Кровавое проклятие

Глава двадцать восьмая

Клио остановилась у широкой двери, стальная ручка сияла в свете зачарованных кристаллов. Коридор был пустым, лишь она и Лир. Гул снаружи — отвлечение Элии и Эзрана — утих.

Она не слышала ничего с этажа ниже, не знала, хорошо это или плохо. Она жалела, что они оставили Эша биться с призраком в одиночку.

Лир напряженно стоял рядом с ней, она протянула ладонь к двери. Чары потемнели под ее пальцами, обезоруженные от искры ее магии. Вся магия в башне — паутины плетений, ловушки и сигналы — остановили бы всех, кроме подражателя. Даже Лир, который мог бы пробиться сквозь чары, вряд ли успел бы сделать это.

Ни один нарушитель не проходил так далеко. Подавив нервы, она толкнула дверь.

Она удивилась, когда белый мрамор сменился теплым гранитом. Круглый вестибюль с резными колоннами и выпирающими из стен ребрами. Клио осторожно прошла внутрь и повернулась к открытой арке.

Она не знала, чего ожидала, но не этого.

Просторная комната была из коричневого камня в крапинку, обсидиан на полу складывался в символ, как на щеке Лира. Высокий потолок изгибался куполом, а на стенах были не чары с резким светом, а масляные лампы, что мягко сияли.

Шкафчики и полки обрамляли стены, там было все, что можно было представить — бумаги, книги, чары, оружие, приборы для плетения, разные мелочи, которые могли быть сувенирами из Подземного мира. Рабочие столы со стульями были вокруг, некоторые были пустыми, другие — в начатой работе. С одной стороны несколько ступеней вели к платформе рядом с вертикальными узкими окнами. Уютная мебель стояла вокруг низкого стола, где открытая книга ждала чьего-то возвращения.

В другой ситуации Клио была бы рада рассмотреть шкафчики, посидеть у окна с книгой и чашкой чая. Комната была жилой, удобной. Она отличалась от белых помещений Хризалиды. Что лучше подходило семье Ризалис? Рабочая комната Лира была похожа на эту — уютный беспорядок.

Напротив окон арка вела в другую комнату. Лир тихо пошел туда, замер на пороге, но чары защиты уже были темными.

Прихожая за аркой была из того же гранита, но там не было мебели. На одной стене арка вела в большую библиотеку. Третий проем вел в тусклый коридор. А на последней стене была дверь, но другая.

Круглый вход был в большой каменной плите, и он был так сильно зачарован, что сиял и без ее аспера. Слои плетений пересекали каменную дверь, важные линии плетений были вырезаны на ней. Она запоздало поняла, что весь этаж Ризалисов был из гранита, который был прочнее мрамора и отражал магию лучше.

— Если он где и спрятал КЛОК, — прошептал Лир, — то, думаю, тут.

Она кивнула.

— Может, проверить сначала остальную часть этажа?

— Там кладовая и жилые комнаты. Тут хранится лучшая магия и тайные записи.

Клио шагнула к тайнику и вгляделась в чары.

— Это самые сложные чары, что я когда-либо видела. Тут есть части, которые я не могу… я не понимаю их значение даже с аспером.

— Не спеши, — поддерживал ее Лир.

Но времени не было. Клио склонилась, щурясь, а голова болела за глазами. Столько слоев, полных хитростей и ловушек, поддерживающих чар, которые включались, если главные пропадали. Должен быть метод обезоружить это, но чары были вырезаны в камне, делая их неразрушимыми, как сам гранит.

— Кровавая магия, — прошептала она, отыскав нити. — Она связана с чьей-то кровью, но в ней что-то странное. Она связана с кем-то одним, но не… конкретным?

— Как это работает? — пробормотал Лир, сжав крепче лук.

Урчащий голос инкуба ответил ему:

— Наверное, для тебя это слишком сложно, брат.

В конце коридора появился Мадригал, уже держал лук наготове. Тетива хлопнула, он выпустил стрелу в грудь Лира.

Лир схватил стрелу в воздухе, вложил в свой лук и выпустил обратно. Мадригал отскочил, стрела разбилась о стену за ним.

