Магия обмана. Том 2

ГЛАВА 19

Весь вечер и большую часть ночи я не находила себе места от беспокойства. А все из-за поведения Сюррена. Мама предложила вместе приготовить обед в собственном доме. Папа вдохновился идеей, еще с утра родители ходили на рынок и купили все необходимое. Мама обновила заклинания холодильного шкафа, и можно было не опасаться, что еда пропадет. Отец проверил дымоход, нашел в подвале дома большущий стол и несколько обломков кирпичей. Чинить отломанные ножки не стал, а просто отмыл до блеска кафельную столешницу и положил на кирпичи. Стульев у нас все равно пока ещё не было, а сидения прекрасно заменили купленные на том же рынке шерстяные матрасы.

На бледно-розовой и белой плитке стола яркие овощи смотрелись празднично и жизнерадостно. В печи томилось мясо с луком и сметанным соусом, в новенькой сияющей кастрюле покипывал суп. Сюррен с видимым удовольствием общался с родителями и со мной, помогал готовить и расставлял на столе белые тарелки с веселой оранжевой косичкой-каемкой. Вдруг замер, запустил руку под ворот и вытянул из-под одежды за цепочку пульсирующий светом голубой кристалл. Поспешно извинился и вышел из кухни.

— Это переговорный кристалл, — заметив недоуменные взгляды родителей, объяснила я. — Наверное, у лорда Адсида какие-то новости.

— Лишь бы хорошие, — пробормотала мама, настороженно поглядывая на дверь.

Я прислушивалась к тихой беседе и, хоть не разобрала ни слова, не могла избавиться от впечатления, что человек разговаривает вовсе не с лордом Адсидом. Родители молчали, в напряженной тишине мои собственные эмоции и чувства обострились. Тогда же появилось странное ощущение, будто я что-то утратила, нечто привычное, важное, ставшее моей частью.

— Все в порядке, — натянуто улыбнулся Сюррен, вернувшийся через пару минут. — Мне лишь нужно передать, что лорд Адсид встретится с вами, госпожа Льяна, за час до приема. А до этого времени вас просят из комнаты в университете не выходить.

Заметив, как отец смотрит на меня исподлобья, вспомнила, что ему не по нраву пришлись мои частые ужины с лордом Адсидом наедине. Поэтому лишь вежливо поблагодарила человека и не стала ничего уточнять.

Мы поели, расположившись на матрасах вокруг низкого стола, пили чай со свежими, еще горячими плюшками. Сюррен рассказывал о городе и спрашивал о жизни в провинции. Разговор тек плавно, сияние свечей делало большую и совершенно необустроенную кухню уютной и теплой. Но поддаться царящему в доме спокойствию у меня не получалось.

Ощущение утраты крепло, я все больше волновалась за лорда Адсида, все чаще поглядывала на поблескивающую на шее человека цепочку переговорного кристалла. Очень хотелось услышать голос опекуна, убедиться, что у него все хорошо. Но я так и не решилась попросить Сюррена одолжить мне кристалл. Повторяя как заклинание, что усиливающуюся тревогу и мысли связаться с лордом Адсидом, когда он этого вовсе не желал, сложно назвать разумным поведением, я убедила себя в том, что нужно просто терпеть и ждать. Ждать, когда опекун сможет и захочет выкроить для меня время. Ведь ничто его не обязывало посвящать мне и вечер выходного дня.

Сюррен проводил меня, подождал, когда я зайду в свою комнату и окажусь в безопасности. Попрощавшись с магом, взяла с полочки письмо от лорда Цорея и честно попыталась отвлечься. Однако слова будущего главы рода Татторей казались мне неживыми, казенными, потому и над ответом я долго не задумывалась. Поблагодарила за участие, за комплименты и осторожно спросила о леди Цамей, но только потому, что не считала возможным отталкивать юношу в письмах.

Запечатав конверт, расстелила постель, но не легла. Не могла успокоиться.

Прогулки по комнате, попытки занять мысли чтением не спасали. Ругая себя за глупые тревоги, боролась с побуждением подняться к лорду Адсиду. Ближе к трем я так распереживалась, что уже не боялась показаться смешной и излишне привязчивой. Наверх не шла только из уверенности, что кабинет пуст.

