Лепестки под снегом

Первые искры

Библиотека усадьбы Орловых была одной из самых тихих комнат в доме. С высокими потолками, массивными книжными шкафами, уходящими ввысь, и приглушённым светом, она казалась миром, отрезанным от остальной суеты дома. Именно сюда Анна пришла вечером, выполняя просьбу Софьи найти одну из книг для её чтения перед сном.

Анна робко открыла тяжёлую дверь, стараясь не создавать лишнего шума. Внутри было прохладно и слегка темновато; свечи в канделябрах на стенах давали только мягкий свет. Она была уверена, что в это время библиотека должна быть пустой, но её шаги эхом раздались по комнате, и она сразу заметила фигуру, сидящую у окна.

Это был Александр. Он был погружён в чтение, склонившись над большим томом в кожаном переплёте. Его профиль, освещённый мягким светом, казался сосредоточенным, почти задумчивым. Он не сразу заметил её, и Анна инстинктивно остановилась, не зная, что делать. Её первое желание было уйти, чтобы не беспокоить его, но воспоминание о настойчивой просьбе Софьи заставило её остаться.

Она тихо подошла к одному из книжных шкафов, надеясь найти нужную книгу, не привлекая внимания. Но полки были настолько высокими, что ей пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до нужного ряда. К её неудовольствию, книга оказалась как раз на самом верхнем уровне.

— "Позвольте помочь," — раздался голос за её спиной.

Анна вздрогнула и обернулась. Александр уже стоял рядом, и она невольно покраснела от смущения. Его голос был спокоен, без тени раздражения, но его внезапное появление заставило её сердце забиться быстрее.

— "Прошу прощения, я не хотела вас беспокоить," — сказала она, отступив на шаг.

Александр слегка улыбнулся, его лицо выглядело менее строгим, чем обычно.

— "Вы не беспокоите. Эта библиотека открыта для всех, кто хочет найти здесь что-то важное," — ответил он. Его взгляд скользнул по полке. — "Какую книгу вы ищете?"

— "Софья попросила принести ей «Сказания о великих королях»," — объяснила Анна, опустив взгляд.

Александр кивнул, его улыбка стала чуть шире. Он знал, как Софья любила эту книгу.

— "Она всегда любила истории о героях. Странно, что она не взяла её сама," — сказал он, поднимая руку к верхней полке. Он легко достал книгу и передал её Анне.

— "Спасибо," — тихо произнесла она, принимая тяжёлый том.

Она уже хотела уйти, но Александр остановил её взглядом.

— "Вы редко бываете здесь," — заметил он. — "Хотя библиотека кажется тем местом, где вы могли бы найти утешение."

Его слова застали её врасплох. Она действительно старалась избегать посещения таких «общих» пространств, опасаясь нарушить неявные правила дома. Её место было среди детей или в своей комнате.

— "Я обычно предпочитаю не мешать другим," — призналась она.

— "Но почему? Вы, как никто другой, заслуживаете минуты покоя," — сказал он, глядя на неё с таким вниманием, что ей стало не по себе.

Анна замолчала, не зная, как ответить. Александр был не просто хозяином дома, он был человеком из мира, который был ей чужд. Но его слова прозвучали искренне, без высокомерия или насмешки.

— "А вы?" — решилась она спросить. — "Вы часто приходите сюда?"

— "Всегда, когда хочу спрятаться от суеты дома," — признался он, его голос стал немного мягче. — "Это место напоминает мне, что я могу быть собой, хоть ненадолго."

Анна удивилась его словам. Она всегда считала, что люди его статуса привыкли быть теми, кем они должны быть, и что это никогда не вызывает у них сомнений или недовольства. Она почувствовала, как между ними появилась ниточка понимания, едва ощутимая, но реальная.

— "Это… неожиданно," — сказала она, глядя на него искоса.

— "Что именно?" — спросил он, подняв бровь.

— "То, что вы тоже нуждаетесь в уединении," — ответила она.

Александр коротко рассмеялся, но в его смехе не было насмешки. Скорее, это был смех человека, который чувствует себя понятым.

— "Я думаю, что уединение нужно каждому, независимо от его положения. Иногда тишина — единственное, что помогает сохранить себя," — сказал он.

Анна кивнула. Она чувствовала себя немного смелее, чем обычно, но её смелость всё ещё была хрупкой.

