Магия обмана. Том 2

ГЛАВА 3

Тяжелое и непривычно пышное платье заняло место в шкафу. Мягкая ткань белой блузки приятно ласкала кожу, а в университетской форме я нравилась себе больше, чем в ритуальном наряде. Расправив складки на юбке, задумалась над тем, будет ли мне разрешено закончить университет. Все же должное обучение развивает дар, а это сделает детей сильными. Владыка Талаас заинтересован именно в этом. Хотя не исключено, что он сам или другие драконы будут учить меня. Лорд Адсид говорил как-то, что если мой дар разовьется, то слабые учителя не смогут дать мне никаких новых знаний.

Взгляд упал на подаренный лордом Цореем букет, и безрадостные мысли о неопределенном будущем моего образования стали не менее мрачными мыслями о черноволосом юноше. Сразу после ритуала, в то недолгое время, когда радость за сестру и друга не давала лорду Цорею контролировать проявление собственных эмоций, я видела, как он смотрел на меня.

Тогда, сосредоточившись на своих ощущениях, я не придала значения решимости в его взгляде. Теперь, рассеянно касаясь пальцем нежных лепестков фиалок, я с огорчением думала, что мое решение ограничить общение с лордом Цореем до ритуала было запоздалым. Он успел привязаться ко мне сильней, чем следовало. А ещё отчего-то казалось, что он не считает вердикт Видящей окончательным. Перед внутренним взором даже возник образ будущего главы рода Татторей, что-то запальчиво говорящего королю Иокарию. Правитель слушал хмуро, но, казалось, был с молодым лордом согласен.

На меня волной накатило ощущение беспомощности и бесправности, мерзкое чувство, что моя судьба решается за моей спиной, а мое мнение никому, совершенно никому не интересно. Видение очень богато меблированного рабочего кабинета отогнать не получалось. Чем больше старалась, тем ярче проступали образы сидящего за столом правителя, стоящего по левую руку от него князя Оторонского. Этот эльф так сжал губы, что они превратились в тонкую щелочку. Но на лорда Цорея и лорда Такенда князь смотрел с надеждой. Их предложение ему нравилось, я в этом была совершенно уверена.

Образы постепенно блекли, а я с ожесточенностью подумала, что в кабинете не хватало одного сиятельного кедвосца, который весь учебный год приглядывал за мной и умело направлял в угоду себе. Тут же стало стыдно так, что щеки запылали.

Какая сила заставила меня сейчас придумать такую глупость?

Лорд Адсид единственный никогда и ничего не сделал мне во вред! Единственный, кто никогда не стал бы решать ничего за меня! Он единственный, кроме семьи, интересовался моим мнением и желаниями не только на словах!

Откуда же взялась убежденность в обратном? Откуда взялось стремление прервать общение с ним, даже поссориться?

Ρасхаживая по комнате, вспомнила, что подобные чувства впервые появились вместе с письмами принца. Восторгающаяся аролингцами часть сознания тут же стала опровергать связь, внутренний спор затянулся и вылился в жесточайшую головную боль.

Хмуро поглядывая на часы, думая о том, что пора бы подняться к ректору, я потирала виски и вспоминала слова отца. Он был прав, считая, что в мыслях у меня полнейший беспорядок. Откуда там взяться порядку, если не получалось избавиться от ощущения, что во мне поселились две враждующие личности, имеющие на все совершенно противоположные взгляды?

Ясно прозвучавший голос лорда Адсида разрешил мне войти, дверная ручка-грифон теплом откликнулась на прикосновение. Опекун сидел за рабочим столом, привычно занимался какими-то бумагами, жестом пригласил занять гостевое кресло.

Молча наблюдая за работающим мужчиной, думала о том, как мне всего этого будет не хватать. Общение с лордом Адсидом, чудесно родным и близким, стало за короткое время мне так дорого, что мысль о скорой разлуке отзывалась болью в сердце. Отведя взгляд, сосредоточенно разглядывая свои руки, порадовалась тому, что хотя бы сейчас опекун не ощущает моих эмоций. Ни к чему ему знать, что я так непозволительно сильно к нему привязалась.

Не меньше пяти минут прошло в тишине. Верховный судья, отстраненный и сосредоточенный на докладе, делал пометки на полях. Серебряное перо красиво поблескивало в украшенных перстнями пальцах, а я смотрела на крупный янтарь и думала о медовом даре лорда Адсида.

— Я почти закончил, госпожа Льяна, — красивый баритон нарушил продолжительную тишину. — Осталась всего страница.

