Лесной глуши неведомые тропы

Глава 18. Своеволие

Гром грянул неожиданно. Прекрасным солнечным утром, когда весна окончательно вступила в свои права, меня призвала королева. Матушка — стало почти привычным величать ее так. Я думала, мы проведем время в беседе о выученных мною уроках, но в покоях королева оказалась не одна. Рядом с ней на обитом бархатом кресле сидел убеленный сединами человек с окладистой бородой и бережно потирал распухшие суставы на пальцах.

— Ингрид, знакомься: это наш придворный лекарь. Я попросила его осмотреть тебя, — ласково сказала матушка.

— Зачем? — насторожилась я, внутренне подобравшись. — Я здорова.

Королева деликатно кашлянула, переглянулась с лекарем и поправила на коленях идеально ровные складки платья.

— Конечно, ты здорова, я в этом не сомневаюсь. Вот только… Кхм. Хорошо, начну с главного. Пожалуй, уже все королевство знает о твоем благополучном возвращении домой. Разумеется, мы не могли не известить об этом и твоего жениха, лорда Милдреда.

Лорда? Я не ослышалась? Неужели старый лорд Хенрик умер? Вопрос вертелся на языке, но если спрошу — непременно выдам себя с потрохами собственной осведомленностью.

Королева будто прочла мои мысли:

— Совсем недавно мы узнали прискорбную весть о том, что упокоился благородный лорд Хенрик. Его сын, молодой лорд Милдред, вступил в законное право владения Крайними землями. Его глубокую скорбь утешила радостная весть о том, что ты жива и здорова, и он с нетерпением ждет отложенной на такое долгое время свадьбы.

Внутри меня разлилась глухая досада. Ждет он, как же! Целых пять лет Милдред ждал возможности жениться на своей новой невесте, оставалось еще два, чтобы подтвердить мою смерть… Нетрудно вообразить, как он беснуется!

— Но лорд Милдред справедливо обеспокоен… кхм… чистотой своей невесты, которая неведомо где пропадала пять лет.

— Чистотой? Он считает, что я не мылась все это время? — я изумленно уставилась на матушку.

— Кхм… я подразумеваю нравственную чистоту. Одним словом, он печется о том, хранила ли ты ему верность и свое девичество.

— Святые духи! — вырвалось у меня. — Да что он себе позволяет?!

— Не поминай исчадий пекла в доме, где почитают Создателя, — нравоучительно произнесла королева, поджав губы. — Твой жених имеет право убедиться в твоей невинности.

— Милая матушка, — внутри уже закипал гнев, — в своей невинности и нравственной чистоте я уверена. Лекарю нет нужды искать доказательства.

— Мы должны убедиться…

— Нет, — категорически отрезала я. — Кроме того, я не собираюсь замуж за лорда Милдреда. Пусть женится на своей… на ком-нибудь другом.

Ох! Едва не выдала себя! Ульва всегда говорила, что длинный язык однажды меня погубит. Королева, впрочем, не заметила оговорки, зато всерьез рассердилась.

— Что за речи, Ингрид? Почему не собираешься? С лордом Милдредом ты помолвлена с давних пор…

— И что? Теперь все изменилось. Я не знаю его и не хочу за него замуж. Один раз мы уже попытались — помните? И закончилось тем, что со мной случилась беда. Это значит, что старые ду… что Создатель противится нашему браку.

— Не говори глупостей, Ингрид, — поморщилась королева. — Если бы все сложилось, как дОлжно, у вас бы к этому времени уже подрастал наследник. Ты ведь уже не юная девица, милая. В твоем положении перебирать женихами…

— В каком положении? — прищурилась я.

Королева стыдливо покосилась на лекаря.

— Я имею в виду, что лорд Милдред для тебя — лучшая партия. Он молод, красив, знатен, чего еще тебе желать? Если хочешь знать, после твоего возвращения мы с отцом получили и другие предложения. Но так ли велик выбор? Твоей руки просили лорд Харвик из Межгорий, лорд Обенрой из Закатного края, лорд Велемир из Сурового Дола, — матушка продолжала перечислять знатные имена и владения, а у меня перед глазами услужливо вспыхивали заученные назубок гербы тамошних земель. — И все они уже в почтенных годах, годятся тебе в отцы, если не в деды.

