Любимый злодей

Глава 15 Демон

Сидя в кресле, которое придвинул к ее кровати, я наблюдаю за тем, как она спит. Как и каждую ночь. Как каждый час, проведенный рядом с ней. Что-то волшебным образом влечет меня к ней. Что-то, чему я не могу найти определение. Что-то, от чего я не могу защититься. От чего не хочу защищаться. Я никогда не испытывал ничего подобного. Пока в первый раз не увидел ее, и с тех пор безнадежно попал под ее чары.

Это случилось около шести месяцев назад, несчастным дождливым вечером, когда я вошел в зал Luna Ilena. Несколько отдаленный, но часто посещаемый бар в Барселоне, известный в основном местным жителям.

Я уединился в нише, где меня никто сразу не заметит, чтобы присмотреться к женщине из списка. Несколько раз пролистал фотографии на смартфоне, проверил приметы и данные на Нурию Эндриналь. И тут неожиданно она возникла перед моим столиком:

– Ты член банды, рэпер или байкер?

Это обращение пробудило мою душу. Не ее внешность, не мимика или улыбка, а голос. Как бы охренительно абсурдно это ни звучало, но звук ее голоса стал первым, во что я влюбился.

Верил ли я раньше, что такое возможно?

Нет, черт возьми.

А было ли такое возможно?

Да, мать вашу!

В итоге я отложил в сторону смартфон, на котором до этого изучал ее фотографии, тайком сделанные с большого расстояния. А потом посмотрел на нее. Посмотрел на нее вживую.

– По-твоему, я выгляжу настолько испорченным человеком, corazón mío? – холодно спросил я, заглядывая ей в глаза и проникая на самое дно ее разрушенной души.

– Испорченным? Нет, просто… – Она облизнула бархатистые губы, подыскивая слова и не в силах отвести от меня взгляд. – Прошу прощения. Я сказала не подумав. – Последние слова она пробормотала себе под нос. – Что могу вам предложить?

Я продолжал пронизывать ее взглядом. Хотя меня мало волновала внешность людей, на след которых выходил по заданию своих клиентов, ее аура снесла меня как ураган. Рыжевато-каштановые волосы Нурии были завязаны в хвост. Выбившиеся из резинки пряди она заплела в косички, что придавало ей дерзкий и одновременно невинный вид.

Так, две свободные прядки, заплетенные в маленькие косички, спадали на выразительные изогнутые брови и еще более впечатляющие большие глаза.

В этот момент мне захотелось намотать эти пряди на палец и отвести их от ее лица, чтобы внимательнее рассмотреть глубину зеленых глаз.

Мой цветок не классическая красавица, как те женщины из рекламы, в социальных сетях или на порносайтах. Нет, она совершенно несовершенна. Совершенна своими незаметными веснушками, маленькой ямочкой на правой щеке, которая появляется вместе с улыбкой, и бросающимся в глаза крупным шрамом под нижней челюстью.

Она, как и я, отмечена жизнью.

Следующим, во что я влюбился после того, как услышал ее голос, стало не только красивое лицо, но и светлый шрам на стройной шее, который протянулся до нижней челюсти. Она не скрывала его шарфом или водолазкой и не прятала под распущенными волосами, и это произвело на меня впечатление.

Шрам – это деталь, которой я не знал о ней. Именно та деталь, которая разожгла мое любопытство и историю которой я захотел узнать.

– Я буду «Гиннесс», – ответил я ей пониженным тоном, прежде чем сделать вид, что снова переключил внимание на свой смартфон.

Она кивнула, но смотрела на меня на секунду дольше, чем нужно. Заметив ее взгляд, я поднял голову:

– Что-то не так?

Я прекрасно понимал, что она ищет во мне признаки принадлежности к какой-либо преступной группировке. Искать их можно сколько угодно, вот только она все равно не узнает, кто я такой.

– Нет, ничего. «Гиннесс» будет через минуту.

Вдруг среди гула голосов и музыки бара раздался пронзительный свист, за которым последовал крик:

– Эй, зайчик! Подойди-ка к нашему столику. Я сгораю от животного голода! – проорал какой-то кретин через три столика от Нурии, которая в результате повернулась к нему.