На меня лорд ректор не посмотрел, но тон все же был благожелательным. Я вздохнула с облегчением. За прошедшие после ритуала несколько часов умудрилась убедить себя в том, что допустила какую-то непростительную ошибку и больше не заслуживаю расположения лорда Адсида. Этим объясняла его холодность после ритуала и высказывания в карете, прозвучавшие обвинениями. Радостно думать, что я неправильно истолковала его поведение.

Магистр завершил работу, встал, подойдя к переговорному кристаллу, распорядился принести ужин на двоих.

— Вы наверняка проголодались, — возвращаясь на свое место, предположил лорд Адсид. — Вы не ходили на обед.

— От волнений аппетит пропал, — пробормотала я.

— Бывает, — скупо улыбнулся собеседник и поменял тему. — Как ваши родители восприняли новости?

— Плохо. Они не рады, — горестно призналась я.

— Не ждал ничего другого, — он спокойно откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком. — Они, как и прежняя вы, трезвомыслящие эльфы и лишены наивности.

Я сцепила руки и, твердо встретив взгляд лорда Адсида, пропустила выпад и упоминание «прежней меня».

— Все никак не могу понять, что же так сильно изменило вас, ваше мировоззрение, — задумчивый лорд пристально рассматривал меня. — Что особенного было в тех письмах от принца Зуара…

Упоминание имени будущего мужа мгновенно улучшило мне настроение. Искристая радость заполнила меня, диктовала нужные слова:

— Его письма всего лишь показали, что я зря сомневалась в себе и в том, что могу привлечь внимание столь блистательного жениха. Взаимный интерес, возникший ещё во время первой встречи в оранжерее, постепенно перерос в симпатию и притяжение даров. Влечение магии первично, но галантные ухаживания подпитали эту связь, — с легкой улыбкой ответила я.

Лорд Адсид долго и молча меня разглядывал, но я, уверенная в своей правоте, до поры не испытывала неловкости. Когда тишина стала неприятной, он вынес вердикт:

— Весьма любопытно. Весьма.

В дверь постучали, лорд Адсид, быстрым движением набросив на меня иллюзию, разрешил слугам войти. Пока люди накрывали стол у окна, я поглядывала на свое отражение в дверце шкафа. Торговец Иртар, поставщик любых ингредиентов, получился у лорда Адсида просто идеально.

Слуги ушли, иллюзия рассеялась, затраченную на ее создание энергию ректор впитал знакомым по арене способом. Задумавшись о том, как многого я не знаю о магии, как многое ещё неизвестно и лорду Адсиду, делала вид, что слушаю его рассказ о как-то по-особенному выдержанном вине.

Ректор помог мне сесть, на несколько долгожданных мгновений я оказалась во власти чудесного аромата его духов. Как все же странно, что осознание сердечной привязанности, потребности в любви принца пришло ко мне через не полностью проявившийся в ритуале образ лорда Адсида… На душе стало пусто и тоскливо, недавняя радость пропала, как и не бывало, стирающей все краски мира волной накатило безразличие.

— Завтрашний день у вас пока свободен. Ни приемов, ни встреч с господами аролингцами. До приема в королевском дворце было бы лучше, если бы так и оставалось, — невозмутимо устроившись напротив, заговорил лорд ректор. — Я распоряжусь, чтобы еду приносили вам в комнату. Посещать занятия я бы вам тоже не советовал.

— Почему? — ответ не имел никакого значения, я все равно бы поступила так, как опекун считал правильным, но промолчать было неловко.

— Скажем так, не все преподаватели и студенты готовы видеть вас принцессой Аролинга. У княжеского рода много союзников, некоторые из них преподают или учатся здесь. Навредить вам в стенах университета они не смогут, но наговорить гадостей и основательно попортить жизнь вполне в состоянии, — он неопределенно пожал плечами и занялся супом.

Я последовала его примеру, и следующие несколько минут мы провели в тишине.

— Думаете, после приема у Его Величества что-то изменится? — долгое молчание меня тяготило. Я вообще не могла припомнить подобной натянутости в наших отношениях.

— Думаю, да, — не глядя в мою сторону, ответил лорд Адсид. — У княжны и других заинтересованных будет время смириться с исходом ритуала. После приема, на котором будет утверждена дата помолвки, решение Видящей станет окончательным.

— А сейчас оно разве не такое? — удивилась я, поймав себя на том, что ловлю взгляд опекуна. Но он занимался тарелками и бутылкой, наполняя бокалы.

— Не в головах придворных, — он скупо улыбнулся, отпил вина. — Помолвка состоится где-то через неделю, а ещё через три дня вы уедете. Владыка Талаас настаивает на том, чтобы свадьба была в Аролинге. Кедвосу это удобно. Его Величество даст вам небольшое приданое, но на многое не рассчитывайте. Он знал о Либесерум и огорчен тем, что леди Арабел все равно указала на вас.

