. Мелькает перекошенное лицо Полины.

- Чо, прибалдел от очкастой, - тихо шепчет Дэн. – Помешали мы тебе, да? Так и скажи.

Его мерзкий смешок продирает меня до костей. Да за кого он меня принимает!

Быстро вытираю губы и, приподняв край дешёвенькой юбки, громко оглашаю:

- Белые, в цветочек!

Вопли восторга и свист окончательно разгоняют минутное очарование от вкусной пахучей девочки. Торжествующе улыбаюсь, глядя на Дэна.

Его лицо разочарованно вытягивается. Неужели считал, что я проиграю такой лёгкий спор.

Арина опять нацепила свои окуляры, я не вижу выражения глаз, но губы снова негодующе поджаты, чуть ли не сплёвывает в мою сторону. Будь у неё в руках книга, сейчас снова огрела бы меня? За невинную шутку? Если возмущаться, так пусть хотя бы будет за что!

- Ты хорошая девочка. Только в следующий раз трусики снимай заранее.

Мне и окружающим шутка кажется смешной. Новый взрыв хохота, все сыплют пошлыми комментариями, и Арина вскакивает на ноги. Затравленно озирается, словно думает, куда ей бежать

- Эй, ты что... - Хватаю её за руку. - Обиделась, что ли? Это же шутка. Просто игра, что такого-то?

Я и правда не вижу ничего ужасного в том, что случилось. Неприятно, не более. Ну, поржут они пять минут, потом забудут.

Она выдергивает руку. Мне кажется, даже замахивается для удара, но не решается. Под дружное улюлюканье бросается в толпу и исчезает за чужими спинами.

Передо, как в тумане, мной возникает Полина в виде суровой статуи возмездия. Руки скрещены на груди, глаза мечут молнии.

Если собирается с обидой брякнуть, что сегодня мне ничего не обломится, то плевать.

– Кто-нибудь снимал наш фееричный поцелуй или я зря её слюнявил?

Говорю с пренебрежением, чтобы Полина понимала, что мне начихать и на эту Арину, которая изображает недотрогу, а сама пляшет и строит глазки, как бывалая эскортница, и на саму Полину с её невзъебенным самомнением, и вообще на всех!

Я снова король, меня все любят, и каждое моё слово гости встречают воем восторга. Не Полинка, так другая сегодня будут готовы предоставить мне своё тело.

Громко хлопает дверь. Арина только что вышла?

Я смеюсь, но почему-то мой триумф окрашен привкусом разочарования.

Мерзким до тошноты.