MAYDAY 2

Глава 35.

Последний поезд прибыл на вокзал НН девятнадцатого сентября. А вместе с ним оставшаяся техника из «Аргона». К этому моменту все люди уже жили в городе, в своих квартирах и привыкали к новой действительности. Это было несложно. Стоило посмотреть на спокойное течение Волги, или Оки, на красивые парки и набережные, на оживающие заводы, школы и детские площадки, как в душе крепла надежда – все наладится, и как знать, возможно, именно отсюда начнется возрождение былого мира. Уже неопасного, спокойного, с новыми возможностями и стабильным будущим. Этого хотели все без исключения. А с таким опытным и бесстрашным командором у выживших были все шансы осуществить желаемое и написать новую историю. Историю людей, которые не сдались, не опустили руки, смогли одолеть вирус, свои страхи, решить миллион задач и победить. По крайней мере, все горожане трудились на благо общего будущего не покладая рук.

Дэн и Кристина встретились в городском парке, чтобы прогуляться и поговорить. Они не виделись с того дня, как покинули остров, и обоих одолевало чувство недосказанности. Конечно, Данила понял, что она сделала свой выбор, и как не противилось сердце, принял его. Но все же беспокойство за эту неугомонную, упрямую девчонку не отпускала. Поэтому, когда Кристина прислала с братом записку с просьбой о встрече, он не раздумывал ни секунды. И едва увидев ее на парковой дорожке с коляской, в пуховике и смешной шапке с помпоном, сразу заключил в объятия.

Поймав ее взволнованный взгляд, Вершинин тепло улыбнулся.

– Как ты?

– Хорошо. Сейчас все хорошо. Мы здесь, и жизнь продолжается. Так странно, да?

Он заглянул в коляску и некоторое время разглядывал безмятежно спящего младенца.

– Странно? Да нет, все так, как и должно быть. – ореховый взгляд вновь переместился на нее и словно погладил изнутри. – У тебя очень красивая дочь. Вся в маму.

Кристина смущенно потупилась. Она была безумно рада наконец-то увидеть Дэна, но Боже, как же все непросто. На его лице все оттенки грусти и несбывшихся ожиданий, хотя он очень старался не показывать вида. А в ней плескалось огромное желание сохранить их дружбу. Но получится ли…?

Вокруг шумели желтой листвой деревья и слегка накрапывал дождь. Под ногами лопались переспелые золотые желуди. Они медленно прогуливались по извилистым дорожкам и некоторое время молчали. Кристина катила перед собой коляску и украдкой поглядывала на шагавшего рядом мужчину. Он был в тонком джемпере, куртке и джинсах. Сейчас она легко могла представить его в московской толкучке или в огромном зале аэропорта. Он выглядел так… непривычно обыденно. Ни оружия, ни формы. Просто симпатичный мужчина с прямым ореховым взглядом, мужественный, цельный и очень закрытый. Но только не для нее. Вопреки молчанию между ними продолжался мысленный диалог. Совсем как в тихие вечера на острове.

«Я скучаю» – читалось в его глазах.

Тихий вздох и признание в ответ.

«Я тоже, но ты же понимаешь…»

«Понимаю и не осуждаю. Ты выбрала, чего уж теперь»

«Мы же друзья? И всегда ими будем?»

«Конечно, дорогая подруга. Как же иначе, после всего пережитого?»

«Спасибо, для меня это важно…»

С ее губ сорвалось облачко теплого пара и медленно растаяло. А вместе с ним и последние сомнения.

– Как ты устроился? Чем занимаешься?

Данила рассказал, что продолжает выезжать в рейды. Городу всегда что-то нужно: запчасти, оборудование, сырье, вещи, которые пока не производились на местных фабриках. Благо в окрестностях оставалось еще много, чем поживиться. Признался, что ему предложили возглавить машиностроительный завод «ГАЗ», чтобы вновь вдохнуть жизнь в остановившиеся конвейеры. И он всерьез подумывает, чтобы согласиться и сменить профессию. О том, кто предложил, собеседник тактично умолчал, но Кристина и так догадалась.