— "Я согласна," — наконец сказала она. — "Тишина помогает думать. Хотя иногда мысли могут быть слишком тяжёлыми."

Александр посмотрел на неё с интересом.

— "А что заставляет вас думать?" — тихо спросил он.

Его вопрос был простым, но он прозвучал так, будто он действительно хотел узнать ответ. Анна опустила глаза, прижимая книгу к груди.

— "Иногда — долг. Иногда — прошлое. Но чаще всего — будущее, которого я не понимаю," — ответила она после паузы.

Его взгляд стал более внимательным. Он хотел спросить больше, но не решался.

— "Я думаю, вы понимаете больше, чем готовы признать," — сказал он наконец. — "Иногда ответы приходят в неожиданный момент, когда перестаёшь искать их."

Анна улыбнулась, но не ответила. Её мысли были слишком сумбурными, чтобы выразить их словами.

Между ними воцарилась тишина, но она была странно спокойной, словно каждый обдумывал сказанное. Александр слегка наклонился вперёд, опираясь рукой на край стола, будто пытался найти слова, которые не разрушат этого хрупкого момента.

— "Вы сказали, что думаете о будущем," — наконец произнёс он, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. — "И что оно для вас непонятно. Это… чувство близко мне, хотя я редко признаю это даже самому себе."

Анна удивлённо взглянула на него. Она никогда не думала, что человек, чья жизнь предопределена с рождения, может испытывать сомнения. В её глазах он был частью того мира, где всё решено заранее: кто ты, что тебе делать и как тебе жить. Но его слова вызвали у неё лёгкое чувство близости.

— "Разве вы не всегда знали, каким будет ваше будущее?" — спросила она, осторожно выбирая слова.

Александр коротко рассмеялся, но в его смехе прозвучала горечь.

— "Возможно, это так и выглядит со стороны. Но знать, что ожидает тебя впереди, — это одно. А принять это — совсем другое," — сказал он, выпрямляясь. Его глаза задержались на её лице, в них читалось что-то, что Анна не могла понять. — "Долг… Он может быть самым тяжёлым грузом. Даже если ты привык к нему."

Его слова заставили Анну задуматься. Она понимала, что Александр не говорил о долге так, как о нём думала она. Для неё это был долг перед семьёй, перед родными. Для него же это было что-то большее, что-то глубжее.

— "Вы не против долга," — сказала она, стараясь найти в его словах смысл. — "Вы против того, что он лишает вас свободы?"

Александр не ответил сразу. Он оторвал взгляд от её лица и снова посмотрел на полки книг.

— "Свобода…" — повторил он, словно пробуя это слово на вкус. — "Иногда мне кажется, что я даже не знаю, что это такое. Всё, что я делаю, продиктовано правилами, ожиданиями… Даже мои мысли, порой, кажутся не моими."

Анна хотела что-то сказать, но остановилась. Она почувствовала, что эти слова значат для него больше, чем можно было предположить. Он говорил не просто о своём положении в семье, он говорил о своей жизни. Она решила, что сейчас лучше слушать.

— "Но я не жалуюсь," — продолжил он, повернувшись к ней снова. Его голос стал более решительным. — "Многие люди завидуют тому, что у меня есть. Дом, богатство, положение… Это всё выглядит так, словно я должен быть счастлив. И я должен быть счастлив. Разве не так?"

Его вопрос был риторическим, но Анна почувствовала, что он ждал ответа.

— "Я думаю, счастье нельзя обязать," — наконец сказала она. — "Его нельзя купить, нельзя запланировать… Оно либо есть, либо его нет."

Александр кивнул, будто соглашаясь с её словами. Затем он посмотрел на неё, и его взгляд стал мягче.

— "А вы? Вы счастливы, мисс Анна?" — спросил он.

Этот вопрос застал её врасплох. Её первая реакция была отвергнуть саму возможность такого вопроса. Счастье? Какое счастье может быть у гувернантки, которая связана долгами перед семьёй и контрактом с семьёй Орловых? Но вместо этого она задумалась.

— "Я не думаю о счастье," — призналась она. — "Я думаю о том, что должна сделать. Если это приносит покой — разве этого недостаточно?"

Её ответ вызвал у Александра лёгкую улыбку, но в его глазах появилось сожаление.

— "Покой и счастье — это не одно и то же," — сказал он. — "Но вы, кажется, слишком привыкли выбирать одно вместо другого."

