Мимикрия (СИ)

11. Ужин

Драко твёрдо ступал по мраморному полу министерского коридора навстречу Блейзу Забини и незнакомой белокурой девушке. Блейз, по всей видимости, флиртовал, потому что девушка игриво смеялась и безустанно теребила свои локоны. Это было Драко на руку: Забини сосредоточил всё своё внимание на блондинке и потому не сразу его заметил. Девушка взмахнула волосами, оголяя шею, и Блейз расплылся в непотребной улыбке: страшно представить, что происходило в его голове, но Драко и не успел — когда до, казалось, неминуемого столкновения осталось меньше двух метров, Забини устремил взгляд вперёд и наткнулся на Малфоя. Он вздёрнул брови вверх, вытянулся тонкой струной и, тут же отсалютовав девушке, развернулся на каблуках, стремительно двигаясь по коридору в обратном направлении.

— Блейз! — зашипел Драко, ускоряя шаг, и Забини, не оборачиваясь, завернул за угол. Малфой чуть ли не сплюнул от гнева на пол (однако он слишком хорошо воспитан, чтобы делать нечто подобное). Но Драко повезло: за углом Блейз попал в тупик, именуемый Пиритсом, а уж мимо этого беса никому не удавалось проскочить. Пиритс ухватил Забини за плечи и уже что-то с деловитым видом рассказывал своему новоиспечённому пленнику. Блейз тяжело вздохнул, понимая, что Драко его нагнал.

Отделаться от Пиритса — непросто. Малфой всё ещё не овладел этим искусством полностью, но тщательно продвинулся в его изучении, так что уже через пару минут он затащил Блейза в свой кабинет, тут же запечатывая дверь всевозможными заклинаниями: во-первых, для того, чтобы Забини снова не улизнул, как ухитрялся это делать почти всю неделю; во-вторых, чтобы никто не мог их услышать.

— Я ничего не знаю, — тут же протянул Блейз, вальяжно разваливаясь на стуле для посетителей, словно он самостоятельно, собственными ногами пришёл к Малфою, и его не затащили сюда силой. Драко нахмурился и, обернувшись, сунул руки в карманы брюк.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю — что?

— Что мы его нашли.

Блейз изогнул бровь, сканируя Драко с ног до головы.

— Отлично выглядишь. Новый костюм?

— Не увиливай, — строго сказал Малфой.

— На твоём лице всё написано, — Забини пожал плечами. Драко едва слышно цокнул языком. — Когда ты гоняешься за мной целую неделю со взглядом оголодавшей сипухи, трудно не догадаться, что именно ты хочешь узнать.

— Я бы не гонялся, если бы ты не сбегал.

— Я бы не сбегал, если бы в прошлый раз ты меня не отравил.

Драко дёрнул плечами. Он прошёл по кабинету к столу и занял своё место.

— Мне нужно знать.

— Послушай, — Блейз немного наклонился к Малфою, — я не знаю, где хранятся остальные крестражи. Не знаю. Можешь подсыпать в мой пудинг отраву, утащить аппорт-ключ от поместья, да хоть придушить меня… Хотя, — он растянул губы в едкой усмешке, — возможно, последнее мне даже понравится.

— Оставь, — устало вздохнул Драко. Верить Блейзу на слово — не в его манере, но на этот раз тот выглядел крайне уверенно. Во всяком случае, к яду можно обратиться в любой момент — с другой стороны, второй раз это может и не сработать.

— Я и так достаточно тебе помог. Сделал всё, что ты прос…

— Не говори Ему об этом крестраже.

Забини нахмурился, возвращаясь в исходное положение на своём стуле. Какое-то время он исподлобья внимательно изучал ничего не выражающее лицо Малфоя.

— Я не скажу, — наконец произнёс Блейз. — Но, если Он меня спросит, я отвечу.

Драко сжал зубы, чувствуя, как на его скулах заиграли желваки, чётко осознавая, что ему нечем крыть. Блейз действительно сделал для него многое — как минимум, до сих пор не раскрыл его тайны. А ведь мог и без всяких вопросов сбросить Малфоя с нагретого местечка и занять его должность — самую тёплую и спокойную из всех возможных.

Забини поднялся со стула, смахивая несуществующую пыль с рукавов своего пиджака.

— Я говорил тебе это не раз и повторю снова: Поттер сведёт тебя в могилу.

