Ложь

Глава 17

Я мысленно подготовилась к разговору с родителями. Обдумала, что буду говорить в случае того или иного его поворота. И вроде бы взяв себя в руки была уверена, что не поддамся эмоциям и поведу себя мудро. Сглажу их с Олей конфликт, сообщу о собственных планах, а потом соберу вещи и уеду.

Однако столкнувшись лицом к лицу с мамой (папа был на очередном дежурстве), не смогла ничего вышеперечисленного. Сбивчиво пробормотала, что Оля возвращается домой, а я переезжаю к Артему, но не затем, чтоб не быть здесь а поскольку мы хотим жить вместе. И, не дождавшись ответа, буквально убежала от них в свою комнату.

Как же душно. Как же здесь душно и в то же время холодно настолько, что дрожь по всему телу. Руки не слушались, и я скорее роняла вещи в чемодан, чем складывала их. Пыталась сосредоточиться на единственном желании сейчас: поскорее покинуть это место и оказаться рядом с Артемом. Его я оставила ждать машине вопреки протестам, ведь последнее что сейчас нужно — это столкновение с «сообщниками». Артему и так было плохо, он и так еле держался, хоть тщательно это скрывал. Еще не успокоился, как и я.

— Дочка…., - я подскочила от звука маминого голоса. Она заперла дверь и приблизилась. Положила руку мне на плечо, а я отшатнулась будто от ожога, — не уходи так. Давай поговорим. Позволь объяснить все…

Вот он шанс поступить правильно. Расставить точки над «и» как я и хотела. Позаботиться о том, чтоб Оля осталась дома. Ведь вопреки всему для нее так будет лучше.

— Когда ты узнала, а? До или после того, как я часами рыдала у тебя на груди, загибаясь от боли? — выпалила я, — До или после?

— Папа сразу рассказал мне, — просто ответила она, — Вика, мы хотели тебя защитить. И ты ведь понимаешь теперь, что на это были причины….

— Я надеюсь, что это так, мама. Правда, очень и очень надеюсь, что вы помогли заставить меня пройти через все это, желая спасти. А не просто воспользовались любовью Артема чтоб избавиться от неугодного вам парня и вернуть меня на выбранный вами путь, — я вытерла выступившие слезы, — Но после. Когда Артем был при смерти…. Как ты могла не рассказать мне? Тем более зная, что он на самом деле не предавал меня! Как, мама? Будь на его месте папа ты сама не хотела бы быть рядом с ним?!

Она шагнула ко мне раскрыв объятия, но я вновь отступила на шаг. Откуда-то взялись силы на глубокий вздох и ту отповедь, которую я хотела произнести.

— Я не могу, мам. Правда, не могу. Сейчас. Но ты должна знать, я не стану вешать вину за все только на вас, ведь сама виновата не меньше.

— Ты теперь нас ненавидишь? — мне было жаль видеть боль в ее глазах.

Жаль видеть в них слезы. Жаль быть их причиной. Но лгать я не могла.

— Нет, — честно ответила я, — Не ненавижу. Мне просто очень плохо, понимаешь? Ведь меня предали те, кому я доверяла больше всего на свете. Мои самые близкие люди.

— Я не могла представить, что у вас настолько все серьезно. Что ваши чувства такие…. Если б только знать, ни я, ни папа бы никогда….

— Я надеюсь, что это так, — повторила я, — Иначе я зря заставила вернуться Олю, считая, что она здесь в безопасности. Иначе зря пытаюсь понять и принять. Время покажет. Опять только оно, видишь? Только ему под силу или доказать что я ошибаюсь, или позволить когда-то нам всем собраться и поговорить как раньше. Снова стать семьей.

— Я буду очень этого ждать.

— Я тоже, — застегнув чемодан и перекинув через плечо сумку с ноутбуком, я вышла из комнаты. Обняла на прощанье Олю. Попросила ее помнить о нашем разговоре в машине, в котором пыталась объяснить мотивы поступка родителей и просила понять их, внять тому, что они рассказали ей правду прекрасно осознавая последствия. И еще не переносить мой с ними конфликт на отношения с ней, пообещала «не пропадать». А когда входная дверь тихо закрылась за спиной ощутила облегчение, которое бывает, когда точно знаешь, что поступила правильно.