И все же было немного грустно. И не понять, то ли осенняя хандра тому виной, то ли линии судеб, их судеб, которые вились, изгибалась, пресекались, расходились, и в конце концов, пошли параллельно.

Наверное, все вместе.

Перед выходом из парка Данила невзначай обронил:

– Если вдруг…

– Знаю, – кивнула она, – у меня есть ты и остров Трындец.

– В точку.

Его тихий смех прошелся мягкой сливочной карамелью, сгладив последние жесткие крошки между ними. И оба почувствовали это. Потеплело, окончательно отлегло.

Они трепетно попрощались, и каждый пошел своей дорогой. Конечно, они пересекутся еще не раз. И сохранят те особые близкие отношения, которые больше, чем дружба, и крепче, чем просто привязанность. Но так никогда и не пересекут невидимой черты, после которой начинается нечто большее.

***

Той же осенью Марк и Кристина поженились. Было красивое струящееся платье цвета облаков, парадный мундир и миллион порхающих бабочек счастья. Невидимых, но вполне осязаемых. Непоколебимый и уверенный командор не выпускал из своих рук хрупкую невесту. А в это время гости держали пальцы скрещенными и молились, чтобы не рвануло. И совершенно напрасно, все прошло идеально. На свадьбе присутствовали самые близкие, но это не помешало новгородцам на радостях осушить первую партию самогона, который гнал кудрявый парень Егор в своей квартире.

Миновал год, жизнь на новом месте окончательно наладилась и вошла в спокойное русло. В течение этого времени к новгородцам присоединилось еще около шестисот выживших, и сигналы с разных уголков страны продолжали поступать. Все переселенцы сразу получали вакцину CAT. Наконец-то, спустя три года ада, AVE перестал быть смертельно опасным вирусом, но навсегда вошел в историю, как самый разрушительный, унесший жизни более восьми миллиардов людей.

К следующему лету в НН заработали все заводы и фабрики. Оставалось только аплодировать дальновидности создателей плана. Ведь в городе имелись все необходимые предприятия: фармацевтические, строительные, деревообрабатывающие, пищевые, электротехнические, металлургические, мебельные и еще, бог знает, какие. Словом, вскоре город полностью обеспечивал себя сам.

Благодаря настойчивости командора работы по расчистке железнодорожных путей на сотни километров вглубь страны продолжались. Конечно же, не просто так.

В один весенний денек, когда под ногами еще хлюпали мокрые комья подтаявшего снега, а деревья едва-едва, ленно и пьяно очухивались после долгой спячки, Марк, решил, что пора. Утром поцеловал супругу в висок, погрозил дочери пальцем (вроде сурово, а на самом деле насмешливо) и решительно направился к мэрии.

Вскоре в новом, еще более внушительном кабинете собрались все первые лица города. Страхов обвел присутствующих внимательным взглядом и самым будничным тоном приступил к главному.

– Вскоре нам предстоит восстановление других городов по уже отработанному сценарию. Так что попрошу всех настроиться на серьезную работу. Ее будет много.

– А разве нужны еще города? – раздался чей-то робкий голос.

– Не говорите глупостей. Новгород – лишь одна двенадцатая часть плана.

И это стало БОЛЬШИМ сюрпризом для всех. Глядя на ошеломленные лица, Марк удовлетворенно хмыкнул. Глупо было думать, что он остановится на достигнутом. Следующими точками на карте станут Казань, Ярославль, Рязань, Смоленск и еще шесть близлежащих городов, которые планировали очистить и заселить людьми, как в свое время Новгород.

Пока народ приходил в себя от потрясения, Марк вовсю раздавал указания:

– Волков, навести химиков. С тебя расчет по количеству необходимой отравы. Роков, ты займешься формированием отрядов сопровождения и рабочих бригад. Кожин, на вас инженеры, отвечаете за исправность составов и путей. Кольчугин и Зоркин дайте задание газетчикам о серии агитационных статей, пусть уж постараются расписать все так, чтобы народ выстроился в очередь за билетами в новую жизнь. Всем все ясно? Тогда приступайте.