А потом как-то внезапно стало легче. Взволнованно бьющееся сердце утихомирилось, мысли просветлели, прежние страхи все еще не казались безосновательными, но уже не сковывали льдом душу. Я села на постель, устало провела по лицу ладонями и тут впервые за несколько часов осознала, что же вдруг изменилось.

Я почувствовала отклик эмоций Шэнли Адсида. А до того потеряла связь с ним.

Заставляя себя дышать полной грудью, закрыв глаза, думала об опекуне и чувствовала, что он спокоен и даже чем-то обрадован. Встав, распахнула окно, посмотрела на сияющие звезды и вдохнула подслащенный ароматом цветов воздух. Настроение было замечательное, а весна казалась прекрасной, как никогда прежде.

Вынужденное затворничество закончилось утром, толком и не начавшись. В десять зашел Сюррен и предложил отвести меня в мастерскую готового платья.

— Вы же сегодня во дворце будете, — растеряв остатки вчерашней напряженности, улыбнулся человек. — Нужно что-нибудь соответствующее случаю, нарядное. Его Величество для этого подарил вам деньги.

С такими доводами сложно было не согласиться, и уже через час мы с мамой выбирали новое платье и подходящие туфли. С обновкой я вовремя вернулась в университет, и уже у самых ворот встретила лорда Адсида.

Он улыбнулся, отпустил Сюррена и решил сам проводить меня до комнат. Я любовалась почему-то истощенной магической десяткой опекуна, поддерживала беседу о празднике во дворце и украдкой посматривала на ставшего мне очень близким сероглазого эльфа. Подмечала морщинки у глаз, тепло улыбки, бережливость движений, свойственную лорду Адсиду, когда резерв был опустошен. А ещё мне нравилось думать, что наше с ним общение доставляло ему такую же радость, как и мне.

— У меня несколько неожиданные новости, — зайдя в мою комнату, серьезно начал лорд Адсид. — Ваш отъезд переносится на более ранний срок из-за надвигающейся непогоды.

— Не думаю, что обыкновенный дождь может помешать выехать вовремя, — с сомнением нахмурилась я.

Опекун светло улыбнулся:

— Вы ещё не бывали в столице в это время года. Это будет не просто дождь, а штормовой ветер, срывающий крыши. К сожалению, задерживаться в городе вам нельзя. Это может привести к нарушению данной вами клятвы.

Я вздохнула. Даже от напоминания о принце и скором отъезде настроение стремительно портилось.

— Не огорчайтесь, — попросил лорд Адсид. — Есть и хорошие новости. Леди Арабел знает, как избавить вас от странного влияния имен.

Я воодушевилась, и даже то, что Видящая собиралась провести необходимый ритуал только на следующий день, не расстраивало.

Уходя к себе, опекун забрал с полочки ещё один украшенный расшитой лентой конверт. Мне не то что не было любопытно, о чем мог писать аролингский советник, но я даже не хотела этого знать. Интриги пожилого дракона меня рассердили, а потому я решила на этот прием надеть зачарованные перчатки, рассудив, что защита лишней не бывает.

Дополнение к наряду лорда Адсида заметно порадовало. Он предлагал мне руку для опоры, шутил и улыбался. Рядом с ним мне были нестрашны десятки незнакомых высокопоставленных эльфов и людей, а пожилой дракон, казалось, не имел надо мной никакой власти. Даже власти собственного имени.

Прием во дворце оставил по себе ощущение театральной постановки. Никакими другими словами описать происходящее не получалось. К сожалению, лорд Адсид был лишен возможности провести вечер рядом cо своей подопечной. Он объяснил, что наша особенная связь стала заметная окружающим и вызвала настороженность некоторых вельмож. Поэтому он довольно скоро после начала праздника оставил меня в компании леди Арабел, которую наверняка попросил приглядывать за мной.

Общество Видящей и в самом деле защищало меня от пренебрежительных взглядов и высказываний аристократов, которым выпала честь обеспечивать в пустыне безопасность бывшей рабыни. Леди Арабел оберегала меня от бесед с леди Сивиной, явно желающей покрасоваться на моем фоне, и с ее отцом. Князь Оторонский должен был представить мне тех людей и эльфов, которых отряжал с невестой принца, но явно собирался продолжить разговор после формальной части. К счастью, леди Арабел так повернула дело, что Его Сиятельство ушел.

