Кровь навсегда

13

МАРИЯ

Никогда в жизни я не испытывала такого облегчения, когда, проснувшись, обнаружила, что Маттео ушел. Я ненавидела, что он видел меня такой слабой и уязвимой. Ненавидела гнетущий груз его вопросов и сомнений. Он, наверное, думал, что я была чем-то вроде больной, хотя на самом деле у меня уже много лет не было кошмаров. Я могла только предположить, что именно сильные эмоции этого дня заставили мое подсознание вернуться в такое темное место.

Теперь я была замужней женщиной.

Замужем за своим врагом.

Боже, как я хотела его ненавидеть. Я хотела держать его на мушке и видеть безжалостное зло в его действиях... но я не могла. Когда я лежала в своей новой спальне, все еще окутанная ароматом своего мужа, единственным человеком, которого я ненавидела, была я сама, за то, что не была сильнее. За то, что не отказалась от его прикосновений. За то, что позволила ему видеть любую часть меня, внутри или снаружи. За то, что предала свою фамилию.

Я не просто позволяла ему прикасаться ко мне, я была без ума от его потребности. Всепоглощающая жажда в сочетании с ненавистью к себе заставили меня застыть на месте, пока мои эмоции играли в изнурительную игру по перетягиванию каната. Я не бросалась на него и не боролась с ним, но это было не из-за отсутствия желания. Эти две борющиеся силы как будто аннулировали друг друга, оставляя меня слабой и бессильной в их руках, созревшей для захвата. И именно это Маттео и сделал. Он захватил мои бразды правления и взял все под свой контроль.

К моему полному изумлению, я обнаружила, что в капитуляции есть свобода... с одной оговоркой.

Должно быть доверие.

И после того, как я отдала себя в руки Маттео, я не могла с чистой совестью утверждать, что не доверяю этому человеку. Возможно, я была потрясена, но если бы я действительно не доверяла ему, я бы никогда не позволила ему так контролировать меня. Когда мои эмоции боролись друг с другом, я верила, что Маттео не причинит мне вреда. Он управлял мной и заставлял меня чувствовать себя лучше, так что я могла отказаться от борьбы и подчиниться наслаждению.

Мой мир был широко открыт.

Я была уверена, что брак означает потерю моей независимости, но теперь я не была так уверена. Это была всего лишь одна ночь, но в глубине души я подозревала, что в том, что мы пережили, есть истина. Как будто прошлая ночь была лишь верхушкой айсберга.

Откровение было ужасающим.

Все эти эмоции вместе со стрессом, связанным со свадьбой, неудивительно, что острые как бритва когти кошмара вцепились в меня с того момента, как я закрыла глаза. А тут еще и пристальный взгляд Маттео. Больше всего на свете я хотела избежать его присутствия. Если бы я стала спорить дальше, то показалась бы еще более невменяемой.

Поэтому я лежала там, как мышь в норе, ожидая, когда бдительная кошка прекратит свою охоту. Меньше всего я ожидала, что Маттео расскажет мне историю смерти своей матери. Я ценила его честность, но он был под кайфом, если ожидал, что после его импровизированного рассказа я положу свое прошлое к его ногам.

Мои секреты его не касались, и так оно и останется.

С преувеличенным вздохом я заставила себя встать с постели. Кофе сделает все лучше. Я надела футболку и пижамные шорты, почистила свои чудовищно мерзкие зубы и отправилась на поиски кухни.

Я обнаружила, что у Маттео есть промышленная кофеварка, оснащенная эспрессо и всеми необходимыми приспособлениями. Возможно, он был не так уж плох. У любого человека, который знает толк в кофе, есть хотя бы одно положительное качество.

Рядом с кофеваркой, уже заправленной и готовой к работе, лежала записка от моего нового мужа, в которой он объяснял, что ненадолго отлучился и просил меня угощаться всем, что мне нужно. Как будто мне нужно было его разрешение. Я сварила двойной эспрессо и взяла чашку с паром в холодные руки, наслаждаясь теплом кофеина.

