Любимый злодей

Глава 3 Нурия

Как только я появляюсь в столовой, меня тепло встречает основная часть семьи. В то время как мистер Монейр больше сосредоточен на смартфоне, лежащем рядом с его тарелкой, его жена буквально вываливает на меня всю информацию, которую я должна знать о семье.

– К сожалению, уже не раз случалось, что некоторые гувернантки, приезжающие по аu pair, больше думали о вечеринках и прогулках, чем о наших детях. По выходным ты, разумеется, свободна, Нурия. Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но в нашем доме есть правила, которые необходимо соблюдать.

Значит, до меня уже было несколько других гувернанток. Я невольно представляю себе, как в отсутствие хозяев они приглашали сюда гостей и устраивали дикие вечеринки у бассейна.

– Конечно, – отвечаю я и перевожу взгляд со стройной брюнетки с зелеными кошачьими глазами и тяжелыми золотыми серьгами-кольцами на ее мужа.

Мистер Монейр беспрерывно просматривает сообщения в телефоне. У него лысина и загорелая кожа, белая рубашка небрежно распахнута. Для своего почти пятидесятилетнего возраста он в хорошей спортивной форме. Так или иначе, в этой семье знают, что такое стиль и класс. И умеют преподносить свое богатство.

То же самое можно сказать и о явно скучающем парне, обладателе густых черных волос и чересчур идеальных, на мой вкус, черт лица, который тоже пялится в экран смартфона. У него чрезвычайно выразительные темные брови, губы с привлекательным изгибом и прямой нос, а также слегка выступающие скулы и небольшая ямочка на подбородке.

Ничего не имею против красивых людей, но обычно они слишком самодовольны, высокомерны и считают себя центром мироздания. Я достаточно часто с ними сталкивалась, чтобы решить избегать такого типа личностей. Предпочитаю держаться тех, у кого есть недостатки, кто прекрасен в душе и не зациклен на своем отражении в зеркале.

– Тебе известно о фиксированном рабочем времени, Нурия? Все подробно расписано в контракте, который, я уверена, ты заранее прочитала.

– Так и есть, – заверяю я миссис Монейр, к которой можно обращаться просто Джеки.

На самом деле ее зовут Жаклин, но она настаивает, чтобы я называла ее кратким именем, потому что Жаклин, по ее мнению, звучит ужасно старомодно. Я же скорее подозреваю, что этой женщине хочется казаться моложе, чем она есть на самом деле.

Джеки около сорока, но одевается и красится она так, будто ей нет и тридцати. Когда я уже заняла свое место за столом, она вошла в столовую, одетая в светлый топ с вышивкой, длинную синюю плиссированную юбку с золотым поясом и босоножки на танкетке.

Окутанная облаком приторно-сладких духов, хозяйка дома обогнула стол и поцеловала старшего сына в висок. Последнего такой жест, похоже, скорее раздосадовал, чем обрадовал. В данный момент он, очевидно, переписывался с друзьями или девушками, вместо того чтобы следовать предписаниям этикета.

Подсвечник и белые цветочные композиции наполовину закрывают его от меня, поэтому я не могу мельком заглянуть в его телефон. Но так как он ежеминутно по нему постукивает, речь может идти только об обмене сообщениями.

Мейли и Хейли сидят рядом со мной, практически не удостаивают меня взглядом и макают картошку фри в кетчуп и майонез, через каждые пять минут спрашивая, можно ли им выйти из-за стола.

Почему у меня ощущение, что все за столом друг друга раздражают? И за исключением Джеки выглядят такими безразличными, как будто с ними изо дня в день ужинают не близкие, а незнакомые люди.

Признаюсь, я представляла себе все по-другому. Скажем, семью со строгими правилами и религиозными взглядами, но с уважительным поведением. Или современное семейство, которое ведет непринужденные беседы за обеденным столом, но не вот это.

Если честно, я разочарована. Очень надеюсь, что первое впечатление померкнет, иначе я не протяну тут и месяца и захочу вернуться в Барселону.

– За уборку твоих комнат и стирку белья отвечает персонал. Тебе не нужно об этом беспокоиться, Нурия, – продолжает объяснять Джеки, накалывая на вилку листья салата у себя на тарелке. – Однако для нас очень важна аккуратность. Однажды у нас была гувернантка аu pair, которая складывала коробки из-под пиццы в шкаф, пока из-за этого там не завелись тараканы. Такой опыт мне не хотелось бы пережить заново. – Джеки с отвращением качает головой. – В итоге эти твари расползлись повсюду. Потребовалось шесть месяцев, чтобы дезинсе…

– Можно нам уйти? – перебивает маму Хейли. – Нам скучно.

