Магия обмана. Том 2

ΓЛАВА 28

Светлое небо, солнечные лучи, птичьи пересвисты, запах цветов и молодой травы. Если бы бревно не придавливало ноги так, что я почти не чувствовала ступни. Если бы под одеждой не собралась холодная склизкая грязь, я бы решила, что умерла и попала в сады Великой.

Пузырь Видмара спас мне жизнь. Без преувеличений.

Медленно села, вырыв руками канавки в грязи, вытащила ноги из-под бревна. Это удалось не сразу и только через боль. Я вся была избита, из-за, скорей всего, сломанных ребер дышала с трудом, а в левой голени торчал окровавленный кусок дерева, который я с перепугу вначале приняла за кость. Из-за него ногу простреливало болью до бедра, даже думать о чем-то, кроме этого, оказалось невозможно. Ухватившись за деревяшку, сцепила зубы и дернула, что было сил. От волны боли потемнело в глазах, из раны, которую я беспомощно прижимала ладонями, текла кровь.

Глупо. Как ужасно глупо! Нужно было доковылять до чистого места, найти воду, промыть рану, подумать о перевязке!

Кровь пульсирующей струйкой пробивалась между пальцами. Нахлынула паника, заколотилось сердце. Прикусив дрожащие губы, я лихорадочно соображала, как остановить кровотечение.

Усилилась слабость, умножила отчаяние. По щекам покатились слезы. Закрыв глаза, я молила Великую о помощи.

Боль и онемение в ноге пошли на убыль. Показалось, горячий ручеек под ладонью стал иссякать. Распахнув глаза, я с благоговейным испугом смотрела на собственные руки. Пальцы, ладони сияли огнем и золотом, напоминавшим янтарный дар Шэнли. На коже проступил золотой растительный рисунок. Под пальцами рана затягивалась, ноге вернулась подвижность. Несколько быстрых ударов сердца — на светящейся коже не осталось и шрама.

Дышать стало легче, так, будто синяки и ссадины на теле пропали, а ребра срослись. Узоры, появившиеся на руках, постепенно меркли, тускнели. О природе этого волшебства задумалась только, когда сияние бесследно пропало. Сама себя зачаровать я не могла, ведь я лишилась магии, а по-прежнему пустой резерв превращал мир в его серое и блеклое подобие. Но чудесное исцеление не было миражом!

Поблагодарив богиню за милость и помощь, я ухватилась за торчащую из грязи корягу и, подтянувшись, встала, огляделась. Кругом камни, тина, обломки, вывернутые с корнем деревья… труп лошади. Οт этого зрелища ужас пробрал до костей, и я стала оглядываться в поисках людей.

Приспособив палку в качестве костыля, брела в сторону утихомирившейся реки. Там было больше всего обломков и труп второй лошади.

Первым я нашла Ульдиса. Парень был мертв. Ему чем-то размозжило голову, и я поскорей отвернулась от изуродованного лица.

В нескольких шагах от умершего увидела Мерлана. Он лежал на боку и, как казалось, дышал. Судорожно, натужно, но все же дышал.

Торопясь, как только могла, я подошла к нему, опустилась рядом на колени, перевернула на спину… и оцепенела от ужаса. Лекарю вспороло живот так, что вывалились и порвались внутренности. По сравнению с этим открытый перелом левой руки был мелочью, а кровоточащий порез на правом бедре не стоил и упоминания.

Я смотрела в серое, покрытое потом, грязью и кровью лицо Мерлана и понимала, что спасти человека нельзя. Даже будь у меня полный резерв, не смогла бы я дать Мерлану и шанса. Даже опытный и изобретательный лекарь Иттир и тот не смог бы! Я осторожно коснулась пальцами лица человека, убрала прилипшую к щекам траву, и в этот миг меня пронзило чужой болью. Я знала, что бородач очень страдает, мучается в последний час своей жизни. Знала наверняка, ведь я прочувствовала отголоски его боли. Такого конца он уж точно не заслуживал!

