Магия восстает

Глава 8

Я вошла в главный зал с мечом в одной руке и с отрезанной головой в другой. Один за другим люди переставали делать то, что делали, и поворачивались посмотреть на меня. Их ноздри раздувались по мере того, как запах крови расходился по залу. Все разговоры стихли.

Хью увидел меня и замер. Либо он был чертовски хорошим актером, либо понятия не имел, что сейчас произошло.

Кэрран привстал со своего места. Я знала, что он увидел. Двадцать минут назад я просто ушла в дамскую комнату, а сейчас мое платье свисало лохмотьями с одного бока и было пропитано кровью. Мое лицо и руки тоже были в крови. Позади меня Андреа поддерживала Десандру, которая побледнела, как простыня.

Я подняла отрезанную голову.

— Чей это человек?

В ответ тишина.

— Он превращается в существо семейства кошачьих с крыльями. Наверняка кто-то его знает.

Вдруг тишину нарушили медленные, размеренные аплодисменты. Джарек Крал улыбнулся мне.

— Прекрасная шутка. Очень смешно.

Я убью этого человека, прежде чем все это закончится.

— Ты знаешь этого человека?

Джарек развел руками.

— Его никто не знает. Ты приносишь нам это, рассказываешь какую-то дикую историю, и что мы должны сделать?

— Это был монстр

— Мы все здесь монстры. Или ты забыла? — Джарек хихикнул. Его оборотни заулыбались.

Десандра выкрикнула что-то на языке, которого я не понимала. Джарек с ухмылкой рявкнул что-то в ответ.

— Насколько мы знаем, это может быть голова какого-нибудь слуги. — Джарек наклонился вперед и посмотрел на Кэррана. — Может, скажешь своей человеческой зверюшке, чтобы она перестала рубить головы обслуживающему персоналу, а то мы не дождемся вина.

Люди засмеялись.

На руках Кэррана появилась серая шесть, и тут же растаяла.

— Что такое? — Джарек поднялся. — Что, мальчик? Хочешь что-то сделать?

Кэрран взялся руками за стол. Это был очень большой стол весом больше двух тысяч фунтов.

Стол затрещал и оторвался от пола.

Смешки вокруг стихли. Люди уставились на него с замершими лицами.

Кэрран продержал стол в футе над землей долгие несколько секунд. Его лицо не показывало ни капли напряжения.

Кто-то подавился.

Кэрран поставил стол, оттолкнув его в сторону Джарека.

— Спасибо за ваше гостеприимство, — произнес он. — Думаю, мы закончили с ужином на сегодня.

Он сошел с платформы. Наши люди поднялись с мест и пошли вслед за ним через зал. Дойдя до меня, он обнял меня рукой, и мы наконец-то ушли оттуда.

*** *** ***

— Как оно выглядело? — спросил Мэхон.

Мы оставили Десандру в ее покоях. Тетушка Би и Джорджи решили провести ночь вместе с ней. Остальные собрались в нашей комнате. Стоило Дулиттлу посмотреть на меня, как мне тут же пришлось смириться с предстоящим осмотром. Затем в меня тыкали, промывали раны, и теперь он тихо бормотал заклинания на исцеление.

— Около шестидесяти пяти дюймов в холке, определенно кошачьего происхождения, покрыто янтарной чешуей. Чешуйки толстые, полупрозрачные, с острыми краями. И еще крылья. — Я покачала головой. — Понятия не имею что это такое. Кто он такой.

Мэхон посмотрел на Андреа.

— И ты тоже его видела?

— Хочешь сказать, Кейт лжет? — сухо спросил Барабас.

— Да, видела, — ответила Андреа. — Она распилила ему шею серебряной цепочкой. Это не галлюцинация.

Дулиттл закончил заклинание, и по моему боку прошел долгожданный успокаивающий холодок.

— Как новенькая.

— Спасибо, Док.

Края раны сомкнулись. Без Дулиттла мне бы понадобилось накладывать швы.

— Крылья? — просил Дулиттл.

— Крылья.

— С оперением?

— Практически, — сказала ему Андреа. — Перышки не сформировались до конца. Каждое похоже на волосок с небольшим пушком.

