Магия обмана. Том 2

ГЛАВА 18

Разговор с леди подтвердил догадки магистра о том, что неожиданная щедрость короля была обусловлена сговором глав высокородных семейств. В то, что так расстаравшиеся дворяне будут уповать лишь на благоразумие Льяны и силу убеждения своих ставленниц в ее свите, лорд Адсид не верил. Слишком многим рисковал Кедвос.

Отпустив возницу и велев ему ждать у дома Видящей, лорд Адсид шел за подарком для Арабел. Магистр был полон решимости уговорить подругу провести ритуал в тот же вечер и знал, чем ее подкупить. Подарок с достаточной силой убеждения мог найтись только у господина Иртара.

Меряя шагами мощеную улицу, ректор думал о недавнем сне Льяны, в котором лорд Такенд метнул в нее склянку «Удушья». Друг лорда Цорея, старающийся получить его полное прощение за историю на арене, не мог желать зла самой Льяне. Даже предположение казалось диким. Особенно в свете беседы с леди Марисой. Особенно принимая во внимание другое видение девушки, в котором лорд Цорей с другом что-то запальчиво объясняли князю Оторонскому и королю. Магистр был совершенно уверен в том, что речь тогда велась не о доме, к которому лорд Адсид как раз подошел.

Подарок получился внушительный, добротный, расположенный в хорошем месте. Глянув в сторону не украшенных занавесями окон, ректор улыбнулся мысли, что сейчас за ним могла бы наблюдать Льяна, и положил ладонь на дверную ручку магазина. Взгляд мужчины упал на хорошо освещенную солнцем витрину, и лорд Адсид на несколько долгих мгновений замер на пороге, пытаясь ухватить ускользающую мысль. Что-то на этой витрине не давало ему покоя, но ректор не мог взять в толк, что именно.

— О, добрый вечер, — торговец гостеприимно распахнул дверь в свое заведение.

— Приветствую, господин Иртар, — улыбнулся лорд давнему знакомому и доверенному поставщику. — Уже хотел войти, но вспомнил, что сегодня выходной.

— У меня не бывает выходных, лорд Адсид. Не при моей работе, — усмехнулся пожилой эльф, жестом приглашая посетителя внутрь. — Сами знаете, как оно бывает. Эксперимент порой нужно срочно спасти, а у кого есть нужный корешок или состав в городе?

Он, преисполненный собственной значимости, указал пальцем на свою тощую грудь. Оправа его очков блеснула на солнце алым, и ректор понял, чем удивила его витрина. Описывая видение, Льяна упоминала золотой кулон с рубином. Теперь украшения там не было.

Мысль расспросить господина Иртара о покупках юных лордов была в равной степени соблазнительной и безрассудной. Торговец никогда никому не выдавал своих покупателей. Οн славился тем, что умел хранить тайны и шифровал записи в книге так, что лучшим королевским шифровальщикам не удалось найти ключ к простым на первый взгляд пометкам. Просьба рассказать о делах лорда Цорея и лорда Такенда могла в лучшем случае обернуться для лорда Адсида осуждающим взглядом господина Иртара и длительной приостановкой торговых отношений. Такую недопустимую оплошность магистр себе позволить не мог.

Подарок для Арабел нашелся быстро. Широкий золотой браслет с десятком утопленных в металл жемчужин относился к добытым в пустыне артефактам и обладал одним весьма полезным свойством. Он помогал направлять магию и снижал ее распыление во время длительного волшебства, требующего большой сосредоточенности. Учитывая предстоящий ритуал, лорд Адсид считал приобретение удачным.

— У вас одно время на витрине лежал золотой кулон с крупным рубином, — прощаясь, ректор все же решил заговорить об украшении. — Красивый камень.

— Вы про «Кровавый закат»? Да, красивая вещь. Тоже имперская, кстати. Купили уже. Но, — господин Иртар искоса посмотрел на собеседника: — смотрю, вам цвет камня понравился. Если ещё подобные будут, могу придержать вам.

Лорд Адсид поблагодарил предупредительного торговца и попрощался.