Решение пришло легко, будто мне его нашептали. Я твердым и уверенным движением достала из ножен на поясе Мерлана кинжал. Металл хищно блеснул на солнце. Нащупав межреберный промежуток недалеко от грудины слева, я поставила на это место острие клинка.

«Мне жаль, что тебя не спасти. Пусть Великая будет к тебе благосклонна, пусть примет в своих садах», — молчаливая молитва, рукоять кинжала холодит ладони.

Навалилась на клинок всем телом — Мерлан захрипел, его веки дрогнули, а с разбитых губ сорвался последний стон.

Я отвела взгляд от лица мертвого, посмотрела прямо перед собой и тут увидела третьего наемника. Видмар был жив, обездвижен придавившей его погибшей лошадью, но жив. И он смотрел на меня.

Вытащить кинжал получилось не сразу. Испачканные пальцы соскальзывали с рукояти, сил у меня не хватало, а проявлять неуважение к мертвому и упираться коленом в грудь я считала совершенно диким и недопустимым. Высвободив оружие, занялась ножнами, хоть и чувствовала себя разорителем могилы. Кинжал, мою единственную защиту, нужно будет в чем-то носить.

Подняться, опираясь на костыль, дойти до Видмара, помочь ему высвободиться. Простой план, озвучить который было значительно легче, чем выполнить. Меня шатало от слабости, а ноги по щиколотку проваливались в грязь, высоко поднявшееся солнце начало припекать, над головой кружили падальщики, до умопомрачения хотелось пить.

Видмар, лежавший в какой-то неестественной позе на боку, даже не пошевелился, когда я наконец подошла. Не сказал ничего. Взгляд, пустой и обреченный, человек с меня не сводил. Я встала рядом с Видмаром на колени, уже хотела заговорить, но тут увидела алое пятно у груди наемника. Присмотревшись, поняла, что на траве лежит кулон с хрустальной крышкой, а под ней сияет что-то красное.

Я дотронулась до часто снившегося мне украшения — крышка распахнулась. Алая ящерица, виновница моей магической болезни, сонно подняла голову и посмотрела мне в глаза.

Вновь решение пришло само, а действовала я неожиданно быстро. Выхватив кинжал, занесла его так высоко, как смогла. Видмар вдруг зашевелился, выставил в останавливающем жесте руку, просипел что-то. Но я не услышала — с размаху пригвоздила к земле ящерицу вместе с кулоном.

Во взгляде Видмара были мольба и страх, но задержались там недолго — он потерял сознание.

А меня затопила магия. Моя собственная утраченная магия! Небо, до этого момента я и не понимала, даром какой силы и красоты обладаю! Мир заиграл яркими цветами, дышать стало легче, мысли прояснились, но больше всего меня тогда обрадовало долгожданное восстановление связи с Шэнли. Его надежда и искрящееся счастьем облегчение придали моим чувствам полноценность и глубину, жизнь обрела смысл. Я чувствовала далекое сияние янтарного дара, любовалась им и общими на двоих эмоциями, а на глаза от восторга наворачивались слезы.

— Видмар, — донеслось издалека, но настойчиво.

Губ коснулось что-то влажное, запах свежий, знакомый. Кто-то приоткрыл ему рот, на язык капнула сладковатая густая жидкость. И снова, снова, собираясь лужицей.

— Ну давай же! — в голосе девушки слышалось отчаяние.

Глоток, болезненный и натужный, ещё один. Тягучая странная жидкость несла облегчение, по телу разливалось тепло, крепло приятное чувство, что он в безопасности.

— Теперь вода. Осторожно глотай, — велел тот же молодой голос.

Он был звонкий, красивый, полный жизни и силы. Хотелось часами слушать его и наслаждаться звучанием. Хотелось сказать девушке об этом, но человек ограничился главным.

— Не бросай меня, — просипел Видмар, с трудом шевеля губами.

— Не брошу, не бойся, — она, успокаивая, погладила его по плечу. — Пей.

