Магия обмана. Том 2

ГЛАВА 35

Его Высочество Мирад довольно быстро шел рядом с драконом, шагающим намеренно нешироко. Перед ними плавно скользил по воздуху небольшой магический фонарь, выхватывающий из темноты лесную тропинку, нависающие ветви и близкие стволы деревьев. Нальяс держался чуть позади и только время от времени подсказывал, на какую тропинку лучше повернуть. Этот лес, лежащий недалеко от его амосгарской квартирки, Нальяс прекрасно знал и направлял своих спутников на большую поляну рядом с озером. Там было место и для хорошо защищенной стоянки, и для создания портала. А одеяла, воду и еду запасливый эльф припрятал там днем раньше.

Сейчас его, как и меня, больше всего беспокоила даже не возможная погоня, а необычные способности ребенка, дар которого еще не ощущался. Неожиданное семейное сходство с Амаэль, поражавшей умением считывать сведения с предметов и людей.

Второй интересной темой для раздумий стало поведение лорда Старенса, все ещё удерживавшего иллюзию. Но тут ответ нашелся быстро. Я пришла к выводу, что дракон не хотел пугать мальчика внезапным превращением. Такая забота о ребенке меня успокаивала лучше любых обещаний.

Фонарь выплыл на поляну, разгорелся ярче. Принц выпустил руку лорда и, сделав ещё пару шагов вперед, остановился, напряженно глядя на скрытого личиной дракона. Нальяс активировал защитные заклинания, спящие у деревьев, и поляну окружила сияющая сеть охранного волшебства.

Лорд Старенс встал перед мальчиком на колено и серьезно, будто не делая никаких поблажек на возраст, спросил, готов ли Мирад увидеть настоящее лицо спутника.

— Да, — с неожиданной твердостью ответил принц. — Мне плохо видно вас под маской.

Дракон бросил короткий взгляд на стоящего рядом Нальяса и стряхнул с себя иллюзию. Мальчик не отшатнулся и казался больше задумчивым, чем напуганным.

— Обычно ко мне обращаются «лорд Старенс». Я глава одного из древнейших драконьих родов. Ты видел это в моих воспоминаниях, — не сводя глаз с принца, начал мужчина.

— Видел, но… почему вы помнили мое будущее? — между бровями ребенка залегла глубокая морщина, губы он напряженно поджимал, что делало его очень похожим на того императора Ардира, которого я видела во времена вторжения драконов. — Игры с другим мальчиком, красивую женщину, обнимающую меня, учебу, уроки с вами, магию… Как так может быть?

— Это не воспоминания, — легко покачал головой лорд. — Это мечта. Я буду счастлив, если твоя жизнь будет такой.

Мирад отступил на шаг, но все же сам, словно росток к солнцу, тянулся к зеленоглазому дракону.

— Я вас не знаю. А вы хотите, чтобы у меня все было хорошо. Его я тоже не знаю, — принц махнул рукой в сторону Нальяса. — Но он тоже не хочет мне зла… Почему так? Почему?

Γолос ребенка осип, в глазах блеснули слезы. Он стиснул губы так сильно, что рот превратился в щелочку, сложил руки на груди.

— Это вполне естественно желать кому-то добра, — спокойно ответил лорд Старенс.

Принц шмыгнул носом и ожесточенно выпалил:

— Тот другой, который тоже такую маску носит, тот считает меня обузой! Камнем на лапах. Он хотел от меня избавиться. И придумывал, как. А мама… Она не видит. Она называет его моим отцом!

Последние слова ребенок просипел, по щекам побежали слезы, и Мирад совершенно не по-королевски стирал их рукавом. Я сама плакала, понимая, как мальчика пугали случайные или даже преднамеренные считывания, какими мыслями мог поделиться с ним Талаас. Представляла, что Мирад раз за разом пытался увидеть опровержение жутким открытиям, но находил только ухудшения. Дедушка Нальяс положил мне руку на плечо, утешая, но ни молодой страж, ни лорд Старенс не стали в воспоминании успокаивать ребенка.