Я мельком заметил, как она поджала губы. Очевидно, ей было неприятно, когда к ней так обращались. Но определенно не больше, чем мне было неприятно наблюдать, как с ней разговаривает этот тип.

Пока Нурия в черной мини-юбке, белой блузке с короткими рукавами, фартуке и на чертовски сексуальных каблуках шла к кричавшему мужчине, к этому лысому татуированному мачо, я внимательнее присмотрелся к нему. И вдруг он неожиданно схватил Нурию за задницу.

Гаденыш!

Если я что и ненавидел сильнее, чем мольбы о пощаде, то это когда такие ничтожества, как этот парень, лапали женщин против их воли. И, как назло, я не из тех мужчин, которые спокойно смотрят на такие вещи. Отныне Нурия принадлежала мне. Причем не только как человек, тенью которого я должен был стать.

Каждую ночь во сне я снова и снова убиваю того парня. Каждую ночь наслаждаюсь его криками боли. Каждую ночь с нетерпением жду следующего вечера, чтобы опять его убить. Нурия никогда этого не узнает, но после встречи с ней тот нахал никогда больше не заходил в Luna Ilena, потому что его останки уже изъедены червями.

С того самого момента, как тем же вечером избавился от наглого мужика, я понял, что хочу вновь увидеть Нурию – хочу видеть ее каждый день. Это чувство было для меня в новинку. Словно образовалась некая невидимая связь, которая не позволяла мне держаться от нее подальше.

Чем больше я сопротивлялся, тем крепче становилась эта связь. Пока я не смирился с тем, что вокруг моего сердца затянулся поводок. Я поддался своему ненасытному желанию и с тех пор желал смотреть на нее каждый день.

С воспоминаниями о той первой встрече наблюдать за тем, как спит моя роза, становится еще приятнее. Каждый раз меня будоражит мысль о том, что она может проснуться и обнаружить меня в своей комнате. Каждый раз я представляю, как забираюсь к ней в постель и беру то, чего она, судя по сегодняшней выходке, явно хочет. Чего хочу я. Ее. Ее тело. Ее губы. Ее киску. Ее душу. Все это мое.

Покручивая между пальцами стебель белой розы, я обрываю лепестки при каждом хныкающем звуке, который она издает. Мне больно наблюдать за тем, как она почти каждую ночь беспокойно ворочается и тихонько поскуливает. Она страдает. Страдает во сне. И я не знаю почему.

Она для меня неосязаема. Я почти ничего не выяснил о темном прошлом Нурии, как бы глубоко ни копал.

Мне известно, где она родилась: в Мадриде. Мне известно, что ей двадцать два года. Мне известны ее увлечения: пробежки, тусовки и чтение. Мне известно, что у нее мало друзей, она много работает, чтобы самостоятельно себя обеспечивать, и не получила высшего образования.

После школы, которую она окончила довольно посредственно, Нурия съехала от семьи. У нее есть два брата и почти нет других родственников. Она уехала из Мадрида в восемнадцать лет – понятия не имею почему, так как даже в переписке, которую я нашел, нет никакой информации о том, с кем она жила – с парнем или с подругой. У нее осталась только одна бабушка где-то в глуши на севере Испании.

В период между ее семнадцатью и двадцатью годами мне не удалось найти о ней ровным счетом ничего. Ни снятия денег в банкоматах, ни банковских переводов, ни предъявлений паспорта на контрольно-пропускном пункте, ни данных об использовании мобильного телефона. Как будто три года назад, тридцать первого октября, она просто-напросто перестала существовать. И только примерно полтора года назад, начиная с четвертого августа, я смог отследить вновь зарегистрированную банковскую карту, паспорт и номер мобильного телефона.

Что ты делала все эти три года, моя маленькая роза? Где ты была? Ты преступница, скрывавшаяся по поддельным документам? Бросила все – в буквальном смысле все – и каким-то образом ускользнула из поля зрения всех надзорных служб? Или ты жила на улице?

Жизнь на улицах тяжела, жестока и беспощадна. Это бы объясняло ее кошмары.

