Ловец снов

Глава 14

На мгновение, когда она увидела приговор в глазах тех, кто им противостоял, безумный страх накрыл Геари c головой.

— Я действительно очень устала от этих парней.

Из горла Арика вырвался грубый рык.

— Поверь, я полностью разделяю твое настроение.

Это не успокоило ее.

— Ну, и что ты предлагаешь нам делать?

Арик пожал плечами с безразличием, которое Геари было совершенно не понятно.

— Их девять, а нас двое. Они обладают божественными силами, а мы человеческими, — он одарил её таинственной улыбкой из репертуара Джеймса Бонда. — Поэтому я предлагаю бежать. Причем быстро.

Прежде чем Геари успела хотя бы подумать, что ответить, Арик развернул ее в противоположном от отвратительной армии тьмы направлении, то есть прочь от гибели. Сердце Геари бешено билось, когда Арик взял её за руку и потащил вниз по аллее мощеной улицы со скоростью, которой позавидовал бы спринтер.

На мгновение Геари подумала, что это может сработать, но эта надежда быстро растаяла, когда одна из женщин появилась перед ними просто из ниоткуда, заблокировав путь.

Богиня поцокала языком, взглянув на Арика.

— В чем дело, Скотос? Мы ведь только искупались и все. Ты же не хочешь покинуть нас, даже не сказав «привет», правда?

— Привет, — произнес Арик. Затем без колебания отпустил руку Геары и отшвырнул богиню ногой.

Развернувшись, богиня ответила ему сокрушительным ударом в солнечное сплетение. Арик лишь поморщился и оттолкнул ее так сильно, что она отступила назад.

Геари схватилась за что-то, похожее на полицейскую дубинку, прикрепленную к поясу на талии женщины. Богиня резко отпустила предмет, и Геари ударила ее по спине. Ослепительный свет, заискрившийся от этого столкновения, сопровождался вибрирующим всплеском энергии такой силы, что это сбило их с ног.

— Ты в порядке? — спросил Арик.

Все, что смогла сделать Геари — это только кивнуть.

Он поцеловал ее в щеку, прежде чем взял дубинку и повернулся к остальным. Ошеломленная всплеском, продолжавшим пульсировать в ее теле, Геари проковыляла в сторону, пока Арик снова занимался близнецами.

«Мегеара…»

Снова этот глубокий гипнотический женский голос у нее в голове. Тот самый, который звал Геару уже несколько недель. Но у нее не было на это времени. Геари потрясла головой, чтобы прояснить ее.

«Послушай меня, Мегеара. Используй медальон, который ты носишь. Положи его под язык и позволь мне проникнуть в тебя».

— Что? — выдохнула Геари.

«Просто сделай это, дитя, и я смогу позаботиться о них для вас. Поверь мне. Я смогу защитить вас».

Мегеара была в прострации, и все же эта мысль не давала ей покоя. Действительно, какой вред может принести эта попытка? Им с Ариком и так уже сильно досталось. Что хуже этого еще могло произойти?

В конце концов, они сражались с группой богов, которые пытаются убить их, и, учитывая все, что Геари видела за последние несколько минут, что такого, если она совершит нечто большее, чем прыжок веры?

— Не могу поверить, что делаю это, — пробормотала она.

Она вытащила небольшую монету и положила ее в рот, под язык. Геари поморщилась от солоноватого металлического привкуса. Но это длилось всего наносекунды, а затем что-то теплое начало разливаться по ее рту. Что бы это ни было, оно не остановилось на достигнутом. Оно заполняло Геари, словно лава, согревая тело и заставляя сердце бешено колотиться.

И когда это прошло сквозь неё, голову Геари наводнили образы. Видение древнего мира. Зала, заполненного золотом. Она увидела лицо красивой белокурой женщины, у которой были мерцающие, словно серебряная дымка, глаза.

Слова, шепотом проходящие сквозь Геари, произнесенные на языке, которого она никогда раньше не слышала.

Внезапно что-то произошло. У Геари было ощущение, что ее вытолкнули из ее же тела, будто она была всего лишь духом, с высоты наблюдающим за остальными, и все же она по-прежнему оставалась в своей телесной оболочке. Только кто-то другой полностью контролировал ее тело. Это было самое страшное ощущение. Понимать происходящее и быть не в состоянии что-либо изменить. Не важно, что именно Геари пыталась сделать, ее тело абсолютно игнорировало ее команды.