— Если по-простому, — продолжил инкуб, игнорируя атаку, — чары связаны с кровью главы Ризалис. Только наш отец может открыть этот тайник. Если он умрет, власть перейдет к его наследнику — к Анданте.

Лир вытащил стрелу из колчана.

— Тебе придется убить много братьев, чтобы открыть эту дверь, — ухмыльнулся Мадригал, тоже готовясь к выстрелу. — Даже подражатель не пройдет эти чары.

Он натянул тетиву и выстрелил плавным движением. Лир выпустил стрелу следом. Стрелы столкнулись в воздухе, разбились на кусочки.

Мадригал приближался, повесив лук на плечо. Чары защиты мерцали на его теле, и он нес чары — камни висели на его шее, запястьях, поясе. Он замер на пороге и посмотрел темнеющими глазами на Клио.

Она отвела взгляд, игнорируя жар в теле. Он был без морока, и она ощущала притяжение, но и Лир был без морока, к нему ее влекло сильнее.

— Интересно, — снисходительно улыбался Мадригал. — Что вы собираетесь делать тут? Или просто понравилось страдать по пути?

— Ну, — сказал Лир, — я собираюсь убить тебя.

— Я хотел бы посмотреть на это, — Мадригал со смехом вытащил горсть камней из кармана и бросил их на пол.

Они взорвались золотым огнем, но Лир оттолкнул четыре камешка рябью магии. Два стукнулись о дверь тайника и стали пылью. Два безвредно активировались, отлетев от стен. Еще один полетел в Клио и Лира, выпуская спиральные нити. Она вытянула руки, порвала нити. Чары угасли.

Мадригал вытащил еще камешек, Лир бросился вперед, Клио — следом.

Мадригал активировал камень и бросил в Лира. Сковывающие чары раскрылись, но Клио схватила Лира за одежду, ее магия хлынула на него. Он прыгнул сквозь угасающее сияние и врезался в брата. Они проехали по полу, Мадригал вырвался, уже колдуя.

Клио подняла руки, подражая ему. Он атаковал, она бросила копию над головой Лира. Магия столкнулась, взрыв отбросил Лира и Мадригала даже с их защитой.

Лир вскочил, золотые нити полились из его пальцев. Мадригал начал контрзаклятие.

Клио призвала дротик из магии, бросила его в Мадригала, перебив его колдовство, и Лир бросил шипящие оковы, которые окутали руки и ноги его брата. Инкуб покачнулся, поймал камешек, висящий на его браслете. Вспыхнул свет, и оковы разорвались.

Уже не ухмыляясь, Мадригал бросил на пол еще камешек. Сила вырвалась из камня, отбросив Клио и Лира в разные стороны. Она врезалась в стену в паре футов от опасной двери тайника, ее чары защиты трепетали, грозя разорваться.

В центре комнаты Мадригал повернулся к Лиру, подняв руки для колдовства.

Задыхаясь на полу, Клио подражала ему. Она бросила чары в спину Мадригала, когда он метнул магию в лицо Лира. Лир упал с криком боли, и Мадригал рухнул, крича от удивления и боли.

Оба инкуба вскочили на ноги и стали колдовать, но в этот раз Клио подражала не Мадригалу, а Лиру.

Магия обвивала его пальцы, и Клио следовала за ним как можно ближе, они двигались почти в унисон. Будто не она копировала его, а он направлял ее. Она не думала. Просто плела.

Мадригал отчаянно бросил магию в плетение Лира, а копия Клио ударила его в спину. Он упал во второй раз, опутанный оковами. Он беспомощно извивался, а Лир вытащил последний зачарованный метательный нож из ножен на руке.

Тихая дрожь пронеслась по двери тайника. Плетение мерцало радугой красок, нити вспыхнули алым. Дверь поднялась, словно ее тянули к потолку невидимые рычаги.

Лицеус стоял в круглом проеме и смотрел на происходящее холодными глазами.

Лир не мешкал. Он метнул нож в отца.

Лицеус не двигался. Круг чар появился, и нож застрял в нем, словно в глине, а не сияющем плетении. Лицеус не колдовал. Клио могла описать лишь так, будто он призвал круг, магия сразу появилась, возникла от его мыслей.

