Любимая ошибка короля интриг

Глава 16. Ночь на пляже

На ясном небе горели мириады звёзд. Здесь, вдали от цивилизации, они казались особенно яркими и даже немного волшебными. Гейра этой ночью представляла собой только тонкую изогнутую линию и света почти не давала. Потому мы решили развести костёр прямо на берегу.

До этого всё же поужинали пойманными Гиро небольшими рыбёшками, которые он ловко запёк на углях. Получились удивительно вкусно, а ведь ни специй, ни хотя бы соли у нас не было. Но как по мне, ужин удался на славу, а лёгкое белое сухое добавило трапезе шика.

Теперь же мы просто сидели на том самом пледе, который прихватил с собой Гиро, пили вино и разговаривали. Рядом шелестело волнами спокойное море, шуршали камни… а вокруг на многие километры не было ни души.

Говорить с Гиро оказалось удивительно легко. Хотя мы ещё в те давние времена нашей первой встречи всегда легко находили темы для беседы. А вот личных и важных вопросов по общей молчаливой договорённости старались не касаться. Оба понимали, насколько хрупка установившаяся между нами спокойная гармония, и не хотели её нарушать.

Ночь казалась загадочной и очень спокойной, буря в моей душе окончательно улеглась, а самообладание снова встало на охрану границ души. Да, оно тоже было зыбким, но это уже хоть какая-то защита.

– Ты когда-нибудь выходила в море на корабле? – спросил Гиро, поддерживая лёгкую беседу.

– Да, в детстве, – ответила я. – Мне было около семи. Мы с мамой отправились в двухдневный круиз по побережью.

– Понравилось? – поинтересовался он, а в его глазах отразились блики от горящего рядом костра.

– Первые сутки меня жутко мутило, – я усмехнулась. – Так что скорее нет, чем да.

– Есть же немало средств от морской болезни.

– У магов – есть, а тут тогда были одни авиры, не признающие целительских снадобий. Это теперь в Ариту есть две приличные аптеки с магическими зельями. Но местные ходят туда тайно или посылают слуг. А на том корабле никаких подходящих мне средств не нашлось. Потому и мучилась.

– А я когда-то даже мечтал стать моряком, – с тёплой улыбкой проговорил Гиро, кинув в море мелкий камешек. – Думал, уплыву далеко-далеко. Смогу жить как хочу. Делать что хочу. Сменю имя, и никто не свяжет меня с родом Фар Орсалей.

– И почему не исполнил эту мечту? – спросила с искренним интересом.

– Вырос, – пожал плечами он. – Появились другие желания, цели, ценности. Интересы. А мечта забылась. Зато сейчас я внезапно вспомнил о ней. И знаешь, даже стало интересно, как сложилась бы моя жизнь, подайся я однажды на корабль. Наверняка наделал бы намного меньше ошибок.

– Мы не можем этого знать. – Я полностью развернулась к Гиро, попыталась сесть удобнее, но на крупной гальке под пледом всё равно сиделось жёстко. – Каждое наше решение меняет жизнь безвозвратно. Прошлое нельзя изменить, зато мы можем изменить наше будущее.

– Какие хорошие слова, Иста. – Его улыбка стала загадочной. – Скажи, а у нас с тобой может получиться это самое будущее? Общее?

Вопрос заставил чуть смутиться и немного ощетиниться. Но… обстановка вокруг была спокойной, море и звёзды настраивали на гармоничный лад, а искренность казалась очень важной. Да и не хотелось портить такой прекрасный вечер притворством. В конце концов, я и так сегодня раскрыла перед Гиро душу, выплеснула свою боль. Почему бы не ответить как есть? Без притворства.

– Всё зависит от наших желаний и наших действий, – проговорила философски. – У нас с тобой общие дети, и… я буду рада, если ты станешь им настоящим отцом.

– Я хочу этого и сделаю всё возможное, чтобы у меня получилось, – сказал он, тоже развернувшись ко мне, а потом и вовсе лёг на бок, подперев голову локтем. – А ещё очень хочу, чтобы ты снова была со мной. Моей.