— Мирад, послушай меня, — в голосе дракона слышалось сердечное сочувствие. Думаю, поэтому не только я верила ему, но и заплаканный мальчик тоже. — Я могу только догадываться, как тяжело тебе было последние месяцы, когда дар проснулся. Когда ты увидел, что под иллюзией скрывается совершенно другое лицо. Когда ты понял, что тот дракон для тебя опасен.

— Он представлял мои похороны, — прохрипел Мирад.

Лорд Старенс вздохнул:

— Он никогда не сможет навредить тебе, об этом я позабочусь. Я очень хочу, чтобы моя мечта, которую ты видел, стала твоим настоящим будущим. Ни я, ни леди Диала, моя жена, не будем делать различий между тобой и родным сыном. Мы станем твоей новой семьей. Если ты захочешь. Если ты позволишь.

— Почему? Чем я это заслужил? — всхлипнул Мирад, снова подойдя к дракону так близко, что между его лицом и лицом лорда оставалось не больше пяди.

— Тем, что ты — это ты. Такой, какой ты есть, — с покоряющей искренностью спокойно ответил лорд Старенс. — Счастье — не награда за выполненные задания. Оно просто есть.

В следующее мгновение Мирад обхватил дракона обеими руками и разрыдался в голос, уткнувшись лицом в шею лорда. Тот ласковым движением обнял ребенка и молча гладил его по спине, по голове, чуть покачиваясь, будто убаюкивая.

Через несколько минут Мирад успокоился, затих, но ещё долго не выпускал из рук лорда Старенса. Тот не сопротивлялся, не пытался высвободиться и ждал, когда мальчик будет готов отпустить его.

— Я собираюсь переправить тебя на другой континент. Ты наверняка знаешь, что в этом мире есть и другие континенты, — начал дракон, когда принц отстранился.

Мирад кивнул:

— Реввисуон и Лиельс.

— Совершенно верно. Мы будем жить на Реввисуоне. Ты знаешь, что он довольно далеко, мне на перелет понадобилось больше трех дней.

— На перелет? — удивился принц, распахнув глаза.

— Я ведь дракон, — лукаво улыбнулся лорд Старенс. — Драконы умеют летать. Но мне хочется, чтобы ты уже сегодня мог спокойно спать в тепле и собственной постели, а не где-то посреди моря на голых камнях.

Судя по лицу мальчика, он тоже предпочитал постель.

— Поэтому я сейчас подготовлю и открою портал. Это такое окно в другое место. Нужно сделать только один шаг — и ты уже на Реввисуоне.

— Вы меня научите? — тут же загорелся Мирад.

— Конечно, научу, — пообещал лорд. — Но не сегодня. Это сложное волшебство, но мы до него обязательно доберемся на уроках.

Мальчик, явно рассчитывавший, что обучение начнется прямо в тот же момент, огорченно вздохнул.

— Мне понадобится время на заклинание. Может, ты хочешь пить или что-нибудь съесть? — предложил дракон.

Нальяс, доставший за это время корзину с едой, приглашающим жестом указал на припасы.

— Я принес фрукты, хлеб, немного выпечки, простоквашу, — последние слова Нальяс особенно выделил, зная, что принц привык и любит перед сном съесть простоквашу и пару печений.

Мирад и в самом деле оживился, отвлекся на простые радости и с видимым удовольствием взялся за ложку. Γлиняный кувшин устойчиво встал на плоском камне, рядом на полотенце расположились белый хлеб, сыр, фрукты и большая медовая колючка. В металлической коробке заманчивыми рядами лежало печенье.

Пока Нальяс возился с ужином, лорд Старенс подготовил место для своего волшебства. На траве в круг встали двенадцать белых свечей, а в руках дракона появилась длинная шерстяная нить.

— Мне нужно заняться порталом, — с сочувствием глядя на мальчика, тихо сказал Нальясу лорд. — Укрепите, пожалуйста, защитные плетения. Портал может расшатать опоры некоторых заклинаний.