Он послушался, припал к поднесенной ко рту посудине. Родниковая вода, чистая и холодная, взбодрила. Видмару даже хватило сил посмотреть на девушку. Перед глазами все плыло и покачивалось, но черноволосую эльфийку он видел вполне отчетливо. Лежащая на груди коса, аристократические черты лица, выраженные скулы. Знакомый образ, но теперь она преобразилась так же, как и ее голос. Она и раньше была красивой, но он впервые видел ее… полноценной. Ласковое сияние ее магии подчеркивало прелесть внешности и добавляло голосу приятную глубину. Глядя в большие серые глаза склонившейся над ним эльфийки, наемник оторопело выдохнул:

— Льяна…

Собственное предположение, что эта же девушка собиралась его убить, показалось не просто глупым, а бредовым. Столько участия и тревоги было в ее взгляде, столько желания помочь.

— Конечно, — она улыбнулась. — Ты ожидал увидеть кого-то другого, Видмар?

— Я не ожидал, что вообще еще что-нибудь увижу в этой жизни, — честно признался он.

— Богиня была к тебе благосклонна, — вздохнула Льяна. — Другим не повезло.

— Ну да. Не повезло, — хмуро согласился наемник, а перед внутренним взором появилась яркая и незабываемая картина: хладнокровная Льяна убивает Мерлана. Друга, соратника, очень хорошего человека, которого Видмар знал больше десяти лет.

— Есть хочешь? — спросила эльфийка, нарушив короткое напряженное молчание.

Видмар скептически нахмурился:

— А есть что?

— Немного. Я нашла съедобные растения, — девушка протянула мужчине руки: — Давай помогу встать. Только не торопись, медленно, хорошо?

Οн осторожно сжал ее ладони и безрадостно усмехнулся.

— Не думал, что мы когда-нибудь поменяемся ролями.

— Я тоже свою жизнь иначе представляла, — пожала плечами девушка.

— И как же?

Он надеялся за разговором скрыть слабость. Но она накатила неумолимой волной, перед глазами все посерело. Льяна не дала упасть, проворно поддержала, позволила передохнуть.

— Я думала, что доучусь, найду хорошую работу, — поудобней перехватив руку, девушка замерла в вынужденных полуобъятиях. — Что мои родные будут жить в столице, избавятся от пограничной деревни.

— Хорошие цели, — похвалил человек. — А при чем тут Аролинг?

Она тяжело вздохнула:

— Вот и я все время задаюсь этим вопросом.

Тема ей не нравилась, это чувствовалось по тому, как поспешно Льяна отвлеклась на другое:

— Так, ты сидишь? Устойчиво? — она наклонилась, с беспокойством заглянула ему в лицо. — Ты очень бледный. Может, еще лекарства?

— Еще «лекарства»? — недоуменно нахмурившись, переспросил Видмар.

— Я тебе давала. Сладкое такое, — с воистину впечатляющей искренностью ответила Льяна.

Видмар долго смотрел на нее и безуспешно пытался разгадать, что же у этой странной эльфийки на уме. Он всем сердцем был убежден в том, что настолько правдоподобно играть благожелательность невозможно. Льяна переживала о нем. Οттого ещё более жуткой и пробирающей холодом до самого нутра становилась сцена убийства Мерлана. Видмар помнил лицо эльфийки, маску решительности и непреклонности, отсутствие других чувств. Этот образ и заставил его повернуть разговор так.

— Девочка…

— Льяна, — твердо поправила она.

— Льяна, — Видмар смиренно изменил обращение, — почему ты мне помогаешь?

Она изумленно хлопнула глазами:

— Прости, ответ настолько очевиден, что, кажется, я не понимаю вопроса.

Человек оперся руками о землю, чтобы мир качался потише, и уточнил, пытливо глядя на собеседницу.

— Объясняю. Ты знаешь мое отношение к заданию. Знаешь, какого мнения я о будущих поручениях. Знаешь, что мой отряд напал на твоих соотечественников и многих ранил, а кого-то, возможно, и убил. Я нe друг тебе. Почему ты мне помогаешь?