Сейчас почти три часа ночи, и ей становится все хуже. Что ее так пугает? Я мог бы утешить ее, разбудить, лечь рядом, но я хочу узнать больше о ее кошмарах. Узнать, от кого или чего она убегает по ночам. Рано или поздно всплывет какое-то имя. Не может быть, чтобы дело было во мне. Как бы мне ни нравилось мучить ее, наказывать и немного пытать, я не стал бы прибегать к столь разрушительным мерам, которых она боится в своих снах. Кроме того, мне известно, что ее ночные страдания продолжаются дольше, чем она вообще знает о моем существовании.

Как раз в тот момент, когда я наклоняюсь над ней у кровати, пока Нурия прерывисто дышит и мотает головой, из коридора доносятся шаги. А в следующую секунду я слышу, как кто-то нажимает на дверную ручку.

Чтоб меня! Я не запер дверь, потому что вошел в ее комнату не через дверь. Тут же, мгновенно, как на военной службе, бросаюсь на пол и бесшумно заползаю под кровать.

Какая унизительная ситуация. Шаги приближаются, и издает их точно не одна из девочек, за которыми она присматривает. Они тяжелее, громче. Лежа на животе, я приподнимаю и поворачиваю голову, в результате чего замечаю черные кроссовки с белыми шнурками, которые останавливаются возле кровати Нурии.

Какого хрена?

Человек не издает ни звука. Что, если он нападет на Нурию? В тот момент, когда я решаю вылезти из-под кровати и вытащить нож из сапога, шаги удаляются. Снова раздается тихий скрип двери, а затем она закрывается. Я тут же выскальзываю из-под кровати и выпрямляюсь. Мне необходимо знать, кто – кроме меня – без разрешения проник в ее комнату, что ему там понадобилось и куда он направляется теперь.

Я тихо прохожу мимо гардеробной и уже собираюсь свернуть за угол к двери, но вдруг слышу позади себя шепот: «Демон». И сразу замираю.

– Подожди… – надламывающимся голосом просит меня Нурия.

– Мне нужно идти. – То, что приходится отказать ей, когда она наконец-то зовет меня, просто смерти подобно.

Бросив быстрый взгляд через плечо, я вижу, как Нурия нащупывает выключатель ночника. Чтобы она не увидела меня, накидываю капюшон.

– Когда ты пришел?

Включается свет, и я, тихо рыкнув и сжав руки в кулаки в кармане худи, опускаю голову.

– Давно.

– Как и каждую ночь?

– Всегда, цветочек.

После этого я продолжаю преследование: натягиваю на лицо под капюшоном маску и распахиваю дверь.

В коридоре за ней царит кромешная тьма. Пару секунд вслушиваюсь в темноту и улавливаю неподалеку шаги. Лекстон и Квест ждут у ворот. Они оба в курсе необычных дел в этом доме, таких, как нападение на Энстона, например. Готов поспорить, в комнату Нурии приходил либо Энстон, либо Зейн. Но зачем? Зачем кому-то, как мне, пробираться в комнату спящей женщины, чтобы через несколько секунд снова исчезнуть? Неужели он тоже одержим ею?

Шаги доносятся откуда-то сверху. Добравшись до конца коридора и спрятавшись за углом, я поднимаю взгляд на лестницу и замечаю чью-то тень. В тот же момент кто-то тянет меня сзади за куртку. Я рефлекторно разворачиваюсь, хватаю этого человека за шею и машинально толкаю к стене.

В тусклом лунном свете на меня широко распахнутыми глазами смотрит Нурия и глотает ртом воздух.

– Черт, ты меня пугаешь, – сипит она.

– Не подкрадывайся ко мне! – сердито шепчу я ей. Параллельно вдыхаю ее цветочный аромат и ощущаю тепло ее тела, что сразу же меня возбуждает. Твою мать!

Мой взгляд падает на ее декольте.

– Я неоднократно говорила тебе то же самое, но ничего не изменилось.

Под маской у меня приподнимается правый уголок рта, после чего я чертовски близко наклоняюсь к ее лицу.

– В твоей комнате кто-то был.

– Ты, да.

Я раздраженно закатываю глаза.

– Кто-то посторонний.

– Ты для меня посторонний.

– Проклятье, Нурия, – усмехнувшись, шиплю я и продолжаю прислушиваться к звукам вокруг. Внезапно этажом выше включаются настенные лампы.

– Эй? – зовет низкий мужской голос.

– Мистер Монейр, – шепчет Нурия.

– Эй? Там внизу кто-то есть?