— Да, конечно. Вам много понадобится времени? Может, стоит уложить его спать? Одеяла у меня есть, — предложил эльф.

Дракон отрицательно покачал головой:

— Мне потребуется не больше часа. Лучше, если Мирад еще не будет спать. Я хочу, чтобы он сам шагнул к леди Диале. Мне может не хватить сил перенести ребенка на Реввисуон и тут же вернуться к вам. А создать артефакт-якорь для перехода сюда я не успел.

— Вы хотите вернуться? — удивился Нальяс.

— Я собираюсь остаться здесь, — поправил лорд Старенс. — Госпожа Заритта сказала, вам понадобится моя помощь.

— В чем? — недоуменно нахмурился молодой эльф.

— Она сказала, это будет связано с даром Пророка и потребует вмешательства трех черных драконов. Значит, это что-то очень серьезное. Не буду скромничать, черные драконы обладают самыми сильными и многогранными дарами. После сам-андрун, конечно.

— А у госпожи Заритты еще, судя по всему, и дар предвидения, — добавил Нальяс.

— У нее никогда не бывает видений, как у вас. Она в какой-то момент просто знает, что что-то случится, — пожал плечами лорд Старенс. — Но у нас еще будет время поговорить о Госпожах, а я пока займусь порталом.

Молодой страж кивнул и, краем глаза наблюдая за чарующим драконом, посвятил себя защитным плетениям. Мирад наелся, успокоился, по одной доставал из кожуры ягоды медовой колючки и не сводил взгляда с лорда Старенса. Поэтому встрепенулся, когда эльф сел рядом.

— Вы знаете мою… сестру? — тихо спросил мальчик, заглядывая в лицо взрослому. — В ваших воспоминаниях… Это ведь моя сестра была, да? Амаэль?

— Да, это ваша сестра, — подтвердил эльф. — Дочь тех же родителей, императора Ардира и императрицы Мадаис.

— Где она сейчас?

— У моих родителей. На Лиельсе. Я напишу вам, где именно, — пообещал Нальяс. — Если вы захотите, вы всегда сможете ее найти.

Мальчик задумчиво сдвинул брови, кивнул и, вытащив из кожуры ярко-оранжевую ягоду, долго ее рассматривал.

— Она тоже умеет так, как я. Читать воспоминания людей и вещей.

Эти слова прозвучали больше утвердительно, чем вопросительно, но страж на всякий случай кивнул.

— А почему больше никто не умеет? Даже тот, другой, скрытый под маской? Он сильный маг, — с сомнением протянул Мирад.

— Это редкий дар. Вам нужно будет научиться с ним работать.

— Как лорд Старенс? Он показал мне не то, что я думал увидеть, — настороженно подняв брови, уточнил мальчик.

— Потому что он умеет работать с этой магией, — пояснил Нальяс. — У меня в этой области знаний меньше, мне удалось лишь вытолкнуть вас из своих воспоминаний.

— Да… Это тоже ни у кого не получалось, — признал Мирад и снова стал разглядывать яркую ягоду на ладони. — Леди Диалу вы тоже знаете, да?

Эльф кивнул.

— Какая она?

— Хороший вопрос, — усмехнулся Нальяс. — Мне она всегда нравилась. Но вам придется составить свое мнение, а не полагаться на других. В таких случаях это лучший ответ.

Мирад вздохнул и снова посмотрел на лорда Старенса. Тот как раз замкнул круг, все свечи горели, а в центре потихоньку открывался портал. Не прошло и минуты, как довольно улыбающийся дракон поманил рукой мальчика. Нальяс последовал за принцем.

Через мерцающее окно была видна просторная гостиная с большим камином. Кристаллические лампы горели ярко. В их свете леди Диала, стоящая в двух шагах от портала, казалась воплощением идеала женской красоты. Она встретилась взглядом с мужем, ласково улыбнулась. Посмотрев на ребенка, поздоровалась:

— Здравствуй, Мирад.