Анна не знала, как ответить на это. Его слова были правдой, но она не могла позволить себе задумываться о таких вещах. Она старалась держать себя в рамках, которые позволяли ей выживать в этом мире, где она была лишь служанкой.

Их разговор мог бы продолжаться, но дверь библиотеки внезапно открылась. На пороге появилась служанка с подносом в руках. Её взгляд скользнул по комнате и задержался на Анне и Александре, стоящих рядом. Её брови слегка поднялись, но она быстро отвела глаза, делая вид, что ничего не заметила.

— "Прошу прощения, господин Александр," — сказала она, опуская голову. — "Я принесла вам чай, как вы просили."

Александр кивнул, принимая её объяснение, но его внимание уже было сосредоточено на Анне. Служанка поставила поднос на стол и вышла, но её выражение лица ясно говорило, что она заметила больше, чем хотела бы.

Анна отвела глаза, чувствуя, как её щеки начинают гореть.

— "Мне нужно идти," — тихо сказала она, прижимая книгу к груди.

— "Вы боитесь, что кто-то подумает лишнее?" — спросил Александр, слегка нахмурившись.

Она подняла на него глаза, пытаясь подобрать правильные слова.

— "Не мне решать, что подумают другие," — ответила она.

Он хотел что-то сказать, но остановился. Её взгляд, полный смущения и упрямства, говорил больше, чем слова. Она повернулась и быстро направилась к двери, но перед тем, как уйти, услышала его тихий голос:

— "Спасибо за ваш ответ, мисс Анна."

Эти слова остались с ней, пока она шла по коридору, сжимая книгу в руках. Что он имел в виду? Почему её слова, простые и честные, имели для него такое значение? Она не знала ответа, но чувствовала, что этот разговор оставил след и в ней, и в нём.

Когда Анна вышла из библиотеки, ей казалось, что воздух в коридоре стал холоднее, чем обычно. Она прижимала книгу к груди, как щит, пытаясь защититься от собственных мыслей. Разговор с Александром оставил в её душе странное беспокойство. Его слова, его взгляд — всё это было слишком личным, слишком откровенным. Она чувствовала, что пересекла невидимую границу, хотя ничего, казалось бы, не произошло.

Тем временем в библиотеке Александр остался один. Он некоторое время стоял на месте, глядя на дверь, за которой скрылась Анна. В его голове кружились её слова: "Покой и счастье — это не одно и то же."Это простое замечание заставило его задуматься больше, чем многие беседы с людьми из его круга.

Он сел за стол, но книга, которую он читал до её прихода, больше не привлекала его внимания. Её присутствие в библиотеке, её смущение, её тихий голос, полный честности, были для него чем-то новым, чем-то настоящим. Он вдруг понял, что впервые за долгое время он чувствует себя живым. Это было пугающее и одновременно манящее чувство.

Но эту тишину и раздумья вскоре нарушил неожиданный визит.

Через некоторое время в библиотеку вошла та самая служанка, которая ранее принесла чай. Её взгляд снова задержался на Александре, но в этот раз в её глазах было больше любопытства, чем скромности. Она заметила Анну и Александра вместе и, хотя ничего предосудительного не произошло, её воображение уже начало рисовать картины.

— "Господин Александр," — начала она, осторожно, словно взвешивая каждое слово, — "если вам что-то ещё понадобится, я всегда рядом."

Александр поднял глаза и, уловив намёк в её голосе, нахмурился. Он не терпел двусмысленности и не любил, когда кто-то пытался вмешиваться в его дела.

— "Спасибо, ничего не нужно," — ответил он сухо.

Служанка сделала реверанс, но, выходя из комнаты, не удержалась от мимолётного взгляда через плечо. Её мысли уже устремились к тому, чтобы обсудить увиденное с кем-то из прислуги. Александр знал это. Он чувствовал, что их с Анной разговор не останется тайной.

Анна, тем временем, направлялась в детскую, где Софья ждала свою книгу. Но, проходя мимо коридора, ведущего к кухне, она услышала тихий шёпот. Голоса были приглушёнными, но её имя прозвучало слишком ясно, чтобы его не заметить. Она остановилась, не желая подслушивать, но её любопытство, смешанное с тревогой, взяло верх.

— "Я видела её в библиотеке с самим господином Александром," — говорила одна из служанок. — "И не просто видела. Они стояли слишком близко."