Я планировала вернуться в главную спальню и принять душ, но мои ноги свернули с пути, когда я приблизилась к лестнице на второй этаж — этаж Анджело. Маттео сказал держаться подальше от второго этажа, но он также сказал, что Анджело нет в городе. Мне показалось очень странным, что эти два человека живут вместе, и когда я стояла у основания лестницы, меня захлестнуло любопытство.

Мне нужно было посмотреть, что находится наверху.

Обоих мужчин не было дома. Насколько я знала, дома была только я одна. Но на всякий случай я поспешила в спальню и поменяла свой эспрессо на Glock. В отличие от парадной лестницы в доме моих родителей, эта лестница была спрятана в дальнем коридоре, как грязный секрет. Здесь было темнее, чем в остальной части дома, но утреннего света просачивалось достаточно, чтобы я чувствовала себя достаточно комфортно и не включала свет.

Мои шаги были бесшумны на ковре, когда я ступала на площадку второго этажа. С другой стороны, сердце билось как отбойный молоток в моих ушах. С лестницы открывалась большая вторая гостиная, оформленная в том же стиле, что и весь дом, и ни одна вещь не стояла на месте. В углу находилась кухня в стиле квартиры, также безупречно чистая, со стеклянными дверями, ведущими в большой внутренний дворик.

Держа пистолет в руках, я подошла к одной из закрытых дверей, расположенных рядом с гостиной. Дверь открылась без звука, открыв стандартную гостевую спальню. Я осмотрела комнату с порога, затем закрыла дверь и повторила процедуру со следующей комнатой — тоже гостевой, без признаков проживания.

В конце коридора находилась общая ванная комната с идеально сложенными полотенцами и нетронутой раковиной. Опять же, никаких следов использования. Пожав плечами, я направилась в противоположный коридор. На этой стороне была только одна дверь в дальнем конце.

Адреналин прокатился по всему телу, заряжая каждую клеточку энергией на случай, если мне понадобится быстро сбежать. Сделав успокаивающий вдох через нос, я толкнула дверь. По сути, это была вторая спальня, оформленная так же, как и наша, но с более скромными потолками и без камина. Кровать была застелена, мужской пиджак был накинут на спинку стула, стоящего у простого письменного стола.

Желая увидеть больше, я вошла внутрь и осмотрела остальную часть комнаты. Тяжелые портьеры были задернуты, и мне пришлось включить свет, чтобы лучше видеть. Я решила, что открыть шторы — это более опасное занятие, чем просто включить свет. Кроме пиджака, в комнате не было ничего интересного. Я заглянула в ванную. Там лежала зубная щетка, но не было ни остриженной бороды, ни флаконов с таблетками, ни других личных вещей. В шкафу лежала мужская одежда, вся в идеальном порядке.

Что-то было не так.

Я не могла понять, что именно меня беспокоит, но что-то было не так. Все было слишком аккуратно и опрятно. Конечно, в доме была домработница, и мужчина уехал из города, но что-то на втором этаже вызывало у меня жуткое чувство. Либо он там не жил, либо у него было ярко выраженное ОКР. Учитывая, что он уже был вполне признан таковым в других отношениях, я предположила, что не будет большой неожиданностью обнаружить, что он еще и помешан на чистоте.

Это было правдоподобно, но моя интуиция подсказывала, что это еще не все.

Я вернулась в спальню и открыла ящики тумбочки. Рулон туалетной бумаги. Мерзость. Я не хотела знать, для чего это. Нож. Копия Спящая красавица Стивена Кинга. И женский браслет с шармами. Странно, но не совсем ненормально.

Я начала поворачиваться к столу, когда что-то щелкнуло. Оглянувшись, я провела пальцем по верхней части тумбочки в глубине, где ее не заметили бы, и, подняв палец, увидела густое пятно пыли. На светлом дереве это было трудно различить, но когда мой палец потревожил поверхность, я увидела след, оставленный там, где я удалила значительный слой грязи.