— Здравствуйте, — прошелестел оробевший мальчик.

— Тебе нужно шагнуть ко мне. Больше ничего. Ты готов?

Мирад глянул на Нальяса, потом на лорда Старенса и, выдохнув «готов», шагнул в портал. Страж совсем не удивился, увидев, что и в этот раз принц первым делом схватил леди Диалу за руку. Прекрасная женщина недоуменно нахмурилась, но уже через мгновение ее лицо прояснилось, а Мирад растерял всю болезненную и отчаянную напряженность. Он несмело улыбнулся, шмыгнул носом.

— Простите, что посмотрел, но… понимаете…

— Тебе так спокойней, — закончила за него леди Диала. — Понимаю. У тебя сегодня был долгий день. Пойдем, будем укладываться спать.

Женщина взяла ребенка за руку, посмотрела на молодого Пророка.

— Я рада новой встрече и благодарю за помощь. Без нее Мирад дольше был бы в опасности.

— Я счастлив видеть вас, леди Диала, и сердечно признателен вам за все, — с легким поклоном ответил эльф.

Драконица встретилась взглядом с мужем и одними губами сказала: «Будь осторожен». Οн улыбнулся, кивнул, и Нальяс в который раз восхитился любовью, которой жила эта пара.

Портал схлопнулся, свечи погасли, ночную темноту отгонял только фонарик, освещающий ужин. Окружающая действительность застыла, словно прихваченная инеем, а дедушка Нальяс пояснил:

— О том, куда делся уже почти приговоренный к смерти принц Мирад, в Аролинге не знает никто. Этих воспоминаний тоже нет нигде. Это, как и обстоятельства знакомства с драконами вообще, — вырванные куски памяти. Я не мог подвергать императорских детей опасности. Конечно, в Амосгаре я назывался другим именем, но это не стало бы помехой на пути серьезных дознавателей.

— Это понятно. Но почему лорд Старенс остался? Что имела в виду госпожа Заритта?

— Меня это тоже очень интересовало. Поэтому на следующий день я вызвал осознанное видение собственного будущего. С даром Пророка и без. И после этого принял решение отказаться от дара, запечатать его, закрыть воспоминания, а некоторые и вырвать, — серьезно ответил Нальяс.

— А черные драконы тебе в этом помогли, — догадалась я.

— Верно, — кивнул дедушка. — Леди Диала, лорд Старенс и лорд Санборн не оставили меня без поддержки, за что я им очень благодарен. Это было долгое, выматывающее волшебство. Сам я никогда бы не справился. Хотя бы потому, что не смог бы запечатать десятку ни при каких обстоятельствах. Это даже им не удалось полностью. Зато они подавили дар Пророка, самую опасную часть моей магии.

— Как же ты решился на это? — не удержалась я. — Этот дар — благословение Великой… Ты всегда чтил ее, я помню.

— Она разрешила. К счастью, — с видимым облегчением выдохнул дедушка Нальяс. — Я чувствовал это. Я выполнил свое предназначение, больше ни с кем и ни с чем не был связан судьбами. Вещь, драгоценные камни, спасение императорских детей. Великая ждала от меня этого, и с ее заданиями я справился. За это она хотела вознаградить меня или безбедной жизнью в Кедвосе, или любовью. Я предпочел второе.

Он обезоруживающе улыбнулся, пожал плечами.

— Мне не на что жаловаться, — усмехнулась я и полюбопытствовала: — А как получилось, что я смогла проникнуть в твои воспоминания? Мне говорили, это почти что невозможно.

— У драконов другие техники, от которых эльфам нет пользы, — пояснил дедушка. — Это волшебство рассчитано на другую силу чарующего. Я смог развить дар выше десятки, но и мне эти заклинания не дались бы, — заверил он. — Как не дались бы, например, и лорду Шэнли Адсиду.

Упоминания имени хватило, чтобы воображение немедленно воскресило образ русоволосого мужчины. Улыбка, тонкие морщинки у глаз, спокойный взгляд, обнимающий сердце смолистый лавр, медовое тепло янтарного дара…

— Мне нельзя думать о нем, — поспешно встрепенулась я, сосредоточившись на собеседнике.

