MAYDAY 2

Глава 28.

Совершенно незаметно наступил сентябрь. Дети вновь начали ходить в школу.

Кристина выезжала в рейды, но теперь отсиживалась в машине. Не сказать, что это ее радовало, но зато, когда случались ранения, она встречала солдат в полной готовности и незамедлительно оказывала помощь.

Марк все силы бросил на расчистку железнодорожных путей. Для этого он привлек несколько технических бригад из других баз и установил график выездов. Теперь над проектом трудились посменно. Но невзирая на все усилия, шло натужно, то и дело работы стопорились из-за новых проблем. Не так-то просто расчистить более четырехсот километров путей. Пока бригадам удалось проложить путь лишь за пределы Москвы. В основном выбирали обходные пути, что минимизировать риски нападения. Но они все равно случались, как и потери.

Но были и положительные изменения. Благодаря отраве, которую стабильно раскидывали по лесу, атаки зверья прекратились. Количество визгунов тоже неуклонно снижалось, ведь везде, куда бы ни выезжали отряды, солдаты оставляли «угощения». Командор расценивал это как обнадеживающий результат. И всерьез обдумывал использование спецтехники для массового распространения отравы.

Щенкам исполнилось пять месяцев и наметились первые успехи в дрессировке. Они научились распознавать опасность на расстоянии и подавать сигналы своим хозяевам. Первым осмелился взять с собой питомца в рейд Русик. Его Альфа отлично проявила себя, заранее оповестив о приближении зараженных, и тем самым спасла нимало жизней. Несмотря на успехи, кинологи все же настаивали выждать год, прежде чем брать животных на выездные задания. И глядя на Боя (как они теперь сокращенно называли Зверобоя), Кристина склонялась к тому же мнению. Все же дури в нем было пока гораздо больше, чем послушания.

После памятного разговора, уже на следующий день Марк принес стерильные пробирки и «бабочки» для взятия венозной крови. Кристина легко справилась с задачей и поместила наполненные пробирки в медицинский бокс с хладагентом. А дальше бесценные образцы разлетелись по базам. Командор лично передал их в лаборатории и пояснил, чего ждет от ученых. Те сначала отнеслись к его словам скептически, но уже первые тесты заставили их резко переобуться и с энтузиазмом окунуться в исследования. Как и предполагала, девушка, благодаря приличному оснащению первые результаты не заставили себя долго ждать. Плазму с антигенами к AVE получили все четыре лаборатории и теперь корпели над вакцинами. Но впереди самое сложное – найти добровольцев для испытаний. Марк в своей манере предложил сдавать на опыты всех нарушителей и дебоширов, а таковые имелись на каждой базе. Но после спора о гуманности такого подхода, все же принял решение для начала провести испытания на животных.

День ото дня погода все ухудшалась. Ранняя осень щедро угощала аргоновцев дождями и ветром. Но прав был тот, кто сказал: счастье не зависит от погоды, счастье – состояние души. А там у Кристины порхали разноцветные стрекозы.

Она окончательно переселилась в дом командора. И теперь утрами просыпалась в объятиях совершенно потрясающего мужчины. Марк раскрывался все с новых сторон. Давно сдерживаемые и не имевшие выхода чувства обрушились на нее головокружительным водопадом. Он умел быть ласковым, настойчивым, заботливым, ироничным и предельно серьезным. Просто удивительно, как в одном человеке могли сочетаться столь противоречивые качества. И это делало его еще более желанным, дорогим и таким нужным.

И все же, дожидаясь Марка по вечерам, она часто мучилась плохими предчувствиями. Воображение рисовало, как мужчина заходит и с порога сообщает: «я передумал, собирай вещи, в «Протоне» уж заждались».

И каждый вечер Марк наблюдал одну и ту же картину. Стоило ему появиться на пороге, как Рита пулей неслась в его объятия, Кирик отжимал пять, а Кристина в такие моменты стояла чуть в стороне. Отрешенная и задумчивая.

Неужели до сих пор боится его? Или стесняется? Почему не рада его возвращению? Откуда этот потерянный несчастный вид? Думал, привыкнет, освоится. Но шли дни, а ничего не менялось.