— "Гувернантка и наследник?" — раздался другой голос, полный удивления. — "Какой позор для семьи Орловых, если это правда!"

Анна почувствовала, как её лицо вспыхнуло от стыда. Она сделала шаг назад, стараясь избежать столкновения с говорившими, но случайно задела небольшую вазу на столе. Ваза упала и разбилась с громким звуком. Голоса за стеной тут же стихли.

Служанки выглянули из-за угла и замерли, увидев Анну. Их лица были полны растерянности, но за этой маской скрывались досужие мысли.

— "Прошу прощения," — сказала Анна тихо, не поднимая глаз. — "Я… не хотела мешать."

Она попыталась быстро уйти, но одна из женщин осмелилась сказать:

— "Мисс Анна, такие слухи не делают чести ни вам, ни господину Александру."

Эти слова прозвучали, как удар. Анна остановилась, но не оглянулась. Она не знала, как ответить. Её сердце сжалось от страха и стыда. Она понимала, что эти слухи могут уничтожить её репутацию и поставить под угрозу её работу.

Когда Анна наконец добралась до детской, её взгляд был потухшим, а руки всё ещё слегка дрожали. Софья сразу это заметила.

— "Мисс Анна, вы в порядке?" — спросила она, забирая книгу.

Анна старалась улыбнуться, но её улыбка была натянутой.

— "Просто устала," — ответила она. — "Сегодня был долгий день."

Софья нахмурилась. Она знала Анну достаточно хорошо, чтобы понять, что дело не только в усталости.

— "Это из-за гостей? Или кто-то вас обидел?" — настаивала она.

Анна покачала головой, но в её глазах появилась влага.

— "Нет, всё хорошо, Софья," — сказала она. — "Просто иногда мне нужно немного времени, чтобы побыть одной."

Софья хотела сказать что-то ещё, но, увидев её состояние, решила не настаивать. Она просто взяла Анну за руку и сказала:

— "Если кто-то вас обидел, вы всегда можете сказать мне. Я… постараюсь помочь."

Эти слова тронули Анну, но она не могла открыть правду. Софья была добра, но слишком молода, чтобы понять, насколько сложной была эта ситуация.

В это время слухи уже начали распространяться по усадьбе. Александр услышал от Лаврентия, старого управляющего, что некоторые слуги обсуждают его "особое внимание" к гувернантке.

— "Господин Александр," — начал Лаврентий осторожно, — "я бы не стал обращать внимание на слухи, но иногда молва может принести больше вреда, чем кажется."

Александр стиснул челюсти, понимая, что их с Анной разговор стал причиной ненужного обсуждения. Он чувствовал вину за то, что поставил её в такую ситуацию. Ему нужно было что-то предпринять, чтобы защитить её, но он знал, что любое действие может только усугубить положение.

— "Я разберусь с этим, Лаврентий," — ответил он коротко.

Лаврентий поклонился и вышел, оставив Александра в раздумьях. Он понимал, что ситуация становится всё более напряжённой, и с каждой минутой его чувство ответственности за Анну росло.

Александр вышел из своей комнаты в состоянии внутреннего смятения. Он знал, что слухи уже начали своё разрушительное путешествие по усадьбе. Прислуга, гости, даже его мать — каждый был способен сделать из ничего маленький пожар, и этот пожар мог поглотить не только репутацию Анны, но и его собственное положение. Но больше всего его беспокоила сама Анна. Он видел её лицо, когда она покидала библиотеку. Смущение и страх читались в её глазах, и это чувство преследовало его.

Он направился к её комнате, даже не задумываясь, как это будет воспринято. В тот момент его разум был захвачен только одним желанием — убедиться, что с ней всё в порядке.

Анна сидела у себя в комнате, не в силах успокоить дрожь в руках. Слухи, которые она случайно подслушала, слова служанки, эти обвиняющие взгляды — всё это навалилось на неё, как снежный ком. Она думала о том, как быстро её положение может стать невыносимым, если эти разговоры дойдут до хозяйки дома. Анна знала, что потерять работу здесь означает не только удар по её репутации, но и разочарование семьи, которая зависела от её заработка.

Её мысли прервал мягкий стук в дверь. Она замерла, не зная, кто мог её искать в этот час. Собравшись с духом, она открыла дверь и застыла. Перед ней стоял Александр.

