Ловец снов

Глава 17

Следующие четыре дня были наполнены ответами на официальные запросы о взрыве на катере, общением со страховой компанией и попытками успокоить Тори, которая хотела вернуться на площадку для раскопок, хотя большинство данных погибло в огне. Единственными, кто радовался задержке, была Тиа, которая проводила больше времени со Скоттом и Брайаном, и Кичка, которой никто не мешал охотиться на бездомных мышей в аллее за их квартирой.

Глубоко в душе Геари тоже была довольна задержкой, так как это давало ей больше времени с Ариком. Он доказал, что может быть очень полезным ей. Он успокаивал Геари, когда она вспыхивала, и у него была просто сверхъестественная способность получать от греческих чиновников то, что нужно. Если бы Геари не знала наверняка, то подумала бы, что Арик вернул себе свои божественные силы.

Но Арик, определенно, всё ещё оставался человеком. Он просто знал, как повлиять на людей, чтобы получить от них то, что хочет.

В конце дня лежащая с Ариком обнаженной на кровати, Геари вздохнула. Это был особенно изнурительный день. Разрываясь между своими обычными делами со спасательным обществом и парой клиентов, которые не хотели платить за доставку грузов или отбуксировку лодок, и страховой компанией, которая пыталась доказать, что Геари преднамеренно взорвала свою лодку, чтобы получить за это деньги, она оказалась абсолютно измотанной.

Единственной приятной вещью был умопомрачительный секс, и сейчас Арик растирал Геари спину, пока она лежала подле него.

— О чем ты думаешь? — спросила Геари. Арик был непривычно тихим весь день.

— Ни о чем.

Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на него. Арик был абсолютно обнаженным, за исключением листа, лежащего у него на коленях. Волосы растрепаны, губы припухли, щетина, отросшая за день, пробивается на щеках.

Его тело немного раскраснелось после их игры, а глаза стали более ясными и голубыми.

— Я не верю. Ты выглядишь обеспокоенным. Что у тебя на уме?

Прежде чем ответить, Арик сжал её плечо чуть сильнее, как профессионал, и это заставило Геари застонать.

— В тебе и так достаточно напряжения. Не хочу добавлять еще.

— О, что за черт? — спросила Геари с улыбкой. — Давай. В данный момент еще одна проблема для меня ничего не изменит.

Смеясь, Арик поцеловал плечо, над которым трудился, а затем спустился чуть ниже, чтобы помассировать руку.

— Просто думал, что довольно-таки странно, что никто не пытался напасть на нас в последние несколько дней. Я продолжаю ждать возвращения Долофонийцев.

Геари приподнялась на одной руке, чтобы взглянуть на него.

— Может, Аполлими отпугнула их.

Арик взял её свободную руку в свою и стал массировать между пальцев. Мелкие круги, расходящиеся по руке, буквально заставляли Геари таять.

— Не знаю. Их не так просто запугать.

В словах Арика был смысл, но, честно говоря, Геари бы предпочла думать, что Аполлими запугала Долофонийцев. Это означало бы, что они не вернутся.

— Как ты думаешь, почему они затаились?

— Они ждут, пока я обоснуюсь здесь, чтобы напасть, когда я потеряю бдительность.

Эта мысль нравилась Геари ещё меньше.

— Может, у тебя паранойя.

— Ты действительно так думаешь?

Нет. Но она не могла заставить себя произнести это вслух. Это было слишком тяжело, чтобы об этом думать. И ещё одна мысль не давала Геари покоя, прорываясь в голову, словно бульдозер — времени быть здесь у Арика становится меньше с каждой секундой.

Это заставило её взглянуть на часы. Увидев, который час, Мегеара вскочила, прижимая лист к груди.

— Эй, нам нужно собираться, если мы хотим успеть встретиться с Кэт.

Арик кивнул, но что-то внутри него уже начинало страшиться этой встречи, хотя он не знал почему. Это он предложил вернуться в Атлантиду, но всё же у него было плохое предчувствие, будто они не смогут это сделать. Что-то идет не так. Арик знал это.