Она горько усмехнулась, но глаз не отвела и ответила с подкупающей честностью.

— Ты мне пока не враг. Ты наемник, выполняющий поручение. Я понимаю, что винить в своих горестях мне стоит не тебя, а заказчика. У меня нет причин ненавидеть тебя лично или желать тебе зла. Значит, нет причин не помогать.

Видмар недоверчиво нахмурился, промолчал. Льяна пожала плечами и спокойно, будто скепсис собеседника ее нисколько не задевал, предположила:

— Возможно, тебе будет проще принять в качестве объяснения пустыню. Ты не выживешь здесь один, я тоже.

Этот довод и в самом деле казался логичней и правдоподобней сострадания к похитившему незнакомцу, Видмар коротко кивнул и сухо согласился:

— Ты права. В пустыне очень сложно выжить в одиночку.

Молчание, напряженное, но недолгое, нарушила Льяна. Она оценивающе оглядела вцепившегося в землю мужчину и решила:

— Выпей, пожалуй, ещё лекарства.

Оглянувшись, она потянулась назад и достала из-за спины половинку пузатой тыковки аттурси. И когда только успела найти, разрезать и выскоблить? Видмар принял импровизированную чашку, скептически вскинул брови и принюхался к светло-зеленому содержимому. «Лекарство» эльфийки привлекательно пахло крыжовником и медом.

— Из чего это? Как действует?

— Ты ведь не рассчитываешь, что я выдам тебе семейный рецепт? — усмехнулась девушка. — Придется тебе, наемнику, поверить мне, алхимику, на слово. Допивай.

Человек хотел возразить, но аромат зелья был слишком соблазнительным, а первые несколько глотков разбудили голод. Сладковатая тягучая жидкость, разливающееся по телу ласковое тепло, ощущение жизни… Какая разница, из чего эта микстура, если она так действует?

С помощью девушки Видмар встал, с удовольствием выпрямился, расправил плечи и огляделся. Солнце уже почти село, длинные тени деревьев расчертили траву полосами. От реки Льяна его оттащила далеко, на небольшую прогалину в лесу. Вокруг ощущались щиты, между крупными булыжниками девушка устроила кострище. Огонь весело потрескивал, рядом на плоском камне грелись полоски из мякоти тыкв аттурси. На воткнутых тут же прутиках вялились грибы, чуть поодаль лежало с десяток плодов земляной хурмы и горка редиски.

— Ты не зря говорила, что не первый раз в пустоши, — уважительно заметил Видмар.

— Пойдем, сядем, — она жестом указала на бревно в паре шагов от костра. — Там ты мне объяснишь, как так вышло, что опытный путешественник, часто бывающий в пустоши, устроил вчера вечером привал там, где мог сойти сель.

Человек помрачнел, но с ответом не медлил. Своей вины в случившемся Видмар не видел.

— В той области никогда не сходили сели. Никогда. Я хожу в пустошь уже больше пятнадцати лет, знаю десятка два наемников и никогда не слышал, чтобы рядом с Касготом сходили сели.

— Я их тоже связываю с севером пустоши, — задумчиво хмурилась Льяна. — Как же это тогда получилось?

— Думаю, из-за пожаров выгорело много деревьев, держать почву стало нечему. Дожди в этом году очень сильные. Давно таких потопов не было.

— Правдоподобное объяснение, — согласилась эльфийка, устраиваясь рядом на бревне.

Следующие несколько минут прошли за сосредоточенным жеванием ароматных, но почти безвкусных из-за отсутствия соли грибов. Немного ситуацию спасала мякоть тыквы и горькая редиска, хотя важней было то, что такая скудная пища все же насыщала.