Чтоб его. Должно быть, хозяин дома нас услышал. Увидеть нас на камерах он не мог, потому что они выключены. А может, сам факт того, что они выключены, его и насторожил.

Я тут же закрываю Нурии рот, а потом подталкиваю ее обратно к комнате. Она смотрит на меня расширенными глазами и спотыкается, так как, шагая спиной вперед, не успевает перебирать ногами с моей скоростью. Я быстро поднимаю ее на руки, несу в комнату и тихо закрываю за нами дверь. Она тянется мимо меня, чтобы повернуть ключ, и шепотом командует:

– Убирайся отсюда.

– Ага, и как? – Черта с два я расскажу ей, как тайно проникаю в эту комнату.

– А как ты обычно ко мне попадаешь?

– У меня нет крыльев, если ты не заметила. Мы на третьем этаже.

– Тогда, наверное, тебе придется прыгать, – издевается она.

В следующий момент в ее дверь стучат. Мой цветок вздрагивает, все еще находясь в моих объятиях.

– Нурия! Ты не спишь? – окликает ее из-за двери господин Монейр.

В принципе, мне параллельно, обнаружат меня у нее в комнате или нет, даже если Нурию выгонят за то, что она тайком провела в поместье мужчину. Тогда она еще быстрее переберется ко мне. Однако мне показалось, что мистер Монейр вооружен, а я не хочу, чтобы Лекстон впоследствии вытаскивал пулю из моей задницы.

– Открой дверь, – чуть слышно велю я Нурии, осторожно опуская ее на пол и приглаживая взъерошенные волосы.

– Но…

– Иди и открой ему!

Она делает так, как я сказал, и поворачивается к двери, а я, пользуясь моментом, крадусь к дивану, тяну на себя книгу на полке и незаметно для Нурии привожу в действие скрытый в стеллаже механизм. Затем проскальзываю в щель между стеллажом и настенной панелью около камина.

– Мистер Монейр, – приветствует Нурия отца принимающей семьи. – Что такое?

– Я услышал какой-то шум в доме. Камеры перестали работать. Ты не заметила ничего необычного?

Из-за стеллажа через щель над полкой мне видно, как Монейр входит в комнату Нурии и оглядывается по сторонам. Нурия в темно-фиолетовой пижаме, стараясь не приближаться к нему, тоже обводит глазами комнату и качает головой.

– Нет, нет, я не заметила ничего необычного. – Легкий румянец на ее щеках и едва заметное дрожание в голосе выдают ложь. Выдают мне, а вот мистер Монейр, похоже, ничего не замечает.

Над враньем мы с тобой еще поработаем, моя маленькая роза.

С охотничьим ружьем в руках он проверяет каждый угол комнаты, убеждаясь, что в комнате Нурии никто не прячется. Заглядывает за длинные тяжелые шторы, под кровать и заходит в ванную. А в итоге, проверив даже шкафы, извиняется за беспокойство. Но тут в коридоре неожиданно появляется этот придурок Зейн.

– Что-то случилось? – спрашивает он, одетый только в черные шорты.

– Я что-то услышал и решил проверить. Камеры выключены. Ты ничего не заметил? – спрашивает Монейр.

Зейн бросает на Нурию грозный взгляд, который мне не нравится, но потом качает головой:

– Я не видел и не слышал ничего подозрительного.

Они с Нурией обмениваются короткими взглядами, которые приводят меня в бешенство от ревности. Он знает, что Нурия что-то скрывает, я это чувствую.

– А где Генри? – спрашивает Нурия, растирая голые руки, и идет к двери.

– Хороший вопрос. – Мистер Монейр в синей пижаме свистит сквозь пальцы: – Генри. Ко мне!

Когда ничего не происходит, у него на лице отражается беспокойство.

– Обычно он всегда приходит. Что-то не так. Я проверю внизу. А вы пока подождите здесь. Это не первый взлом. Клянусь, если за этим стоят Вегасы и их поганая компания, я буду стрелять без предупреждения!

Бормоча проклятия, мистер Монейр покидает комнату.

Зейн запирает за собой дверь… и это приводит меня в ярость. Да что этот парень себе позволяет?

– Советую позаботиться о том, чтобы твой ночной посетитель не схлопотал пулю.