Неделя выдалась ужасной. Пойманные члены Сопротивления перестали доставлять удовольствие Тёмному Лорду: за последнее время попался всего лишь один — и тот держал рот на замке. Волан-де-Морт взорвал сопротивленцу голову прямо посреди своего кабинета; и склизкий кусочек мозга попал Драко на воротник чёрной рубашки, ярко напоминая, в чём именно он принимает участие, — Малфою стало плохо: ему еле удалось унять тряску в руках, когда он убирал губчатую массу со своей одежды. Кроме того, Тёмный Лорд припомнил Драко причину своего лояльного отношения: Волан-де-Морту нужна информация о Поттере, и простым списком отделаться не получится.

Единственное, что хоть как-то поднимало настроение, — это золотая монетка, на ободке которой каждый вечер появлялось простое лаконичное «Как ты?». Драко почти ненавидел себя за то, что ждал этого сообщения: стоило монетке загореться, как загоралось его собственное сердце — как бы слащаво это ни звучало — вызывая непроизвольную улыбку на лице.

Гарри не появлялся до воскресенья — наверное, он был чем-то занят, но и Драко, честно говоря, его не приглашал. Поттер исправно держал связь каждый день, видимо, приняв к сведению обиду Малфоя. Предупреждение крупными буквами билось перед глазами, стоило вспомнить тот вечер, тихий треск камина и ласкающий слух голос Гарри, подкрадывающийся к Драко. Малфой ничего не мог с собой поделать и старался переключить своё внимание, заучивая книжки на французском наизусть. Не сказать, что это на самом деле помогало. Рядом с навязчивыми мыслями появилось ощущение, что чего-то не хватает. Одиночество и раньше служило для Драко верным спутником, но теперь его доверху наполнило чувство бесконечной скуки. Когда Гарри приходил каждый день, было, по крайней мере, весело.

— Привет, — Гарри появился из камина ровно в восемь и мягко улыбнулся, подходя ближе; в его руках уже была чёрная ткань. — Сегодня без покера, если ты не против. Гермиона пригласила тебя на ужин. Она пробует новый рецепт.

— Ужин?

Карточная игра хороша тем, что не даёт разговорам вылезать наружу, спорам разгораться, а неприятным воспоминаниям давать новую жизнь. Покер забирал на себя всё внимание и был отличным поводом сменить любую накаляющую обстановку тему. Ужин представлял собой совершенно иную ступень; за ужином нельзя заставить Рона заткнуться кратким «Повышаю», Джинни — отвести прожигающий взгляд взмахом карт, а полное сочувствия и жалости лицо Невилла заменить на изумлённое из-за глупого проигрыша.

— Да, — менее уверенно протянул Гарри. — Не хочешь идти?

— Я просто не думаю, что я действительно званый гость, — Драко вежливо улыбнулся. Ему определённо стоит остаться дома и не идти на рожон; он прекрасно знает себя, а ещё лучше — поттеровских друзей, которые как никто другой понимают, как взбесить Малфоя и лишить его привычной маски равнодушия. Гарри прищурился:

— Гермиона правда тебя ждёт. Она считает, ты единственный из всей нашей шайки, кто способен оценить высокую кулинарию.

— О, — Драко неожиданно для себя почувствовал лёгкое смущение. — Это правда, — тут же согласился он. — Боюсь, Уизли в жизни не ел ничего лучше школьных завтраков. А я, между прочим, бывал в лучших ресторанах Италии.

Гарри весело хмыкнул.

— Узнаю старого доброго Драко Малфоя, — мягко сказал он, и Драко почувствовал, как жар вспыхивает на его шее. — Так это значит, что ты согласен? — с надеждой спросил Гарри, пристально глядя на него. Поттер определённо понимал, что использует запрещённый приём, оборачивая предложение в просьбу.

— Да.

Гарри немедленно подошёл к Драко, завязывая ленту на глаза.

— Только не будь к ней слишком строг.

Гермиона приготовила отменную индейку: румяную, с хрустящей корочкой и приятной мякотью внутри. Конечно, её блюдо и рядом не стояло с теми, что подавали в ресторанах, которые Драко часто посещал в детстве вместе со своей семьёй, но птица вышла по-домашнему вкусной.

За круглым столом в гостиной сегодня собралось всего шесть человек: Гермиона, Рон, Гарри, Драко, Симус Финниган и Кэти Белл. Финниган вежливо пожал Малфою руку в знак приветствия, но Драко всё равно заметил, как дёрнулась его верхняя губа в презрении. Кэти не сказала ни слова и почти всё время молчала. Малфой хотел бы перед ней извиниться, но просто не мог: не перед всеми и не сейчас. Кэти всё равно не поверит в его искренность, и потому он старался просто не смотреть на девушку. Возможно, это была очередная проверка от поттеровских друзей, и Драко, к своему стыду, её не прошёл.