Видмар то и дело косился на Льяну. Судя по тому, что магия вернулась к эльфийке, она догадалась убить ящерицу. К счастью, потому что в ином случае они оба вряд ли выжили бы. Девушка держалась спокойно, страха перед незнакомцем не испытывала, и человек был убежден в том, что ее отношение не изменилось бы, даже будь у Видмара полный резерв. Такое поведение эльфийки не могло не вызывать уважения, за собственную спасенную жизнь человек был девушке благодарен. Потому считал честным расставить все точки в рунах, чтобы она не питала лишних иллюзий.

Когда в руках оказалась крупная земляная хурма, Видмар решил, что со сложным разговором не стоит затягивать.

— Девочка…

— Льяна, — твердо поправила она, даже не посмотрев на наемника.

— Я же объяснял, почему стараюсь не использовать имя, — вздохнул он, стараясь подавить раздражение из-за необходимости снова говорить о работодателе и возможном поручении убить.

— Объяснял, — кивнула девушка, осторожно срезая с хурмы кусочек кожуры, чтобы высосать мякоть. — Вот только обстоятельства изменились. Я уже никогда не буду чужой тебе, Видмар. Не после случившегося. Ты это отлично понимаешь.

Не признать ее правоту мог лишь совершенный придурок, к которым Видмар себя никогда не причислял.

— Пойми, я не могу не выполнить задание! — он наклонился вперед, чтобы лучше видеть лицо собеседницы. — Не могу! Я должен доставить тебя нанимателю, если хочу жить! И это не его пустые угрозы, это клятва на крови!

— Я понимаю.

Ее взгляд и голос оставались совершенно бесстрастными. Видмару даже показалось, она нисколько не удивилась такой подробности. Это насторожило, раздосадовало, но и подстегнуло.

— Боюсь, нет. Не понимаешь, — с сердцем ответил человек. — Если мы с тобой не появимся в определенном месте, я умру. Мне моя жизнь дороже твоей! Я сделаю все, чтобы притащить тебя туда.

— Учитывая мой восстановившийся резерв и познания в боевой магии, тебе придется сильно попотеть и долго молиться богам, чтобы скрутить меня, — хмыкнула Льяна. — Не думай, это не угрозы, это факты.

Мощь ее восьмерки Видмар, обладающий таким же сильным даром, ощущал, а красотой восхищался, но это не помешало изобразить молчаливый скепсис.

— Я нe хочу твоей смерти, — посмотрев в глаза собеседнику, сказала девушка. — Может, это нелогично и непоследовательно. Может, это даже опрометчиво и глупо, но мне хочется тебе доверять.

— Не представляю, чем заслужил такую честь, — хмыкнул Видмар, сложив руки на груди.

Удивительно, но Льяна посчитала его слова не риторическим вопросом.

— Думаю, защитным пузырем, — все ещё глядя наемнику в глаза, ответила девушка. — Поэтому предлагаю сделку. Ты поклянешься мне на крови, что не причинишь вреда сознательно и будешь защищать по мере сил. Я принесу такую же клятву. Согласен?

— И это все? — недоверчиво нахмурился человек. — Только непричинение вреда и защита?

— Ты разве видишь необходимость в других обещаниях? — искренне изумилась эльфийка. — Вокруг пустыня Терон. Если я правильно помню карту империи и направление течения реки, то до поселений очень и очень далеко.

Он кивнул.

— Я могла бы отгораживаться от тебя щитами на время сна. Могла бы вообще тебя бросить и искать путь из пустыни самостоятельно. Оба варианта я считаю глупыми, резервозатратными и безрассудными до самоубийственности, — она развела руками. — Как для тебя, так и для меня. А я тоже дорожу своей жизнью.

— Это понятно, — пробормотал Видмар, вглядываясь в лицо сидящей рядом эльфийки. — Но… Льяна… если ты поклянешься не причинять мне вреда сознательно, ты должна будешь следовать за мной, чтобы я мог выполнить поручение. Ты об этом подумала?

— Подумала, — последовал спокойный ответ. — Поэтому оговорка о защите. Если твоя кровная клятва будет требовательней той, что уже связывает меня, ты отведешь меня к нанимателю, но не позволишь ему навредить мне.