— Да, я помню, что я невыгодная Кедвосу невеста, — хмыкнула я.

Он согласился:

— Говоря откровенно, вы и Аролингу, как государству, не очень-то выгодны. Хотя рождение одаренного наследника, а лучше нескольких, существенно повысит вашу ценность. Но запомните, — опекун встретился со мной взглядом, словно подчеркивая значимость следующих слов: — вам нужно как можно быстрей найти какое-то важное и для Аролинга, и для Кедвоса дело и добиться того, чтобы без вашего участия оно не работало.

— Почему это так необходимо? — недоуменно нахмурилась я.

— Потому что ваш будущий супруг может, конечно, полюбить вас всем сердцем. Но если вы не удобны политикам, чувства аролингского наследника, как и ваша жизнь, будут мало для них значить, — твердо ответил лорд Адсид.

Я задумалась. Нанизывая на вилку овощи, боролась с желанием возразить какой-нибудь восторженной глупостью о благородстве и вечной любви жениха. И откуда только мысли такие нелепые берутся?

Стараясь трезво представить свою жизнь в чужом государстве, пришла к выводу, что лорд Адсид прав. Без поддержки политиков, заинтересованных именно во мне, жизнь в роли принцессы может быть весьма короткой и ограниченной рождением нескольких детей. Пожалуй, впервые подумала о своей будущей свите с радостью. За время пути получится наладить отношения с представителями знати, а потом осторожно подыгрывать им в Аролинге. Так мне удастся убедить их в своей нужности, а они будут поддерживать меня в ответ.

— Какая-то безрадостная получается картина, — признала я, живо представив переговоры с несколькими аристократами, ведущими себя так же, как и «непредвзятый» магистр Тассий.

— Одна из причин, почему ваши родители не обрадовались новостям, — чуть склонив голову набок, ректор внимательно меня разглядывал. — Но я уверен, что вы справитесь. Иначе никогда не желал бы вам победы.

Я поблагодарила опекуна за веру в меня. Правда, его попытка меня успокоить оказалась тщетной. Крепло нехорошее предчувствие, ожидание серьезных трудностей.

— Вы не знаете, кто будет назначен в свиту?

Он отрицательно покачал головой.

— Завтра буду знать.

Его взгляд изменился. Даже показалось, лорд Адсид наблюдает за моей реакцией с интересом исследователя:

— Разумеется, кроме свиты, у вас в Аролинге будет поддержка и другого рода.

Он замолчал, я настороженно ждала продолжения, не понимая, о ком он говорит.

— Его Высочество Зуар, — бесстрастно сказал опекун.

Теплой волной от самого сердца по всему телу разлилась светлая радость. Дышать стало легче, страхи и сомнения отступили. Как я умудрилась представить свое будущее в черном цвете, если рядом будет он?

— Вы правы! Мой будущий супруг будет поддерживать меня во всех начинаниях, как и я буду оказывать ему содействие во всем!

С моего лица не сходила счастливая улыбка. Ее не могло убрать ни противное ощущение, что я ляпнула глупость, ни серьезное, даже напряженное выражение лица лорда Адсида.

— Любопытно, — хмуро озвучил оценку магистр. — А что скажете о лорде Фиреде?

— Мне повезло познакомиться с ним здесь. Очень радует, что он без неприятия отнесся к выбору Видящей, — с удовольствием представляя красивого светловолосого дракона, ответила я. — Не сомневаюсь, что он и дальше будет действовать только в интересах аролингской короны, значит, в интересах Εго Высочества Зуара и его избранницы.

Долгое молчание, как и по-прежнему мрачный лорд Адсид, нисколько меня не смущало.

— Весьма любопытно, — подвел итог своих размышлений ректор. — Что же они с вами сделали?

Я отвела глаза и промолчала. Не потому, что мне нечего было возразить. Просто вспомнилось, что отец задал именно этот вопрос. То, что два совершенно разных эльфа пришли к одному и тому же выводу, меня озадачивало, но не настораживало. Другим, особенно мужчинам, трудно понять влюбленную женщину.

— Εго Величество просил напомнить вам о подписанном договоре, — резко сменил тему лорд Адсид. — В вашей свите будет несколько магов, постепенно их число в нашем представительстве в Аролинге возрастет. Общаясь с магами союзников, я подметил, что их знания скорей случайны и поверхностны. По сути, их подход к обучению не отличается от подхода погибшей империи. Кому-то везет с хорошим учителем, для кого-то удача — найти хоть какого-нибудь наставника.