— Почему вы не используете домовиков? — спросил Малфой после того, как должным образом похвалил блюдо Грейнджер.

— Я считаю, использовать их труд негуманно, — серьёзно ответила она. — Это стоит признать незаконным и начать платить за их работу.

Драко с удивлением посмотрел на Гермиону. В школе он слышал что-то про Г.А.В.Н.Э. и знатно поглумился над этим названием, не воспринимая затею Грейнджер всерьёз. Малфой не ожидал, что девушка до сих пор придерживается подобных глупых идей. Всю жизнь Драко обслуживали домовики, и это казалось абсолютно обыденной вещью. Да и сами эльфы только и рады начищать сковородки — взять хотя бы Хуки: он взвоет, если Малфой прикажет ему отдыхать или внезапно заплатит пару сиклей за ужин.

— Но ведь они для этого созданы.

Гермиона нахмурилась.

— Почему ты так думаешь?

Драко пожал плечами, отрезая ещё один небольшой кусок от своей порции мяса.

— Они веками это делают, это своего рода традиция.

— Не все традиции хороши, — внезапно встряла Кэти.

Малфой сконфуженно кивнул. Он перевел взгляд на свою индейку, не замечая, как Гермиона переглянулась с Роном. Мясо расслоилось под давлением вилки, пачкая края в томатном соусе. Драко не считал, что есть хоть какая-то необходимость освобождать домовиков от их привычных дел, но накатившее чувство вины затопило желание доказать свою точку зрения, и ему только и оставалось, что уставиться на кусок мяса.

— Гарри рассказал нам, что ты сражался со Смеркутом, — Гермиона сделала глоток тыквенного сока. — Так значит, ты владеешь Патронусом?

Драко поднял глаза на Поттера, сидящего перед ним. Гарри не выглядел ни капли смущённым: он мягко улыбнулся и незаметно подмигнул, откусывая хлеб. По груди разлилась уютная теплота: Гарри не говорил об их тренировках друзьям; не рассказывал, как Малфой слаб и ни на что не способен; возможно, Уизли, Грейнджер и остальные даже не знали, где пропадал Поттер те девять дней.

— Да, — кратко ответил Драко, маскируя лёгкую улыбку. Иметь с Гарри общий секрет — приятно.

— И какой у тебя телесный Патронус? — с интересом спросил Симус.

— Павлин.

Рон тут же прыснул с набитым ртом, заходясь то ли смехом, то ли кашлем. Гарри потянулся к нему через стол, чтобы помочь другу, и пару раз ударил его по спине. Когда Уизли наконец успокоился, то столкнулся с совершенно недовольным лицом Малфоя.

— Прости, — весело сказал он, продолжая хихикать. — Даже не представляю, какой бы Патронус подошёл тебе лучше.

— Чтобы ты знал, павлины — одни из благороднейших птиц. Символ удачи и богатства.

— И напыщенности.

Драко фыркнул.

— Насколько я знаю, твой Патронус — терьер, — протянул он. — Это потому что ты такой же слюнявый?

Уизли тут же вспыхнул.

— Не знаю, откуда тебе известен мой Патронус, но если ты…

— Хватит, — пресёк нарождающийся скандал Гарри. — Не начинайте.

Гермиона взмахнула палочкой, собирая тарелки со стола, и перед тем, как исчезнуть на кухне, объявила о пятиминутном перерыве: «Яблочный пирог вот-вот подойдёт». Кэти, ничего не сказав, ушла вместе с Грейнджер. Симус обрадовался открытой возможности и гордо сообщил, что собирается в туалет, чем вызвал у всех присутствующих невольное закатывание глаз. Драко изучал картину на стене слева от него: кажется, это была некая абстракция, — когда Рон вдруг начал говорить:

— Гарри рассказал, что ты сделал, когда мы были у Селвина, — он поджал губы. — Я такого не ожидал.

— Что ж, — Драко пожал плечами. — Я не удивлён.

— Я просто хочу сказать, — Рон поднялся из-за стола и протянул свою руку Малфою, — спасибо.

Драко краем взгляда отметил озадаченное лицо Гарри, а значит, это поведение — полная инициатива Уизли. Если бы Малфой сейчас поднялся и пожал руку Рону, отец бы его не только не простил, а вдобавок и проклял бы самым чёрным заклинанием. Драко и сам не хотел идти на этот шаг: Уизли — позор магического мира и совершенно неважно, кто на какой стороне. Потому что Рон отнял у Малфоя всё, что только мог. Драко снова покосился на Поттера, который теперь уже смотрел прямо на него, ожидая ответа.