Один из богов приблизился к ней, чтобы напасть. Она засмеялась от ощущения тёплой силы, переполняющей её, и направилась навстречу мужчине. Он замахнулся на Геари. Она увернулась, как опытный профессионал, и ударила его локтем в колено. Колено подкосилось — и бог упал, шипя от боли.

Геари быстро встала и сделала такой выпад рукой, что её кулак оказался под его подбородком. Этот удар низверг его, извивающегося, на землю.

Деймос подошел к ней следующим. Она не понимала, откуда могла знать, что это был он, но она знала.

Он попятился.

— Акра[33] Аполлими?

«Ты Аполлими?»

Даже при том, что вопрос был задан на атлантийском, Геари поняла его, и, что еще лучше, она ответила на него против своей воли:

— Нэй[34].

Деймос сделал еще один шаг от нее. И, когда он отступил, ее руки нагрелись еще сильнее. Геари вскинула их, и всплеск силы, вырвавшийся из кончиков ее пальцев, буквально затопил аллею светом. Через две секунды все боги были отброшены в полете, будто Геари их всех ударила молнией.

Арик поднял руку, чтобы защитить лицо, когда почувствовал жар молнии атлантийской богини. Но то, что он почувствовал силу не существовавшей больше одиннадцати тысяч лет богини, ошеломило его меньше, чем то, что исходила она от Мегеары.

— Аполлими! — зарычал по-атлантийски Деймос. — Это не твоя битва. Отвали.

— Нэй, Олигайа эйта. — «Моя, Олимпиец». Голос принадлежал Мегеаре, и в тоже время она говорила на атлантийском, будто на родном языке. — Анкико лер аракниа.

«Победа пауку». Старое атлантийское выражение, означающее «терпение выигрывает день».

— Ки ми эйпомонитикоси телесон семери.

«И сегодня мое терпение закончилось». И, хотя она говорила сквозь зубы, её голос был громким, чистым и сердитым. Богиня прорычала эти слова таким тоном, что, он мог бы поклясться, зов достиг самого Олимпа.

Но самое главное, этого было достаточно, чтобы убедить Долофинийцев, что им ничего не надо от Разрушительницы, когда она пребывает в таком настроении. Деймос посмотрел на остальных и подал сигнал отступить.

Они тут же исчезли.

Арик вытер кровь с губ, осторожно подходя к Мегеаре сбоку. Даже без своих сил он чувствовал присутствие Аполлими в теле Мегеары. Её глаза постоянно меняли свой цвет, и в них сверкали серебряные точки. Ярость и месть сочились из каждой клеточки её тела.

Аполлими намеревалась преследовать остальных, но Арик остановил её прежде, чем она успела что-то сделать и навредить Мегеаре.

— Окиа, Аполлими. Анкико ле аракниа эпитепидио. Эфто ле керити ю топайра.

«Нет, Аполлими. Пусть победа будет за пауком. Здесь не время и не место».

Она зашипела и напала бы на него, если бы Арик не вытащил подвеску изо рта Мегеары. От неожиданности Геари повалилась на него. Арик подхватил ее на руки, а богиня была вынуждена покинуть тело Мегеары. Он прижимал дрожащую Геари к себе.

Она с трудом могла дышать, когда чуждая ей уязвимость наполнила каждую ее клеточку. Она была такой сильной до этого, сейчас же стала слаба, как младенец. Прижавшая голову к шее Арика Геари была очень благодарна за его поддержку, потому что в настоящее время она даже рук своих не могла поднять.

— Что это было? — спросила Геари слабым голосом.

— Атлантийская богиня Аполлими. Несмотря на заточение в Калосисе, она может установить контакт с внешним миром и время от времени управлять телами людей и стихиями. Ее силы, направленные таким образом — малая толика того, чем они были бы, если бы она была свободна. Но даже так они все еще весьма внушительны.

— Почему она это сделала? Почему вселилась в меня?

— Потому что ты нужна ей, чтобы освободить ее, и, если бы тебя убили, у нее не осталось бы надежды.

— Я не понимаю.