Наверное, он пробыл человеком достаточно долго, чтобы развить интуицию. Или, может, на него нападали достаточно часто, чтобы заставить понять, что наиболее удачное место для нападения Долофонийцев — это вода, где ни он, ни Мегеара не могут убежать или даже по-настоящему сопротивляться…

Это была пугающая мысль.

Арик все еще размышлял над этим, когда они принимали душ, одевались, а затем отправлялись на встречу с Кэт. Он не хотел, чтобы после того, что Геари пришлось перенести в последние несколько дней, что-то омрачило ее счастье. Каждый норовил отщипнуть кусочек её счастья. Арик предпочитал её улыбку.

Это мечта Геари, и Арик исполнит ее, чего бы ему это ни стоило.

Одетая в легкий летний топ и джинсы, Мегеара была прекрасна, пока вела его прочь от доков, напоминавших зияющую дыру в том месте, где раньше стояла её старая лодка. Странно, но Арик скучал по этой старой лодке и грустил при мысли о том, что ее больше нет. Он мог только вообразить, как тяжело было Мегеаре, ведь это была лодка её отца, на которой он плавал в свои экспедиции. Девушка не сказала об этом, но Арик заметил тоску на её лице, когда Геари оглянулась на пустой причал. И она тоже скучала по лодке.

Для этой поездки они собирались использовать одну из лодок меньшего размера, принадлежащих компании Геари — только чтобы убедиться, что об их замысле никто не знает. Лодка была настолько мала, что в ней могли поместиться только трое из них.

— Тори будет здесь? — спросил Арик.

Мегеара припарковала свою машину на песчаном участке в стороне от пристани.

— Нет. Я сказала ей, что она нужна мне для восстановления карт раскопок, которые были уничтожены. Тори понятия не имеет, что сегодня мы куда-то уезжаем. Она думает, что мы не можем никуда двинуться, пока она не закончит свою работу.

— Вот ты злючка.

Геари одарила его застенчивой улыбкой.

— Я думаю, мы все становимся немного злыми, когда речь заходит о защите наших семей.

— Правда?

Геари повернулась в кресле, чтобы взглянуть на Арика.

— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю, правда?

— Нет, не совсем. Я имею в виду, да, я знаю, что такое семья, но наши семьи на Олимпе не такие же, как ваши, у нас нет такой привязанности друг к другу.

— А как насчет твоей матери? — спросила Геари. — Она же заботилась о тебе?

Арик кивнул.

— Верно, она родила меня.

— А потом?

— Меня отдали слугам, которые удовлетворяли мои потребности, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы пройти обучение.

— Да, но разве ни один из слуг не любил тебя?

Арик хмуро посмотрел на нее.

— Они были слугами, Мегеара, не семьей. Не было никакой любви, и, даже если бы была, я был слишком мал, чтобы это запомнить.

— Насколько мал?

Арик сидел неподвижно, обдумывая ответ, но ничего не приходило на ум. У него было не очень много воспоминаний о детстве, и не было никого, сколько бы он ни силился вспомнить, кто заботился бы о нем.

— Я не помню. Так делалось всегда, и я уверен, что не был исключением. Я, честно, ничего не помню о детстве, за исключением моего обучения.

Геари делала все возможное, чтобы понять мир Арика, но пока не могла.

— И как тебя обучали?

Арик вздохнул, словно этот разговор стал раздражать его.

— Даже при том, что мы прокляты, у нас ещё есть остаточные эмоции, когда мы рождаемся. Их должны удалить из нас, нам должны показать, как входить в сны, а также научить тому, что нам разрешено или запрещено там делать. Затем мы должны узнать, как бороться со Скоти, которые в свою очередь будут бороться с нами за контроль над человеческим организмом. Требуются годы, чтобы полностью овладеть нашими силами, и всё это очень сложно.

Это было похоже на правду. Но был один вопрос, который не давал покоя Геаре.

— И как они отделяют от вас эмоции?

— Обычно — избивая, — ответил Арик безразличным тоном. — Это похоже на методику Павлова. Ты показываешь эмоцию, а за этим следует такое наказание, что ты лучше научишься ничего не чувствовать, чем станешь испытывать это снова.