– На неделю, как в прошлый раз? – бросила, отведя взгляд к огню. – Нет, Гиро, это всё усложнит. Мне и сейчас тяжело находиться рядом с тобой, хоть я и понимаю, что ты имеешь полное право присутствовать в жизни детей. Ты вызываешь у меня слишком много эмоций, которые только мешают. Надеюсь, что однажды смогу воспринимать тебя нейтрально. Тогда станет легче. Но для этого нам нужно держать дистанцию.

Гиро выслушал мои доводы молча. Я чувствовала, что он внимательно смотрит на меня, и боялась поворачиваться. Разглядывала пламя в костре, любовалась игрой его языков и молчала.

– Иста, – позвал он негромко. И только когда я повернулась к нему, когда наши взгляды встретились, продолжил: – В прошлый раз наша история закончилась не по нашей с тобой вине. Мы оба хотели быть вместе, но всё сложилось против нас. И вот жизнь снова дала нам шанс… я не хочу его упускать. Ты нужна мне. Да, понимаю, что обстоятельства и сейчас сложные, но наше будущее действительно в наших руках.

– И что ты предлагаешь? – спросила, тяжело вздохнув. Очень хотелось отвернуться, но я продолжала смотреть ему в глаза.

– Дай нам шанс, – попросил он, протянув мне раскрытую ладонь. – Нас ведь тянет друг к другу.

Я не шелохнулась, смотрела на его руку, а сердце в груди стучало всё быстрее.

– Мы любили друг друга тогда, когда надежды на счастливое будущее не было, – проговорил Гиро. – Мы позволили себе нырнуть в это чувство с головой. Сейчас всё иначе, мы можем быть вместе.

– Ты женат, – сказала хрипло, потому что голос предательски сел.

– Это лишь формальность, которую я всеми силами буду стараться исправить. Сегодня, когда мы с Тиррой попросили Всевидящего о разводе, на наших руках рядом с брачными отметками появились два символа. Служитель предположил, что нам нужно разобраться с нашей взаимной ненавистью, попытаться простить друг друга. И тогда брак будет расторгнут. Да, это всё не точно. Да, может ничего не получиться, но… разве так важно наличие или отсутствие брачных меток, когда мы с ней чужие люди. Она любит другого. Я… хочу быть с тобой. С нашими детьми. И меня не волнует, что об этом скажут в обществе.

Он смотрел на меня с такой надеждой, что сердце сжалось. Мне очень хотелось согласиться, рискнуть. Снова прыгнуть с ним в этот сладкий омут чувств, но я слишком хорошо помнила, как болит влюблённая душа, которую предали.

– Боишься? – спросил понимающе.

– Боюсь, – ответила честно. – Очень боюсь поверить тебе и снова обжечься.

– Понимаю. – Он кивнул, но руку так и не убрал. – Мне тоже страшно отпустить себя, дать волю чувствам. Они – слабость, а я не имею на неё право. Более того, когда Хан узнает, как ты мне дорога, он обязательно этим воспользуется. Я и так у него на крючке, но и от дополнительного рычага воздействия он ни за что не откажется. Я полностью осознаю, что, предлагая тебе быть вместе, совершаю ошибку, которая существенно усложнит мне жизнь. Но хочу этого. И чувствую, что так правильно.

– Гиро, я давно не та девочка, которую ты любил, – попыталась вразумить его, ведь чувствовала, что сама уже почти готова сдаться. – Нынешнюю меня ты совсем не знаешь. Да и я тебя настоящего, как оказалось, не знаю.

– Нет, Иста, именно ты знаешь меня настоящим. Другие – нет, а ты – да. Признаюсь, мне сложно даётся искренность, открытость, но с тобой хотя бы получается быть таким. Боюсь, без тебя я окончательно растворюсь в своих масках.

Эти слова меня отрезвили, вернули в реальность из такого приятного мира грёз.