— Ты совершенно неприлично сияешь, Арабел, — наигранно серьезно магистр пожурил счастливую подругу. — Так, будто у тебя была восхитительно бессонная ночь и не менее насыщенное утро.

Она хмыкнула:

— На себя посмотри. У самого дар искрится, а меня упрекает!

— Ты от темы не уходи, — строго погрозил ей пальцем ректор. — Вы когда уже дату свадьбы назначите? Мне ждать или попросить Льяну напророчить?

— Не думаю, что ты успеешь научить ее вызывать осознанные видения за три оставшихся до ее отъезда дня, — покачала головой Арабел.

— Что?

Веселость словно ветром сдуло. Подруга не стала бы шутить такими вещами, значит, дату действительно изменили.

— Почему? — голос прозвучал глухо, сипло.

Арабел, конечно же, заметила. На ее лице отразилось участие:

— Οфициальное и правдивое объяснение: погода. С западного побережья идет ураган. Понятно, что ветер ослабнет, пока доберется до нас, но если день отъезда не перенести, девушка поедет в жуткую бурю. А переждать будет нельзя, — упреждая высказывание друга, поспешно продолжила она, — время ее появления в Аролинге оговорено. Да, день не прописан, но все же ограничение есть.

— Понимаю, — вздохнул эльф.

— Ты не знал. Я думала, ты из-за этого пришел сегодня.

— Нет, — он покачал головой. — Нет. Я пришел с просьбой о ритуале, Арабел.

— Шэнли, потерпи до завтра, — жалобно попросила она. — Мне немного осталось восстановить. Вечер и ночь ничего не решат.

— Не могу, Арабел, — твердо возразил он. — Это очень для меня важно.

— Почему? — она выглядела сочувствующей, понимающей.

Арабел положила ладонь ему на плечо, заглянула в лицо. Ее дар поблескивал недавно разделенной страстью, а взаимная любовь делала магическую десятку ещё более совершенной. Потребность открыться ей, единственному другу, в чьих верности и молчании Шэнли Адсид был уверен, за короткие мгновения стала жизненно необходимой.

— Я больше не выдерживаю. Я запутался, Арабел. Таких чувств я ещё никогда не испытывал и больше всего на свете боюсь, что они ложные. Что через несколько дней все сломается, окажется наваждением… — он горько усмехнулся. — То, что со мной происходит, похоже на чудесный сон. И я до боли в сердце боюсь проснуться.

— Она стала тебе так дорога? — с неподдельным сочувствием едва слышно спросила Видящая.

Шэнли кивнул:

— Я и до ритуала боялся, что обманываю себя… Надеялся, ритуал даст ответы, поможет разобраться. А все только больше запуталось.

Она ласково погладила его по плечу.

— Но ты же знаешь, что драконы что-то с ней сделали.

— Знаю, но это не помогает, — он сокрушенно покачал головой. — Только больней наблюдать, как она вмиг меняется, стоит ей услышать имя принца или советника.

— Извини, — недоуменно нахмурилась Арабел. — Упоминание принца я могу понять, но при чем тут лорд Фиред?

— Льяна мгновенно вспыхивает любовью к принцу и Аролингу, когда слышит эти имена, — со вздохом признал лорд и, искоса глянув на подругу, добавил: — На тебя тоже странно действуют некоторые слова.

— Ой ли? — насторожилась Арабел.

Он кивнул, потянулся к лежащему на столе блокноту. Торопливо написал пару фраз и, оторвав листок, сложил бумагу, запрятал в карман.

— После покажу, — пообещал он Арабел, удивленно распахнувшей глаза. — Уверен, ты в ритуале сама увидишь и, возможно, найдешь способ избавиться от чужого влияния.

— Хитрец, — хмыкнула Видящая. — Я и так сделаю все, что смогу. А из любви к тебе даже сегодня. Главное, чтобы сил хватило.

— Хватит, — с довольной улыбкой заверил ректор, протягивая подруге два футляра с восстанавливающими кристаллами.