Неужели домработница не убиралась здесь? Если нет, то почему все было так аккуратно?

Возможно, он любил поддерживать порядок в своей комнате, но не любил вытирать пыль. И снова подозрение сузило мои глаза.

Я переместилась в дальний угол комнаты, где стоял письменный стол в форме почки. Лакированная столешница блестела под слоем совершенно нетронутой пыли. Когда я открыла средний ящик, ничего не бросилось мне в глаза, кроме большого конверта. Когда я вытащила его содержимое, мой желудок сжался.

Там были фотографии. Десятки.

На всех Маттео запечатлен со светловолосой женщиной, оба улыбаются и явно хорошо знакомы.

Зачем Анджело понадобился конверт с фотографиями Маттео? Кто была эта женщина? Была ли она женщиной из любовного письма?

Вопросы атаковали меня, как лучи солнца в пустыне, где ответы, дающие жизнь, было так же трудно найти, как мерцающие лужи воды. Покачав головой, я вернула все фотографии, кроме одной, положив единственный снимок в задний карман. Я закрыла ящик и выключила свет, выйдя из комнаты, как будто меня там никогда не было. Держа пистолет за спиной, чтобы не вызвать подозрений, если я столкнусь с кем-нибудь по пути вниз, я поспешила обратно в нашу спальню внизу.

Не обнаружив никаких следов Маттео, я вернула пистолет в сумочку и бросилась в душ, чтобы с помощью сильной струи прохладной воды очистить свои мысли. Я не сомневалась, что мой муж что-то скрывает, но что? У меня были свои секреты, так что я не могла запретить ему хранить их, но эти, казалось, касались меня. По крайней мере, они касались семьи Галло, и эта информация могла быть полезна моему отцу.

Мне нужно было держать глаза открытыми, а разум ясным.

Конечно, это было легче сказать, чем сделать, когда рядом был Маттео, но я постараюсь сделать все возможное.

Я выключила воду и оделась, поняв, что совсем забыла о кофе. Адреналин вступил в действие и великолепно разбудил меня. Я налила полную чашку и направилась на кухню, когда услышала мужской голос. Маттео. Он говорил с кем-то низким голосом.

Я пробралась к краю коридора и прислушалась.

— Я тоже скучаю по тебе.

Слова прозвучали в моей голове, как удар гонга. Неужели всего лишь час назад я думала о том, чтобы довериться этому человеку? Конечно, я не думала, что он причинит мне физическую боль, но это не означало, что он хороший человек или что я что-то о нем знаю. Я заглушила свои метавшиеся мысли, когда он снова заговорил.

— Я обещаю, что постараюсь выбраться и скоро встречусь с тобой... Я тоже люблю тебя, красавица. — Он тяжело вздохнул и начал рыться в холодильнике.

Может ли сердце разбиться до того, как в него влюбились?

Если это возможно, то мое разбилось в тот момент.

Горло жгло от непролитых слез, а в животе разгоралась ярость. Как посмело мое сердце влюбиться в Маттео без моего разрешения. Как он посмел играть со мной, как будто я не догадаюсь. Мой гнев был едким и уродливым, отчаянно стремясь уничтожить все на своем пути.

Мне нужно было выбраться. Мне нужен был Тамир и спортзал.

Я поспешила обратно в спальню и схватила свою сумочку, отправив быстрое сообщение Тамиру, затем обула сандалии и собрала сумку с тренировочной одеждой. Когда я вернулась на кухню, Маттео сидел у стойки в шортах и промокшей от пота футболке и ел банан с гранолой.

— Я ухожу. Мне нужно вернуться в город, — резко объявила я. — У меня не было возможности привезти сюда машину — у тебя есть машина, которую я могу одолжить, или мне вызвать такси?

Его глаза сузились, изучая непроницаемую маску, которую я носила. — Я отвезу тебя. Мы можем остановиться в моей квартире и поужинать с моей семьей в среду.