В один из вечеров Марк не выдержал. Они сидели за столом и заканчивали ужинать. Дети уже расправились с едой и отправились делать уроки, так что можно было спокойно поговорить. В приоткрытое окно врывался свежий ветерок, принося с собой запахи дождя и то особенное томительно-меланхоличное настроение, что бывает осенними вечерами. Рубиновым отливало вино и, крутя в пальцах бокал, мужчина любовался красивыми переливами цвета. Так казалось. На самом деле все это время он наблюдал. Сидевшая напротив девушка, задумчиво поглядывала на вид за окном и накручивала на палец длинный локон.

– Что происходит?

В него метнулся настороженный взгляд.

– У тебя такое лицо, словно вот-вот случится что-то плохое.

– Нет, все в порядке. Почему ты спрашиваешь?

Поскольку ее продолжали гипнотизировать пристальным взглядом, пришлось признаться:

– Я боюсь, что ты отправишь меня в «Протон».

Мысленно он свалился со стула, разнес полдома и отшлепал одну крайне недоверчивую особу. Чтобы успокоиться, Марк отсчитал про себя до десяти и сделал пару глубоких вдохов.

– Думаешь, я хочу от тебя избавиться?

– Ты был очень убедителен.

– То было раньше.

– Иногда я не понимаю, чего от тебя ждать.

– А от других понимаешь?

– Думаю, да.

– Это иллюзия. Люди имеют обыкновение удивлять, порой совершая странные нелогичные поступки, о которых ты и подумать не можешь. Избавишься от этой иллюзии, убережешь себя от разочарований. Что касается твоих опасений, они совершенно напрасны. Я не поступаю так с близкими людьми.

Близкими людьми… значило ли это, что она теперь тоже в этой малочисленной элитной категории?

– В «Теллур» и «Квантум» тоже не отправишь? – на всякий случай стоило уточнить.

Послышался очередной удрученный вздох.

– Расскажи о родителях.

Неожиданно.

– Что именно ты хочешь узнать?

– Какими они были?

– Маму мы называли – кардиолог без сердца, – улыбнулась девушка. – Очень строгая, серьезная, всецело сосредоточенная на пациентах. Отец, напротив, мягкий, внимательный, он с лихвой компенсировал недостаток теплоты от мамы. Оба работали в Боткинской больнице. Вечные смены, вечные вызовы среди ночи, но мы с Кириллом привыкли и как-то справлялись.

– Так вот откуда растут ноги, – наконец-то понял Марк. – Так или иначе, родители часто оставляли вас, буквально бросали. Отсюда страхи.

Кристина задумалась. Возможно, в его словах была доля истины. И все же нельзя все списывать на родителей, он тоже внес немалую лепту в ее нервозность. Ведь, по сути, все их раннее общение сводилось к угрозам и запугиванию. О чем девушка и сообщила несносному командору.

– Тебя тоже едва ли можно назвать послушной девочкой. Посеешь ветер, пожнешь бурю, слышала такое?

– Ах, вот оно что. Так все это время ты типа воспитывал меня?

– Можно и так сказать. Ни один житель лагеря не бывал в моем кабинете так часто.

– Признайся уже, ты и дня не мог без меня прожить, – хитро ухмыльнулась она и тут же мечтательно добавила, – О, доводить тебя было сплошным удовольствием. Ты так умильно бесился и психовал.

Собеседник вмиг взъерепенился, словно большого и грозного хищника только что погладили против шерсти… металлической щеткой.

– Разве тебе не говорили, дразнить серьезных дядь – опасная затея, – откинув в сторону салфетку, он легко поднялся.

Почуяв неладное, Кристина насторожилась и, когда уже была готова сорваться с места, ее неминуемо настиг тот самый дядь. Закинул визжащую и брыкающуюся на плечо и утащил в «берлогу». А после долго и настойчиво учил хорошим манерам и даже шлепал.

***

Совместные завтраки тоже вошли в привычку. Пока Марк шустро орудовал вилкой, Кристина неторопливо попивала кофе, невольно вспоминая минувшую ночь, и отчаянно краснела.

– Я отлучусь на пару дней. – послышалось вдруг, и весь романтический настрой, как ветром сдуло.

– Куда?

– Сначала в «Теллур», затем в «Квантум», последний в списке «Протон». – пояснил Марк и отодвинул пустую тарелку. – Иногда полезно навестить коллег, лично проверить обстановку.

Кристина мгновенно оживилась:

– Можно с тобой?