Артем нервно мерял шагами небольшую площадку перед парадным. Увидев меня, забрал чемодан и крепко сжал на миг в объятиях.

— Как ты?

— Все прошло по плану, — прошептала ему в грудь, — Надеюсь.

Воскресенье мы провели так же, как и пятницу только без болезненных откровений и с намного большим количеством еды, казавшейся неимоверно вкусной. В понедельник же так или иначе предстояло расстаться на несколько часов, что оказалось проблемой. Ведь время, проведенное на расстоянии максимум вытянутой руки, несколько успокоив и излечив успело вызвать зависимость от возможности видеть, касаться, обнимать и целовать ежесекундно. Но это не отменяло мира за стенами нашего дома, его правил и законов. Потому я отправилась объяснять боссу пятничный прогул, а Артем — продолжать работу в клубе. Игорь, как оказалось, планировал открыть еще пару филиалов, потому дел невпроворот.

Меня не слишком-то беспокоили возможные последствия пятницы. Даже если уволят, вариантов с моим резюме полно — на улице уж точно не останусь. Однако начальник отнесся с пониманием к моим весьма скудным и туманным, но переполненным искреннего раскаяния объяснениям. Я отделалась «отгулом» за свой счет и муками совести. Ведь нечасто встречая подобную лояльность по отношению к себе, я научилась это ценить.

Неделя пролетела незаметно. Я с головой погрузилась в работу не только с целью хоть как-то отблагодарить босса, но и затем, что б не тосковать об Артеме каждую секунду разлуки. Он сам звонил и писал почти каждый час, приезжал в обеденный перерыв, умудряясь при этом посещать необходимые встречи и заниматься делами. Как, интересно, они с Игорем плодотворно уживались на одной территории, учитывая их весьма и весьма непростые отношения было загадкой для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вечерами мы отправлялись ужинать каждый раз в какое-то новое место и таким образом я знакомилась с картой хороших ресторанов столицы. После отправлялись домой, а утром — свеженькие и бодрые, будто спали полноценных восемь, а не в лучшем случае три-четыре часа, спешили по делам.

В субботу Артем отправился в гараж что-то чинить в мотоцикле, и я использовала это время на попытки приготовить ужин. Изучение рецептов и поход в супермаркет за продуктами наполняли меня уютным теплом, которого я раньше не ощущала. А паста с креветками, кстати, вышла на ура. И вовсе не потому, что мы предварительно использовали кухонный стол далеко не по прямому назначению и потом было все равно что есть.

Артему не очень-то хотелось проводить полдня с отцом и мачехой (язык с трудом поворачивался называть так свою ровесницу), но я была непреклонна. Потому в половине четвертого пополудни мы уже подкатили к дому. Вместо массивного двухметрового бетонного забора вокруг него был более легкий с изящной ковкой сверху. Сам же дом — величественное двухэтажное строение из красного кирпича, почти совсем не изменился. Погода была замечательная — в меру жаркая и с легким свежим ветерком.

Игорь уже колдовал над мангалом, и Артем бодро вызвался помочь. Однако одного взгляда на две широкие спины хватало чтоб понять, какое между ними напряжение. Понадеявшись, что оно не перерастет в конфликт, я вызвалась помочь Ире закончить «женскую» часть обеда.

— Прости, я ничего не успела, — сокрушалась она, — Хотела сама все приготовить и вот… Не надо было отпускать экономку.

— Ну все ведь супер, Ир. Овощи только дорезать осталось и все.

— Спасибо, что согласилась прийти, — проговорила вдруг Ира.

— Я была рада этой возможности, — честно ответила я, — Им нужно учиться проводить время вместе не прячась от проблем за авралами.

— А нам — подружиться, — она умолкла и даже слегка покраснела. А потом торопливо залепетала:

— То есть мне хотелось бы этого. Игорь много о тебе рассказывал, а Артем…. Он совсем другим стал. Не таскается нигде с этим придурком, не употребляет. Да и вообще, будто ожил. И я очень этому рада не только из-за Игоря, но и потому, что он сам хороший парень и…. Не веришь мне?

Она поймала мой взгляд, пытаясь прочесть реакцию на свои слова.

— Почему я должна не верить, Ир?