— Я не хочу в мужья ни отца, ни деда, ни Милдреда. Я…

— Что за блажь, Ингрид? — окончательно вспылила королева и, поднявшись с кресла, нервно заходила по комнате. — Ты ведь не можешь оставаться в девицах всю жизнь!

Лучшего момента и не сыскать. Собравшись с духом и не сводя глаз с королевы, я осторожно закинула удочку:

— Но я хочу выйти замуж за человека, которого полюблю.

Королева остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Молчаливый лекарь испуганно подобрал ноги под кресло.

— Где ты нахваталась этих глупостей? — раздраженно воскликнула матушка. — Ты рождена принцессой, какая любовь? Скажи спасибо, что тебя не продают крэгглам, чтобы заключить с ними мир и покончить с многолетней враждой, как того хотели советники!

Я горько усмехнулась: если бы матушка знала, как она была близка к тому, чтобы породниться с потомком крэгглов!

— Я говорю спасибо, но я не хочу выходить замуж за Милдреда.

— Ингрид, — королева совладала с собой и присела в кресло, — я понимаю, ты сейчас в некотором смятении, но я…

— Я не в смятении, матушка, и понимаю, о чем говорю. Еще недавно вы думали, что меня нет в живых, и Милдред с этим смирился. Теперь я есть, и я хочу сама решать, за кого выйти замуж, а не исполнять волю короля.

— Может, у нее жар? — с подчеркнутой любезностью матушка обратилась к лекарю. — Когда будете осматривать, пощупайте ее лоб.

— Он не притронется ко мне, — сказала я жестко, вцепляясь пальцами в подлокотники кресла. — Никакого осмотра не будет. Если хотите, я подпишу отказ от наследства, но я не выйду замуж за человека, которого не люблю.

— Моя дорогая, — королева почти шипела, обращаясь ко мне. — Возможно, когда ты увидишь Милдреда, то перестанешь упрямиться. Мы можем пригласить твоего жениха на смотрины, вы с ним прогуляетесь по саду, поболтаете, ты сама увидишь, насколько он хорош, и захочешь…

— Не надо его сюда приглашать, — испугалась я, — я не буду с ним гулять. И замуж все равно не пойду.

Продолжать неприятный разговор не было смысла. Наплевав на дворцовый этикет и не спрашивая разрешения у королевы, я поднялась с кресла и решительно направилась к выходу. Обернувшись на пороге, ядовито бросила:

— У меня нет жара. Скажите лекарю, чтобы не беспокоился. А от ломоты в суставах пусть попробует прикладывать свежий сок ядовитого лютика к больным местам. И отвар лавра вовнутрь.

Хотелось громко хлопнуть дверью, но я вовремя обуздала себя и прикрыла ее аккуратно. Ни к чему демонстрировать глупое ребячество. Королева должна понимать, что имеет дело не со строптивой девчонкой, а со взрослой, разумной, самостоятельной женщиной.

Впервые за время пребывания во дворце я без труда нашла свои покои. Уже там, закрывшись ото всех, я в волнении ходила вдоль и поперек по комнате, ломала пальцы и кусала губы. Сказочная жизнь во дворце слишком пленила меня, вместе с сытым желудком жиром заплыл и разум. Как я не подумала о том, что сразу по возвращении меня непременно захотят вытолкать замуж?

Энги был прав: говорить о моем желании выйти за него очень опасно. Его немедленно отошлют с моих глаз долой, а дальше…

А что дальше? Не потащат же меня под венец силой? Кто знает, если бы я помнила свое прошлое, свое истинное воспитание, возможно, я бы безропотно подчинилась воле родителей и смиренно приняла бы свою судьбу. Да еще и радовалась бы, дурочка, что выхожу замуж за молодого знатного красавчика!

Но ведь я знала, каков из себя Милдред. С содроганием припомнила лихорадочный блеск в синих глазах, когда он наблюдал за наказаниями людей. А как он хотел унизить Энги! Как ему нравится причинять боль!

Эх, и почему нельзя рассказать об этом матушке?

А может быть, как раз и стоит рассказать? Признаться во всем? Может, тогда она поймет?

Нет, очень опасно. Она может поверить, но если нет… Придется выложить им все о Трех Холмах, и они узнают об Энги, и… Нет, нет, этого нельзя допустить.

Поначалу я хотела поделиться с ним своими страхами. Но затем решила не тревожить его, пока не придумаю, что делать дальше. А заодно и посмотрим, прислушается ли к моим словам королева.