– В качестве кого? – правая бровь скептически заломилась вверх, да так и замерла.

– Личной охраны, конечно.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Ну пожалуйста. Так хочется увидеть другие базы. Обещаю вести себя хорошо, под ногами не путаться. Ты меня даже не заметишь!

Аргументов «за» не было, а «против» хоть отбавляй. И Марк решил сразу пойти с козыря.

– В «Теллуре» и «Протоне» теперь проживают твои бывшие коллеги. Уверена, что готова с ними встретиться?

– Мы не враги друг другу. А если есть сомнения, возьми с собой отряд Зверя. Волк, Вепрь, Лис меня в обиду не дадут.

Мужчина нервно дернул плечом.

– Все эти ваши клички… сплошное ребячество.

И чего так беситься? Нормальная тема.

– Так проще и понятней. – пояснила девушка. – Говоришь Зверь, или Рыжий, или Шальной и сразу ясно, с кем придется иметь дело. Тебя тоже неспроста называют «командор». Стоит услышать, и воображение мгновенно рисует сурового дядьку с пафосными усами, фуражке и пальто.

Глаза собеседника угрожающе сузились.

– С пафосными усами говоришь?

– Или кудлатой бородой и шпагой в руках.

– Ну все!

Не выдержав, Кристина прыснула от смеха и стремглав кинулась в гостиную. Не прошло и пяти секунд, как ее настигли и скрутили. Мягко, но уверенно. Прижали к стене, обдав лицо горячим дыханием с ароматом кофе. От переполнявшего удовольствия она сжала пальцы ног, глубже зарывая их в ковер. Тот самый пушистый, необычайно мягкий, стоять на котором – одно наслаждение. Особенно когда в тебя вжимается такой брутальный, несговорчивый и суровый командор, пусть и без пафосных усов.

Зацеловав ее до головокружения, Марк погрозил пальцем и пообещал продолжить разговор вечером. И непонятно, какой именно разговор он имел в виду.

***

Сумка набита вещами, на теле легкий защитный комбез и решимость в глазах. Она не дала ему ни единого шанса сказать «нет».

– Дорога нелегкая, по кочкам и канавам. Чур не ныть, иначе высажу.

– Боюсь-боюсь, – закатила глаза Кристина и поправила портупею с ножами.

– На выход.

Вместе они дошли до стоянки. Обе команды были уже в сборе, машины тоже готовы. Рассевшись, двинулись в путь. Первым ехал «Тайфун» с пулеметом на крыше, в середине стальной внедорожник командора, замыкал колонную «Тигр», в котором сидел отряд, вооруженный огнеметами на случай, если покажется зверье. Кристина ехала на пассажирском сиденье рядом с Марком, другого вроде как и не предполагалось.

Через три часа колонна достигла «Квантума» и как только командор скрылся из вида, девушка решительно двинула к отряду.

– Как дела?

– Отлично, – откликнулся Зверь. – Давно хотел побывать здесь.

– Раз так, пойдем осмотримся?

«Квантум» и «Теллур» оказались похожи как две капли воды. Одинаковые здания, то же расположение, даже цвет фасадов. Обе базы занимали чуть меньшую территорию, чем «Аргон», но по числу жителей шли вровень. Везде царил порядок и жесткая дисциплина. И это было совершенно оправдано. Кристина слишком хорошо помнила, что бывает, если чуть ослабить бразды правления, проявить хоть малейшую слабость. Восстание Умара оставило в памяти слишком яркий след. Мятежники отыщутся везде и непременно воспользуются ситуацией. А потому наблюдая, с каким уважением везде встречают командора, девушка невольно испытывала восхищение и гордость.

«Квантумом» управлял генерал-майор Зоркин. Цепкий взгляд, седина и несгибаемый дух. Он вел себя предельно сдержанно и, казалось, был напрочь лишен каких-либо эмоций. А вот главнокомандующий «Теллура» Кольчугин оказался более располагающим к себе. Быстро смекнул, кто есть кто, и засыпал Кристину комплиментами. Все же девушка-солдат – непривычно редкое явление, да еще и в компании командора.