Я всё же протянула руку к ладони Гиро, но не вложила в неё пальцы, а коснулась его запястья, опустила на плед и сразу же разорвала контакт.

– Ты обещал рассказать, за что попал на каторгу, – сказала, обхватив себя за плечи.

Он всё понял правильно. Сжал пальцы в кулак, но сразу же снова раскрыл его, а потом лёг на спину и уставился в усыпанное звёздами небо.

– Я уже говорил тебе, что мы с Ханом не особо ладим, – начал Гиро, подложив руки под голову. – Раньше всё было ещё хуже. Даже когда Эрхан с головой окунулся в прелести разгульной юности, когда снимал свои попойки и кутежи на видео и выкладывал в Паутину, даже когда король был готов отречься от такого сына, мой отец всё равно продолжал восхищаться племянником. Меня же он считал ущербным. Ни на что не годным. Пустым. Потом Хан подался в армию, несколько лет пропадал неизвестно где, и, знаешь, моя жизнь почти наладилась. Я даже смог нормально общаться с папой, начал помогать ему с управлением семейным имуществом. Даже с мачехой и мелкими братьями общий язык нашёл. И вдруг наш бедовый принц вернулся. Да ещё и с пафосным намерением заключить перемирие с вейронцами, с которыми у нас многие годы шёл военный конфликт.

Гиро странно усмехнулся.

– В глазах моего отца Хан стал настоящим героем, и как-то папа сказал, что из Эрхана выйдет замечательный, достойный король. Ведь в отличие от меня, у Эрхана есть целеустремлённость, сила воли, непобедимый дух и достоинство. Ага, это у того, кто пьяный зажимался с полуголыми девицами на камеру. Настоящий образец королевской чести.

Он чуть помолчал, глянул на меня с сомнением, но всё-таки продолжил.

– Я хорошо разбираюсь в людях. Вижу их слабости, умею правильно надавить, сделать так, чтобы другие принимали нужные мне решения. И после возвращения Хана в столицу стал часто слышать от людей из высшего дворянства, что они не хотят такого короля. Его решение о заключении мира с вейронцами тоже многим не нравилось. И я начал потихоньку подливать масла в огонь. Делал это осторожно, ненавязчиво. В разных компаниях. Когда же благодаря выходке Тирры феерично сорвалась их с Эрханом свадьба, сплетённая мной паутина начала звенеть от напряжения. А дальше… я просто как бы между прочим начал подкидывать наиболее активным противникам принца идеи, как бы можно красиво от него избавиться. Нет, был очень осторожен в словах. Говорил так, что эти люди считали, что придумали всё сами. То есть фактически ни к одному покушению я отношения не имел. Да и на допросах потом моё имя не всплывало.

Я слушала его, сжавшись, но совсем не от холода, а от осознания, насколько страшным человеком может быть сидящий рядом мужчина, который даже сейчас казался слишком родным.

– Прокололся я только однажды, когда один олух, который мог проявить терпение и на самом деле стать правителем вместо Хана, посчитал себя великим стратегом. Ещё не получив в жёны принцессу Аннаис, он сразу решил избавиться от Эрхана, точнее, от его новоявленной супруги, тем самым дискредитировав будущего короля. А когда испугался собственных деяний, прибежал ко мне просить совета. Но было слишком поздно. Потом, когда всё сорвалось и его поймали, он сказал, что вообще решился на действия после бесед со мной. Меня арестовали, начались допросы… иногда с применением силы и артефактов истины. Но в итоге предъявить мне смогли только обвинения в дискредитации власти и подстрекательстве к мятежу. Ведь никто из обвиняемых так и не смог сказать, что я участвовал в их делах. Да, разговоры о недовольстве Ханом были. Да, мы иногда обсуждали варианты того, как избавиться от врага, не называя имён. Но фактически я ни в чём не участвовал. Только мой братец понял, откуда растут ноги у целой серии покушений, да ещё и по инициативе разных людей. Но доказать ничего не смог. И всё же добился моего наказания. Остальное ты знаешь.