— Откуда? — ошеломленно глядя на сокровище, выдохнула Арабел. — Ты не успел бы сам создать и так восстановиться. Где ты их раздобыл?

Он неопределенно повел плечом:

— Пока секрет. Потом расскажу.

— Какой ты скрытный стал, Шэнли, — подруге не удалось изобразить огорчение, улыбка выдавала то, что Арабел нравились такие небольшие загадки. — Кажется, скоро получить от тебя хоть какой-нибудь ответ можно будет только через считывание.

— Ты обещала меня не считывать, а Льяна такого слова не давала, — задумчиво нахмурился лорд Адсид. — Но она, к счастью, не поняла, что делает.

— Ха, я же говорила, что она Пророк, — усмехнулась Арабел.

— И, судя по всему, не ошиблась, — согласился ректор. — Можно тебя попросить научить ее считывать и блокировать считывания? До ее отъезда, разумеется.

— Конечно, — легко пообещала Видящая. — Но давай займемся ритуалом, пока я не передумала.

Магистр достал из кармана плоский футляр с браслетом:

— Я очень ценю твою помощь, Арабел.

— И знаю, чем тебя подкупить, — она с усмешкой продолжила фразу за него, но от подарка не отказалась. С любопытством сняла крышку и, вопросительно подняв бровь, ждала пояснений. Мысли, что друг-волшебник мог подарить ей обыкновенное украшение без колдовских свойств, Видящая не допускала.

— Помогает сосредоточить энергию и не рассеивать во время длительного волшебства, — охотно рассказал лорд.

— Изящно и полезно, — она любовно погладила пальцем жемчужину и тепло поблагодарила. — Спасибо, Шэнли. Сейчас и опробуем.

В подвальном помещении, защищенном от магического воздействия извне, приятно пахло бергамотом, теплый свет масляных ламп отгонял темноту к далеким стенам идеально круглой комнаты. Арабел, поправив браслет так, чтобы он плотно облегал руку, приладила к специальному поясу два восстанавливающих кристалла и встала на золотую точку в центре освещенного пространства. Лорд Адсид замер в трех шагах от подруги и, прикрыв глаза, ждал начала ритуала.

— Вопросы, — глухо прозвучал требовательный голос Арабел.

— Как на твоих воспоминаниях появились блоки? Как их снять? Как прекратить воздействие на тебя и на Льяну? — мужчина твердо задал оговоренные вопросы.

Χлопок — золотые искры заплясали перед глазами.

Речитатив Арабел подчинял себе сердце, проникал в мысли, подавлял эмоции. Знакомое ощущение, дарующее уверенность в правильности происходящего. Все верно, в ритуал нужно входить с чистым умом.

Хлопок — плети силы опутали Шэнли Адсида, соединились с его магией. Это взаимное проникновение даров не обладало и десятой силой мощи, и сотой долей красоты взаимных зачарований с Льяной. Магическая связь с Арабел была вынужденным союзом ради общего дела, ради поиска истины. Но настолько очевидная разница ранила так сильно, что сдержать злость на драконов оказалось совершенно невозможно.

— Шшш, тише, спокойней, — отстраненный голос Арабел чудился ректору в шорохе магических волн. Голос убаюкивал, притуплял разбушевавшиеся чувства.

Перед глазами возникли картины из памяти Видящей: раздражающее яркостью наведенное притяжение даров Льяны и принца; необычайно острое понимание, что именно так и должна выглядеть зарождающаяся любовь. Но расчет на ритуал был верным — картинка идеального родства даров, к хищной радости лорда Адсида, рушилась. Она побледнела, пожухла, как иссохший лист, и скукожилась.

Вопросы вели Арабел в трансе, оттого образы резко сменились — перед магистром появился лорд Фиред. Беловолосый пожилой дракон мало походил на себя. Черты лица исказила чешуя. Вертикальные зрачки, щербатые щитки на голове, изменившееся строение тела, огрубевшие руки — жутковатое зрелище было, по убеждению лорда Адсида, ярким свидетельством того, что советнику пришлось выложиться на волшебство больше, чем он предполагал. В видении дракон казался больным, напряженным, бьющимся с какой-то силой. Мгновением позже лорд Адсид понял, что советнику противодействовала Арабел.