«Как и всем остальным за этим столом», – мысленно добавляю я и опускаю голову. Поковырявшись вилкой в картофельном пюре, я отправляю в рот две фасолины. Обеим девочкам подали еду отдельно, один фастфуд, потому что они, по словам Джеки, отказываются есть взрослую пищу, ненавидят овощи и устраивают истерики, если не получают картошку фри, наггетсы, макароны и пиццу. Обязательно проверю это, как только представится возможность.

– Подождите еще пять минут. Нурия еще не закончила есть.

Мистер Монейр и его старший сын Зейн поднимают глаза от смартфонов и смотрят в мою сторону. Как неловко. Ведь все, кроме Джеки, уже доели.

– Я закончила, – заявляю я, не желая доставлять никому неудобств своей медлительностью.

– Правда? – переспрашивает Джеки и моргает накладными ресницами, прежде чем мягко мне улыбнуться. – Ты почти ничего не съела.

– Я уже абсолютно сыта, правда, – уверяю ее я. Что, видимо, служит стартовым сигналом для девочек, которые тут же отодвигают свои стулья и вскакивают.

– Эй! – недовольно восклицает Джеки. – Я еще не давала разрешения вставать.

– Она закончила. Все закончили. Пойдем, Хейли. – Мейли берет сестру за руку и утаскивает ее из столовой, мимо прислуги, несущей поднос с десертами в стаканчиках. За ними громко хлопает дверь, отчего стекла в ней отзываются легким звоном.

– Мне тоже пора. – Зейн, одетый в черную рубашку поло и темные джинсы, присоединяется к сестрам, кладет салфетку рядом с тарелкой и поднимается из-за стола.

Я понятия не имею, как оценить его возраст. Ему может быть около двадцати пяти. Взгляд парня теряется в окне позади его места, как будто он что-то там высматривает. Затем Зейн огибает стол, не удостоив меня и взглядом.

«Ты мне тоже не нравишься, напыщенный говнюк», – думаю я и с долей раздражения смотрю ему вслед.

– С сегодняшнего дня я укладываю девочек спать?

– Нет, – отвечает Джеки. – Об этом позаботится миссис Уорнер. – Она также откладывает свою салфетку, прежде чем взглянуть на экономку, которая уже выросла у меня за спиной в дверном проеме.

– Непременно, Джеки.

– Сегодня можешь восстановить силы после долгого путешествия, Нурия. Располагайся и обустраивайся. Если захочешь пройтись по дому – никаких проблем. На подземном этаже есть фитнес-зал и сауна. На первом – библиотека, если ты любишь читать. Наши с мужем личные комнаты всегда заперты. В остальном не стесняйся, осматривайся.

С этими словами она выходит из-за стола, после чего встаем и мы с ее супругом. Мистер Монейр одаривает меня краткой улыбкой, которая выглядит настолько натянутой, как будто он выражает сочувствие дрожащей уличной кошке, спрятавшейся за мусорным баком.

Да что здесь творится? Ведь что-то определенно не так. Я рассчитывала на дружелюбную принимающую семью, а не на бесчувственных людей, словно высеченных из глыбы льда. Впрочем, кто знает, может, у них сегодня что-то случилось. Может, члены семьи поссорились или получили плохие известия. Не стоит делать поспешных выводов.

После обширной прогулки по особняку, на которую ушел почти час, около десяти часов вечера я решаю отправиться в свою комнату и распаковать вещи.

Если не считать людей, которые живут в этом доме, сам он – просто с ума сойти. У них здесь не крошечный спортзал всего с двумя мини-тренажерами и не маленькая угловая сауна, а полноценно оборудованная зона фитнеса и спа, как в отеле.

Домашняя библиотека занимает две большие комнаты, сплошь заставленные стеллажами высотой до потолка. Чтобы добраться до верхних полок, даже требуется лестница.

В саду я ненадолго устроилась в ротанговом кресле под навесом просторной террасы, откуда видно бассейн и беседку вдали. Половина участка окружена густым эвкалиптовым лесом, который отгорожен каменной стеной высотой около двух метров.

Интересно, почему Монейры ведут такой уединенный образ жизни между лесом и скалами? Неужели это семейство любит одиночество? Или они унаследовали это овеянное историей поместье? Возможно, верно и то и другое. Для меня все здесь – настоящее приключение и составляет разительный контраст с суматошной Барселоной.

Добравшись до своей комнаты, я падаю спиной на мягкую кровать под балдахином. Из соседней комнаты через стену доносится эхо протестов двойняшек, которые явно не согласны с наставлениями миссис Уорнер. Несколько раз я слышала топот детских ног по полу, иногда даже грохот в коридоре и хлопанье дверей.