— Бывает, что обучение проваливают?

— Иногда.

— Так как же с ними поступают?

— Они казнят нас.

Геари не была бы ошеломлена больше, если бы Арик замахнулся и ударил её.

— Ты шутишь?

— Нет, — со всей серьёзностью ответил мужчина. — По крайней мере, я так не думаю.

Все же Геари c недоверием восприняла его странную интонацию и то, что кто-то мог вот так спокойно убить Онерои только за то, что они ещё испытывают эмоции. Насколько же это было жестоко?

— И вы все соглашаетесь с этим?

Арик, казалось, был столь же озадачен её позицией, как и она его.

— Разве у нас есть выбор? Пока мы не устроим восстание против Зевса, это всё, что у нас есть.

— Может, настало время восстать.

Мужчина усмехнулся, видя её негодование.

— Это не так просто. В пантеонах существует баланс сил, и ты должен быть чрезвычайно осторожен, изменяя его. Одно неверное решение, и ты можешь уничтожить весь мир. Что хорошего может быть в свержении, если потом мы все будем мертвы?

Как бы ненавистно ни было ей это признавать, но Геари проиграла этот спор.

— Ужасает.

— Да.

Девушка открыла дверь и вышла, но слова Арика всё ещё преследовали её. Её бедный Арик. Она должна спасти его из лап этого кошмара. Геари не могла вынести мысли о возвращении Арика в ту жизнь, в которой некому даже позаботиться о нем. Чтобы поддержать его или любить. Это было неправильным.

— Почему боги настолько черствы к нашим страданиям? — спросила Геари, когда Арик присоединился к ней у машины.

Мужчина взял её за руку, прежде чем ответить:

— Мир полон страданий. Если ты откроешь себя для них, они смогут поглотить даже бога. Но не все из них бессердечны. Один из тех, кто заботится о нас — это Зет-Ти.

— Мне казалось, ты говорил, что он не бог.

— Верно. Чисто технически он человек, но у него есть божественные силы и бессмертие, и он заботится о человечестве, несмотря на всё то, что говорит. И, несмотря на всё, что они с ним делали, Зет-Ти никогда не потеряет сострадание к другим. Есть ещё несколько таких, как он, которые чувствуют то же самое. Они защищают человечество.

— Да, но есть ли настоящие боги, которые так делают?

Арик поразмышлял пару секунд, прежде чем ответить:

— Апостолос.

Геари удивилась его выбору.

— Сын Аполлими?

— Да.

— Я думала, он погиб.

— Об этом ходили слухи.

— Но ты не веришь в них?

Арик пожал плечами.

— Болтаясь по снам, ты слышишь много удивительных вещей. Апостолос жив, и я слышал, как его мать говорила с ним. Я знаю, что он часто успокаивает её, когда она выходит из себя и грозится уничтожить мир.

Геари потребовалось пару секунд, чтобы осознать это.

— Какая ирония в том, что сын Великой Разрушительницы стал тем, кто заботится о тех самых людях, которых она так стремится уничтожить.

— Вот именно, но он делает это. Он понимает великую схему вещей, как никто другой, и, в отличие от других богов, он не будет наказывать людей за их ошибки.

— Почему нет?

— Скажем так, если бы мне пришлось выбирать между своей жизнью и его, я бы предпочел свою.

Геари нахмурилась. Боже, насколько же должна быть ужасна жизнь Апостолоса, чтобы Арик сделал такое заявление? Это была пугающая мысль.

— Ничего себе. Кажется, ты знаешь о нем очень многое, даже учитывая тот факт, что ты ходишь по снам.

— Ну да, я также был у него раз или два. Я просто надеюсь, что он никогда не вспомнит об этом, иначе я действительно влип.

— Привет, ребята.

Геари подняла глаза, услышав голос Кэт. Высокая блондинка стояла у причала в шортах и свободной футболке.

— Привет, детка. Рада, что ты пришла.

Кэт пожала плечами.

— Ну, если вы действительно намерены расковырять Атлантиду, я хочу там быть.