Спросив Кольчугина, можно ли посмотреть списки переехавших кремлевцев, гостья тут же получила желаемое. И не обращая внимания на слишком внимательный взгляд Марка, приступила к изучению. О том, что Вершинин с командой и Док попали в «Протон» ей уже было известно, а вот о судьбе подруги Кристина до сих пор ничего не знала. Хотелось верить, что Вике удалось пережить бунт и устроиться на одной из баз. Но увы, в данных списках ее не оказалось. Оставалось надеяться, что Викусик отыщется в «Протоне».

Через час они попрощались с главой базы, и машины двинулась дальше. По мере приближения она нервничала все больше. Причин было достаточно. Не то чтобы она боялась встречи с фламмерами, но все же, учитывая ее внезапное исчезновение, неизвестно, как они отнесутся к ее не менее внезапному воскрешению. Больше всего на свете не хотелось бы новых драм и потрясений. Едва показались ворота, в груди поселилось тягостное чувство тревоги.

Колонну встречали несколько человек, среди которых был бывший зам. Мазнув по девушке взглядом, внешне Роков остался совершенно невозмутим, и только Марк заметил в глубине его глаз искорки смеха. А вот при виде Зверя, Олег ощутимо напрягся. Потому командор поспешил увести бывшего зама от греха подальше. И надо же было такому случиться, враг его друга, стал другом его женщины. Судьба – злодейка.

Прежде чем уйти, Марк посмотрел на Волкова. Тот мгновенно понял молчаливый посыл и едва заметно кивнул.

В кабинете между мужчинами состоялся любопытный диалог.

– Рад за тебя, – со сдержанной улыбкой произнес Олег.

– Спасибо. Ты тоже к этому причастен. И я благодарен за тот разговор.

– И в качестве благодарности решил притащить с собой Зверева?

Марк шумно выдохнул. Интересно, эта вражда когда-нибудь закончится?

– Кристина состоит в его отряде, кроме того, они дружат. Может, ты уже отпустишь Эмилию и продолжишь жить дальше?

Роков ощутимо напрягся.

– Ты же даешь мне советы, – резонно напомнил Марк. – Лови ответочку, дружище.

– Думаешь, я не пытался забыть ее? Но то, как она поступила, до сих пор не дает мне покоя.

Ох, уже эта гордость. Хуже кости в горле, не проглотить, не выплюнуть. Командор отлично понимал друга. Ему самому потребовалось несколько лет, прежде чем окончательно расстаться с обидами на бывшую жену.

– Время – лучший доктор. Меня вылечило и тебя вылечит. Ладно, а теперь рассказывай, как обстоят дела на базе?

***

Стоило командующим скрыться, как всех прибывших проводили до столовой, где они с аппетитом поели, а после разбрелись по базе. Кристина натянула капюшон поглубже и поспешила в административный корпус. Рядом вдруг бесшумно возник Волк и поинтересовался:

– Куда идем?

– Хочу узнать про свою подругу. Достоверно известно, что раньше она жила в лагере Кремля. Не теряю надежды вновь увидеться с ней.

И хотя в текущей ситуации лишние глаза и уши вроде как очень лишние, почему-то с Волком ей было спокойнее. Потому Кристина не стала возражать против его компании.

В здание они зашли вместе. Отыскать нужный кабинет не составило труда. Внутри обнаружился мужчина и ощутимо напрягся при появлении гостей. К счастью, Волк взял роль переговорщика на себя, и довольно скоро желаемые списки оказались в их руках. Лихорадочно перебирая строки, Кристина, к несказанной радости, обнаружила довольно много знакомых фамилий. Среди прочих и Вику!

– Ура! Она на базе! Здесь указан адрес, погнали скорее!

Они легко отыскали нужную улицу, дом, но дверь оказалась заперта.

– Наверное, на работе. – предположил Волк и с сочувствием глянул на расстроенное лицо спутницы.

Кристина разочарованно выдохнула. Как так? Казалось, долгожданная встреча вот-вот случится. Они обнимутся и засыпят друг друга вопросами. Но, нет. Стало обидно до слез. Медленно отвернувшись от дверей, она остановилась в нерешительности. Что же делать? Может вернуться в администрацию и выяснить, где работает Вика? Но додумать не успела.

Невдалеке показались трое. Парни шли в их направлении, негромко переговариваясь. Кристина сразу их узнала – Рыжий, Никита, Шальной, Пух – все в сборе, не хватало только Дэна.