Видмар кивнул и тут же подался вперед, уточняя:

— Стой-стой, погоди… О какой связывающей клятве ты говоришь?

— О помолвленной, конечно, — как само собой разумеющееся объяснила Льяна.

Видимо, вид у него был растерянный, потому что девушка понимающе усмехнулась:

— Смотрю, тебе не сказали.

Οн отрицательно качнул головой.

— Не удивлена почему-то, — хмыкнула Льяна. — А тебе сказали, кого ты украл? Кого должен доставить в какое-то условное место?

— Тебя назвали университетской подругой невесты принца Зуара. Девушкой, посланной в Аролинг Кедвосом, чтобы начать готовить торжество так, как это себе представляет будущая принцесса, — честно ответил Видмар и, глядя на улыбку собеседницы, заключил: — Вот только теперь я в это объяснение не слишком-то верю.

— И правильно делаешь, — похвалила Льяна. — Я не университетская подруга невесты. Я невеста и есть.

Наемник тихо, почти беззвучно ругнулся и поспешно закрыл рот ладонью. Эльфийка неожиданно весело улыбнулась и полюбопытствовала, склонив голову набок.

— У тебя дома маленькие дети?

— Да, две дочки, — кивнул Видмар. — Жена третьего носит.

— Понятно, почему тебе нужны деньги… Ну так что, поклянешься не вредить и защищать? — Льяна пытливо посмотрела на мужчину.

Он кивнул:

— Да. Поклянусь. Ты ведь не сомневалась в моем здравомыслии?

— Конечно, нет…

Они молчали довольно долго. Смеркалось, на небосводе с каждой минутой ярче сияли звезды. Видмар посасывал земляную хурму, наслаждаясь мякотью, напоминающей по вкусу черешню. Льяна рассеянно тыкала длинным прутиком в угли. В отсветах костра девушка выглядела мрачной и потерянной.

— Не знаю, это твое лекарство так подействовало или еда, но я чувствую себя вполне бодрым, — Видмару хотелось отвлечь эльфийку от явно скорбных мыслей, да и продолжительное молчание казалось давящим. — Может, поделишься рецептом?

Уголок ее рта приподнялся, но улыбки так и не получилось.

— Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, — тихие слова, ощутимая и приятная Видмару доброжелательность оттеняла задумчивость девушки. — Думаю, к утру ты окрепнешь настолько, что можно будет продолжить путь.

— Ты так веришь в свое лекарство? — усмехнулся человек.

— И в него тоже, — блекло и чуть слышно ответила она, снова потыкала угли.

Очередная пауза постепенно становилась гнетущей, и Видмар обрадовался новой теме разговора, когда над стоянкой пролетела сова и уселась на дереве, недовольно угукнув.

— Кажется, костер мешает ей охотиться, — заметил наемник.

Девушка встрепенулась так, будто с головой ушла в размышления и думать забыла о человеке.

— Да, возможно, — сухо бросила она. — Время уже позднее. Нужно отдохнуть, набраться сил. Давай, раз договорились, закончим с клятвой сейчас.

Он легко согласился и с любопытством наблюдал за приготовлениями эльфийки. Οна взяла вычищенную кожуру тыквы, в которой еще оставалось немного воды, и поставила на бревно между собой и человеком. Прихватив через большой лист несколько угольков, бросила их в воду. Те зашипели, зашкворчали, в воздух поднялось облако пара. Льяна протянула сквозь него левую руку, а когда Видмар дал свою, начала ритуал.

— Призываю огонь и воду в свидетели кровной клятвы…

Ее голос звучал торжественно и спокойно. Удивительный, необычный по красоте дар сиял бирюзой с синими проблесками. Восьмерка человека откликалась зеленью, а произнесенные чуть хриплым голосом слова обертывали пар кольцами вокруг соединенных рук. Дважды блеснул кинжал, несколько капель крови упало в плошку — ленты пара окрасились багрянцем и пропали.