Дулиттл нахмурился.

— Видите ли, чешуя добавляет вес…

— Это бессмыслица, — сказала я. — Я знаю. Но именно такое существо я убила.

— Крылья еще не означают, что оно может летать, — заметил Мэхон. — Они могут быть рудиментарными.

— Они точно выглядели неправильными, — сказала я.

Дулиттл кивнул.

— Я исследую голову.

Мэхон посмотрел на Кэррана.

— За ужином я разговаривал с Волкодавами и Belve Ravennati..И те, и другие уверены, что Джарек хочет убить свою дочь. Когда он изначально пообещал перевал, тот был одним из четырех проходов через горы. Теперь, после нескольких природных катастроф, он стал один из двух. Он сделает все, чтобы оставить перевал себе.

— Слишком очевидно для Джарека, — возразил Барабас. — Я изучал его поведение, он любит перекладывать вину на кого-то другого. Он бы использовал рысь или волка, чтобы ткнуть пальцем в какую-то из стай. Вместо этого послали существо, которое никто никогда не видел.

— Вопрос почему? — сказала Кира. — Пока лишь у Джарека есть очевидный мотив. Если Десандра умрет, ему не нужно будет отдавать перевал.

— Если она умрет, он может распрощаться с возможностью получить внуков, — сказал Барабас.

— Две другие стаи ненавидят его, — сказал Мэхон. — Если Десандра родит, они не отдадут ему детей. Он мог решить, что сохранение перевала ему важнее.

— Достаточно, — сказал Кэрран. Все замолчали. — Мы в режиме полной боевой готовности. Перемещаемся только группами. Запираем все двери. Никто не ходит по-одному и не остается нигде в одиночку. Если вам нужно в туалет посреди ночи, вы должны разбудить тех, кто находится рядом, и идете все вместе.

— Утром нам необходимо устроить совещание, — сказала я всем. — Установить смены по охране Десандры, разработать расписание. Встречаемся в комнате Дулиттла в восемь.

— В девять, — сказал Кэрран. — Сейчас ей нужен отдых.

Все вышли из комнаты. Кэрран запер дверь и присел передо мной.

— В душ?

— Да, пожалуйста.

Он исчез в ванной. Звук бегущей воды показался мне райским шепотом. Внезапно я почувствовала себя ужасно усталой. Я заставила себя подняться и поплелась в ванную. Меня ждал душ в кабинке, выложенной плиткой, за полупрозрачной фиолетовой занавеской на изогнутой штанге. От струй шел густой пар. Я дернула молнию на платье. Заело.

Кэрран подошел ко мне и аккуратно положил руки мне на плечи. Послышался звук рвущейся ткани, и остатки платья упали на пол.

— Спасибо.

Я скинула рваное нижнее белье, расстегнула лифчик, бросила все на пол и шагнула под душ. На меня полились горячие струи. Вода под ногами тут же покраснела. Я закрыла глаза и просто стояла, глубоко дыша. Вдох, выдох. Битва закончилась. Война только началась.

Я проверила свой бок. Дулиттл настоящий кудесник. Небольшие царапины уже полностью затянулись, оставив на коже лишь светлые полосы. Я взяла шампунь и вспенила его в волосах. Запахло жасмином. Затем я взяла мочалку и начала тереть кожу: шея, грудь, живот, плечи…

Кэрран протянул руку над моим плечом, и я поняла, что он стоит обнаженный в душе позади меня. Он забрал мочалку из моих рук и потер мне спину. Вода продолжала падать на нас. Он обвил меня руками. Я почувствовала, как его мускулистое тело прижимается и скользит по моей спине. Во всем мире не было лучше места, чем его объятия.

В его руках чувствовалось напряжение. Его мышцы вибрировали, будто у него под кожей проходит электрический ток.

Я повернулась в его объятиях, и он прижался лбом к моему лбу. Я закрыла глаза. Я вполне могла справиться с атакой странного монстра. А вот находиться в одной комнате с Хью…

— Одно слово, — прошептал Кэрран. Его голос звучал напряженно из-за подавляемой злости. — Скажи лишь одно слово, и я разорву его на куски. Он не доживет до рассвета.