Он замолчал, продолжая смотреть в небо. Я тоже не спешила ничего говорить. Думала о словах Гиро. С одной стороны, его поступки нельзя было назвать ужасными и заслуживающими казни. Но с другой… он умудрился навести настоящую смуту среди высшей аристократии. С его подачи было организовано несколько покушений. Я даже вспомнила, как чуть больше пяти лет назад принц Эрхан какое-то время считался погибшим. А ведь именно тогда король отрёкся от власти. И всё это тоже случилось из-за интриг Гиро?

Я не удержалась, задала ему этот вопрос. А он в ответ только странно усмехнулся, но ничего не сказал.

– И всё из-за детской ненависти? Из-за глупого соперничества? Из-за того, что твой отец любил его больше, чем тебя? – спросила растерянно. У меня в голове не укладывалось, что причинами столь серьёзных событий могут быть такие простые чувства.

– Не знаю, Иста. Там много всего. Я часто думал об этом… и точного ответа так и не нашёл, – проговорил Гиро. – Кстати, после суда отец публично от меня отрёкся. А когда было объявлено о моей свадьбе с Тиррой, взял свои слова назад. Но этого я уже простить не смог, и мы с ним давно не общаемся. С тех пор он для меня просто лорд Олаф Фар Орсаль. А самое смешное, что с Ханом мы теперь вполне себе нормальные партнёры. Не друзья, но уже не враги. Два года я работаю на него, помогаю распутывать и предотвращать возможные заговоры. Только на таких условиях он позволил мне жить в Харте. Поверь, после трёх лет в браке с Тиррой и жизни в Сойрте, столице Вейронского княжества, я был готов на всё, чтобы оказаться от неё как можно дальше.

Он замолчал, продолжая смотреть на усыпанное звёздами небо. Некоторое время я ещё разглядывала его лицо, на котором из-за костра играли причудливые тени, а потом тоже легла на спину и уставилась на звёзды. Они нависали над нами огромным куполом, сияли, светились, переливались, и казалось, будто подмигивают нам. А ещё тёмное небо странным образом одновременно и давило, и окрыляло. Я чувствовала себя мелкой песчинкой в необъятных просторах множества миров и вместе с тем ощущала небывалую свободу.

И вдруг пришло понимание, что все мы – и я, и Гиро, и даже король – в масштабах великого космоса, всех этих звёзд, галактик и планет почти ничего не значим. Да, мы все части одного огромного механизма, но мелкие и неважные. И всё же каждый из нас существует, каждый из нас для чего-то нужен. Но вот знать о нашем предназначении нам, увы, не дано. А может, это даже к лучшему. Ведь если бы люди изначально понимали, зачем родились, они бы были крайне ограниченными. Простыми винтиками… а так они сложные винтики, своевольные и с душой.

– Ты скучала по мне? – вдруг спросил Гиро.

– Очень. – Я даже не подумала врать. Сейчас, перед взорами миллиардов звёзд, это казалось кощунственным. – Знаешь, даже решила, что пойду работать в посёлок каторжников. Помощником доктора или простой посудомойкой. Кем угодно, лишь бы быть рядом с тобой.

Сказав это, горько усмехнулась и добавила:

– Дурочка. Но тогда я на самом деле верила, что мы должны бороться за нашу любовь. Что у нас всё получится. Я найду способ вытащить тебя с каторги, а если не найду, то дождусь твоего освобождения. И мы будем вместе… – тяжело вздохнула. – Глупая, наивная идиотка. Зато когда я увидела снимки с твоей свадьбы, мои розовые очки разлетелись вдребезги. А через несколько дней я узнала, что беременна.

Я так и лежала, глядя на звёзды, но вдруг почувствовала, что тёплые пальцы Гиро осторожно сжали мою ладонь. Первым порывом было отстраниться, даже отодвинуться подальше. Разорвать этот преступный контакт. Но само ощущение чужого присутствия рядом почему-то успокаивало.