Похоже, обе девочки обладают чертовски вспыльчивым характером. Завтрашний день определенно будет весьма насыщенным.

Я сама выросла в семье с тремя детьми и знаю, как шумно порой бывает дома. Пока я размышляю над тем, стоит ли выглянуть за дверь и спросить у миссис Уорнер, не нужна ли ей моя помощь, в кармане шорт звонит телефон. Дотянувшись до заднего кармана, я вытаскиваю смартфон.

На мгновение мелькает мысль, что звонит мой больной сталкер. Но это невозможно. Нас разделяют несколько тысяч километров. Нас разделяют океаны, он не мог так быстро узнать мой новый номер. С другой стороны, за последние несколько недель я неоднократно меняла номер телефона – безуспешно. Каждый раз он все равно его узнавал.

От одной мысли о преследователе у меня начинает покалывать затылок. С одной стороны, я хочу избавиться от него, но с другой – мне отчаянно хочется узнать, как он выглядит. Найдет ли он меня? И если да, то продолжим ли мы с того места, на котором остановились в ночном клубе? Потому что каждый раз при мысли о ночи в Crystal Passion я чувствую нервный трепет в груди. Я потеряна, причем безнадежно.

Но, прочитав имя на дисплее – Энстон! – я с облегчением выдыхаю. Энстон уже больше года принадлежит к числу моих лучших друзей. Он даже прилетел со мной в Австралию. Впервые мы с Энстоном встретились в университете, когда в столовой у меня из рук выскользнул поднос. Все просто уставились на меня, а Энстон подскочил, чтобы помочь. В итоге мы разговорились. И с тех пор регулярно договаривались встретиться на обед в кафетерии, а из неловкого момента развилась потрясающая дружба.

После приземления он заселился в отель в Брисбене, примерно в тридцати километрах от этого поместья.

– Энс? – отвечаю я. – Как дела?

Охнув, перекатываюсь на живот и тереблю пальцами шелковистое постельное белье.

– Привет, Нурия. Я решил тебе позвонить, потому что ты до сих пор не связалась со мной, как обещала. Неужели уже забыла обо мне?

– Упс, – с наигранным раскаянием произношу я и приподнимаюсь на локтях в кровати. Провожу пальцами по каштановым волосам, кончики которых слегка вьются. – Я как раз собиралась сама тебе звонить.

– Да ладно, не ври. Ничего ты не собиралась. Рассказывай, как тебе принимающая семья?

– Пока что неплохо. – Пожалуй, сильно преувеличенное определение. Энстон наверняка слышит детские крики, которые проникают из-за двери.

Я задумчиво накручиваю прядь волос на указательный палец.

– Значит, все не так прекрасно, как ты себе представляла.

На короткое мгновение наступает тишина. Затем я вдыхаю и делаю шумный выдох.

– Нет, честно говоря, люди здесь какие-то странные. Совершенно отстраненные и… понятия не имею, как это описать… незаинтересованные.

– Грубые?

– Нет, не то чтобы. Ох, не знаю… Я надеялась на что-то другое. Но просто подождем и посмотрим, как пройдут следующие несколько дней. Возможно, дело еще и в том, что я жутко вымотана после долгого перелета и хочу вернуться домой.

– О боже.

Одновременно с его ответом я слышу, как на заднем плане болтают люди, затем раздается дверной сигнал, как будто Энстон зашел в оживленный бар. Голоса становятся громче, звучит джазовая музыка.

– Ты же не собираешься сразу сбежать назад? Подумай о психе, который ходит за тобой по пятам. Скорее всего, он еще не понял, что ты пересдала свою квартиру в Барселоне. – Энс самозабвенно смеется. – Наверное, снимает сейчас на видео незнакомую женщину через окно и думает, что это ты.

Мне эта мысль совсем не кажется забавной, ведь женщина не подозревает, во что ввязалась. Я несколько раз подчеркнула, что есть некий человек, который часто стоит на улице, фотографирует и невозмутимо подглядывает в окно. Что есть некто, кто будет продолжать шпионить за квартирой, оставлять подарки на пороге и названивать в дверь посреди ночи. Несмотря на это, девушка-студентка решила снять квартиру на полгода, потому что на рынке жилья сейчас очень сложная ситуация и ей не удалось найти вариант дешевле.

– Как смешно, Энс. А вдруг он что-нибудь с ней сделает?

Это не такая уж и неправдоподобная мысль. Насколько я его знаю, Демон придет в ярость, когда сообразит, что я сделала ноги, и может выместить свою злость на моей квартирантке Эмбер.