— Здесь можно, — возразил дедушка и, серьезно глядя мне в глаза, продолжил. — Здесь и сейчас твой дар сильней всего, потому что это мой дар, дар Пророка. Используй возможность, чтобы дать Шэнли Адсиду знать, что ты жива и здорова. Ты верно поняла, «Семейное спокойствие» больше не действует, а вы все равно чувствуете друг друга. Но он далеко. Ему нужно направление. И не только то место, где ты сейчас, но и то место, куда пойдешь дальше.

Я решительно сжала кулаки:

— Как мне это сделать?

— Сосредоточься на кровной клятве помолвки. Тебе нужны не ощущения, а образы. Наиболее четкие. Представь место, куда тебя ведет зов, — давал указания дедушка Нальяс. — Представь это место на карте так точно, как только сможешь. После этого подумай о Шэнли Адсиде. Дальше ты сама увидишь, что нужно сделать.

Я закрыла глаза, постаралась сконцентрироваться на помолвленной клятве. Она ощущалась тяжелым бременем, уродством, но дедушка велел сосредоточиться на образах, и я старалась ее увидеть. В какой-то миг мне это удалось. Увиденное напугало и отвратило.

Толстая серая цепь была в видении будто частью меня и тянулась куда-то на восток. Звенья цепи оплетала красная, воняющая гнилью и кровью нить. Именно она и была клятвой, это я знала наверняка.

Οтследить направление получилось, а вот само место мне не поддалось. Не покидало ощущение, что я натыкаюсь на преграду, на какой-то искусственный заслон. Попытки пробиться ничего не дали, и я посвятила себя гораздо более приятному занятию — поиску Шэнли.

Он был уже в пустоши, теперь это удалось определить точно. Я словно прошла по сияющей нити к нему сквозь темноту. Остановившись, огляделась, увидела костер, мага, наливающего из котелка чай в кружку. У огня лежали еще двое и Шэнли.

Он спал, положив голову на седельную сумку. Плотное одеяло прикрывало плечи, в отблесках огня поблескивало янтарное кольцо на лежащей у лица руке. Он выглядел уставшим, будто после долгого волшебства, у глаз залегли тени. Я подошла ближе. Ощущая свою невесомость, даже призрачность, встала рядом с ним на колени и, протянув руку, погладила его по плечу.

Шэнли вздохнул во сне, улыбнулся. Это придало мне решимости. Я расхрабрилась и позволила себе то, о чем не могла бы и подумать в настоящей жизни, — погладила его заплетенные в косу волосы, легко коснулась пальцами щеки, убрала со лба выбившуюся прядь. Он повернул голову, открыл глаза и, будто и в самом деле мог меня видеть, встретился со мной взглядом.

В следующий миг я почувствовала себя бусиной на соединяющей нас нити. Бирюза и янтарь во мне сплелись воедино. Какая-то непонятная сила унесла меня обратно к «Недотроге», сияющая связь превратилась в тяжелую серую цепь, перевитую красной нитью клятвы, а сила влекла меня дальше, дальше, до самого барьера.

Он по-прежнему защищал место, в которое я должна была попасть, но теперь получилось различить предметы перед барьером. Беседка из белого камня, оплетенная плющом, рядом на высоком постаменте мраморный эльф-охотник с луком. Чуть вдалеке виднелся разрушенный пустошью и временем некогда богатый дом, в двух шагах от меня по искусственным порожкам бежала вода. Пахло травой, нагретой за день солнцем, и я чувствовала тепло, исходящее от белых плиток дорожки. Она вела в одичавший сад, и я знала, что мне нужно пройти по ней за магическую преграду.

Видение откинуло меня назад, к «Недотроге», и отпустило.

— Судя по твоему лицу, тебе удалось, — заметил дедушка.

Я кивнула, с сожалением думая о том, что не удалось поговорить с Шэнли хотя бы в видении.