— Держу пари, что хочешь, — пробурчал Арик себе под нос.

Геари нахмурилась, услышав столь странный тон Арика, но предпочла проигнорировать его, когда они подошли к Кэт.

— Все снаряжение готово?

— Да.

Геари была признательна Кэт.

— Ты рассказала кому-нибудь о наших планах? — спросил Арик, когда они присоединились к Кэт у лодки.

— Никому. Я знаю, как хранить секреты.

— Хорошо, — Геари погладила руку Арика, прежде чем направиться к лодке. — За мной, ребятня, давайте сделаем это. У нас свидание с судьбой.

Арик остановился, когда Кэт одарила его таким взглядом своих прищуренных глаз, что, казалось, его кожа может загореться.

«Сколько раз я должна тебя предупреждать? Я не верю, что ты настолько глуп».

«Нет. Мы с ней пришли к согласию. Мы дадим ей пару безобидных безделушек, чтобы доказать, что Атлантида реальна, и восстановить репутацию её отца, затем она получит докторскую степень и отправит остальных в погоню за диким гусем. Она поможет нам сохранить местонахождение Атлантиды в секрете».

Кэт казалась ошеломленной его речью.

— Ты серьезно? — спросила она так тихо, что мог расслышать только он.

— Да. Она понимает, почему Атлантида не должна быть найдена и полностью с этим согласна.

— Я не верю тебе.

— Спроси её.

Арик проследовал за Кэт на борт лодки, где Геари уже готовилась к отплытию.

— Геари… а где остальная команда?

Мегеара казалась немного озадаченной.

— Думаю, хватит и нас троих.

— Почему?

Геари встретилась взглядом с Ариком, прежде чем ответить:

— Послушай, Кэт, я знаю, как много значат для всех поиски Атлантиды, особенно для тебя, но я много думала и не хочу, чтобы её действительно нашли. Знаю, что это звучит сейчас бессмысленно, но я думаю, так будет лучше, и хочу, чтобы вы мне доверились.

Кэт, казалось, всё ещё сомневалась в её словах.

— Так почему мы возвращаемся?

— По нескольким причинам. Во-первых, я хочу получить неопровержимые доказательства её существования, чтобы заставить замолчать всех тех, кто смеялся над моим отцом, а во-вторых, мы должны уничтожить все ориентиры, чтобы больше никто не смог их увидеть и заинтересоваться. Чтобы кто-то ещё вел раскопки на той территории — это последнее, что нам нужно.

Кэт скрестила руки на груди и с сомнением посмотрела на Геари.

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно, — Геари потянулась, чтобы ободряюще похлопать её по плечу. — Сожалею, Кэт. Я знаю, ты хотела быть там, когда мы совершим открытие, но мы не можем рассказать всем, где Атлантида находится на самом деле.

Кэт пожала плечами.

— Не извиняйтесь передо мной, Доктор. Это Ваши раскопки.

Геари не могла поверить, что Кэт не злится или не обижается. Но она была благодарна своей подруге за её рассудительность.

Конечно, была и третья причина, почему Геари хотела поехать. Аполлими. Если Геари освободит Аполлими, она спасёт Арика. Но, поскольку Кэт ни о чем не знала, а Арик убил бы Геари, упомяни она об этом, она держала это при себе. Несмотря ни на что, Геари должна спасти его. Нельзя просто остаться в стороне и позволить Арику умереть только потому, что он хотел быть с Геари. Это было неправильным, и от этого Геари любила Арика ещё больше.

Меньше чем через час их лодка была готова, и они отправились в путь. Кэт встала у руля, в то время как Геари осталась на палубе, наблюдая за проплывающими мимо кораблями. От красоты острова, оставшегося позади, захватывало дух, он с несравненным величием поднимался из воды. Её отец был прав. Греция — одно из самых красивых мест в мире.

И она впервые за многие годы направлялась к месту раскопок, не беспокоясь и не ликуя.

Внутри не было ничего, кроме страха. Геари посмотрела туда, где стоял Арик, проверяющий их снаряжение. Они уже не гадали насчёт Атлантиды. Не было никаких сомнений. Она была здесь. Выжидала. Так, как и утверждал когда-то отец.