— В твоей родословной должны быть чистокровные Атлантийцы. Я думаю, поэтому ты можешь ее слышать, хотя большинство не может. Это единственная логичная мысль… До разрушения насчитывалось две расы, населявшие Атлантиду. Коренные жители, созданные Атлантийским пантеоном, и Аполлиами, которые укрылись там после того, как были изгнаны из Греции. Аполлими нужна кровь Атлантийца, чтобы разрушить место ее заточения и вызволить ее оттуда. Из-за этого она будет защищать тебя, чего бы ей это ни стоило.

Геари вынуждена была с усилием вскинуть руку, чтобы поднять ее к ожерелью и взглянуть на надписи.

— Я думала, это всего лишь монета.

— Нет. Это медальон, который носили ее жрицы. Всякий раз, когда они были в опасности, они делали то, что сделала ты: брали его в рот, а Аполлими защищала их.

Вот это, я понимаю, дьявольский страховой полис! Не так уж много людей, у которых в полном распоряжении была богиня. Геари стало интересно, что бы сделала Аполлими при ложном вызове.

С другой стороны, учитывая то, как легко Аполлими сражалась с Долофонийцами, Геари не хотела даже думать об этом. С такой силой Аполлими может с легкостью вывернуть наизнанку любого, кто неправомерно ее призовет.

— Почему же напавшие на нас просто не вытащили его из моего рта, как только я начала сражаться с ними?

— Они из греческого Пантеона. Сомневаюсь, что они знали об этой уловке, иначе, уверен, они бы так и сделали. — Арик медленно спустил Геари по своему телу, пока она не оказалась на ногах.

Геари понадобилась целая секунда, прежде чем она смогла снова стоять. И даже тогда ее ноги были настолько неустойчивы, что она держалась за руку Арика для поддержки. Его теплый запах и сила его крепкого тела поддержали ее еще больше, и она была ему благодарна за его присутствие.

— Откуда ты знаешь об этой уловке?

Арик дьявольски ей усмехнулся.

— Преимущества экс-Онерои. Поскольку мы можем посещать любые сны, мы знаем много хитростей, неизвестных другим богам.

— Но не о том, как бороться с этими ребятами в человеческой форме, — напомнила она ему.

Арик выглядел немного смущенным, и Геари нашла это интригующим и милым.

— Ну, не победил. Но в моем собственном теле и в моей реальности… Я смертоносен.

Геари чувствовала, как напряглись мускулы его бицепса под ее рукой, когда она пристально уставилась в его светлые глаза. В своих снах она целовала эти уста тысячу раз. Проводила языком по щетине на его подбородке и пробовала на вкус каждый сантиметр его тела. Её поразило то, что он был очарован ею так же, как и она им. Но, более того, она почти не могла в это поверить.

— Ты действительно пришел сюда ради меня?

Арик кивнул, его глаза обжигали ее своим теплом.

— Да.

— И ты разочарован?

Один уголок его рта приподнялся в соблазнительной улыбке.

— Только тем, что ты не срываешь с меня одежду и не делаешь всё по-своему… в шоколаде.

Геари покачала головой, вспоминая всё, что она узнала за последние двадцать четыре часа. Она должна быть в ужасе, и, с одной стороны, так и было. Но, с другой стороны, Геари явно испытывала облегчение от того, что Арик был богом в человеческом мире. По крайней мере, теперь она поняла часть того, что с ней происходит.

И, хотя лучше от этого не стало, это объяснение спасло её душевное равновесие.

Она отступила на шаг от Арика, пытаясь всё осознать.

— Я действительно не понимаю всего этого. Как ты впервые нашел меня в моих снах?

Он взял ее за руку и держал в то время, пока объяснял.

— Там, где я живу, у нас есть комнаты, похожие на спальни. Нам не обязательно использовать их, но они немного облегчают соединение с людьми — могут усилить наши силы, что позволяет нам находиться в покое, пока мы тут. Единственный недостаток состоит в том, что, когда мы в нем, это дает сильным мира сего более легкий способ контролировать нас. Всякий раз, когда мы находимся в Стробилос[35], мы парим и медленно переплываем из одного сна в другой. Когда мы находим кого-то с ярким сном, нас тянет к нему.

— И тебя привлек мой.

Арик кивнул.

Невероятно. Геари не могла себе представить, что была бы способна делать это. Шпионить за людьми и участвовать в их снах.

— Так на что это похоже — быть в чужих снах?