Глава Ризалис указал на ноги Лира. Золотая вспышка, и другой круг появился на полу под Лиром. Краски мерцали на нитях, они вспыхнули белым, и молнии полетели вверх, стали шипящей клеткой с Лиром в центре.

Мадригал извивался, и оковы на нем порвались. Он быстро вскочил на ноги, кривясь от смущенной ярости.

— Ты сможешь сам разобраться с нимфой? — спросил сухо Лицеус.

Мадригал покраснел.

— Конечно, могу.

— Тогда убери ее с моих глаз, — он миновал круглый порог, и дверь закрылась. — И уйди с дороги.

Мадригал повернулся к Клио, чары искрились на его пальцах. Она подняла ладонь. Еще можно было наколдовать что-то одно.

Магия Лицеуса была для нее непонятна, но, даже если она не понимала, как работало плетение, она знала, как работали круги магии.

И когда Мадригал метнул в ее чары, она ударила магией по клетке вокруг Лира. Ее чары попали по кругу и разорвали внешнее кольцо. Сила разлетелась, ток пробежал по потолку и оставил следы на полу.

Чары Мадригала попали в ее грудь, и все почернело.

Электрическая клетка взорвалась, Лир прокатился по полу, содрогаясь, перед глазами все расплывалось. Охнув, он приподнялся.

Клио рухнула от чар Мадригала — она могла отбить тот заряд, но освободила Лира. Схватив ее за длинные волосы, Мадригал взглянул на Лира, радостно скалясь. Он потащил ее из комнаты.

Мадригал не собирался сразу убить Клио, и ей придется одолеть его самой. Лир не мог ей помочь.

Он повернулся к отцу, окинул главу семьи взглядом. Деймон был незнакомцем. Он был сильным лидером семьи, далеким и непознанным божеством, которое раздавало приказы и определяло наказания. Он судил, достойны ли его сыновья, и решал, жить им или умирать.

Лир схватил лук одной рукой, стрелу — другой. Он выстрелил.

Круг чар появился перед Лицеусом, этот чуть отличался. Он не поймал стрелу, а отразил ее. Обломки разлетелись по граниту.

Стиснув зубы, Лир вытащил три стрелы с разными чарами, пронзающими щит. Он выпустил их быстрой очередью.

Появились еще два круга, отбили стрелы Лира, словно они не были зачарованы. Щепки полетели по комнате, Лир потянулся за плечо в третий раз, задел пальцами редеющий запас стрел в поисках чар, что пробьют эту защиту.

Лицеус пошевелился — беспечно махнул ладонью.

Лир даже не видел магию. Его лук вылетел из его хватки и улетел в дальний угол. Боль пронзила его безымянный палец и мизинец, сломанные от удара.

— Хватит, — сказал Лицеус. — Ты всегда был до безрассудства настойчивый.

Лир стиснул зубы и потянулся к цепочке с чарами. Лицеус махнул рукой, три круга-щита превратились в шесть. Они окружили его, готовые остановить атаку.

— Но твое упрямство — это сила, — вдруг добавил его отец. — Иначе ты не продолжал бы там, где другие сдались. То, что многие считали невозможным, ты достиг и делал так снова и снова.

Лир замер с камнем между пальцами, грудь странно сдавило. Его отец никогда еще не говорил ничего хорошего о самом разочаровывающем сыне.

— Теневое плетение гениально, — негромко сказал Лицеус. — Строение чар поражает. Ты превзошел мои ожидания.

Лир застыл. Это неправильно. Он готовился ко всему в столкновении с отцом, но не к этому.

— Я не зря терпел твое непослушание, — идеальные губы Лицеуса, такие же, как у Лира, изогнулись в слабой насмешливой улыбке. — И не зря не давал твоим старшим братьям убить тебя.

Он медленно провел рукой, и его круги чар завертелись быстрее.

— Твои плетения не ограничены правилами и изобретениями. Только ты из моих сыновей можешь овладеть самыми сложными техниками из этого тайника. Я думал, что еще пять или десять сезонов опыта, когда ты перерастешь непослушание, ты убьешь братьев и займешь место Анданте как мой наследник.

Лир медленно опустил руку.

— Д-да?

— Скажи, Лир, — глаза Лицеуса блестели. — Как было плести чары из Пустоты?