Судя по озадаченным, призадумавшимся подчиненным, в их головах вовсю шебуршали мозги, скрипели шестеренки, разгонялись мысли, превозмогая лень и неохоту. Марк даже примерно представлял сегодняшние шушуканья на этажах: «Нет, ну каков?! Города ему подавай!», «Сидел бы дома, да задницу грел и куда лезет?», «А наш-то слышали, Казань решил брать!», «Да, ну?! И Астрахань тоже?», «Типун тебе на язык!»…

Ничего, денек поворчат, досадливо почешут затылки и включатся в процесс. Иначе и быть не может. Хорошо почивать на лаврах, вот только до настоящих побед еще сотни километров и тонны проблем. Но чтобы понять это, надо уметь смотреть сквозь день грядущий, на многие года вперед. А Марк умел.

***

Она стояла напротив зеркала и расчесывала волосы. С улицы доносились радостные крики ребятни. Наступившая весна принесла в город волнительное предвкушение. В унисон ощущениям звенела капель, в приоткрытое окно долетали пронзительные трели пернатых. И все чего-то ждали. Перемен приятных, неожиданных, счастливых. И Кристина ждала. Поэтому, когда в спальню вошел Марк и остановился в дверном проеме, ее вспыхнувший взгляд немедленно переместился на супруга.

Ему очень шла черная футболка и военные штаны цвета хаки. Как хорошо, что он остался верен военному стилю. Все же было в этом нечто исключительно брутальное, на корню обрубающее все попытки к сопротивлению.

Прислонившись к стене, он наблюдал. Ох, уж эта его мнимая расслабленность, спокойствие, за которыми скрывался дикий, агрессивный зверюга… уже почти знакомый, но все такой же опасный и совершенно неприрученный. К этому невозможно привыкнуть и невозможно насытиться. Двухметровый, тестостероновый гигант, нерушимый и непробиваемый, словно выплавленный из самого прочного металла, до сих пор сводил ее с ума. И каждый день рядом с ним Кристина чувствовала себя пьяной и неприлично счастливой. С самых первых минут пробуждения, прижимаясь к горячему телу, до поздней ночи, когда его напор, неистовая, головокружительная аура, сумасшедший аромат связывали ее по рукам и ногам невидимыми канатами.

Так и сейчас, стоило пронзительному взгляду пройтись по ее телу, как Кристина мгновенно считала настрой супруга и прикусила губу. Теперь в серебристом отражении зеркала виднелась одурманенная незнакомка с поплывшим взглядом и вмиг потяжелевшим дыханием.

– Как твой день?

– Непросто. Рассказал команде о ближайших планах.

– Ооо, – она точно знала, о чем он говорит, а потому округлила глаза. – Представляю.

Марк подкрался неторопливо, почти лениво, как хищник, заранее уверенный в своей победе. Приблизившись вплотную, провел кончиком носа по ее виску и приглушенно спросил:

– Какие планы на вечер?

Ни тон, ни вроде бы невинный вопрос ее ни капельки не обманули. Кристина попыталась мягко отстраниться. Но не тут-то было.

– Убегаю через пять минут.

– Исключено, у меня к тебе срочное дело, безотлагательное.

– У меня стрижка!

Крепкие пальцы тотчас захватил пепельные локоны, сделал один оборот вокруг ладони, второй и уперлись в затылок. Чуть потянув вниз, так чтобы ее губы оказались в полном доступе, Марк негромко резюмировал:

– Идеально. Стрижка отменяется.

Пока Кристина ошеломленно хлопала ресницами, до слов дело не дошло, ее губы накрыли горячим, фантастическим поцелуем. Изнывая от предвкушения, она гладила ладонями мощные плечи, зарывалась в темные волны волос и простонала в его губы, когда Марк с силой сжал ее талию и рывком притянул к себе, впечатывая в каменный торс.