– Как отреагировал на такую новость твой отец? – спросил Гиро.

– Сначала был в шоке, а когда понял, от кого его дочь умудрилась забеременеть, долго ругался и кричал, – я вздохнула, мысленно возвращаясь в тот зимний вечер, когда решила рассказать папе правду. – Потом успокоился, обнял, пообещал помочь. И на самом деле помогал. Всю беременность пылинки с меня сдувал, да и после родов не оставил. Алекс родился слабеньким, много болел. Но папа очень хороший целитель и сделал всё возможное, чтобы наш мальчик быстро набрался сил. Сейчас он здоров. Развивается хорошо, как и Асти.

– Но настоящего отца у них нет… как и у меня, – с грустью проговорил Гиро. – Иста, я не хочу, чтобы они чувствовали ту же ненужность, что пришлось испытывать мне. Дети должны расти в семье, в любви, в заботе. Им нужны рядом и мама, и папа. Да, меня не было рядом первые четыре года их жизни, но я хочу быть с ними сейчас. С ними и с тобой. Дай нашей семье шанс.

– Ты женат, – уже, наверное, в сотый раз напомнила и ему, и себе.

– Да плевать мне на эту формальность! – выдал он крайне эмоционально. – Что значат такие мелочи, когда моя душа тянется к вам? Я женат на Тирре исключительно по её прихоти. Она меня ненавидит. Я её на дух не переношу. Наш брак ошибка, а ошибки, как известно, нужно исправлять. И мы исправим. Найдём способ. Но на это могут уйти годы, а наши дети растут и взрослеют уже сейчас. И им я нужен сейчас, а не когда-нибудь потом. Проблемы и сложности будут всегда, не эти, так другие. И важно не ждать, пока всё разрешится, а жить, несмотря ни на что. Здесь. В этом моменте. Ведь другого может уже не быть.

Он крепче сжал мои пальцы и вдруг приподнялся, нависнув надо мной.

В небе всё так же сияли звёзды, рядом шелестело море, вдали шумел лес… а я смотрела в тёмные глаза Гиро и даже моргнуть не могла. Сейчас, когда он оказался так близко, я отчётливо поняла, что если он переступит последнюю разделяющую нас черту, если сократит оставшееся между нами ничтожное расстояние, я не стану сопротивляться, просто не смогу.

Вот только Гиро не спешил принимать решение за нас обоих. Он смотрел на меня, продолжая сохранять ничтожные сантиметры между нашими лицами, но вот спокойным точно не выглядел. Он был напряжён, в его глазах стояла решимость, но всё же он давал мне шанс. И я не сомневалась, что если сейчас оттолкну его, то настаивать он не станет.

– Я очень хочу тебя поцеловать, – шёпотом проговорил Гиро. – Безумно.

Длинный светлый локон выскользнул из-за его уха и коснулся моей щеки. Сейчас в свете костра его волосы не казались безжизненно белыми, а отливали тёплым золотом. А ведь раньше Гиро был просто блондином… теперь же серебра в его шевелюре оказалось куда больше, чем родного цвета.

Я подняла руку и пропустила несколько локонов между пальцами.

– Почему они поседели? – спросила, снова встретившись с Гиро взглядами.

Но он только отрицательно мотнул головой. Говорить, видимо не хотел, а обещал не врать.

Гиро смотрел на меня, я – на него, и тут вдруг в памяти всплыл похожий эпизод из прошлого. Ведь такое уже было, только наоборот.

Тогда Гиро лежал в постели, я сидела рядом, читала ему что-то, а он слушал и смотрел на меня так внимательно, с таким искренним наслаждением, что я просто не сдержалась. Склонилась к нему и быстро коснулась губ. Конечно, сразу же отстранилась, испугавшись своего порыва. Но его взгляд стал таким… будто голодному показали прожаренный стейк и сразу же забрали. И, решившись, я снова склонилась к его губам и позволила нам обоим впервые почувствовать друг друга.