Ректор никогда не ощущал подругу такой. Эта грань дара Видящей стала впечатляющей и даже пугающей неожиданностью. Спокойная величавая десятка преобразилась до неузнаваемости: насыщенный лиловый цвет дара сменился воинственным кармином, терпкий аромат ладана преобразился в отталкивающий насыщенностью самшит. От него першило в горле, раскалывалась голова, болели и слезились глаза. Ярко-красные разряды магии Арабел били по дракону так, что он едва держался на ногах. И все же ему удалось поставить блоки.

Но теперь, исследовав плетения, чувствуя точки приложения волшебства, Видящая знала, как разбить драконьи чары.

— Мы справимся, Шэнли, — эти слова он не услышал, а ощутил так же, как и протянувшееся к нему заклинание.

Арабел брала себе силу друга, осторожно расходуя два резерва — свой и его — до того, как пустить в ход драгоценные кристаллы восстановления. Чары пожилого дракона сопротивлялись упорно, но поддались. Блоки на воспоминаниях Арабел хрустнули, словно льдинки, и обрушились. Вместе с ними развеялся обрывками обгоревшей бумаги и потускневший образ необычной связи даров Льяны и принца.

За пеплом все отчетливей проступал кумач натянутых между ними нитей, пахнуло гнилью.

— Ты был прав. Незнакомое, очень сильное заклинание. Замаскированное. Но это частично приворот. Исходит от него, — насыщенный, почти осязаемый голос Арабел был уверенным, а ярко выраженное желание добраться до сути лорда Адсида порадовало.

Направленная первыми вопросами Видящая указала другу на метки в своем даре и в энергии девушки.

— Гляди. Думаю, из-за этого она странно реагирует на определенные слова, — в голосе женщины слышалась усталость, потому лорд Адсид не удивился, когда она через несколько мгновений использовала первый кристалл.

Поставленные драконом метки походили на чернильные росчерки, нанесенные когтями. Понять, что именно обозначают эти штрихи, клинья и точки, ректор не мог, а Видящую это не особенно и заботило. Ее интересовал только способ избавиться от них.

Арабел безмерно злилась на дракона, сумевшего обойти ее в ритуале, в котором она чувствовала себя наиболее могущественной и защищенной. Ее бесили поставленные лордом Фиредом блоки на память и подмена воспоминаний. Наблюдая за действиями подруги, ректор понимал, что аролингский советник исхитрился повлиять на воспоминания всех участников ритуала, подминая под себя их силу, вбирая магию и используя против них же. Судя по отклику яростного дара Арабел, лорд Фиред почти в самом начале перехватил управление ритуалом. Этим и объяснялись слова леди Сифгис, назвавшей волшебство Видящей неприятным и подавляющим волю.

Плети магии Арабел бились о чернильные росчерки, обтекали все штрихи, проникали под поверхность каждой точки. Весь ее восстановленный кристаллом резерв ушел на странную метку, но Видящая справилась. С мстительным удовлетворением выдернула напоминающее шипы заклинание и сломала его.

— С Льяны смогу снять в ритуале, — почувствовал лорд Адсид звенящий от предвкушения голос Арабел, а тепло до поры скрытой в кристалле магии всколыхнуло и его дар, когда Видящая активировала руны.

— Хорошо, — ухмыльнулся глава древнего рода и задал новое направление подруге: — Исследуй «притяжение даров». Оно что-то затмевает. Что?

Воодушевленная недавним успехом Арабел устремила поток силы к нитям, связывавшим Льяну с принцем. Кроваво-алое сияние било по глазам, воняло падалью, но Видящую это не останавливало. Она слой за слоем разрушала волшебство, совсем недавно казавшееся совершенным в своей чистоте и искренности. Ошметки, летящие во все стороны, лорда Адсида приободряли. Ему нравилось представлять, что вместе с ними рушится и порочная, болезненная связь Льяны с аролингским полудраконом, что девушка освобождается от чужого влияния.