— Ну, — нервно хихикнула она, — Я же не знаю, что Артем тебе говорил обо мне. Да и без этого можно сделать определенные выводы, — грустно закончила девушка. Я вспомнила выпускной и то, как хотелось ее тогда утешить.

— Я люблю Игоря, — всхлипнула она вдруг, — Не его бабло, не статус…. Его самого. То, как чувствую себя рядом с ним. Мы год женаты, а мои родители до сих пор со мной не разговаривают из-за того, кого выбрала в мужья. Якобы подружки давятся завистью и шушукаются за спиной, от души поливая грязью. А уж стоит оказаться вместе рядом с теми, кто знает его много лет и привык к другой Бессоновой…

— … мужчины лояльны, а их жены при каждой возможности брызжут ядом, маскируя таким образом собственный страх быть отвергнутыми из-за утраченной молодости и красоты, ведь кроме этого не имеют ничего? — я обняла ее, — Не смей плакать, глаза покраснеют.

— Они с Кариной расстались за несколько лет до нашей встречи. Так почему все относятся ко мне так, будто я увела его?!

— По похожей причине. В Карине они жалеют самих себя. И не важно даже, что она была инициатором разрыва. Ведь, небось, считала Игоря должным броситься к ее ногам едва оказавшись на свободе, — хмыкнула я, — Знаешь, я еще тогда, девять лет назад удивлялась тому, как они с Игорем смогли не только сойтись, но и прожить вместе столько лет.

— Ее отец крупной шишкой в органах был. И любимой дочке, конечно, ни в чем не отказывал. Потому как «великая любовь» у нее к Игорю случилась, так он и вынудил того жениться, — она вздохнула, — Состряпал какое-то дело, тянущее не серьезный срок да так, что не отскочить… А Игорь в то время был мальчишкой совсем, вот и согласился. Как сыновья родились вроде устаканилось все — стерпелось и слюбилось. И вот спустя четверть века брака эта якобы любящая женщина легко и просто ушла, когда его посадили.

— Ага. Если кого и любящая, то только себя и «своего крутого мужика». А как «мужик» перестал быть крутым, так и в качестве «своего» перестал быть нужным. И пришлось ей вновь любить лишь себя, вот и ушла.

Я высыпала оставшиеся овощи в тарелку и перемешала их с остальными. Ира продолжала ошарашенно глядеть на меня во все глаза. Не ожидала такой моей реакции видимо.

— Игорь глаз с тебя не сводит. И я безумно рада, что ты заботишься об Артеме. И благодарна. Очень.

— У тебя с ним сложная история, верно? — неуверенно спросила девушка, — Игорь обмолвился как-то, что у вас в юности была большая любовь, но вы плохо расстались.

— Очень плохо, Ир, — я положила нож и доску в мойку, — Я так думала много лет, а оказалось, что это «плохо» было ложью чтоб меня защитить. Ложью, в которую я так легко поверила. Уехала. Сожгла все мосты. Не была рядом в жуткие моменты….

— Вика, я всего не знаю. Но вы, черт возьми, сумели пронести любовь через столько лет и вновь сойтись. Ты много знаешь таких историй? Наслаждайся этим, а не оплакивай прошлое.

У меня никогда не было подруг. Так, приятельницы, с которыми можно было обсуждать лишь то, что никогда нельзя будет использовать против меня. Помимо родных единственным, кому более-менее доверяла, был Дерек, но это совсем другое, да и вон, что в итоге вышло. Но, хоть я мало что знала о дружбе, сейчас я была уверена, что обрела самую настоящую подругу. Союзницу, с которой нас объединила судьба.

Мы достали из холодильника закуски и направились с ними во двор. Разместили их в центре большого покрывала в красную и белую клетку и вновь вернулись в кухню — за остальными. Мужчины присоединились почти сразу. Оба были немного встревоженными и грустными, однако их взгляды не метали молнии, а интонации, с которыми они говорили, не были злыми или натянутыми. Похоже, что и они поговорили все-таки…

Мы принялись за умопомрачительно пахнущее костром мясо. Вместе с этим ароматом нас будто окутали уют и покой. Нет, конечно все не было «как раньше», зато все было так, как должно было быть. Мы вместе. Близкие люди, любимые, друзья. Каждый со своими проблемами, ранами, несказанными словами и незаданными вопросами, но с надеждой и верой в то, что свет не в конце тоннеля, а совсем близко.