Тем же вечером, когда служанки переодели меня перед сном в свободное домашнее платье, разобрали мудреную прическу и заплели волосы в свободные косы, в дверь постучали. Служанки впустили в покои странную женщину. Морщинистое лицо выдавало почтенный возраст, выцветшие глаза смотрели с полуслепым прищуром, седые волосы неряшливо выбивались из кое-как собранного на затылке узла, от неопрятной одежды пахло сыростью, мышиным пометом и лекарственными травами. К горлу подобрался липкий страх, и я отступила назад, поближе к притихшим служанкам.

— Не бойся, дитя, — ласково улыбнулась старушка, обнажая десны с недостающими зубами. — Король, твой отец, позволил мне прийти и посмотреть на тебя. Ты меня не помнишь?

— Н-нет…

Старуха махнула рукой, и служанки, подобно перепуганным птичкам, дружно упорхнули из покоев. Сама же непрошеная гостья, не дожидаясь позволения, уселась в мягкое кресло и вытянула ноги в истоптанных башмаках. Голые узловатые лодыжки некрасиво выдавались под оборванным краем грубого платья. Я сглотнула, пытаясь протолкнуть комок, застрявший в горле.

— Твой отец сказал, что при тебе была куколка. Можно взглянуть? — продребезжала старуха.

Показывать верную подружку, которую я так долго прятала от чужих глаз, незнакомой пугающей женщине не хотелось, но и перечить я почему-то не осмелилась. Достала из сундука изукрашенную самоцветами коробочку, подаренную королевой, и вынула куколку. Поколебавшись, передала старушке. Та повертела маленькую принцессу в сухих узловатых пальцах и растянула ввалившиеся губы в улыбке.

— Ты молодец, что сохранила ее. За это она сохранила тебя. А волки… слушались тебя?

— Откуда вы знаете? — ахнула я.

Скрипучий смех старухи неприятно царапнул слух, однако любопытство разгорелось подобно огню над сухими листьями. Неужели эта женщина может объяснить мне загадки, которым я не могла найти решения?

— Я многое знаю, дитя. Это я велела смастерить для тебя куклу. Вдохнула в нее силу и сделала твоей хранительницей. Волки чувствовали эту связь и защитили тебя. Я изумленно таращилась на женщину, словно та была живым привидением.

— Но… кто вы?

— Люди кличут меня ведьмой, — улыбнулась старушка беззубым ртом и вернула мне куколку. — Пожалуй, они правы. Когда у короля и королевы родились дети, один за другим… Я служила при дворе. Меня попросили предсказать вашу судьбу, и я увидела ее… Прекрасный мальчик, прекрасная девочка. Но доля принцев и принцесс редко бывает безоблачной.

Старуха задумалась, взгляд ушел в сторону, улыбка сползла с лица. Она пожевала морщинистыми губами и продолжила рассказ, словно говорила сама с собой:

— Нить судьбы никогда не ложится ровно. Люди думают, что путь всегда один, но это не так. Каждый миг мы делаем шаг, в одну или другую сторону, и этот шаг предопределяет следующий. Какой дорогой пойти? Чего достичь в конце пути?

Я растерянно моргнула, не совсем понимая, о чем говорит женщина.

— У мальчика я видела два пути, самых ярких. Длинный — стать великим королем, овеянным славой, и править до старости. Короткий — сгинуть молодым из-за собственной глупости. Могла ли я не уберечь его, зная об этом? Чтобы стать мудрым правителем, надо познать жизнь. Вкусить страданий. Допустить ошибку, познать на себе, к чему она приводит. Уметь отличать верность от предательства. М-да.

Старуха надолго задумалась, а я замерла, не смея даже дышать.

— У твоего брата тоже есть такая куколка, ты знала? Он ее очень стыдился. Но я рада, что он взял ее с собой. Рада и тому, что рядом с ним оказался человек, способный мыслить разумно.

После слов старушки вдруг очень захотелось увидеть принца Арвида, моего брата. Мы так и не смогли пообщаться: до моего прибытия он уехал в Дальние земли с поручением от короля — следовало уладить дела с тамошним лордом. Поэтому сложить представление о брате мне пока не удалось.