— Помни, я ломаю видение о прошлом.

Сухой голос Арабел отрезвил жесткостью. Шэнли Адсид вздрогнул и постарался сохранять ясность мышления. А кумачовые нити тем временем истощились так, что стала видна их основа: темно-серая и громоздкая витая цепь. Она угнетала одним своим видом, уже им одним разбивала все надежды, но вердикт Арабел стал последней точкой:

— Это связь судеб.

Почувствовав состояние друга, она добавила:

— Потом объясню. Это еще не все. Смотри! — ее магия указала на лохмотья кроваво-красных нитей рядом с Льяной.

Приглядевшись, магистр заметил, что эти обрывки сияли совсем иначе. В них проглядывало золото, теплое и ласковое, в них мерцали синие спиральки, жизнерадостные и стойкие.

— Οни использовали ее притяжение к кому-то, чтобы укрепить свой приворот, — уверенно заявила Арабел.

— Но притяжение к кому? — пятый вопрос лишил мужчину последних сил. Лорд Адсид с трудом держался на ногах и чувствовал себя мухой, завязшей в паутине чужого волшебства.

Видящая нахмурилась, всмотрелась в проблески. Медленно пробираясь сквозь вязкие потоки магии ритуала, она обошла Льяну по кругу, едва не касаясь ее растопыренными пальцами.

— Понимаю твои сомнения, Шэнли.

— Притяжение к кому? — чуть слышно просипел он.

Арабел подняла голову, встретилась взглядом с другом.

— О «Семейном спокойствии» мог бы и сказать, — мягко пожурила она.

Второй части ее ответа магистр не слышал — сказались многократные раскачивания наполненности резерва, и Шэнли Адсид потерял сознание.

Οн очнулся в тишине и полумраке. На стоящей справа прикроватной тумбочке мягко светился кристалл, в окно заглядывали любопытные звезды. На вешалке красовалась мантия и прочая одежда, у самого шкафа стояли сафьяновые высокие сапоги.

Мужчина пошевелил голыми ступнями под пуховым одеялом, улыбнулся заботе Арабел и устало провел рукой по саднящим от утомления глазам, стараясь как можно подробней воскресить последние воспоминания. Сосредоточенная подруга, ритуал, неестественно неподвижная в замершем времени Льяна, сияющая внутренним светом и оттого еще более нежная и хрупкая, чем обычно. Он мысленно произнес имя девушки, сконцентрировался на ее эмоциях. Она беспокоилась, тревожилась так, будто искала ответ на какой-то вопрос, но не находила его.

Шэнли Адсид прислушался к ощущениям, определяя, где находилась Льяна. Судя по всему, она была в университете, у себя. Уже неплохо. Без него девушка из комнат не выйдет, главный слуга не пропустит к ней никого, не получив соизволения ректора. Но лорд Адсид все равно корил себя за то, что не дал приставленному к девушке магу никаких распоряжений заранее. Глянув на тускло поблескивающие часы, решил, что в три часа ночи вызывать работника с помощью переговорного кристалла бесчеловечно. Особенно, если не случилось ничего непредвиденного.

Лорд потянулся, сел на кровати, опустив ноги на мягкий ковер. Ступни утонули в ворсе, шелковая просторная сорочка приятно холодила плечи. Мужчина не без удовольствия размял шею и тут заметил рядом с ночником сложенный листок. Плотная бумага ласкала пальцы, а выведенные рукой Арабел суховатые фразы наполняли сердце радостью.

На понятной слабости друга Арабел внимание не заостряла. «Отпечаток «Семейного спокойствия» исключительно сильный. Кажется, ты что-то намудрил с формулой. За ней я ничего не вижу, кроме того, что ты Льяне тоже дорог. Я еще раз убедилась в том, что Льяна никогда не хотела быть избранницей принца. Никакого, даже самого легкого притяжения даров у них нет. Постарайся выспаться и отдохнуть. О Льяне не беспокойся, я нашла твой переговорный кристалла, связалась с Сюрреном и велела ему отвести ее в университет. Вечером будет прием и утверждение свиты, нам обоим нужно восстановиться. Встретимся утром».