Я сжимаю пальцы правой руки в кулак, так что костяшки хрустят.

– Не будь идиотом. Нет никакого ночного посетителя. Или ты уже нашел доказательства своих слов? – спрашивает Нурия.

Зейн окидывает взглядом ее комнату, прежде чем его черные глаза задерживаются на оборванной белой розе рядом с креслом.

– А что тогда означает вот это? – Длинными шагами младший Монейр направляется к розе, поднимает ее с пола и подносит к лицу Нурии.

– Роза – и что? – Нурия со скучающим видом пожимает плечами и скрещивает руки на груди, отчего та приподнимается.

Это замечаю не только я. Глаза Зейна перемещаются к ее декольте, а потом скользят по идеальным голым ногам Нурии, которые принадлежат мне. Которые будут обхватывать только мое тело, когда я овладею ей. Ссадины у нее на коленях наполовину зажили. Но даже они не ускользают от внимания Зейна.

– Что-то здесь не так, и я обязательно выясню, что именно.

До сих пор они оба стояли ко мне боком, но когда Зейн грубо сует в руки Нурии розу, он поворачивается ко мне спиной, и… у меня на мгновение перехватывает дыхание от открывшегося зрелища. По его спине тянутся длинные глубокие шрамы. Что, ради всего святого?..

Он зловеще толкает Нурию перед собой, чтобы она не видела, как он изувечен. Зато это прекрасно видно мне. Но откуда ему знать, что я прячусь в одном из тайных ходов поместья? Скорее всего, он вообще не знает об их существовании.

– Давай попробуй, ублюдок, – парирует она, не поднимая глаз. – Ты ничего не найдешь, потому что нет никакого тайного посетителя. Я сама купила розу, потому что… потому что люблю белые розы.

Меня охватывает приятная дрожь. Так и знал, что она любит мои розы.

– Да кто в это поверит, – фыркает он. – И почему же именно белые розы?

– Потому что… – Нурия облизывает губы. Будь умницей, придумай что-нибудь. – Потому что я купила их для Раньи.

Это что, старшая дочь, которая съехала несколько месяцев назад?

Глаза Зейна опасно сужаются.

– Откуда…

– Откуда я знаю, что у тебя есть сестра, о которой здесь никто не говорит? – Нурия подходит к Зейну, задирает подбородок и решительно смотрит ему в глаза. Как я восхищаюсь ее смелостью. – Потому что Хейли и Мейли рассказали мне о ней. Они по ней скучают.

– Никогда больше не упоминай ее имя, поняла, шлюшка?

Я уже близок к тому, чтобы выскочить из-за полки и свернуть ему шею.

– Как ты меня назвал, урод несчастный? – твердо парирует она.

Кажется, моя ревность к этому ублюдку беспочвенна. Тем не менее надо преподать ему урок.

– Шлюшка! Пусть у меня пока нет доказательств, что ты тайно водишь сюда кого-то по ночам, я найду их. Тогда ты получишь по заслугам, и я надеюсь, что у тебя не ослабнут колени, когда я потребую свой выигрыш!

У меня в животе все сжимается, когда он хватает ее за талию и толкает дальше к закрытой двери. Что этот выродок собирается с ней сделать? В этот же момент я решаю вмешаться. Никто не смеет к ней прикасаться!

– Я не проиграю пари. Отпусти!

Он зажимает мой цветок между собой и дверью. Я открываю стеллаж, чтобы все-таки сломать ему шею. Прямо сейчас. Если не сделать этого, он навредит ей или будет преследовать. А я этого не допущу.

Рядом с книжным шкафом есть выключатель, на который я нажимаю. Верхний свет тут же гаснет, и ни Нурия, ни Зейн меня не замечают. Я выныриваю из щели между стеной и стеллажом, достаю нож из голенища сапога и вращаю его в руке. Прощай, надоедливая скотина!

– Почему погас свет? – отрывисто спрашивает Зейн.

– Не делай этого! – слышу я голос Нурии и сразу догадываюсь, что она обращается ко мне.

– Чего не делать? – не понял Зейн.

Не перереза́ть ему горло! Хватит с меня его приставаний, хватит намеков на то, что она с ним переспит!

– Здесь кто-то есть? – спрашивает он.