Его тело похолодело, все мышцы напряглись до боли.

— Я не представляю, откуда взялась идея. Вплести в чары сущность Пустоты — ты изобрел катастрофическую магию.

— Это не… — Лир тряхнул головой, не мог ответить внятно. — Я хотел ею очистить камни.

Лицеус улыбнулся.

— Я бы хотел узнать больше об этом открытии, — он протянул руку сыну. — Поделись со мной изобретением, Лир, и я поделюсь своей магией. Справедливо, да?

Лир уставился на ладонь отца, а потом посмотрел в янтарные глаза, которые в прошлую встречу пылали разрушительной афродизией, подчиняя разум Лира.

— Если хочешь знать о теневых чарах, — сказал Лир, — то тебе придется выдавить из меня все слова, а потом убить.

Лир махнул запястьем, и камешек прокатился по полу. Он вспыхнул золотым светом, сияющие копья полетели к Лицеусу.

Круги чар отца выстроились перед ним, копья безвредно отлетели.

Лицеус нетерпеливо вздохнул.

— Упрямый до конца. Хорошо. Я предлагал магию… так позволь показать.

Круги-щиты улетели за него, он поднял ладонь, растопырил пальцы. Круг чар в два фута диаметром появился перед его ладонью, линии формировали сложный рисунок внутри, там были древние руны, которые Лир никогда не видел. Золотые нити мерцали, переливались, а потом стали красно-оранжевыми.

Шары огня вырвались из круга. Лир поднял щит-пузырь, пока они летели по комнате. Они попали по барьеру, и тот рассеялся от атаки. Его защитные плетения рвались с легкостью, боль обожгла его кожу, Лир отшатнулся. Его одежда горела.

Лицеус махнул пальцами, и линии и руны в круге поменяли положение, вспыхнули голубым. Арктический ветер понес осколки льда к Лиру. Его спина ударилась о стену, огонь потух, но на теле появилась сотня кровоточащих порезов.

Охнув, он сорвал чары с цепочки. Лицеус не успел призвать еще круг, а Лир активировал лучший купол-щит и бросил камешек на пол. Сияющая паутина покрыла грани, купол накрыл его. Он обмяк, вдохнул, пытаясь придумать план.

— Огонь и лед — это довольно просто, — отметил Лицеус. — Может, это тебя впечатлит.

Он склонил голову, и другой круг появился под ногами Лира в его щите-куполе. Незнакомые кривые руны мерцали, золото сменилось коричневым цветом.

Гранитный пол стал жидким. Лир погрузился по колени, его камешек был поглощен, и плетение купола рвалось. Жидкий камень поднимался по его телу, сковывая его. Он тек, как вода, но был твердым, как камень, вокруг его конечностей, и Лир не мог двигаться, когда он сдавил его грудь и добрался до плеч. Он слабо вдохнул, камень окружил его горло, холодно давил на челюсть.

Лицеус щелкнул пальцами, гранит хлынул с тела Лира, вытолкнул его из пруда и стал нормальным. Лир рухнул на колени, задыхаясь. Ужас трепетал на его нервах от осознания, что он не понимал эту магию и не знал, как с ней бороться.

Он поднялся на ноги, но не знал, как колдовать, чем ответить.

Его отец призвал желтый трещащий круг. Кружащийся шар электричества врезался в Лира, тот отлетел на пол, содрогаясь.

Лицеус призвал еще один круг. И еще. Чары выстроились перед ним, трещащие сферы появились перед каждым.

Времени не было, и Лир призвал щит-пузырь. Первая сфера разбила его, вторая и третья попали по его груди друг за другом. Он проехал по полу, врезался в стену возле угла.

Лир кашлял, диафрагму свело, он пытался встать. Рано. Он не мог пока сдаться. Он поднял голову и увидел в футе от себя свой лук. Схватив его, Лир поднялся на колени и потянулся за стрелой, игнорируя боль в сломанных пальцах.

Лицеус взмахнул рукой.

Лук Лира разбился. Куски дерева выпали из его ладоней, застучали по граниту. Лир был на коленях, лучшее оружие было уничтожено, и он смотрел в глаза отца и знал, что не мог победить.

Но он и не собирался побеждать.