Геари собиралась доказать это миру.

И высвободить богиню…

Геари ухватилась за рею, когда в её голове снова возник голос Аполлими, зовущий её. Геари могла защитить Арика. Сохранить его жизнь навсегда.

Эти обещания звучали так заманчиво, особенно, когда она смотрела на Арика, пока он раскладывал их снаряжение.

«Другого пути нет». Геари провела своё собственное исследование и перепроверила всё с Тори. Ни одна из них не смогла придумать или найти какой-либо случай, подтверждающий, что бог может стать человеком. По крайней мере, если бы бог не был проклят или были другие смягчающие обстоятельства, что не относилось к делу.

Это было безнадёжно. Для спасения Арика Геари была нужна Аполлими.

— Что я должна сделать? — прошептала Геари.

— Не лезь в дела богов, если не хочешь быть съеденной.

Это была мораль, проходящая красной нитью по всей античной литературе.

Кто она такая, чтобы заигрывать с судьбой? Но, глядя на Арика, Геари даже подумать не могла о том, что может его потерять. Подумать о том, чтобы отправить его на верную смерть.

— Это интересная моральная дилемма, не так ли?

Геари напряглась, услышав голос справа от себя. Она обернулась и заметила красивого мужчину, стоящего в тени, обрисовывающей его силуэт. Его чёрные волосы были короткими, а сияющие голубые глаза делали его похожим на одного из собратьев Арика.

— Кто ты?

— М'Адок, — ответил он, понизив голос. — Я один из трех лидеров Онерои.

Сквозь Геари прошла волна страха.

— Ты пришёл за Ариком?

Он посмотрел туда, где Арик работал, не в силах разглядеть его при ярком солнечном свете.

— В конечном счёте, да. Но, зная людей, подозреваю, что, если я попытаюсь забрать его, ты будешь бороться со мной, а мне бы этого не хотелось.

— По поводу этого ты прав. Я его не отдам. Ни сейчас. Ни когда-либо.

— Я знаю. Ты любишь его. Вот почему я слышал смех Аполлими несколько минут назад. — он вновь оглянулся на Арика, который проверял их небольшой экскаватор. — Я одобряю своего брата… не так просто завоевать любовь человека. Способность человеческого сердца жертвовать ради того, кого любишь… на Олимпе нет ничего, способного соперничать с этим.

Странный холодок, вызванный его словами и тем, как он их сказал, пробежал по её телу. Это заставило Геари понять этого незнакомца.

— Ты познал любовь.

Это было утверждение.

Его челюсти сжались, как если бы он стиснул зубы, а вспышка боли, промелькнувшая в потемневших глазах, подтвердила это.

— Онерои ничего не знают о любви, а Скоти знают ещё меньше.

Тем не менее, Геари не поверила ему. Он познал любовь и, судя по всему, потерял.

— Тогда зачем ты здесь?

— Чтобы предупредить тебя не быть глупой.

Что ж, это было мило с его стороны. Но Геари не нуждалась в предупреждении. Она никогда не была глупой женщиной.

— И в чём же моя глупость?

— Ты отдала своё сердце тому, кто вполне способен предать тебя.

Он бросил на Арика многозначительный взгляд.

Геари это рассмешило.

— Ты ошибаешься. Арик любит меня.

М'Адок покачал головой.

— В Арике нет твёрдых убеждений. Если бы они у него были, он бы никогда не был обращён Солином.

— Ты не знаешь этого.

— О да, я знаю. Арик слаб. Он всегда был слабым.

— Ты…

— Шшш… — произнёс мужчина, обрывая Геари. — Прежде чем защищать Арика, спроси себя об этом. Как Скотос смог стать человеком?

— Он уже говорил мне об этом. Он заключил договор с Аидом.

— Да, а ты женщина, которая всю свою жизнь изучала Древнюю Грецию. И ты ничего не знаешь о наших способах? Даст ли бог столь ценный подарок, не получив ничего взамен? — в его голосе появилась зловещая нотка.