— Это как купание в желе. Ощущается, как нечто очень вязкое, а иногда может быть крайне подавляющим. Ты никогда не знаешь, что найдёшь. Я знаю, что многие Скотосы предпочитают кошмары, поскольку они получают от них заряд адреналина.

Это было непохоже на то, что она читала об Онерои.

— Судя по информации, которую я нашла, там говорится, что вы, ребята, можете насылать сновидения и управлять ими, что вы их вызываете.

— Когда-то мы так и делали. Онерои раньше весьма активно навевали сны и использовали их для манипулирования, как богами, так и людьми. И вот однажды один из моих собратьев совершил большую ошибку, заставил Зевса страстно возжелать козу… сексуально. Он сделал это в шутку, думая, что будет очень весело, и что главное божество нуждается, чтобы с него немного сбили спесь таким унизительным поступком. Зевс, когда пришел в себя, был настолько разгневан, что воспользовался нашими навязчивыми друзьями Долофинийцами, чтобы согнать нас, как скот, и привести к нему. Небольшую группу вместе с виновным он уничтожил. Другую часть подверг ужасному наказанию, а остальных проклял — полным отсутствием эмоций любого вида.

— Зачем?

— Зевс думал, что отсутствие амбиций, зависти, чувства юмора и остальной части эмоциональной гаммы навсегда удержит нас от грязных шуток над ним или любым другим богом.

Геари могла понять его рассуждения, но это казалось немного жестоко — наказать всех за действия одного глупца.

— И это сработало?

— Не совсем. Без нас стало некому насылать сны и вдохновлять людей, и некоторые из них и других существ стали терять свой разум. Зевс обнаружил, что мы необходимы, чтобы помочь людям выпускать подавляемые чувства, и таким образом позволить как людям, так и другим существам определить, чего они хотят в своем замкнутом мирке. Сны открывают необходимое для всех направление. Так Онерои насыщались, заряжались энергией, оказывая помощь другим в их снах. Это работало какое-то время, пока мы не поняли, что в состоянии сна у нас снова появляются эмоции. Страх, любовь, страсть — там появлялись все чувства, и всякий раз, когда мы находили кого-то особенного, эти эмоции чрезвычайно усиливались. Но как только мы выходим из снов, одолженные эмоции испаряются и оставляют нас вновь пустыми и холодными.

Она стала понимать, к чему Арик клонит.

— Выходит, некоторые из вас стали зависимыми от эмоций. Как от наркотиков.

Он кивнул.

— Тех, кто жаждет их, называют Скотосы.

Геари вспомнила, что Зебулон называл Арика Скотосом.

— Ты так говоришь, будто это плохо.

— В моем мире это так. Скотосы считаются неконтролируемыми, и, если они не прислушиваются к предупреждениям Онерои, их выслеживают и жестоко наказывают или убивают.

Она нахмурилась.

— Почему?

— Боги боятся нас и поэтому хотят контролировать нас любым возможным способом.

— Но если у вас нет чувств, какой смысл в наказании?

— Потому что боль — это единственная эмоция, которую нам оставили.

— Нет, — поправила она Арика. — Физическая боль — это не чувство. Это биологическая реакция на отрицательный раздражитель. Неудивительно, что вы до сих пор чувствуете ее.

— Ты знаешь, рациональное объяснение на самом деле не помогает. В любом случае, быть одним из нас — это отстой.

— Извини. — Геари протянула руку, чтобы убрать прядь волос с его лба. Это было невероятно, что Арик здесь, с ней, и действительно существует. То, что он из плоти и крови, и все его желания и потребности — человеческие. Как странно.

Она не знала, должна ли сердиться или ей следует быть польщенной из-за того, что Арик пришел сюда только для встречи с ней.

Геари крепче сжала его руку.

— А что на счет Солина? Он действительно твой родственник?

— Да. Он мой кузен, но мы — боги сновидений — считаем друг друга братьями и сестрами, независимо от того, кто чей родитель. Отцом Солина был Фобетор[36], а мать была человеком. Он не знал, что он полубог, пока не наступило половое созревание и стали проявляться его божественные способности. Тогда мать выгнала его вон, а Онерои стали охотиться за ним. Он ненавидит всех нас до сих пор.

Теперь Геари начинала понимать.

— Именно поэтому он сначала сказал, что у него нет брата.

— Точно.