Мужчина распахнул окно, с удовольствием вдохнул весенний воздух. Ночь казалась ему необыкновенно прекрасной, свежей, искрящейся. Он провел пальцами по нечитаемым в полумраке строчкам. Короткая записка Арабел обнадеживала, хоть и не дала однозначного ответа на тревожащий Шэнли Адсида вопрос. Но и надежда пьянила, воскрешала в памяти последнее зачарование и дразнящие мысли о так и не ставшем реальностью поцелуе.

— Я прочитала твою бумажку. Не удержалась, — призналась истощенная Арабел, когда подавшая завтрак служанка ушла. — Не замечала за собой такого, пока ты не обратил на это мое внимание. А я ведь помню, что всегда произносила одинаковые слова, если слышала «исход ритуала».

— Льяна тоже не замечала закономерностей. Так что я не удивлен, — намазывая душистый ломоть хлеба желтым маслом, лорд Адсид с удовольствием уточнил: — Она борется. Ей с каждым днем нужно все меньше времени, чтобы избавиться от влияния имен.

— Она же Пророк, — повела плечом Арабел и потянулась к розетке с вишневым вареньем. — Но я знаю, как избавить ее от той метки. На это даже много сил не потребуется, я ведь теперь понимаю принцип. Можно завтра утром и удалить.

— Завтра?

Она кивнула, раскладывая вишенки на твороге.

— Ты права, сегодня это делать не стоит, — нахмурился ректор. — Фиред может сообразить, что она вышла из-под его влияния и придумает еще что-нибудь. Он изобретательный. Я с той почтовой привязкой так и не разобрался, а ты еще какую-то кровную связь упомянула.

— Мне почему-то кажется, что у чар на конвертах и у этой кровной связи одно происхождение. Не зря же драконам понадобилась кровь девушек.

— Жаль, что религиозные деятели так сильно повлияли на освоение этого направления магии, — мрачно ответил мужчина, уложив кусочек красной рыбы на свежий хлеб.

Несколько долгих минут прошло в молчании, лорд Адсид размышлял о единственном жуке-медальоне, в колбочку которого не попало ни капли крови. Госпожа Дрена так и не стала его владелицей, а магистр, повинуясь необъяснимому порыву, заменил жидкость в колбе простой водой и в таком виде отдал неиспользованный артефакт аролингцам. Тягу к экспериментам слегка притупляла усталость, но даже мысль о том, что удастся разгадать истинное предназначение жуков-амулетов, будила особый охотничий азарт.

— Я натолкнула тебя на дельную мысль? — усмехнулась Арабел, отпив кофе.

Он улыбнулся, кивнул.

— Я все меньше верю в то, что эти золотые жуки должны были стать защитными амулетами. Слишком нарочито извинялся Фиред за «ошибку активирующей формулы».

Она в ответ пожала плечами:

— Скорей всего, ты прав. Знаю, ты любишь алхимию, а зелье в колбочках не могло тебя не заинтересовать. Ты наверняка сохранил себе немножко, так?

Лорд Адсид ухмыльнулся:

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Конечно, я припас несколько любопытных капель, но сейчас не стану терять на них время.

Арабел вопросительно подняла брови, и он твердо и даже жестко пояснил:

— Жуки — дело прошлого. Кровная связь помолвки — дело настоящего, а свадьба, назначенная через три недели, — дело будущего. Того будущего, которое я не намерен допускать.

Подруга тяжело вздохнула, отвела взгляд.

— Шэнли, она ведь все равно уедет. Ты не сможешь ее удержать.

В ее голосе слышалась обреченность, насторожившая лорда Адсида.

— Ты так говоришь из-за связи судеб?

Арабел кивнула и выглядела очень огорченной.

— Ρассказывай, — приготовившись к худшему, велел он.