Это все-таки случилось. Сердце встрепенулось, забилось тревожно и радостно. Невзирая на нервозность и страх перед встречей, все же стоило признать, она скучала по ним.

Завидев девушку, парни резко замолчали и замерли. За секунду на знакомых лицах промелькнул шок, изумление, радость и растерянность. А после компания со всех ног рванула навстречу:

– Кристина?!

– Ты жива?

– Глазам своим не верю!

Пух все же не выдержал и, не обращая внимания на сурового парня рядом, заключил Кристину в свои медвежьи объятия.

– Я так рад, – Никита смотрел с нескрываемым облегчением и улыбался. Не сосчитать, сколько бессонных ночей он думал о девушке, переживал, гадал, мучился от жутких мыслей и не менее жутких предположений. И вот она стоит перед ним. Живая и все такая же красивая. – Как вам удалось выбраться?

– Где брат?

– Так ты теперь в свите командора?

После плена крысиного короля это слово неизменно отдавало вонью немытых тел, жестокостью и безумием. Потому Кристина поморщилась и ответила:

– У командора нет свиты. Я теперь живу в «Аргоне» и состою в отряде.

– Мы думали, вас с братом уж нет в живых, – все еще удивленно таращась на девушку, признался Рыжий.

– Сама не понимаю, как мы умудрились выжить.

– Что случилось? Куда вы пропали?

– Это долгая история, когда-нибудь…

Но завершить фразу так и не удалось. За спиной послышался хлесткий, как плеть голос:

– Она предала лагерь и всех нас, сбежала в разгар нападения.

Резко обернувшись, девушка встретилась с до боли знакомыми ореховыми глазами. В протоновской форме, как и приятели, позади стоял Дэн и сверлил ее презрительным взглядом. Сердце кольнуло иголкой.

– Дэн… – не сказала, скорее выдохнула.

– Здравствуй. Не ожидал когда-нибудь увидеть тебя вновь.

Посуровевшее лицо, коротко стриженные волосы и две горькие складки в уголках губ. Он изменился и не в лучшую сторону.

– Разочарован?

– Нет, я никогда не желал тебе смерти.

– Неужели?

Он прожигал ее потемневшим, полным презрения взглядом. И в этот момент Кристина поняла, что не уйдет, пока не объяснится. Она ничем не заслужила такого отношения, а вот Дэн – вполне. Негодование и обида так кипели в груди, опаляя внутренности жгучим огнем.

Ребята переводили недоуменные взгляды с Дэна на Кристину, силясь понять, что происходит. Они, конечно, подозревали, что исчезновение девушки как-то связано с Дэном, но до сих пор не знали всей правды.

Чувствуя, как накаляется обстановка, Данила обратился к друзьям с просьбой:

– Вы не оставите нас на минутку?

– Нет, – послышался спокойный голос Волка, и Кристина вздрогнула. Она совсем забыла, о нем. Между тем все это время парень стоял в шаге от нее и в легком шоке от происходящего. Вот так сюрприз. Судя по тому, что он услышал, девчонка прекрасно знала этих людей, а с некоторыми еще и конфликтовала. И эти реплики про бегство, предательство, нападение… лишь подогревали его интерес, рождая в голове сотни вопросов.

Но на ее лице отразилось столько молчаливой мольбы, что парень отступил.

– Я буду рядом.

Он смерил стоявшего напротив мужчину предупреждающим взглядом и только после этого отошел на пару метров в сторону.

Оставшись один на один с Дэном, Кристина невесело усмехнулась.

– Не прикидывайся святошей и не смей говорить, что я предательница! Это ты меня предал. Док поведал мне о вашей договоренности.

– Что ты несешь, черт возьми?!

Вершинин закипал. Магма шипела и взмывала вверх огненными столпами. Еще немного и жерло не выдержит, треснет, выпуская наружу залпы пепла, камней и обжигающей лавы.

– Делайте, что хотите Док, нам важен лишь результат. Твои слова?

– Я говорил про разработку вакцины.

– Утешай себя этим. Но знай, когда ты уехал в рейд, я была связана и провела долгие часы с иглой в вене. И когда уже едва соображала от потери крови, меня спас Никита. Так что не смей обвинять меня в предательстве. Это ты отдал меня на растерзание безумному ублюдку!