Геари замолчала, переваривая последнюю часть информации. Боже, это всё было так сложно. Невероятно, правда. Как женщина, которая только хотела спасти честь и доброе имя семьи, оказалась в такой невероятной ситуации?

— Так, и что же это нам дает?

— Сбита с толку?

Она рассмеялась.

— Ты не представляешь, насколько.

— Правда, я не ощущал замешательства, пока не обнаружил себя, плавающим в глубокой воде.

Геари издала смешок, вспоминая, как они встретились.

— Раз уж ты сейчас такой честный, то ответь, как получилось, что ты туда попал?

— Аид. После того, как сделал меня человеком, он перебросил меня, а после поместил на твоем пути. Думаю, я должен быть ему благодарен, что он не сбросил меня на какой-то оживленной улице под грузовик.

Геари только головой покачала в ответ на его шутку.

— Аид, — Геару переполняла горечь сожаления. — Подумать только, я постоянно насмехалась над своим отцом из-за его веры в существование древних богов. Я думала, что он безумен, и говорила ему об этом много раз. Но он всегда настаивал, что они на самом деле существуют.

Она вздохнула, вспоминая, как отец описывал богов, их особенности, возможности — каждого в пантеоне.

— Ну и что из себя представляет старина Аид?

— Он капризный ублюдок, который ненавидит всех, кроме Персефоны.

Ну, в этом был смысл. Она была его женой, как-никак.

— Так какая она?

Черты Арика смягчились.

— Она добрая и утонченная. Миниатюрная и застенчивая. Очень скромная. На самом деле, она очень напоминает мне твою кузину Тори.

— Правда?

— Да, а Тиа является точной копией Артемиды, вплоть до рыжих волос, роста, эгоизма и стервозности.

По какой-то причине это нисколько не удивило Геари.

— Без шуток, да? Что насчет меня? Я похожа на какую-нибудь богиню?

Он прищурился, будто рассматривая ее, прежде чем ответить:

— Афина, только без черных волос, традиционных атрибутов лучницы и совы, сидящей на ее плече. Но ваши манеры очень похожи, и так же, как и ты, она живет обетом безбрачия.

— О, ну и дела, спасибо за это.

Арик поднял её руку, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Несмотря на раздражение, его жест согрел ее.

— Это правда, но всё в порядке. Именно это в тебе мне и нравится.

— Уверена, что это не так.

Арик взял ее лицо в свои руки и пристально посмотрел.

— Мегеара, в тебе нет абсолютно ничего, что бы мне не нравилось.

— Ты можешь сказать это, не кривя душой?

Он погладил ее щеки большими пальцами.

— Ладно, мне не понравится, когда ты уйдешь от меня, но кроме этого…

Геари рассмеялась.

— Да, я думаю, это имеет смысл. Ты вышел за пределы своих возможностей, чтобы попасть сюда, а я дала тебе отставку. Я понимаю, как это раздражает.

Арик игриво ей улыбнулся. В целом, она принимала все намного лучше, чем он мог ожидать.

— Ты все еще хочешь найти Атлантиду?

Вопрос подействовал на нее отрезвляюще.

— Нет, если это будет стоить кому-то жизни. Я не пойду на такую сделку. Поверь мне, там нет ничего, чему ценой моя жизнь, и, безусловно, ничего, чему ценой чужая.

Угрызения совести переполнили Арика, когда он понял, что сделал — без колебаний заключив ту сделку.

— Что-то не так? — спросила она с угрюмым видом.

— Нет, — солгал Арик. — Я всего лишь поражаюсь женщине, стоящей передо мной. Твоим состраданию и заботе.

Геари с сомнением взглянула на него, но на этот раз не стала спорить. Вместо этого она сменила тему.

— Расскажи мне кое-что, Арик. Действительно ли Атлантида была красивой?

— Как сон.

Она закрыла глаза, как будто пыталась представить.

Он наклонился вперед, чтобы прошептать Геари на ухо. Пока он говорил, его губы касались нежной кожи ее щеки, что только разжигало ее аппетит.

— Сегодня ночью, когда ты уснешь, я отведу тебя туда, и ты сама в этом убедишься.

В ее глазах светилась радость.

— Правда?

— Клянусь.

Геари почувствовала подступающие к глазам слезы при мысли о возможности увидеть все своими глазами. Но сильнее всего был страх перед тем, что еще их может ждать в их снах.