Рон нервно облизал губы и повёл рукой в сторону, собираясь её опустить.

— Рад был помочь, — Малфой резко поднялся со стула, пожимая немного взмокшую ладонь.

Уизли дружелюбно усмехнулся, кивая чему-то своему.

— Мне нужно отправить письмо.

Драко проводил Рона взглядом, усаживаясь обратно, и посмотрел на Гарри, который излучал невероятное удовлетворение. Ради такого Поттера стоило переступить через себя. Малфой слегка наклонил голову, собираясь ляпнуть что-то вроде «Чего пялишься, Поттер?», но его взгляд зацепился за губы Гарри, в уголке которых собралась маленькая почти незаметная капля томатного соуса. Ещё три года назад это был бы прекрасный повод для издевательской шутки: святой идеальный Поттер — неуклюжий грязнуля. Но теперь, когда всё перемешалось, в голову Драко даже не попала эта простая мысль. Зато были другие: нерешительные и тревожные.

— У тебя соус на верхней губе.

— О, — Гарри в смущении свёл брови и взял салфетку, кратким движением протирая рот. — Всё?

Разочарование. Всё пошло не так. Драко нахмурился вместе с Поттером, потому что тот действительно убрал соус со своего лица. Мысли продолжали путаться, несясь с огромной скоростью и нарываясь друг на друга, а язык с руками действовали быстрее, чем Драко осознавал, что творил.

— Нет, — раздражённо соврал он, складывая собственную салфетку вдвое, и потянулся к Гарри, аккуратно протирая его чистые губы. Поттер в удивлении застыл под мягким касанием, не ожидавший подобной заботы от Малфоя. И Драко, догнав свои действия головой, застыл вместе с ним. О чём он только думает? Глаза Гарри завораживающе блеснули, и его губы растянулись в лёгкой улыбке, выводя Малфоя из секундного ступора. Он дёрнулся, пробормотал скомканное «Прости», отстраняясь и возвращаясь на своё место. Драко отложил салфетку в сторону и суетливо провёл пальцами по своим столовым приборам, избегая взгляда Поттера. Провалиться бы прямо на этом месте.

Гарри неслышно хмыкнул.

— Спасибо, — сказал он, продолжая лукаво улыбаться. — Ты очарователен, когда смущаешься.

Драко почувствовал, что и без того горящие щёки вспыхнули ещё ярче.

— Я вовсе не смущён.

— Значит, ты просто очарователен, — легко согласился Поттер. У Малфоя заболела голова.

— Кажется, он готов! — Гермиона и Кэти Белл вернулись в комнату. — А где остальные?

Симус подошёл через пару минут, а ещё через пять вернулся и Рон. Драко расслабленно выдохнул, потому что Уизли принялся пересказывать письмо Невилла, в котором не было ничего интересного — тот хвастался изучением каких-то лягушек и болотных растений, — но это сняло внимание с Малфоя на какое-то время и позволило ему насладиться пряным яблочным пирогом и немного неловким переглядыванием с Поттером. Когда чаепитие было окончено, Симус озвучил то, ради чего, очевидно, затевалась эта встреча:

— Как поживает Тёмный Лорд?

— Ждёт информации о Сопротивлении.

— Мы подумаем, что можно с этим сделать, — кивнул Гарри.

— Он знает о четвёртом крестраже? — спросил Рон.

— Я, — Драко вздохнул, — не знаю. Думаю, пока нет. Он проверял крестраж за пару дней до того, как мы за ним пришли. Но подозреваю, он проверит его снова рано или поздно.

— Драко, — Гермиона ласково на него посмотрела, — ты нам очень помогаешь. Мы очень хотим, чтобы это всё кончилось как можно быстрее. И мы очень ждём, когда ты узнаешь, где находится пятый крестраж.

— Я делаю всё, что возможно, — холодно сказал Малфой.

— Мы знаем, — от притворно нежного тона Грейнджер стало тошно. — Нужно сделать ещё больше. Уже прошло почти две недели, а у нас нет никакой информации. Когда наши друзья умирают, каждый день на счету. Если у нас ничего нет, значит, ты делаешь недостаточно.

— Мы пойдём, — Гарри поднялся со стула, увлекая Драко за локоть за собой к выходу. — На сегодня хватит разговоров.