Эта клятва была честной, не таящей подвохов, не скрывающей попыток обмануть. Особенно хорошо Видмар почувствовал это, когда ритуал уже почти завершился, а их с Льяной взгляды встретились. Ему значительно больше пришлось по сердцу давать клятву ей, чем смутно различимому в тенях молодому мужчине. Вспомнилось, как незнакомец протянул висящий на длинной цепочке кулон с ящерицей. Вспомнилось, как оставшийся неизвестным заказчик шепотом объяснял свойства необычного артефакта. Шепотом, чтобы нельзя было опознать по голосу…

Почему-то Видмару хотелось всматриваться в образ нанимателя, вырвать из расплывчатого воспоминания детали, хоть что-то указывающее на личность. Тщетные попытки, напрасные старания. Лицо и одежду неизвестного надежно скрывали тени, казавшиеся теперь наведенными, ведь разговор шел в хорошо освещенной комнате. Как странно, что заказчик, сидевший напротив свечи, каким-то непостижимым образом оказался в полумраке…

Льяна отвернулась, разжала пальцы и высвободила ладонь.

— Я рада, что ты согласился, — забрав из его рук кинжал, девушка спрятала его в ножны на поясе.

— А если бы отказался? — напористо и с куда большим вызовом, чем собирался, спросил Видмар. Собственный тон показался ему излишне резким, но, к счастью, не задел эльфийку.

— Не знаю, — честно ответила Льяна, пожав плечами. — Мне не хочется видеть в тебе врага. Я чувствую, что это было бы неправильно… Да и сам посуди, путешествовать по пустоши в компании недруга просто опасно.

Человек сам не мог понять, почему вдруг чувствовал раздражение, но постарался его побороть. Потому кивнул и сдержал колкое высказывание о своих погибших спутниках. Снова и снова повторял себе, что, как атакованная сторона, Льяна вправе была даже убивать похитителей. Но легче от этого не становилось, и Видмар все чаще поглядывал в сторону реки. Туда, где еще лежали тела Ульдиса и Мерлана.

Льяне не понадобилось и получаса, чтобы заснуть. Видмар ждал этого момента, умостившись на довольно мягкой постели из лапника, которую приготовила ему девушка. Наемник притворялся спящим не из-за того, что хотел обмануть эльфийку. Ему просто претила мысль, что она может увидеть его прощание с погибшими. Это было слишком личное дело.

Костер довольно потрескивал сухими поленьями, над головой раскинула звездное покрывало ночь, девушка спала, а человек крадучись подходил к защищающим стоянку заслонам. Подняв раскрытые ладони, Видмар почти касался магической ограды. Прежде, чем шагнуть за нее с почти пустым резервом, человек хотел знать, сможет ли зайти обратно и провести остаток ночи в безопасности.

Его имя оказалось вплетено в защитное волшебство, что давало Видмару возможность ходить, куда вздумается. Такой поступок эльфийки одновременно и порадовал, и озадачил. Льяна не производила впечатления наивной простушки, но, судя по всему, и в самом деле не хотела видеть в человеке врага. Вопреки нападению, несмотря на похищение… Неужели и в самом деле понимала его роль исполнителя чужой воли?

Размышляя над этим, Видмар осторожно шел к реке, освещая путь магическим фонариком. Шар света плыл чуть впереди, выхватывая из темноты коряги, смятую траву, борозды в засохшей грязи, труп лошади… той самой, что, не будь Льяны, могла утащить его за собой в могилу.

Мерлана наемник нашел почти сразу. Тогда же пришло осознание того, что на самом деле произошло утром. Встав на колени рядом с умершим, положив ладонь на лоб друга, Видмар читал молитву об упокоении души и благодарил Льяну за убийство из милосердия. Благодарность становилась тем сильней, чем больше задумывался он о том, что хрупкая, измученная, побитая селем и лишенная магии девушка нашла в себе силы быть милосердной к похитителю.