— О чем ты говоришь?

— Ты значишь для Арика так много, что он выменял твою жизнь для того, чтобы быть здесь. Он не из тех, кто умрет, когда здесь настанет его последний час, милое дитя. — голубые глаза М'Адока опаляли теплом. — Это будешь ты.

Геари покачала головой. Это было полной ерундой, и она знала это.

— Ты лжешь.

— Я не могу лгать. Я Онерои.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — Арик появился из ниоткуда и набросился на М'Адока. Геари ожидала, что они вступят в борьбу. Вместо этого М'Адок позволил Арику схватить себя за воротник рубашки, прижать лицом к стене и удерживать его там.

Как истинный Онерои, без какого-либо гнева или видимых эмоций, М'Адок уставился прямо на Арика.

— Я сказал ей правду.

— Ты что? — спросил Арик сквозь стиснутые зубы.

— Я рассказал ей о твоей сделке с Аидом. Что ты обменял её жизнь на свою смертность.

Лицо Арика побледнело, а в глазах застыл абсолютный ужас. Он не отрицал этого. Скорее, выглядел виноватым. Теперь Геари поняла, что М'Адок не солгал.

— Это правда, Арик?

Он выругался, прежде чем снова толкнуть М'Адока.

— Я не собираюсь выполнять эту сделку.

М'Адок посмотрел на Геари.

— Как я и говорил, у него нет убеждений. Мы не понимаем эмоции людей, и мы не можем изменить это. Когда он вновь вернет себе свое истинное обличье бога, то вернется сюда за тобой и убьёт тебя. Как и обещал.

— Чушь собачья! — взревел Арик.

Геари хотелось верить ярости Арика. Она нуждалась в этом. Но часть её тянулась к М'Адоку. Он назвал ей убедительный аргумент.

М'Адок посмотрел на своего брата такими холодными, бесчувственными глазами, что это заставило Геари задуматься, будет ли Арик выглядеть так же, когда его время истечет.

— Ты знаешь, что это правда, Арик. Когда ты больше не будешь подвержен человеческим эмоциям, и Аид попросит тебя убить её, ты сделаешь это. У тебя не будет выбора и у тебя не останется никаких чувств к ней.

— Никогда!

— Даже когда ты будешь низвергнут в Тартар, для постоянных пыток Аида?

Арик вздрогнул. Он ничего не мог с собой поделать. Однажды Арик был поражен бесчисленным множеством веков пыток, и это было сделано Гипносом. Но никто не мог заставить бога страдать лучше, чем Аид. Каждый знал это. Арик встретил взволнованный взгляд Мегеары.

— Он говорит правду, не так ли, Арик?

Арик увидел, как Геари попятилась от них.

Он выпустил М'Адока и повернулся к ней лицом.

— Мегеара, пожалуйста…

Девушка качала головой и смотрела на него так, будто Арик был последним подонком. Этот взгляд пронзил его до мозга костей.

— Почему ты не сказал мне об этом?

— Потому что я был глуп, понятно? Я не хотел причинять тебе боль. — Арик потянулся к ней, но Геари отступила.

— Ты хотел убить меня?

Арик пытался объяснить, но язык будто распух у него во рту, им овладел страх. Как он вообще сможет заставить её понять?

— Всё было не так.

— Так объясни мне.

— Я уже заключил сделку, когда Аид поставил свои условия. У меня не было выбора. Он послал меня сюда прежде, чем я смог перезаключить сделку.

— Итак, ты хотел убить меня, — повторила Геари.

— В начале — да, но…

— Но что? — спросила девушка, её голос срывался от боли и ярости. — Здесь не может быть «но», Арик. Ты и вправду собирался убить меня. Как ты мог?

— Он Скоти.

— Заткнись! — прорычал Арик М'Адоку и повернулся к Мегеаре. — Пожалуйста, детка. — он снова потянулся к ней.

Она отступила.

— Не трогай меня.

У Арика перехватило дыхание, когда он заметил слезы у неё на глазах. Предательство. Геари было больно, он знал это. Арик чувствовал это, как свою собственную боль. Это резануло его, разрывая ему сердце.