— "Господин Александр?" — её голос был едва слышным. Она быстро взглянула по сторонам, проверяя, не заметил ли кто их.

— "Прошу прощения за столь поздний визит," — начал он, его голос был тихим, но настойчивым. — "Но я должен поговорить с вами."

Анна хотела что-то сказать, но он жестом попросил её позволить ему войти. Она не могла отказать, хотя её сердце колотилось от тревоги. Как только он вошёл, она закрыла дверь.

— "Вы слышали, что говорят в доме?" — спросил Александр, его взгляд был серьёзным.

Анна кивнула, не в силах произнести ни слова. Она боялась, что любое её слово может быть истолковано неправильно.

— "Это моя вина," — сказал он прямо, его голос дрогнул, но он продолжил. — "Я был невнимателен. Я не подумал о том, как это будет выглядеть со стороны. Но я не позволю, чтобы эти слухи навредили вам."

Анна посмотрела на него, её глаза были полны страха и одновременно благодарности.

— "Вы ни в чём не виноваты, господин Александр," — тихо сказала она. — "Это я… мне нужно было быть осторожнее."

Он покачал головой, его взгляд стал мягче.

— "Вы не сделали ничего плохого, Анна. И никто не имеет права вас осуждать. Но этот дом… этот мир… они всегда будут искать, что можно осудить."

Анна молчала. Она понимала, что он говорил правду. Этот мир, в который она вошла только как гувернантка, был полон правил, которые она никогда не сможет понять до конца.

— "Я не знаю, как остановить эти разговоры," — продолжил Александр. — "Но я хочу, чтобы вы знали: я сделаю всё, чтобы защитить вас."

Его слова, сказанные с такой уверенностью, заставили её сердце дрогнуть. Но она знала, что это только усложнит ситуацию.

— "Пожалуйста, не делайте ничего, что может поставить вас в трудное положение," — сказала она, её голос был полон искренней заботы. — "Я справлюсь. Я привыкла к тому, что обо мне думают и говорят."

— "Но вы не должны с этим мириться," — возразил он. — "Вы достойны большего, чем просто существовать под их взглядами."

Анна опустила глаза, не зная, как ответить. Эти слова были для неё одновременно поддержкой и напоминанием о том, насколько она отличается от окружающих её людей.

Между ними повисло молчание. Оно было тяжёлым, но не враждебным. В этой тишине они оба думали о своих чувствах, о границах, которые разделяли их миры.

— "Я всегда восхищался тем, как вы держитесь," — сказал Александр после паузы. — "Вы… кажетесь такой хрупкой, но при этом внутри вас столько силы."

Эти слова заставили Анну поднять глаза. В его взгляде было что-то, что заставляло её забыть обо всём остальном — о страхе, о слухах, о том, что их могут застать вместе.

— "Иногда я не чувствую этой силы," — призналась она. — "Иногда мне кажется, что всё, что я делаю, это просто попытка не потерять себя."

— "И в этом ваша сила," — ответил он, делая шаг ближе. — "Вы не теряете себя, несмотря на всё, что вам приходится выносить."

Анна почувствовала, как её дыхание сбилось. Он был так близко, что она могла почувствовать его присутствие. Этот момент был одновременно пугающим и манящим.

Но прежде чем кто-то из них успел сказать что-то ещё, они услышали шаги за дверью. Анна инстинктивно отступила, а Александр повернул голову к двери. Шаги остановились, но этого было достаточно, чтобы вернуть их обоих к реальности.

— "Мне нужно идти," — сказал он тихо, но его голос звучал твёрдо. — "Но я хочу, чтобы вы знали: вы не одна в этом доме."

Анна кивнула, её сердце всё ещё билось слишком быстро. Она проводила его взглядом, пока он не вышел за дверь.

Когда дверь закрылась, Анна осталась одна. Она опустилась на стул, чувствуя, как слёзы текут по её щекам. Но это были не только слёзы страха или стыда. Это были слёзы чего-то нового — чего-то, что она ещё не могла назвать. Она знала только одно: этот вечер изменил что-то в её душе. Искры, которые возникли между ними, были не просто вспышками. Они стали началом огня, который, если не потушить, мог поглотить их обоих.

Александр, возвращаясь к себе, чувствовал то же самое. Он понимал, что перешёл черту, но не мог заставить себя пожалеть об этом. Его мысли были сосредоточены только на одном: как защитить её, не разрушив всё вокруг.