— В наших снах тоже будут эти ассасины?

Арик отвернулся, прежде чем ответить:

— Возможно. Но не волнуйся о них. Там я смогу с ними справиться. А если у меня не получится, всегда можно снова поменять канал связи. Я должен сказать, что это была самая чистая уловка, которую я когда-либо видел, — он подмигнул ей.

Вспомнив, Геари покраснела. Качая головой, она протянула руку и коснулась его щеки. Это было так невероятно — быть рядом с ним, осознавать все, что они вдвоем пережили.

— Ну, и как много женщин ты посетил во снах?

Арик призадумался.

— Это один из тех вопросов, неправильный ответ на который рассердит тебя?

Геари рассмеялась.

— Возможно.

Нахмурившись, он колебался, прежде чем ответить.

— Если тебе от этого будет легче, то ты единственная, ради кого я когда-либо хотел стать человеком.

По иронии судьбы это было именно тем, что ей нужно было услышать.

— Ты глупец, Арикос.

— Только в том, что касается тебя.

Геари все еще не могла поверить, что он пришел сюда ради нее. Кто бы согласился на такую сделку?

— Так что же нам теперь делать?

— Ну, если я не могу держать тебя голой в своих руках, то голосую за то, чтобы остаться в живых.

Это прозвучало для неё приятно… по правде, оба эти предложения.

— Хорошо. Но я хочу убедиться, что мы не поставили под угрозу жизни кого-то ещё. Как ты думаешь, Солин поможет нам?

— На этот вопрос сложно ответить. Солин немного эгоцентричен и очень непредсказуем. Хотя, должен сказать, меня удивило, что он ранее спас остальных, так что, может, есть шанс, что он поможет и нам.

— Хорошо. Тогда давай попробуем и посмотрим, что он думает.

Но через час после того, как они прибыли на виллу Солина и все объяснили ему, Геари узнала, что Арик был прав. Эгоистичный ублюдок не собирался им помогать.

Одетый в свободные брюки и расстегнутую синюю рубашку, демонстрируя свои загорелые «шесть кубиков», он поднял Арика с Геари на смех, прежде чем глотнуть из стакана бренди, который держал в руках.

— Они придут за мной, если я стану помогать вам, и, без обид, но никто никогда не проливал за меня кровь, поэтому я не собираюсь проливать свою за кого-либо еще. Вы все можете проваливать в ад, а что касается меня, то мне до этого нет дела. — закончил он говорить, разбивая пустой стакан и с яростью уставившись на Арика. — Я уже достаточно помог. Ты уже притащил на мою задницу Зебулона, а теперь и Долофонийцев. Мне потребовались века, чтобы в этом противостоянии с ними зайти в тупик, и мне нравится наша холодная война слишком сильно, чтобы рисковать ею ради вас.

— Я понимаю.

— Хорошо. Теперь, если вы меня извините, у меня есть некоторые дела, с которыми нужно разобраться. — Солин покинул кабинет, оставив их одних.

Геари, вздохнув, повернулась к Арику, который сидел рядом с ней на кожаном диване.

— Согласись, это не парень, а зайчишка-трусишка какой-то.

К ее удивлению, Арик стал его защищать.

— Не суди его слишком строго. Ты должна помнить, что на протяжении веков он подвергался преследованиям со стороны человечества и охотился на нас. Его обида и гнев более, чем обоснованы.

— Ты чувствуешь сострадание?

Арик замер, осознавая нежность внутри себя.

— Да, я думаю, это оно.

— Каково это?

— Непривычно и приятно, но больше всего тревожно.

И так и было. Он не был уверен, нравится ли ему ощущать эмоции или нет. Имелись чрезмерные достоинства и недостатки в обоих случаях.

Мегеара потянулась, чтобы сжать его руку.

— Каково это — жить без них?

Арик перебирал её тонкие пальцы, наслаждаясь ощущением её руки в своей.

— Это тяжело. Вообрази себе мир без вкуса. Мир, где ты можешь видеть цвета и всё остальное, но не можешь почувствовать этого. Красивый ясный день может никогда тебя не тронуть. Детский смех не заставляет тебя улыбнуться. Ты не смотришь на кролика, думая, какой он милый. Ты не чувствуешь абсолютно ничего. Это как всё время быть завернутым в плотный хлопок.