Приятный вечер перетек в ночь почти без сна, а уж она — в понедельник, в конце которого на экране телефона высветился знакомый номер. Звонок Дерека напомнил о том, что сегодня было очередное судебное заседание, о котором я благополучно забыла. С бывшим мужем мы не общались некоторое время и я, погруженная в горести и печали, а после — в немыслимое счастье, отодвинула собственный замужний статус и отношение к этому на задворки сознания. Приготовившись к очередному потоку брани, я нажала на дозвон.

— Здравствуй, Дерек, — выдохнула в трубку.

— Небось празднуете победу сейчас? — заорал он.

— Что ты имеешь в виду? — я убавила громкость динамика, и опустилась в кресло.

— Если думаешь, что так легко отделалась, то глубоко ошибаешься, Вики. Помни об этом, — и отключился.

Сразу после этого позвонил уже мой адвокат. Едва я ответила, мужчина красочно и эмоционально принялся расписывать то, как именно проходил суд, финалом которого стало решение о расторжении брака. Не смотря на полнейшую сумятицу чувств, мозг умудрялся отмечать идеально сработанную чистую схему. А так же кто именно стоял за этим на самом деле. Валерий Кириллович и сам не скрывал понимания наличия «помощи извне», но особо не заострял на этом внимание. В конце разговора, вернее своего монолога, он пообещал передать бумаги сразу по возвращении в Киев, горячо поздравил и попрощался.

С минуту я просто сидела, глядя как темнеет и гаснет экран смартфона. Неспособная охватить взбудораженным сознанием полученную новость.

Я свободна. Свободна! Узы, с помощью которых я безуспешно пыталась излечить рану в сердце, остались в прошлом. Совершенная ошибка теперь исправлена. Я и Дерек, которому я искренне желала счастья, могли его обрести. Возможно сумеем даже со временем забыть плохое, оставив в памяти только лучшие моменты этих лет и заберем их в новые жизни, которые проживем с другими. Долго и счастливо.

— ….в порядке? — оказывается, босс стоил напротив и что-то говорил, а я ни слова не услышала.

— А… да, простите, Дмитрий Сергеевич, — я вскочила с кресла, — Я… просто… Только что узнала, что разведена, — едва держась на непослушных ногах, обутых в неизменные шпильки, нервно протараторила.

— Мне очень жаль, — неверно все истолковав, проговорил мужчина, — Но когда закрывается одна дверь…

— Да нет же, я хотела этого. Очень, — я едва удержалась, чтоб не броситься ему на шею.

— Вот как, — он широко улыбнулся, — Тогда поздравляю. И можешь быть свободна на сегодня. В честь такого-то повода….

— Спасибо большое.

Посмеиваясь, босс наблюдал за моими торопливыми сборами. Попрощавшись, я выпорхнула за дверь. На улице собралась звонить Артему, но хоть до конца рабочего дня оставалось еще два часа, он уже ждал меня.

— Тебя уволили? — с лукавой улыбкой спросил мужчина, когда я приблизилась.

— Я свободна, Артем! — воскликнула я и по-детски запрыгала на месте, — Мы с Дереком развели-ись!

Он подхватил смеющуюся меня на руки и крутанул в воздухе. А мне на ум вновь пришла очевидность его участия в этом и ее возможные последствия. От этого бешенная радость мигом сменилась беспокойством. Сразу почувствовав изменение моего настроения, Артем поставил меня на асфальт и заглянул в лицо.

— Только не говори, что жалеешь об этом, — абсолютно серьезно проговорил мужчина.

— Это ведь ты устроил, верно? Артем, умоляю, скажи, что вы не сделали ничего противозаконного!

— Судья случайно узнал, что у некоего лица имеются доказательства того, что он отмывает баблишко… Так ты не ответила: жалеешь или нет?

— Господи, нет, конечно, Артем, — я стукнула его в грудь, — Продолжай!

— Что продолжать — на этом все. У него не было выхода кроме как состряпать решение и подрихтовать нужные пункты. С Валериком обсудите на своем на птичьем, а то я же в этом ни бум-бум.

— Поверить не могу!

— Поверь — никуда тебе от меня не деться, — он поцеловал меня в губы и прижал к себе. Пожалуйста, пусть так и будет. Пусть мы никогда и никуда друг от друга не денемся.