— Я никогда не наврежу тебе. Ты должна мне верить.

— Великие слова для человека, с самого начала планирующего мою смерть, да?

Геари была права. Как он мог убедить её, что он изменился? Он был Скоти, а Скоти были ничем.

Арик повернулся к своему брату, ненавидя его за то, что он все рассказал Геари.

— Черт бы тебя побрал, М'Адок.

— Меня не за что проклинать, Арик. Это не я здесь заблуждаюсь. Ты. Ты вообще не должен был заключать ту сделку.

Арик хотел убить М'Адока за это. Но тот был прав. Ошибкой Арика был сам приход сюда. Он должен был удовлетвориться возможностью остаться с Геари в её снах.

М'Адок спокойно заговорил:

— Скоти всегда эгоистичны, Мегеара. Вот почему мы преследуем их. Они становятся помешанными на своем голоде до такой степени, что уже не заботятся о том, кому вредят или как долго, пока не получат того, чего хотят. Арик желал тебя и поэтому был готов убить тебя ради этого. — он встретил взгляд Арика. — Если правда то, что ты сейчас говоришь, то хоть на этот раз сделай достойную вещь. Сдайся мне.

Все инстинкты внутри Арика восстали при одной мысли об этом. Все. Они убьют его, и он знал это.

Но позже он умрет в любом случае. Аид никогда не позволит ему отказаться от их сделки. Никто не отказывался от сделки с дьяволом.

И, возможно, это был наиболее милосердный конец. Мегеара сейчас ненавидит Арика. Она думает о нем, как о низшей форме жизни. Если он уйдет с М'Адоком, она не будет горевать о нем или спрашивать себя, могла ли она что-нибудь сделать, чтобы спасти его.

Геари останется спокойной.

Это был самый лучший подарок, который он только мог ей сделать.

— Он прав, Мегеара, — сказал Арик, тщательно подавляя все эмоции в своем голосе. — Я могу убить тебя однажды, вернувшись в своё естественное состояние. Прости.

Геари задержала дыхание, пока он произносил эти слова. Часть её до сих пор верила в него, несмотря на М'Адока. Она не хотела думать, что её Арик мог навредить ей.

Но если его слова были правдой…

Это пронзило её сердце настолько глубоко, что она чувствовала себя так, будто умирает от боли.

Арик обернулся к М'Адоку и что-то прошептал ему. Геари не слышала слов, но М'Адок склонил голову, а затем Арик вздохнул.

— Тогда я готов идти.

Ясный взгляд Арика встретился с её, и любовь, которую Геари в нём увидела, заставила её замереть на месте.

— Прощай, Мегеара.

Она заметила удовлетворение в глазах М'Адока.

«Удовлетворение…»

«Даже в человеческой форме мы ничего не чувствуем».

У М'Адока вообще не должно быть никаких эмоций. Совсем.

Но он был удовлетворен.

Осознав, что М'Адок может чувствовать, может лгать, Геари открыла рот, чтобы остановить их. Но, прежде чем она смогла издать хоть один звук, М'Адок положил руку на плечо Арика, и они вдвоем исчезли из лодки.

— Нет! — закричала Геари, её сердце бешено заколотилось, когда реальность с треском обрушилась на неё.

Арик ушел.

«Он собирался убить тебя!» — её разум пытался дать этому рациональное объяснение. Но самым пугающим было то, что какой-то её части было все равно. Она хотела получить его обратно, несмотря ни на что.

Геари почувствовала, как лодка замедляется.

Кэт вышла на палубу и медленно подошла к ней.

— Где Арик?

Не зная, как начать объяснять причины исчезновения Арика, Геари истерически расхохоталась, а затем начала всхлипывать, отчаянно жестикулируя и указывая в сторону носа. Она на самом деле ощущала себя так, словно у неё нервный срыв. Как она могла рассказать все Кэт? Женщина подумает, что она сумасшедшая, и кто станет её винить?

Боги в реальном мире? Никто в это не поверит. Никогда.

Кэт нахмурилась.

— Дорогая, ты в порядке?