Все же рвануло, ослепляющими залпами ударило в лицо, скрутило внутренности. Дэн потрясенно молчал, осмысливая услышанное.

Выдернутая из контекста фраза, как можно было понять ее иначе? Только сейчас до него дошло, что доктор принял ее со всей извращенностью сумасшедшего и привел в действие.

– Кристина, нам пора выдвигаться. – Волк бесшумно появился из-за спины и встал рядом. Он выглядел напряженным и готовым в любой момент встать на ее защиту.

– Отлично. Я как раз закончила.

Больше не сказав ни слова, девушка ушла. А Дэн еще долго стоял на месте, не в силах пошевелиться.

***

Мимо проплывали рыжие стволы сосен, желтой дымкой стелилась по земле жухлая трава, иногда прерываемая островками изумрудного мха. Кристина молчала, после разговора с Вершининым она чувствовала себя опустошенной. Сколько раз она прокручивала в голове этот диалог, придумывал фразы, чтобы ужалить побольней, а вышло, как водится, совсем иначе. Всплывшая в потоке обвинений правда обескуражила обоих.

Кто-то недопонял, упустил из внимания, иначе интерпретировал слова, поступки. Но сути это не меняло. Разлетелись по разным орбитам, у каждого теперь своя жизнь, и навряд ли их пути когда-нибудь пересекутся вновь. И все же не отпускал вопрос…

Что она испытывала к Дэну? Может быть, ее необъяснимое влечение было не чем иным, как стремлением прибиться к сильному мужчине, потому что так велел инстинкт самосохранения? Обычная примитивная потребность в защитнике. Защитнике… который оплошал и даже не знал об этом.

Взгляд невольно переместился на сидевшего рядом мужчину. Крепкие пальцы лежали на руле, спокойный, почти расслабленный и тем не менее (она была уверена в этом), все это время Марк внимательно наблюдал, анализировал и не лез. Позволяя ей перекипеть, обдумать все самой. От него веяло той решимостью и силой, которые чувствуешь интуитивно, они поглаживают и греют тебя изнутри. И все же…

В безопасности ли она сейчас? Может ли вообще кто-нибудь похвастаться отсутствием угроз? Едва ли. Но одного у Марка не отнять – готовность нести ответственность. Он мог сколь угодно быть жестким и безжалостным, но что-то решив для себя однажды, точно не отступится и не свернет на полпути. Только если она сама не попросит. Это Кристина тоже понимала.

Их нельзя было сравнивать, и все же она сравнивала. Как и свои чувства – былые и нынешние. К Дэну она не испытывала и половину тех эмоций, какие ее захлестывали сейчас. Да, это произошло далеко не сразу. Сначала командор вызывал ужас, безотчетный, почти животный страх, какой бывает перед грозным хищником или убийцей. Но постепенно, на смену пришли иные, но не менее сильные эмоции. Она ощущала его душой, телом, всеми возможными рецепторами. Так было всегда, но осознание этого пришло гораздо позже, когда стена из страха и подозрительности пала. Оставалось лишь поблагодарить небеса за стечение обстоятельств, что столкнули их и позволили разглядеть в друг друге те самые половинки, которые, соединившись, создали нечто прекрасное, поистине бесценное.

Она не знала, испытывал ли Марк к ней похожие чувства, могла лишь предполагать по косвенным признакам – поступкам, жарким ночам, тому, как он смотрел на нее, когда они оставались наедине. Это ведь только девочки любят ушами и эмоциями, у парней на первом месте поступки. И логика подсказывала – не стал бы он возиться с той, кто лишь на время.

Придя к такому выводу, Кристина взяла его за руку, переплела пальцы и почувствовала легкое пожатие в ответ. В ту же секунду сердце затопила щемящая нежность и благодарность. Он рядом, он с ней.

***

– Судя по твоему виду, встреча с бывшим отрядом состоялась.

Марк застал конец беседы. Видел, как Волк отводит девушку к машинам. Какими ошеломленными взглядами ее провожают солдаты.

– Прошло так себе. Могло быть и лучше. Зато мы все выяснили. Дэн, оказывается, был не в курсе действий Дока. – заметив взгляд командора, девушка поспешила уточнить, – нет, я не оправдываю его. Просто теперь знаю, его действия не были намеренными. От этого чуточку легче.

– Какие выводы?