Я посмотрела ему в глаза и поняла, что он действительно готов это сделать. Он выйдет из душа, сменит обличие и будет сражаться с Хью, пока один из них не перестанет дышать. Если я встану рядом с ним, он будет сражаться с Хью за мою свободу, а если я решу убежать, он будет сражаться, чтобы дать мне уйти. Никто в моей жизни не любил меня так сильно.

Теперь из-за меня и Хью, и из-за Джарека Кэрран заперт здесь со мной в этом замке. Гнев пожирал меня изнутри.

— Нет, — произнесла я с усилием. — Нам все еще нужна панацея.

Кэрран сжал зубы.

Мне так хотелось поехать домой. Хотелось вернуться в Крепость. Я готова руку себе отрезать, чтобы перенести нас обратно и забыть о том, что мы вообще здесь были. Отчаяние нарастало во мне, подгоняемое страхом и злостью. Теперь я уже ничего не могла сделать. Если мы сейчас побежим сражаться с Хью, как бы хорошо это ни казалось, то все, кто приехал с нами, и кто остался дома, будут обречены.

Я положила голову ему на плечо. Мои руки сжались в кулаки сами по себе.

Он продолжал обнимать меня.

— Я знаю, — сказал Кэрран. — Я знаю.

Мы стояли так очень долго под бегущей водой. Постепенно я начала понимать, что моя грудь прижимается к нему, что он возбужден, и мы оба голые.

Я потянулась и поцеловала его, лизнув чувствительное место у него под подбородком. Мой язык прошелся по грубой щетине. Мое тело воспрянуло, внезапно осознав и обрадовавшись тому, что я жива. Я ласкала его лицо, скользя телом по его гладкой, твердой груди.

У него вырвался низкий, мужской звук, соединяющий в себе растерянность и желание.

— Как твой бок? Болит? — прошептал он.

Я так сильно хотела его. Мне просто необходимо было оказаться в том месте, где только мы двое имеем значение, и нет ничего, кроме любви. Казалось, если я сейчас не получу его, то просто взорвусь. Я покачала головой и поцеловала его в губы с открытыми глазами, чтобы увидеть тот момент, когда он позволяет себе сорваться с цепи. Он ответил на мой поцелуй, его язык скользнул в мой рот. Его вкус — такой томный и мужской — действовал на меня как наркотик, заставляя мое тело ускориться. Каждая клеточка была сосредоточена на нем требуя еще, еще и еще. Я чувствовала, как его руки ласкают мою спину, как каждый дюйм его крепкого тела прижимается ко мне, ощущала вкус его губ. Моя рука скользнула вниз и прошлась по всей его длине.

Кэрран издал грубый звук, похожий на рычание от удовольствия.

Боже милостивый, он нужен мне прямо сейчас, иначе я закричу.

— Я так хочу тебя, — прошептал он.

Я раскрыла объятия.

Все соединилось воедино — и ярость, и беспокойство, и растерянность, и страсть. Он поднял меня и прижал к своим бедрам, поддерживая меня под ягодицы, и я обвила его ногами. Я чувствовала себя такой живой. Мышцы его рук напряглись под моими пальцами, такие твердые, словно стальные канаты. Он смотрел на меня, и его серые глаза, подсвеченные золотистыми искорками, наполнились таким чистым необузданным желанием, что у меня закружилась голова.

Он поцеловал меня в шею, разжигая во мне огонь. Я откинулась назад, предоставляя ему больше места для поцелуев. Он провел языком по моей груди и захватил ртом сосок. Желание пронзило меня, словно удар током, и разлилось по всему телу. Когда Кэрран вошел в меня, такой твердый и горячий, мне уже было наплевать на все, кроме него. Мне не хотелось ни о чем думать. Я хотела лишь чувствовать его прикосновения.

Моя спина прижималась к холодной плитке. Он входил в меня снова и снова в плавном ритме. Каждый толчок посылал новый импульс наслаждения внутри, толкая меня все выше и выше. Мои соски так напряглись, что становилось больно. Ноги тряслись, тело стало гибким и податливым. Предвкушение нарастало во мне, словно приливная волна, угрожающая накрыть с головой. Еще один толчок, и долгожданный взрыв заполнил меня, утопив в наслаждении, где каждая судорога моего оргазма сама по себе доводила до экстаза. Я вскрикнула, и следом за мной Кэрран издал низкий гортанный звук и опустошил себя.