– Твою мать, да, и он убьет тебя, если ты немедленно не уйдешь, – предупреждает его Нурия. – Проваливай ты наконец!

И прежде чем я успеваю дойти до этого сукиного сына, дверь открывается, и Нурия с силой выталкивает Зейна в полутемный коридор. Когда тот с растерянным выражением лица оборачивается, то видит меня и смотрит как на привидение. Игра все равно проиграна, и мне плевать, побежит ли он к отцу, чтобы настучать на нас. Он не более чем шут, от которого я собираюсь избавиться, потому что ему нет места на моем поле!

Я бросаю в него клинок, одновременно притягиваю к себе Нурию и толкаю дверь ногой. Она захлопывается с громким хлопком, от которого дрожит пол.

– С ума сошел? – кричит на меня моя роза.

– Запри дверь.

– Он всем расскажет. Проклятье! Что это было?!

– Если бы ты позволила мне закончить начатое дело, он бы никому ничего не рассказал, – отвечаю я, прежде чем отпустить ее. – Запрись.

– Ты совсем спятил!

– Точно!

Когда она наконец поворачивает гребаный ключ, я ловлю ее, прижимаю к двери и с силой бью раскрытой ладонью по дверной панели рядом с ее головой.

– Я убью этого подонка за то, что он к тебе прикоснулся.

– Не убьешь! – возражает она. – Он сын семьи, в которой я живу.

– А мне не все равно? – У меня вырывается смешок без намека на веселье, прежде чем ее маленькие кулачки обрушиваются на мою грудь. Восхитительная нелепость.

– Ты не убьешь его.

– Он тебя слышит, – сообщаю я ей. Могу поспорить, что его ухо сейчас прижато к двери, и он только и ждет, когда я выйду из комнаты, чтобы избить меня до смерти или застрелить. Какой предсказуемый болван!

– Черт возьми, – ругается Нурия. – Черт возьми, ты все портишь.

– Я все порчу? – мрачно повторяю я. – Он – мерзавец, который назвал тебя шлюхой и трогал тебя без разрешения! Ты серьезно думаешь, что я буду спокойно на это смотреть? По-твоему, я позволю ему так поступить с тобой и со мной? Позволю какому-то случайному придурку забрать у меня то, что я хочу? Думаешь, я не способен кастрировать этого ублюдка, а потом перерезать ему горло? Ты ошибаешься!

Она не произносит ни звука. Ни единого проклятого слова. Мне хочется наказать ее прямо сейчас, на этом самом месте: бросить на кровать и заставить искупить вину за все эти неприятности!

– Что там происходит? – слышу я голос мистера Монейра и поднимаю голову. Нурия делает дрожащий, испуганный вдох.

Проклятье! Пора уходить.

Грозно зашипев, я резко отпускаю Нурию, отворачиваюсь от нее и направляюсь к потайному ходу.

– Куда это ты собрался? – тихо шипит она мне вслед.

– Разбирайся со своим дерьмом сама, раз не хочешь, чтобы это делал я.

– Эй, так нечестно. Что мне им сказать?

Как будто мне есть до этого дело!

Дойдя до стеллажа, я оглядываюсь:

– В данный момент я не против убить и тебя тоже, после того как ты встала на защиту этого ублюдка. Мне плевать, что ты им скажешь. Как насчет правды?

Насмешливо хмыкнув, я делаю шаг в темноту, задвигаю за собой стеллаж и следующие несколько метров, пока иду по тайному ходу, слышу стук в дверь спальни Нурии.

Нужно прибегнуть к другим средствам. Увезти ее к себе в Бостон, защитить, не отпускать от себя, чтобы ни один выродок не заполучил ее, не прикоснулся к ней, не домогался, не оскорблял ее. Почему она не понимает, что рядом со мной ей гораздо лучше?

И почему я не понимаю, что мне должно быть наплевать на то, чего она хочет?!

Каждое ее решение еще более безрассудно, чем предыдущее. К тому же с каждым днем меня все больше одолевают подозрения, что в этом поместье творится что-то зловещее. То кто-то вырубает этого несчастного Энстона. То кто-то пробирается ночью в комнату Нурии. Что бы здесь ни происходило, ничего хорошего от этого ждать не стоит. А что, если оно может стоить Нурии жизни? Пока я не знаю, что это, но обязательно выясню!