– Первое, безопасность – иллюзия; второе, в нем я искала лишь защитника; третье, только тебя полюбила по-настоящему.

Сердце пропустило удар. Она впервые заговорила о чувствах и, скорее всего, ждала ответного признания. Однако ей вновь удалось удивить.

– Только не думай, что это попытка вытянуть из тебя признание, – улыбнулась неожиданно озорно, весело. – Но кое-что ты все-таки обязан сделать…

Мужчина вопросительно заломил бровь, ожидая разного – от требования кольца до клятв и обещаний, но только не этого.

– Надо поговорить с детьми и внести ясность. У нас типа отношения, и мы типа вместе. Но, уверена, у них наверняка появятся вопросы.

– И… мы типа… должны на них ответить, – пародируя ее манеру речи и тон, закончил Марк и усмехнулся.

– Схватываешь на лету!

Откинувшись на спинку кресла, Кристина наконец-то расслабленно выдохнула.

Прошлое позади, его не исправить, только принять. Куда интересней сейчас выглядело будущее. Но она не желала в него заглядывать. Пусть идет как идет. Рядом сидел потрясающий мужчина, и он вез ее ДОМОЙ. А большего и не нужно.

***

17 сентября. База «Протон»

Док сидел в окружении подвыпивших, гогочущих мужиков. На раскрасневшихся физиономиях блуждали гнусные ухмылки. Они обсуждали очередную пошлость, фантазируя о лучшей жизни, то и дело обмениваясь сальными шуточками, и снова заходились хохотом. Док в нужный момент кивал, открывал рот и беззвучно тряс плечами, изображая смех. Пусть так, все лучше, чем терпеть от них побои и издевательства. Спустя месяц они наконец-то отстали, приняли в стаю и даже иногда слушали. А он их нет. В этот момент его взгляд блуждал по облупившейся штукатурке на стенах. Водка разбередила старые раны. Стоило выпить, как грандиозные мысли о спасении человечества отступали, им на смену спешили совсем иные – нехорошие, злые, от них становилось паршиво. Грудь затапливала жгучая обида. И не отмахнуться, не спрятаться. Он чувствовал себя обманутым, преданным и кинутым в сточную канаву. Понимая, что больше не может здесь находиться, мужчина встал. Пошатываясь, вышел из комнаты, не обращая внимания на пьяные вопли за спиной, и побрел в сторону больницы. В лицо бил холодный осенний ветер, нещадно трепал одежку, но Крамар едва ли обращал на это внимание. Дойдя до излюбленного места под раскидистой березой, мужчина замер, устремив неподвижный взгляд на освещенные окна больницы. Кабинеты, палаты, люди в белых халатах – другой мир, целая планета, теперь абсолютно недосягаемая. Вдохнув стылый воздух, он явственно ощутил запах кварца, стерильного раствора и йода. Время от времени в окнах мелькали бывшие коллеги. И тотчас накатывал гнев, болью стреляло в висках. Хотелось схватить булыжник и расколотить их головы. Бить до тех пор, пока не вытекут мозги. Они теперь работали в настоящей больнице! Обрабатывали белы рученьки антисептиком, гоняли чаи в ординаторской, наверняка жили в приличных условиях и мылись каждый день.

А ему на ноги надели цепь. Кинули в коморку с вонючим алкашом без возможности уединиться, побыть в тишине. И снова вручили метлу. Где справедливость?

Но больше всех Крамар ненавидел Кристину. Мерзкая гадина не спешила раскрывать своих секретов и явно не намерена делиться. Небось живет себе припеваючи в тепле и достатке, а миллионы людей страдают, мучаются от вируса. Они достойны спасения! Все они.

Он затрясся от бессильной злобы и сжал кулаки.

Ничего, он своего добьется. Все выпавшие на его долю испытания, посланы не просто так. Это проверка, испытание на прочность. Многие великие проходили через страдания и лишения ради благой цели. Он должен выдержать!

Потому что только он может спасти мир.

Это вознесет его до уровня великих, впишет его имя в историю. Вот тогда все оценят!

Успокоив себя, Крамар углубился в детали своего плана. Днем было не до этого, все время уходило на научные разборки. Тяжело все держать в голове, но и вести записи нельзя. Кто-то мог подсмотреть и украсть. Нет, больше таких промашек он не допустит. А вечерами, когда голова уже не соображала от потока научных рассуждений, он отдыхал, пошагово обдумывая дальнейшие шаги.