Аппарация прошла мягко: Гарри и Малфой приземлились в Большом Зале Малфой-мэнора у окна, и Драко тут же стянул с себя чёрную ленту.

— Гермиона бывает напориста, — шутливо сказал Гарри. Малфой пожал плечами, обхватывая себя руками. — Прости.

— Не стоит постоянно извиняться за своих друзей, Поттер. Извинений не хватит.

Гарри опустил задумчивый взгляд на письменный стол позади Драко. Приглушённый свет свечей мягко лёг на его кожу и волосы, отражаясь в стёклах очков. Гарри Поттер чертовски красив. Если бы Малфой мог, он бы выколол себе глаза, только бы его не видеть.

— От кого это письмо? — вдруг серьёзно спросил Гарри, вытаскивая Драко из лёгкого помутнения.

— Что? — Малфой бросил суетливый взгляд на стол в попытке отыскать бумажную угрозу.

— Письмо, — Гарри потянулся к столу и легко схватил лист, нагло пытаясь прочитать написанное, что абсолютно — крайне! — недопустимо в приличном обществе. Руки Драко похолодели. — От кого оно?

— Ты не имеешь права, — Драко вырвал бумагу из рук Поттера.

— От кого это письмо, Малфой? — Гарри, только что извинявшийся за напористость Грейнджер, повысил голос.

— Не твоего ума дело, — остро проговорил Драко.

— Ответь.

— Нет.

— Малфой…

— Какой тебе от этого толк?

— Неважно. От кого оно?

— Какая разница, от кого? — Поттер молчал, упрямо сверля Драко взглядом ещё пару минут, и Малфой, поджав губы, не уступал ему в этом молчаливом сражении. Наконец Гарри вздохнул, отворачиваясь, и покачал головой.

— Мне пора, — устало сказал он.

Когда камин сменил огонь с зелёного, Драко тяжело выдохнул, падая на стул около стола. Гарри не успел прочитать письмо, подписи снизу не было, хотя и смысл послания был далёк от чего-то увлекательного: в нём Панси Паркинсон делилась своими мыслями насчёт французских книг. На её многочисленные письма Малфой никогда не отвечал. Драко знал, что смутило Гарри, пусть тот и не хотел ему этого говорить. Стало вдруг до ужаса обидно от осознания простой истины: как бы Поттер ни вёл себя с Драко, они никогда не смогут друг другу по-настоящему доверять.

— Мой милый Драко! — мелодично протянула Панси, впорхнув в кабинет Малфоя. Тот с недовольством покосился на неё, отвлекаясь от заполнения бланков. — Я так и не получила от тебя ответа! Так ты сходишь со мной в театр? — Паркинсон, лукаво подмигнув Драко, присела на край его стола прямо перед ним.

— Панси, я занят.

— Французская постановка! Всё, как ты любишь! — не унималась Паркинсон. — Неужели я многого прошу? Мне кажется, ты видишься с Поттером чаще, чем со мной.

Драко дёрнул головой. Уже третий день воображаемый Гарри топтался на его совести, когда настоящий привычно спрашивал, как Малфой себя чувствует, используя зачарованную монетку. Будто ничего не произошло.

— Чушь. — Панси громко вздохнула, потянувшись к волосам Драко, но Малфой успел уклониться от её настойчивых прикосновений. — Перестань.

— Ты совсем не изменился со школы, — протянула она. — Всё такой же холодный и неприступный… А ты знал, что нынешние ученики Слизерина молятся на твою кровать в общей спальне? — Паркинсон хихикнула.

— Что?

— Ага, — кивнула Панси, в её зрачках плескался дразнящий смех, — для них честь, что главный школьный враг Поттера учился с ними на одном факультете.

— Ты бредишь, — сухо заметил Драко, возвращаясь к своим бланкам.

— Да нет же! Я сама видела!

Паркинсон бесстыдно врала, пытаясь завлечь Малфоя в своё веселье, но Драко не видел в её шутке ничего смешного. Он поднял на Панси серьёзный взгляд.

— Ты была в Хогвартсе?

— Да, — Паркинсон соскочила со стола и направилась к двери.

— Когда?

— Какая разница?

— Просто интересно, — Малфой пожал плечами.

— Пару недель назад, — Панси заправила прядь за ухо. — Драко, подумай насчёт театра, я буду ждать ответа, — сказала она, напоследок томно улыбнувшись, и вышла из кабинета, громко хлопая дверью.

Драко вздохнул, выуживая из кармана золотую монетку.

«Я знаю, где последний крестраж», — отправил он Поттеру.