— Его хранитель — это дух воздуха. Я увидела это, едва склонилась над младенческой колыбелью. Поэтому в защитники ему выбрала птиц. А твой хранитель, девочка, — будто вспомнив обо мне, женщина повернула голову и подслеповато прищурилась, — это дух леса. Твоими защитниками могли быть только волки.

Прищур старушки стал более хитрым.

— Они привели тебя к добрым людям. Ты жила с хорошей женщиной. И в мужья тебе обещан хороший мужчина.

Теперь я испугалась не на шутку: она знает, с кем я жила? Но она ошибается, если думает, что обещанный мне жених — хороший мужчина!

— Но лорд Милдред…

— Лорд Милдред, — передразнила меня старуха, махнув сухонькой кистью. — Я-то знаю, что он за фрукт. Одна из твоих судеб была связана с ним. Самая яркая. Если бы король, твой отец, знал о том, что я вмешалась в судьбу принцессы… он бы не просто заточил меня в темницу, а заставил бы умирать страшной смертью на площади.

— Он заточил вас в темницу?! — ужаснулась я. — За что? Вы же говорите, что помогали нам…

— Когда его дети стали пропадать один за другим, он решил, что мое колдовство не подействовало. Чего только не придумаешь в скорби: он обвинил меня в том, что я нарочно хотела вас уморить. А потом к нему вернулся возлюбленный сын Арвид. Он все еще думал, что это случайность, и я ни при чем… Но когда вернулась ты, и при тебе была кукла… Он просил у меня прощения! — старушка горделиво улыбнулась и подняла кверху узловатый палец.

Голова шла кругом от таинственных слов ведьмы. И все же собственное будущее волновало меня сильнее давно минувших злоключений королевских отпрысков. А старушка опять увлеклась воспоминаниями!

— Вы говорите, Милдред был моей судьбой? — осторожно напомнила я.

— Был, — ведьма закивала седой головой. — Да только несчастливой. А ты была доброй девочкой, я видела это… Поэтому вмешалась. Королю не сказала, — она скрипуче засмеялась. — Он думал, что ты погибла, но я то-знала… что спасла тебя от беды.

Я терпеливо ожидала продолжения, но старуха снова провалилась в забытье. Не заснула ли? Кусая губы, я раздумывала, стоит ли ее потормошить, но она вдруг встрепенулась сама и поднялась с кресла, охая и морщась.

— Что ж, была рада повидать тебя, милое дитя. Ты в добром здравии, и это греет мое старческое сердце. Не буду и дальше утомлять тебя болтовней. Меня ждут роскошные покои — такие же, как у тебя, столько же молодых служанок, и горячая ванна. Мои старые кости никак не отогреются после холода подземелья.

Как, разве это все? Разве она не собирается сказать, что ждет меня впереди? Старуха уже взялась за ручку двери, собираясь выходить, когда я выпалила с упреком в голосе:

— Но Милдред по-прежнему остался моим женихом!

Старушка обернулась. Хитрый прищур заставил меня окончательно растеряться.

— А ты… разве ты осталась прежней?

Походило на то, что семейный совет королевской четы вынес удобное для меня решение, поскольку ни отец, ни матушка больше не заговаривали о замужестве. За столом подчеркнуто говорили о чем угодно, только не о Милдреде. Лекаря в мои покои тоже не подсылали. В заточении меня не держали: я по-прежнему могла прогуливаться по внутреннему двору замка, а однажды мне позволили в сопровождении Энги и еще одного гвардейца выехать по подъемному мосту за пределы королевского дворца.

Проходил день за днем, и я немного расслабилась, окончательно поверив, что меня оставили в покое. Я уже начала всерьез подумывать о том, чтобы признаться родителям в любви к Энги, как в один прекрасный день грянул и второй гром.

В королевский замок приехал Милдред.

Я как раз прогуливалась по саду в сопровождении вечно кудахчущих расфуфыренных девиц, которых именовали фрейлинами, когда увидела, как в дворцовые ворота вкатила золоченая карета. Гербовые цвета Старого Замка я различила без труда — их я знала задолго до уроков по геральдике.

Шикнув на восторженно заохавших девиц, я подобрала юбки и принялась петлять дальними дорожками через сад, чтобы проникнуть во дворец со стороны черного входа. Надо было найти Энги: в это время он обычно сменялся после дневного дозора в трапезной и шел на общую кухню обедать. Когда я оказалась на пороге кухни, на меня недоуменно уставились сразу несколько королевских гвардейцев.