— А когда кто-то касается тебя?

— Я чувствую давление, но не само прикосновение. Моё сердце заставляет биться не кровь, бегущая по венам. Никакого волнения или озноба. Но дело в том, что, когда я с тобой, мне даже не надо касаться тебя, чтобы почувствовать это. Я становлюсь твердым, только думая о тебе.

Геари сглотнула, почувствовав, как её саму охватывает озноб. Никто никогда не говорил ей ничего приятнее. И вдруг, задумавшись, она поняла ещё кое-что…

— Ты никогда не спал ни с кем во плоти, не так ли?

— Нет.

Поразившись, она вспомнила, каким опытом он обладал. В постели Арик был очень изобретателен.

Его голубые глаза преследовали её настойчиво и искренне, когда он коснулся губами её щеки.

— Нет ничего, чего бы я хотел больше, чем коснуться тебя, Мегеара, — зашептал он ей на ухо. — Я хочу попробовать твою кожу своим языком. Узнать, на что это похоже, двигаться в тебе, пока ты крепко обнимаешь меня.

Её грудь напряглась, её опалило жаром. Геари должна была оскорбить его откровенность. Но это было не так. Как ни странно, это завело её. Никто никогда не был с ней так искренен и открыт.

И Арикос пересек миры, чтобы быть с ней.

Его дыхание опалило её шею, когда Арик прижал её щеку к своей.

Он уйдет через две недели. Не было никакой надежды на что-либо, кроме физической близости. Это было последним, чего она хотела.

— Арик? Есть шанс, что ты выживешь?

Выражение его лица стало мрачным, когда он отстранился, чтобы взглянуть на неё.

— Сложно сказать. Как у человека — почти ноль, но как только Аид вернёт мою божественность, шансы увеличатся в геометрической прогрессии.

— Так значит, ты здесь только для того, чтобы переспать со мной и бросить?

Арик замер. Да, в принципе, это и было его планом, который изменил Аид, требуя за это её жизнь.

«Я высококлассный ублюдок».

И в этот момент на него снизошло озарение.

— Ты права: это и был мой план. Я не лучше, чем Солин. Я был так зациклен на новизне человеческого существования с тобой, что ни разу не задумался ни о чем, помимо своей слепой одержимости. В своих снах ты отдавала себя так легко, что я подумал, ты прожила так всю жизнь. Но это не так. Я думаю, именно поэтому ты так раскована в своих снах. Ты держишь все скрытым внутри себя.

— Да, — ответила Геари тихим голосом. — Я так сдержана здесь, что это единственное место, где я чувствую себя свободно, блуждая без боязни, что кто-то осудит меня.

Арик кивнул и впервые за всё это время почувствовал вину. Настоящую, истинную и горькую. Более того, он заботился о Геари. Арик в любом случае не хотел ранить ее, и он не знал, как остановить ход того, что он уже привел в движение.

Когда Арик увидел ее там, в центре боевых действий, его сердце чуть не разорвалось. Он на самом деле испугался за Геари.

О-о, это становится слишком сложным.

— Я допустил такую ошибку, явившись сюда, Мегеара. Мне так жаль. Мне следовало довольствоваться пребыванием в твоих снах.

Если бы только он смог. Если бы он оставался там, то они бы выдворили его из ее жизни целиком и полностью.

Теперь Арик хотел лишь остаться с Геари здесь навсегда.

Если бы только он мог…

Геари притянула его к себе и крепко обняла. Она не знала, что и думать обо всём этом, но, может, теперь она вовсе не должна была думать. Она разделила с Ариком свои сны. Он был одновременно наивным и опытным. Доверчивым и подозрительным. Геари никогда не знала никого, подобного ему.

«Без шуток». Он был богом, превратившимся в человека, чью жизнь Геари даже понять никогда бы не смогла.

Но она хотела.

Сегодня Арик подарил ей её мечту, взяв ее в Атлантиду и позволив держать часть Атлантиды в своих руках. И если им суждено умереть, то Геари хотела бы быть уверенной, что Арик получит то, чего хотел больше всего.

Поднявшись с дивана, Геари взяла Арика за руку и потянула, чтобы он встал.

Он нахмурился.

— Куда мы сейчас собираемся?

— Туда, где мы могли бы остаться одни, чтобы я могла раздеть тебя догола и скакать на тебе до изнеможения.