Жаркий поцелуй чуть было не перерос… но вбежала трехлетняя Марта, и оба родителя со вздохами сожаления оторвались друг от друга.

Уставившись на них ярко-голубыми глазенками, она сердито топнула ногой.

– Кирилл с Соней не взяли меня с собой! Злые, плохие, сами пошли гулять, а меня оставили.

Кристина на секунду представила, какой бой пришлось выдержать брату, и улыбнулась. В кругу семьи Марту редко называли по имени. Ей больше подходили такие прозвища, как буря, ураган, шторм. Ведь в ней бурлили характеры родителей, помноженные на два.

– Милая, это называется свиданием. А там третий – всегда лишний.

Разумеется, она мало что поняла из сказанного.

– Хочу гулять! – взвыла девчушка.

– Хорошо, иди одевайся, а мы с мамой пока… – Марк завис, пытаясь придумать правдоподобное объяснение.

– Тоже будем одеваться, – нашлась Кристина.

Через минуту, дочь умчалась, а ее саму, вопреки прозвучавшим словам, полностью раздели и пришпилили к стене, как глупую, безвольную бабочку. Против чего, Кристина, конечно же, ни капельки не возражала.

***

Идти на прогулку все же пришлось. Втроем они неспешно добрались до набережной, в это время пустующей. Впереди, насколько хватало взгляда, вилась широкая прогулочная дорога с подмерзшим снегом, вдоль нее тянулся невысокий бетонный парапет, слева, сбившись в кучки, дремали деревья.

Словно по чьему-то невидимому сигналу, зажглись фонари, подсветив и парк, и дорогу. И совершенно неожиданно повалил снег. Крупные хлопья бесконтрольно летели из низких, мутных туч, закрашивая мир косыми белыми штрихами. Пока Марта с азартом колотила по проталинам, покрытым корочкой льда, тонким и замечательно-хрустящим, ее родители остановились чуть в сторонке. Кристина с легким замешательством рассматривала снег. Так странно, посреди весны вдруг вновь увидеть зиму. Казалось бы, середина марта, ничего не предвещало, и вот опять. Невзирая на разыгравшуюся снежную кутерьму, ей было хорошо. Ведь за спиной стоял ОН и крепко обнимал. Все равно, что монолитная несокрушимая скала, только теплая и укрывающая от любых бурь и ненастий.

И все же в груди теперь тоже вьюжило. Ощущение приближающейся опасности шло по нарастающей с тех пор, как Марк сообщил о плане, а сегодня перевалило за красную черту. Она боялась изменений, не хотела что-то менять, только не теперь, когда все наладилось – и в жизни, и внутри.

– Как неожиданно…

– Ммм… согласен. Тебя что-то тревожит?

Спросил, потому что помимо удивления уловил в ее голосе беспокойные нотки. С легким вздохом Кристина призналась:

– Наверное, да. Новые города, снова сражения, опасность… ты уверен?

– Более чем.

От него исходили волны спокойствия и непрошибаемой уверенности. Хотя чему удивляться, так было всегда. И она снова впитывала их всеми фибрами души, успокаиваясь.

– Все будет хорошо?

– Даже лучше. Не сомневайся. Верь.

… в меня.

И она верила. Ведь такое по силам только ему – тирану, деспоту и несгибаемому командору. Самому лучшему и горячо любимому.

А он смотрел вперед – на вечерний пейзаж, зависший где-то между небом и землей, отчаявшейся зимой и неизбежной весной, настоящим и будущим. На широкое полотно реки, еще скованное серыми льдами. Смотрел ровно и твердо. Потому что знал, пройдет совсем немного времени, и все окончательно забурлит – и река, и жизнь, и будущее. Ведь день сегодняшний – далеко не последний рубеж, впереди еще много лет хороших, важных, неповторимых.