Черт. Он не должен был ехать со мной. Мне нужно было отделиться от него, чтобы я могла подумать. — Сегодня днем у меня занятия по крав-мага и работа, так что я не знаю, сколько времени я смогу провести с тобой.

— Я уверен, что ты сможешь найти время для ужина. — Его заявление было скорее приказом, чем вопросом. От этого мне захотелось шипеть и царапаться на него.

— Хорошо, но мне нужно идти. Ты можешь быть готова в ближайшие тридцать минут?

— Без проблем.

Я подняла подбородок и вернулась в спальню, чтобы собрать более солидную сумку и накинуть плащ безразличия, пока не смогу побороть гнев.

***

— Он о чем-то лжет — я знаю это. — Я подчеркнула свои слова ударом по щиткам, которые носил Тамир. Иногда мы дрались, а иногда работали над техникой и выносливостью, держа щитки друг для друга. Мы тренировались почти два часа. Первый час ушел на то, чтобы выплеснуть всю мою вспыльчивость. Следующие полчаса ушли на то, чтобы рассказать ему о моей свадьбе и обо всем, что я узнала с тех пор.

И тренировка, и разрядка были изнурительными. Я все еще продолжала наносить удары, но они были в лучшем случае жалкими.

Тамир опустил щитки, кивнув в сторону наших бутылок с водой. — Давай присядем. Для одного дня с тебя достаточно.

Мои руки тяжело повисли по бокам, когда я кивнула. Прохладная вода была на вкус как чертова амброзия. Я жадно глотала, зная, что расстрою желудок, если не сбавлю темп, но все равно отпила еще. Удивительно, что может сделать хорошая тренировка. У меня не было ответов, но мои проблемы больше не душили меня.

— Чувствуешь ли ты себя в безопасности с этим человеком? — тихо спросил Тамир, наблюдая за мной темными глазами, которые видели гораздо больше, чем может видеть обычный человек.

— Я не чувствую себя в опасности, конечно. Я просто не знаю, что думать или чувствовать. Он отправил меня в тот дом далеко от города, и я знаю, что у него есть секреты. Где-то есть женщина, но я не знаю наверняка, что она для него значит. Его босс якобы живет в этом доме, но не может быть, чтобы кто-то поднимался туда в течение нескольких месяцев. Все это не имеет никакого смысла.

Тамир молчал долгую минуту, пока я изучала пол. — Если тебе нужно, я раскрою его секреты. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.

Мой взгляд поднялся к нему. В этих тенях таилось черное обещание смерти. С тех пор как он переехал в Америку, он оставался в стороне. Он не платил налоги, не имел легальной работы или удостоверения личности, выданного правительством. Он не общался и не вел свободный образ жизни, насколько я могла судить. Насколько я поняла, он намеренно порвал с израильскими связями и не хотел возвращаться. Когда он уезжал, у него оставалось еще много хороших лет, поэтому я всегда задавалась вопросом, что же произошло. Я не собиралась спрашивать, потому что знала, что он никогда мне не скажет.

Я могла только представить, что помощь мне потребует воссоединения с той жизнью, которую он оставил. Готова ли я просить его об этом? Конечно, мой жалкий брак не стоил того, чтобы ставить под угрозу жизнь, которую он создал для себя. Мало того, какая-то часть меня хотела, чтобы Маттео сам рассказал мне, что, черт возьми, происходит. Я не хотела узнавать это от кого-то другого - я хотела, чтобы он доверил мне эту информацию.

— Я ценю твое предложение, но пока я пас. Только вот есть одна вещь. — Я встала и трусцой побежала к тому месту, где оставила сумочку, достала фотографию и вернулась к Тамиру. — Ты можешь как-нибудь узнать, кто эта женщина? Я не хочу, чтобы ты это делал, если это означает подвергнуть себя опасности, но если это относительно просто, то я хотел бы знать.

Он ухмыльнулся, в его глазах мелькнул намек на юмор. — Это я могу сделать.