— Теперь ты понимаешь, о каком друге я говорил? — явно желая подбодрить, дедушка заглядывал мне в лицо.

— Понимаю, — выдохнула я. — Знать бы еще, что он обо мне думает.

— Это беда всех влюбленных, — пожал плечами он. — Слушай свое сердце, оно давно знает ответ.

Я снова кивнула и, чтобы сгладить неловкость, спросила:

— В видении меня сковывала цепь…

— А, связь судеб, — тут же догадался Нальяс. — Это означает лишь, что Зуар появился в твоей жизни не случайно, так было предопределено. И он, и ты в равной степени можете и будете влиять на судьбы другого до тех пор, пока связь не распадется. Его интерес к тебе вернул семье дворянский статус, косвенно повлиял на подарок короля. Твое влияние на него пока меньше, но, возможно, все впереди.

— Я не хочу ни на кого из драконов влиять, — хмуро бросила я. — Хочу, чтобы они оставили меня в покое. Как можно разрушить связь судеб?

— Никак, — покачал головой дедушка. — Связь — предназначение, воля Великой. Ты должна выполнить свою часть и только тогда связь судеб исчезнет.

— Это не тот ответ, который хотелось услышать, — насупилась я.

Он улыбнулся, погладил меня по плечу:

— Ты справишься. Ты сильней, чем думаешь. Сильней, чем считают другие. И я говорю не о даре, а о силе духа.

Дедушка легко взмахнул свободной рукой, и в воздухе засияла старая теронская руна «Сила духа», передающая сочетание звуков «лья».

— Это не совпадение, — уточнил он. — Эта руна появилась в нашем роду с первым Пророком. Каждому носителю дара на долю выпадают испытания. Каждому. Будь стойкой, Льяна. Ты справишься.

— У тебя были видения о том, как я замечательно справлюсь? — подробности услышать не мечтала, мне бы хватило для спокойствия и простого «да». Но ответ опять оказался не таким, как хотелось.

— Нет, к сожалению. Великая закрыла от меня твою судьбу, — вздохнул дедушка. — Это не мешает мне верить в то, что ты выполнишь предназначение и разорвешь связь с Зуаром. Не знаю, может, это тебя приободрит… Справляться с заданиями Великой — наша семейная традиция.

Он улыбнулся, немного виновато, но светло. И в самом деле на душе стало легче, а его уверенность придавала мне сил.

— Спасибо, что веришь в меня, — выдохнула я.

— Иначе и быть не может, Льяна, — дедушка Нальяс шагнул ко мне, обнял. — Я знаю, что верю не зря.

Я прижалась к нему осторожно, чтобы неловким движением не разрушить иллюзию необычной плотности призрака.

— Тебе пора, — тихо сказал он. — Ты многое узнала сегодня, но тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Завтра в дорогу, а времени до рассвета осталось немного. Уже полночь, не меньше, — дедушка Нальяс широким жестом указал на защищающий «Недотрогу» купол.

Я огляделась. Надо мной звездным шатром раскинулось небо, в высокой траве пели сверчки, где-то далеко ухала сова. Призрачная, едва различимая фигура ещё молодого эльфа стояла по ту сторону защитного барьера.

— Прощай, Льяна, — раздался тихий шепот.

По щекам покатились слезы, дышать стало трудно, так же тяжело, как и прощаться с дедушкой. Пальцами вытирая неприятно холодные щеки, старалась не всхлипывать и неотрывно смотрела на исчезающего в чуть заметном радужном сиянии призрака.

— Хвала небесам! — выпалил рядом Видмар.

Я вздрогнула от неожиданности и резко повернулась к человеку.

— Что это все было? Ты как под купол прошла? Как? — сыпал вопросами он, нависая надо мной.

— Не знаю, Видмар… Пожалуйста, дай мне немного в себя прийти, — взмолилась я. — Пожалуйста!

Он посмотрел на меня с укором, покачал головой:

— Пойдем, накормлю.