— Кхм, — я многозначительно скосила глаза на Энги, от всей души надеясь, что он поймет мой молчаливый призыв. — Прошу прощения, ошиблась дверью. Как раз собиралась в свои покои.

Сердце бешено заколотилось — а вдруг не поймет?

Но Энги не разочаровал меня, и уже через несколько мгновений после того, как я вошла к себе и выгнала служанок, в дверь тихо постучали. Уже не заботясь о том, чьи глаза могут меня увидеть, я втащила его внутрь.

— Милдред здесь, — выпалила я без обиняков.

— Что?! — его глаза округлились. — Какого дьявола от тут забыл?

— Не дьявола, а меня, — зашипела я ему в лицо. — Я была с ним помолвлена, помнишь? В смысле, когда еще была принцессой. В смысле, до того как…

— Я понял, — он помрачнел и опустил взгляд. — Значит, этот мерзавец все-таки получит тебя.

— Пинок под зад он получит, а не меня, — выругалась я.

— Ваше высочество, как можно, — гнусаво протянул Энги.

— Еще раз назовешь меня высочеством, и я…

— Что? — он с вызовом приподнял подбородок.

— Поцелую тебя прямо на людях, — я уперла руки в бока.

Энги хмыкнул, ощупывая жадным взглядом мою шею и открытые плечи.

— Тогда мне конец. Впрочем, мне и теперь конец. Ведь Милдред наверняка тебя узнает. А когда увидит меня рядом с тобой, то вспомнит, что я назвался твоим женихом, — он привалился спиной к двери и грустно улыбнулся. — Все закончилось, Илва.

Я всерьез обеспокоилась. Мне уж точно не сделают ничего, но Энги? Милдред не успокоится, пока не сживет его со свету. А потом примется за всех остальных.

— Не закончилось. Может, тебе бежать? Прямо сейчас, пока Милдред не увидел.

— Я не побегу, — упрямо качнул головой Энги. — Нет, больше нет.

Я лихорадочно покусала губы, пытаясь придумать решение на ходу.

— Тогда… я скажусь больной. И на несколько дней меня оставят в покое.

— К тебе пришлют лекаря и откроют обман.

— Ну почему ты все время со мной споришь? — застонала я и не удержалась, положила голову ему на плечо. — Тогда просто… не попадайся ему на глаза. Держись все время за его спиной. Гвардейцев много, все в одинаковых мундирах — авось не станет приглядываться.

— Постараюсь, — проворчал Энги и положил ладонь мне на талию.

Его дыхание защекотало волосы, вторая рука скользнула по кружевам рукава, коснулась обнаженного плеча. Я вздрогнула и шумно выдохнула, тронула губами колючий подбородок.

— Поцелуй меня.

К счастью, Энги не заставил себя упрашивать и тут же приник к моим губам. Поддавшись порыву, я призывно приоткрыла рот, впуская его язык и жадно касаясь своим его раскрытых губ. С каждым разом наши поцелуи становились все жарче, все откровенней, а мне смутно хотелось еще большего. В этот раз Энги не ограничился привычным поцелуем, его рот скользнул по моему подбородку, теплые губы прикоснулись к шее, спустились в ложбинку между ключицами, обдавая кожу жаром дыхания. Я застонала, чувствуя, как внутри разгорается огонь, и в ответ Энги слегка прихватил зубами кожу на ключице.

И тут же отпрянул, судорожно дыша.

— Я безумец, — прошептал он хрипло. — Сам сую голову в петлю… Но я не могу отдать тебя Милдреду. Не могу.

— Ты любишь меня, — я прижалась щекой к его шее и закрыла глаза. — Это не безумие.

— Ты принцесса. О чем я только думаю? Ты никогда не будешь моей.

— Не зарекайся, — сказала я, — может, это и к лучшему, что Милдред в замке. Все откроется, и…

— …и что тогда? — Энги схватил меня за плечи — там, где они были прикрыты рукавами — и легонько встряхнул. — Что тогда? Как бы там ни было, нам не быть вместе.

— Увидим, — сказала я твердо. — А теперь иди. За мной скоро пошлют. Лучше, чтобы тебя здесь не видели.

Энги отпустил меня, зарылся пальцами в волосы, постоял еще мгновение, а затем стремительно вышел вон.