– Ей? С чего бы? Он одержим только тобой.

Я закусила нижнюю губу.

– Будем надеяться, что он останется в Испании и наконец-то забудет обо мне.

Потому что именно такой план я придумала вскоре после того, как поняла, что моя тень преследует меня уже чуть больше четырех месяцев.

Первое время все начиналось незаметно. Как-то ночью, когда я вышла из бара, где работала, за мной последовал человек в темной одежде, которого я не сразу заметила. К сожалению, часто случалось так, что гости в Luna Ilena предлагали угостить меня выпивкой после смены, хотели познакомиться поближе или проводить до дома.

Некоторые из них были очень назойливы, пьяны и иногда в известной степени давали волю рукам. Так что первые три вечера я полагала, что каждый раз это разные подвыпившие гости. Но вскоре осознала, что высокий незнакомец, неизменно одетый в черные брюки, тяжелые ботинки и темное худи, – это один и тот же человек. Преследования участились.

Раз в неделю превратился в два раза в неделю, а со временем и в каждый день. Сколько бы раз я ни оглядывалась на человека, идущего в двадцати метрах позади меня, сколько бы ни кричала, чтобы он оставил меня в покое или сказал, что ему от меня нужно, ответа я не получала. Этот парень пугал меня, потому что не произносил ни единого звука. Всякий раз я думала, что вот сейчас он вытащит нож и нападет на меня. Но он никогда этого не делал.

Он терпел мои оскорбления, угрозы и вопросы, не говоря ни слова. Если я пыталась сама подойти к нему, он отступал и исчезал. Но только для того, чтобы снова устремиться за мной, как только я пойду дальше. Поначалу эти преследования сводили меня с ума и доводили до белого каления. Однако постепенно я поняла, что он просто ходит за мной по пятам, но нападать, похоже, не планирует. Хотя даже от этого становилось жутко.

Так начинался мой кошмар. Ни разу он не ответил на мои вопросы. Он вообще очень долго молчал. Пока не последовали первые телефонные звонки. Звонки, во время которых я слышала только равномерное дыхание. Примерно через месяц раздался звонок в дверь, и с того момента я стала получать странные черные конверты с нездоровыми выражениями любви или угрозами. Например:

«Тебе от меня не избавиться, моя роза.

Ничто нас не разлучит».

И это еще довольно милые послания. Если же я делала нечто такое, что ему, очевидно, не нравилось, записки становились куда более злобными:

«Неужели мне действительно нужно тебе объяснять, что ты не должна дарить свою улыбку другим мужчинам, которые ее не заслуживают?! Хочешь заставить меня ревновать?»

А вскоре мне начали поступать сообщения не только в виде оставленных под дверью писем, но и по СМС с неизвестного номера. С кем бы я ни общалась, с кем бы ни встречалась, он об этом узнавал. Всегда.

Я не раз сбрасывала настройки мобильника до заводских параметров, чтобы убедиться, что на телефоне не установлено никаких шпионских приложений. Но ничего не помогало.

Спустя некоторое время я впервые услышала его низкий, дрожащий голос на другом конце связи. Он не просто дышал в трубку, а загадочно рассмеялся и спросил, как дела.

Мой чертов сталкер спрашивал меня, как дела? Да он лучше меня это знал, потому что наверняка наблюдал за мной в тот момент.

Всякий раз мысль о том, что за мной постоянно наблюдают, вызывала у меня мурашки по коже. Первые несколько дней я запирала все двери и окна, задергивала шторы и баррикадировалась изнутри. Но ничего не помогало. Я продолжала получать сообщения, звонки и послания.

Вот почему я подозреваю, что он здесь. Что он также отправился в Австралию или еще отправится, если по-прежнему одержим мной. Правда, маленькая частичка меня надеется, что он потеряет ко мне интерес, если я убегу от него за полмира.

Наверняка ведь у него есть семья или друзья, которых он не может так просто оставить, работа, которую нельзя просто так бросить. Или все-таки можно?

Что, если он одиночка? Нет, у всех есть семья или друзья. Именно поэтому я и выбрала Австралию – чтобы создать между нами как можно большую дистанцию и заставить его сдаться. Чтобы он прекратил меня преследовать, а его одержимость улеглась.

– Давай не будем об этом. Он здесь не появится. – По крайней мере пока.

– Тогда воспользуйся своей свободой. Отправимся на разведку в Брисбен. – У него на заднем плане звенят стаканы. – Или с сегодняшнего дня ты должна присматривать за детьми?

– Нет, с завтрашнего.

– Идеально.

– Идеально? – спрашиваю я. – Идеально для чего?

Внезапно связь пропадает.

– Алло? Энс?