— Ты сводишь меня с ума, — произнес он.

— Кто бы говорил.

*** *** ***

Пять минут спустя, снова вымывшись, мы устало вышли из душа. Кэрран рухнул на кровать. Я заставила себя одеться — ведь может получиться так, что мы ринемся в битву прямо из постели — и только потом упала рядом с ним. Глупый балдахин над нами тихонько колыхался на ветру. Прохладный ночной воздух приятно обдувал кожу.

Кэрран лег на бок, обнял меня и прошептал мне прямо в ухо так тихо, что мне могло бы просто показаться:

— Я серьезно. Одно твое слово, и ты никогда больше не увидишь его лицо. На утро этот замок превратиться в костер, а мы поплывем домой.

Мне придется быть очень осторожной в словах. Нас подслушивают. Я прошептала ему в ответ:

— Если проплыть чуть южнее вдоль побережья, можно увидеть руины Трои. Помнишь историю Париса и Елены?

— Да, — ответил он.

Любимый сын Трои, хулиган Парис отправился в Спарту под флагом перемирия. Царь Спарты принял его как почетного гостя, а потом Парис украл царскую жену Елену и опустошил сокровищницу. Никто точно не знал, похитил ли он Елену, или она сама сбежала с ним. Может быть, муж любил ее, а может бил каждый день. Так или иначе, вся Греция объединилась против Париса, и в итоге Троя превратилась в руины.

Я поцеловала Кэррана в подбородок.

— Лук и стрелы — это не твое.

Он стиснул зубы, напрягая челюстные мышцы.

Мы обещали быть беспристрастными. Мы прибыли сюда с миром. Если мы нарушим этот мир и начнем кровопролитие, то получим то же самое в ответ. Никто не увидит в наших действиях попытку мужчины спасти любимую женщину от военачальника ее отца. Европейские стаи превратят это в знак предательства от человека, который не может сдержаться из-за оскорбления.

Атака на Хью будет равноценна объявлению войны, не говоря уже о том, что я не уверена на сто процентов, выживем ли мы в этом поединке, даже если мы оба будем сражаться с ним. При любом исходе Роланд получит причину сровнять Крепость с землей. Он уже видит угрозу в Стае Атланты, а это станет просто вишенкой на торте. К тому времени, как мы вернемся домой, все люди, которых мы знаем, будут мертвы.

— Мне жаль, — прошептала я. — Мне так жаль.

— О чем ты?

— Это все из-за меня. — Я виновата в том, что мы попали в эту ловушку. Не я привела всех сюда, но я была причиной этого.

Он крепче прижал меня к себе.

— Ты стоишь любой битвы, — прошептал он мне в ухо.

Он даже не представлял, как сильно я люблю его.

— Мы все поехали добровольно, — добавил он. — И без тебя у нас бы не было шанса получить панацею. Она нам очень нужна.

Мы оба замолчали, и какое-то время я просто наслаждалась тем, что лежу рядом с ним. Как бы мне хотелось продлить этот момент…

— Он не напал на меня сразу, — прошептала я. — Это значит, что он захочет поговорить со мной.

— Нет, — сказал Кэрран. — Только не наедине.

— Рано или поздно это произойдет. Если бы он просто планировал убить меня, зачем заморачиваться с этой поездкой? Он прекрасно знал где я. Мог бы просто посадить снайпера на крышу напротив нашего офиса, чтобы тот пустил мне пулю в лоб, пока я открываю дверь.

Кэрран нетерпеливо выдохнул.

— Я сделаю все, чтобы ты была в безопасности.

— Я знаю, — прошептала я в ответ. — Я сделаю то же самое для тебя.

Не следовало нам приезжать сюда. Я закрыла глаза. Нужно поспать. Завтра будет день, и будет битва. Завтра Хью сделает первый шаг, поэтому мне нужно быть в форме. Как только я пойму, чего он хочет, все станет намного проще.