— Нет, — ответила Геари, мысленно пытаясь найти оправдание. — Нет, я не в порядке.

Кэт склонила голову в жесте, напомнившем ей Солина, когда он «слышал» что-то сверхъестественное.

— Что ты делаешь? — спросила Геари.

С губ Кэт сорвались нехарактерные для нее проклятья.

— Здесь был М'Адок? Как ты могла позволить ему забрать Арика?

Это резко выдернуло Геари из её истерики.

Конечно, нет…

— Если ты скажешь мне, что ты одна из них, то я, определенно, сойду с ума.

Лицо Кэт было смертельно серьёзным.

— Тогда тебе лучше сойти с ума.

Боже, никто не является тем, чем кажется? Кичка — это египетская богиня Баст под прикрытием?

— Нет, Кичка — это кошка.

Угу. И Геари должна была в это верить после того, как бомба Кэт просто упала на неё?

— А, дай угадаю. Ты же тоже богиня, верно? Которая? Афина? Гера? Ох, что за черт? Афродита?

Кэт одарила её насмешливым взглядом.

— Нет. Я не богиня. Я слуга Артемиды.

— Артемиды? — да. Это звучало намного лучше… нет. — Богини охоты, да? — Геари опустила взгляд на деревянную палубу. — Это, должно быть, своего рода пары, поднимающиеся с поверхности моря — как Дельфийский оракул. Вот почему я вижу и слышу все это. — она кивнула, наслаждаясь этим объяснением. — У меня галлюцинации, верно?

— Ох, возьми же себя в руки, — раздраженно проговорила Кэт. — Если ты смогла принять Солина, Арика и М'Адока, ты, конечно же, сможешь принять и меня.

— Кто бы мог подумать, не так ли? Но я знаю тебя слишком долго, чтобы осознать, что все это время ты скрывала от меня секрет, подобный этому.

— И теперь ты знаешь, почему я не была удивлена, когда ты нашла Атлантиду и хотела начать раскопки города.

Ну, теперь, когда Кэт озвучила это, все приобрело смысл.

— И ты тоже принимала участие в планировании моей смерти вместе с Ариком? Ты одна из тех, кто убил моего отца?

Глаза Кэт горели от гнева.

— Извини? Ты не должна набрасываться на меня с такими смешными обвинениями, как это. Я не имею ничего общего со смертью твоего отца. Я любила этого человека. Он был непонятным и странным, но я любила его и сделала бы все, что угодно, только бы он оставался в безопасности. Пока ты была в Америке, я была здесь с ним, делала все, от меня зависящее, чтобы сохранить ему жизнь, хотя он все время стремился убить себя.

От этой правды на глаза Геари навернулись слезы.

— Прости меня, Кэт. Я просто расстроена и не должна была сваливать все на тебя.

Кэт кивнула.

— Без обид, но ты и должна быть расстроена. Как ты могла позволить М'Адоку забрать Арика?

— Арик собирался убить меня.

— Вряд ли.

— Это правда, — сказала Геари сквозь комок в горле. — Арик признал это.

Однако Кэт усмехнулась.

— Арик любит тебя, Геари. Это настолько очевидно, что даже больно. Ни один человек, бог или кто-либо ещё не будет так оберегать женщину, как делал он, а затем позволит ей умереть или, никогда бы не подумала, убьёт её. Это просто глупо.

— Да, сейчас Арик меня любит, но когда он потеряет свои эмоции на следующей неделе, что тогда? М'Адок сказал, что он без вопросов убьёт меня. Он сказал, что если у Арика не будет эмоций или выбора, то он сделает так, как они скажут.

Это звучало рационально. Вроде бы.

— Арик? — недоверчиво спросила Кэт. — Сделает то, что ему скажут? Умоляю. Он не следовал указаниям ни одного бога на протяжении всех тысяч лет. Поэтому он и Скоти.

Все подозрения Геари, что М'Адок солгал ей, немедленно вернулись.

— О чем ты говоришь, Кэт?

— Не обижайся, малышка, но я говорю, что ты только что приговорила мужчину, который тебя любит, к смерти.