Полностью уйдя в свои мысли, мужчина замер.

Внешне он оставался абсолютно неподвижен. И проходившие мимо люди не обращали на него никакого внимания. Скользили мимолетным взглядом и шли дальше. Сумасшедший, псих, что с него взять? Тогда как Крамар уже мчался по лесу в сторону ближайшего города, где можно отыскать больницу или лабораторию и наконец-то уже заняться исследованиями по-настоящему. И изменить мир.

С голых ветвей капала вода, ставшие ледяными кандалы жгли холодом щиколотки. Но надо терпеть. Осталось немного.

***

Аркаша ворочался на узкой, жесткой кровати, злобно тягая комковатое одеяло. Он то обливался потом от нестерпимой жары, то ежился от озноба. А все одно – уснуть не мог. Хмельной туман схлынул, и голову вновь одолевали безрадостные мысли. Он посмотрел на тусклый прямоугольник окна с оборванной занавеской. Из него в убогую комнату лился илистый, мутный свет. Словно кто-то ведро с грязной водой опрокинул. Вокруг раздавался разноголосый храп. Вчерашние собутыльники спали, кто где. От спертого воздуха, провонявшего кислым потом и вонью тел, вновь стало жарко. Он со злостью откинул одеяло и поднялся. Пол устилали пустые бутылки, бычки, разбросанные вещи. То и дело спотыкаясь, Аркаша доковылял до окна. На небе медленно занимался рассвет – серый, неприветливый и промозглый. Совсем как его жизнь.

На столе лежала папиросная пачка. Схватив ее, он сунул внутрь пальцы и принялся шебуршать, но там было пусто. Его и без того поганое настроение, рухнуло ниже плинтуса. Аркаша поскреб щетину на подбородке и поморщился. От него тоже воняло, он чувствовал. Стало до омерзения противно. А когда-то каждый день брился начисто и смачивал щеки лосьоном. Алке нравилось. А ему нравились ее широко разведенные ноги. Стерва.

Он ведь старался, крутился как мог. После того как разогнали их шайку и назначили Рокова, устроился в ремонтный цех. Лебезил перед начальством, хватался за любую работу. Но уже через месяц вылетел из-за трясущихся рук, которые никак не желали слушаться и прилаживать детали. Скотина начальник заметил и выпер. Потом была столярная мастерская, теплицы, в кладовщиках и вовсе продержался три дня, поймали на воровстве. Так, он скатился до самой грязной, тяжелой работы мусорщика. Собирал помои с кухни, мусор из уличных урн, зловонные мешки из туалетов. Потом мыл, скреб, очищая мусорные баки от чужих плевков и окурков. От натужной работы рвались жилы, а тошнотворный смрад, казалось, навсегда въелся в его волосы и кожу. Самое обидное, платили за рабский труд жалкие гроши. К концу рабочего дня он мечтал только об одном – поскорей выпить. Хоть капельку, крошечный глоточек, чтобы отпустило. Собутыльники всегда находились. Такие же горемыки, они жаловались друг другу на дерьмовую жизнь и вспоминали, как было раньше. Он ненавидел их до искр в глазах, но и отказаться не мог. Только с ними мог забыться, на время подменить реальность сладкими воспоминаниями, а то и вовсе помечтать. А потому каждый вечер они кочевали из одной тесной комнатушки в другую, и за ними шлейфом тянулся прогорклый дым безнадеги и дешевых папирос.

Утрами его мучило тяжелое похмелье, и Аркаша клялся всем богам на свете, что сегодня ни капли. Но затем все повторялось вновь – вонь, отходы, непосильный труд и долгожданное облегчение. И не выбраться, не разорвать порочный круг. От собственного бессилия хотелось орать и материться, но больше всего выпить.

Но ничего. Вскоре он вырвется. Навсегда покинет проклятую базу и больше никогда не станет горбатиться на других.

Если он все верно понял, у Дока был какой-то грандиозный план. Надо подыграть, выведать подробности, а в последний момент кинуть идиота. Ведь тащить в свободную жизнь поехавшего шизика он не собирался. Аркаша сладко щурился, предвкушая большие перемены. В тщедушной груди зарождались первые ростки надежды.