Тот наш первый поцелуй был поистине волшебным: самым сладким, самым приятным и самым безумным. Он буквально свёл меня с ума. Отключил даже малейшую способность соображать. Затянул в волшебный мир, где существовали только я и мой светловолосый пациент. А когда я всё же вернулась в реальность, то с удивлением обнаружила себя лежащей на Гиро, на котором успела расстегнуть сорочку. Да, потом мы много целовались, но тот первый раз стал для меня особенным.

И вот сейчас Гиро нависал надо мной и смотрел почти так же, как тогда. Только теперь его взгляд стал ещё более глубоким, и в нём отражалось очень много эмоций, но самой яркой из них была надежда.

– А если ты ошибаешься? – спросила тихо. – Если на самом деле никакая семья тебе не нужна?

– Нужна, – ответил уверенно и, сократив остатки расстояния между нами, почти коснулся губами моих губ. – Нужна, Иста.

И всё-таки поцеловал по-настоящему. А едва это произошло, меня накрыло такой лавиной эмоций, что все здравые мысли оказались погребены где-то глубоко под завалами разрушенного самообладания. Я ответила Гиро, обняла его за шею, прижалась так тесно, как только могла и… отпустила себя. У меня больше не было ни сил, ни желания сопротивляться. Я тонула в этом мужчине, в его тепле, энергетике, запахе, вкусе. Он был моим, подходил мне настолько, насколько такое вообще возможно.

Что тогда, пять лет назад, что сейчас, мы слились душами за мгновение. Склеились, как два магнита, притянулись друг к другу, будто стали одним целым. И это от одного лишь поцелуя.

Я могла бы решить, что эта сумасшедшая тяга есть только с моей стороны. Но стоило прервать поцелуй и увидеть горящий огнём затуманенный взгляд Гиро, и стало ясно, что тут всё взаимно. И с ума друг по другу мы явно сходим вместе.

Выбор? Да не было у нас никакого выбора. Максимум, что мы могли, – это дать себе отсрочку, сделать вид, что мы что-то там решаем, хотя наши души всё давно для себя решили.

Новый поцелуй вышел ещё более жарким. Мы оба больше не сдерживались, а нежность в каждом движении граничила со взрывной страстью. Я целовала Гиро, он целовал меня, наши языки ласкали друг друга, а жажда всё не стихала, наоборот, нарастая с каждым мгновением.

Мне нужно было несравнимо больше: больше поцелуев, ласк, больше открытой кожи, больше тепла. Но и Гиро явно испытывал те же желания. Пока я, не прерывая поцелуя, расстёгивала пуговицы на его рубашке, он умудрился снять мой жакет и блузку. Зато мы, наконец, смогли прижаться друг к другу полуобнажёнными телами, что вызвало настоящий эмоциональный взрыв.

Наши губы снова встретились… и дальше я уже не соображала. Сознание спряталось, уступив место чувствам и ощущениям. Остатки одежды улетели в сторону, от дикого желания уже просто трясло, а жажда всё усиливалась, не оставляя ни мгновения для сомнений.

Но как только тела окончательно соединились… мы оба замерли.

Я вдруг осознала, что сижу на Гиро, крепко обнимаю его за шею, а его руки лежат на моих ягодицах. Мы были так прижаты друг к другу, что чувствовали биение наших сердец. Те сейчас стучали максимально близко, да ещё и ритм полностью совпадал. Единым стало всё: души, сердца, тела… осталось как-то соединить жизни. Но с этим пока всё сложно.

– Ты моя, – сказал Гиро, поцеловав в шею. – Моя, Иста. А я твой и только твой.

Эти его слова включили во мне чувство собственницы. Перед мысленным взором мелькнул образ его супруги и сразу погас, но мои ногти всё равно впились в мужские плечи, а ноги скрестились за спиной Гиро.