Я старалась держаться непринужденно и свободно. Лорд Фиред даже похвалил мое самообладание, назвав меня величественной и изумительно обаятельной.

— Надеюсь, в ближайшие дни ваше аристократическое происхождение, очевидное любому из присутствующих, будет признано и подтверждено документально, — громогласно заявил дракон. — Насколько я знаю, в архивах королевства есть свидетельства того, что ваши предки — чистокровные высокородные эльфы.

Я смутилась и в тот момент заметила, как переглянулись и нахмурились лорды Такенд и Цорей. Стало очевидно, что эти сведения благородные семейства пока придерживали, не предавали огласке. Но, как оказалось, от прозорливого и мудрого советника ничто нельзя утаить.

Короткий разговор с аролингским послом меня подбодрил, стало спокойней от осознания того, что такой внимательный и пекущийся о моем благе аристократ будет рядом в Амосгаре. Я отчего-то понадеялась, что лорд Фиред тоже будет сопровождать меня во время поездки по пустыне. Это было бы значительно безопасней. Но советник сказал, что здоровье Ее Величества Мадаис пошатнулось серьезней, чем считалось раньше.

— Без ложной скромности назову свою жену и себя одними из наиболее опытных врачевателей Аролинга, — улыбнулся обворожительный дракон. — Леди Билния сейчас лечит нашу владычицу, но мне будет гораздо спокойней, если я тоже буду рядом. К сожалению, по эльфийским меркам, наша королева уже в летах. Как ни прискорбно это осознавать, но двести тринадцать лет — возраст угасания. Поэтому я не хочу рисковать. Завтра же утром вылечу в Амосгар.

— Меня всегда восхищала самоотверженность целителей, — вмешалась в беседу леди Арабел.

Аролингский посол поддержал разговор о травах, растущих только в его государстве, и с видимым интересом наблюдал за моим знакомством со свитой. Само присутствие лорда Фиреда давало мне силы не теряться в таком числе новых лиц.

Княжна, которую я все время видела, явно старалась оставаться в поле зрения пожилого дракона. Особенно хорошо это стало заметно, когда толпа моих будущих сопровождающих поредела. В какой-то момент я увидела себя в огромном зеркале. Отражение поймало и княжну, и лорда Фиреда. В необычно рыжих волосах леди Сивины сияли золото и изумруды, богатое, не кичливое платье подчеркивало достоинства фигуры и белизну открытых плечей. Тугой локон кокетливо ниспадал на грудь, обращая внимание на точеную изящную шею. Лица привлекательной девушки я в отражение не видела, зато отчетливо поняла, что ею в этот момент любовался лорд Фиред, говорящий леди Арабел обо мне что-то лестное.

Стало холодно, неприятно заколотилось сердце, задрожали пальцы, и я крепко стиснула кулаки, чтобы не показать слабость никому. Сделав над собой усилие, повернулась к лорду Фиреду и заглянула ему в лицо. Да, отражение не обманывало. Дракон любовался леди Сивиной, и ей, поймавшей его взгляд, это было совершенно очевидно. Наверное, поэтому она позволила себе довольно громко предположить, что я скрываю длинными перчатками некрасивую кожу. К чести леди Цамей, она немедленно вмешалась и резко одернула подругу. Та заметно покраснела и постаралась сгладить ситуацию.

— Жаль, что и выбор леди Арабел не прекратил это соперничество, — осуждающе покачал головой посол. — Конечно, леди Сивину можно понять. Ее мечты разбились, но я восхищен тем, как вы благородно и великодушно прощаете ей слабость. В скором времени девушка опомнится и, иначе быть просто не может, проникнется к вам тем уважением, которого вы заслуживаете, леди Льяна.

Красивые формулировки, льстящее обращение «леди» прозвучало рядом с моим именем естественно, будто лорд Фиред не обмолвился, а слова просто стали отражением его чувств. Но теперь я ему не верила.

Влюбленная в драконов и Аролинг восторженная часть сознания неестественно сильно радовалась новому обращению, но я только отмахивалась от этих назойливых мыслей. Как и от пьянящего чувства, что лорд Фиред желает мне лишь добра.

Наверное, поэтому я отпрянула, когда дракон хотел положить мне руку на плечо. Тут же сделала вид, что отвлеклась и не заметила его движения. Лорд Фиред в свою очередь придал жесту настолько неопределенный характер, что я обозвала себя излишне мнительной.