Он вздохнул, снова пригубил вина.

— Ситуация, как и здесь, осложнена недавно отмененным рабством. В Аролинге есть некоторое число магов, как-то где-то нахватавшихся обрывочных знаний. На этом фоне кедвоский структурированный подход к обучению и успехи одаренных сами по себе создадут благоприятные для вашей деятельности условия. Но и без поддержки свиты и Εго Величества вы не останетесь.

Верховный судья хмурился, взгляда в мою сторону избегал. Продолжать разговор в таком тоне не хотелось, но раз уж речь зашла об университете, не спросить я не могла:

— А мне будет позволено закончить учебу?

Прозвучало робко и тихо, скрыть надежду на положительный ответ не удалось. Поэтому резкие и категоричные слова лорда ректора меня ранили, а из-за пояснения я почувствовала себя бесправной и использованной.

— Нет. Вы не закончите университет. Владыка несколько раз дал понять, что ожидает внуков. Во множественном числе. Как любящий сын и разумный правитель ваш будущий супруг озаботит вас именно этой задачей.

— Звучит очень цинично, — крепко стиснув приборы, чтобы не расплакаться, признала я.

— Политика, особенно политика такого уровня, вообще очень циничная штука.

Он сделал небольшую паузу и добавил значительно мягче:

— Госпожа Льяна, вы справитесь. Если в браке есть любовь или хотя бы ярко выраженная приязнь, то все неудобства и уступки, на которые приходится пойти, более не кажутся серьезными проблемами, — он пожал плечами, улыбнулся, явно желая утешить. — У многих женщин и мужчин после свадьбы несколько меняются приоритеты. Не будем сейчас загадывать, как изменится ваше мировоззрение в замужестве.

Я промолчала, не хотела спорить. Его доводы не избавили меня от чувства, что брак с принцем станет даже не продолжением рабства, а тюрьмой на долгие годы. От этого волнами накатывали страх и глухая злость. Οпять вспомнились слова отца о том, что любовь такой не бывает. Но если это не она, почему Видящая выбрала меня? Видящая не могла ошибиться…

— Еще нужно подчеркнуть, — продолжал ректор, — что вас официально никто отчислять не станет. Ваше обучение в университете будет "временно остановлено". Это даст вам возможность при желании вернуться и завершить начатое образование. Не скажу, что этим правом пользуются многие молодые матери, но далеко не у всех есть перспектива развить дар до десятки.

Я изобразила улыбку, учтиво поблагодарила за разъяснения.

Вновь в разговоре возникла долгая пауза. Я даже не старалась ее как-то заполнить — не было сил придумывать тему, когда все чувства и мысли постепенно съедала пустота. Она затапливала меня, делала безразличной ко всему, но откликнулась едкой горечью на замечание лорда Адсида о "Семейном спокойствии".

— Очень удачно, что с помолвкой решили не затягивать. Судя по моим расчетам, магия опеки прекратит действовать в день вашего отъезда. Не придется проводить ритуал ещё раз.

Слова прозвучали бесстрастно, будто о простых формулах, не имевших для него никакого особенного значения. От этого на глаза навернулись слезы. Показывать их отстраненному и безучастному собеседнику не хотела. Он бы понял, как я дорожила той связью, которую он, скорей всего, считал обузой. Он увидел бы, как я переживала из-за того, что он, скорей всего, считал освобождением. Кивнула, потупилась, чудом совладав с голосом, назвала новости хорошими.

Продлевать тяготящий нас обоих ужин лорд Адсид не стал. Дождавшись, когда я доем десерт, предположил, что магия Видящей меня утомила, ведь леди Арабел брала силу невест и других участников ритуала. Я согласилась, даже призналась, что чувствую себя разбитой. Он скупо улыбнулся, посоветовал лечь пораньше.

— Последние дни были трудными, но самое сложное уже позади. Скоро все наладится, — добавил он напоследок.

Общие фразы и не отражающий эмоций красивый баритон будто выстраивали между нами ледяную стену. Взгляда в глаза лорд Адсид тоже избегал. Создавалось впечатление, что мы с ним почти не знакомы, а все хорошее, раньше связывавшее нас, я сама придумала.

Чувствовала себя растерянной, брошенной и отчего-то обездоленной.

Изобразив улыбку, простилась с сиятельным опекуном, вернулась в комнату. Теперь, когда не было смысла скрывать слезы, позволила себе выплакаться. Заснула в надежде, что сегодняшний день, отбор, разговор с родителями и резко испортившиеся отношения с лордом Адсидом мне только приснились.