Мой. И пусть только попробуют отобрать. В прошлый раз я отдала его, отпустила… но больше такой ошибки не совершу. Лишь сейчас окончательно осознала, насколько сильно он мне нужен, и нужен был все эти годы. Я просто заставляла себя верить, что всё в прошлом и любви давно нет. Но… она была всегда. Проживала в моём сердце каждое мгновение. Пряталась, зная, что причиняет боль. И лишь сейчас почувствовала свободу и открылась.

Гиро снова меня поцеловал, и к нам в одно мгновение вернулись вся страсть и жажда. Мы двигались в едином ритме, наслаждались каждым мгновением и горели до самого пика… пока не вспыхнули, пока наш единый мир не озарился ярчайшим взрывом, прокатившимся наслаждением по всему телу.

Мы ещё долго сидели, вот так, не отдаляясь ни на миллиметр. Не знаю, почему Гиро продолжал крепко обнимать меня, а я просто глупо боялась, что едва его отпущу, едва перестану удерживать, и он снова пропадёт из моей жизни. Исчезнет, как когда-то. От одной мысли об этом становилось жутко, а сердце в груди сжималось и замирало.

Вокруг было удивительно тихо, даже волны в море перестали шуметь, а ветер стих до полного штиля. Казалось, сама природа замерла, боясь потревожить нас и нарушить мгновения полной идиллии. Вот только бесконечно этот момент длиться не мог.

– Ты так скоро замёрзнешь. И костёр потух, – проговорил Гиро, поглаживая мою обнажённую спину. – Увы, нам нужно одеваться.

Я кивнула, попыталась отстраниться, встать, но меня удержали сильные тёплые руки.

– Не думай лишнего, – добавил он, поймав мой взгляд. – Ночи на самом деле холодные. И для меня важно, чтобы тебе было тепло и комфортно. А ещё я рассчитываю в самое ближайшее время повторить то сладкое сумасшествие, что мы творили. И повторять ежедневно… точнее, еженощно.

– Ты тоже одевайся, – ответила, всё же встав на ноги. – Пора укладываться спать.

– Как скажешь, – кивнул Гиро и потянулся за рубашкой.

Одевались в молчании, в котором так и чувствовалась лёгкая неловкость. Нет, лично я ни о чём не жалела, да и Гиро вряд ли мучился угрызениями совести. Думаю, просто мы оба понимали, что сделали большой шаг в отношениях, и только теперь осознали, как плохо знаем друг друга.

Когда закончили с одеждой, Гиро подбросил в костёр веток, снова вернулся на плед и притянул меня к себе. Я прижалась к его тёплому боку, ведь на самом деле успела замёрзнуть. От него пахло дымом, морем и ещё чем-то приятным. А ещё рядом с ним было очень хорошо и спокойно. Уютно.

Гиро потёрся носом о мои волосы на макушке, коснулся губами виска и, чуть ослабив объятия, повалил на плед.

– Попробуй поспать.

– И ты, – ответила я, укладываясь на его плече.

– И я, – он улыбнулся. – А ведь мы с тобой ни разу вместе не засыпали. Прошлая ночь не считается.

Гиро мягко поцеловал меня в губы, накрыл нас обоих краем пледа и медленно вздохнул.

– Как же с тобой хорошо, – проговорил тихо. – Даже просто лежать на холодных камнях в твоей компании для меня радость.

Я чувствовала то же самое, но говорить ничего не стала. Только погладила его по груди и блаженно прикрыла глаза. Честно говоря, спать не хотелось, и я уже собралась продолжить разговор, когда уловила, что Гиро начал дышать глубже, спокойнее. Уснул? Так быстро? Хотя ничего удивительного: прошлой ночью его накачали отравой и вселили духа, утром был скандал у меня дома, после которого он отправился во дворец, где его ждала встреча с супругой. Я-то успела сегодня днём отдохнуть, а вот насчёт Фар Орсаля сильно сомневаюсь. Иначе он бы вот так не отключился.

Под звуки моря, треск костра, устроившись на таком удобном плече Гиро… я сама не заметила, как погрузилась в сон.