Мимикрия (СИ)

2. Панси Паркинсон

Коконы — вуаль, будто у невест

Как всё-таки жаль, что светилу нужен блеск

В сторону лишь шаг, стоит только сбросить им шелка

Сразу будут спущены с небес

Драко вернулся от Пиритса за полночь. Этот несносный ублюдок так активно подливал вино в бокал, которое, к слову, действительно оказалось недурным, что Малфой потерял счёт времени. Драко попросил Хуки приготовить ванну и уже спустя десять минут лежал в горячей согревающей воде. Влажная чёлка прилипла ко лбу, но она никак не мешала Малфою впервые за последние два года почувствовать себя по-настоящему хорошо. Он позволил себе улыбнуться, прикрыв глаза, мысленно прокручивая весь этот длинный и тяжёлый день в своей голове. Раз он мог улыбаться, пока Волан-де-Морт не прознал о его грязных играх, — Драко будет это делать. К тому же, он слегка пьян, а значит, можно позволить и мыслям о Поттере заползти в его голову.

Гарри — сильный волшебник. Куда сильнее Малфоя и, наверное, практически не уступающий Тёмному Лорду. Драко всю жизнь наблюдал за ним, всю жизнь пытался за ним угнаться, но так и остался позади. У Малфоя сохранилось многое — деньги, положение в обществе, фамилия, но он абсолютно потерял чувство реальности и так и не обрёл никого ближе Пиритса, с которым разве что можно выпить раз в месяц — а в остальном, он просто ужасный человек. Драко завидовал Гарри — его силе, друзьям и смелости — иногда необоснованной, но всё ещё невообразимой. Ненависть больше не клокотала рядом с именем Поттера, теперь она отзывалась глухой болью. Драко хотел бы вернуться в годы, когда ненавидел Гарри, просто потому что тот не умел причёсываться и подбирать себе одежду по размеру; хотел бы охотиться за Поттером на квиддичном поле, не давая гриффиндорскому недоумку первому поймать снитч; хотел бы, чтобы эта жизнь осталась, а Волан-де-Морт — нет. Теперь Малфою необходимо ненавидеть Поттера по долгу своей службы, и Гарри его, безусловно, раздражал, но жгучие чувства будто ушли на задний план.

Драко вышел из ванной через полчаса, вдоволь насладившись теплом. Он надел домашнюю пижаму и отправился в Большой зал, чтобы почитать у камина перед сном. Малфой с трудом засыпал — ему приходилось изнашивать свой организм полностью, прежде чем хотя бы попытаться уснуть. А ещё он часто вскакивал посреди ночи, никогда не запоминая своих снов.

В тёмном зале у окна стояла чёрная фигура, и Малфой, только заметив её, напрягся: сердце взволнованно забилось чаще — не мог же Он так быстро обо всём узнать? Но фигура, услышав осторожные шаги, сразу же обернулась, и красные губы, освещённые луной, расплылись в ехидной улыбке.

— Каков красавец, — протянула сладостно Панси. Драко на это слегка поморщился, расслабляясь, и спустился по лестнице.

— Как ты сюда попала?

— У меня особые преференции, — Паркинсон бесцеремонно уселась на письменный стол, не спуская лукавого взгляда с Малфоя. — Как водичка?

— Только не говори, что ты заходила в ванную, — Драко подошёл к девушке, борясь с желанием согнать её со своего стола.

— Не хочешь — не скажу, — хихикнула она. Безумная. В школе Малфой знал совсем другую Панси: стервозную, лёгкую, но решительную и прагматичную. Теперь же по Паркинсон плакало психиатрическое отделение Святого Мунго. Тёмный Лорд развязал ей язык и руки, а самое главное — напрочь затуманил ещё не до конца сформировавшийся разум.

— Что тебе нужно? — хладнокровно спросил Драко, складывая руки на груди.

— Какой серьёзный мальчик, — протянула Панси, вскидывая острый нос. — Не буду лукавить, мой милый. Наш Хозяин считает, что среди нас завёлся крысёныш.

— Что? — Малфой нелепо улыбнулся. — Этого не может быть.

— Да, но кто-то всё-таки помогает грязнокровкам избежать справедливости, — Панси внимательно смотрела на Драко. — Общие списки есть только у Семёрки, вот Тёмный Лорд и полагает, что кое-кто позабыл, что его ждёт в случае неповиновения, — Паркинсон мягко улыбнулась, протягивая руку к Малфою и медленно провела ладонью по его плечу. Совсем как Поттер, только руку Панси захотелось тут же сбросить.

— Ну, я тут не при чём.

— Разумеется! — девушка соскочила со стола и вприпрыжку направилась к камину. Безумная. Безумная. Безумная. — Хозяин и не считает, что это ты, — она подняла с небольшого столика книжку и раскрыла её где-то посередине, тут же хмурясь, усердно пытаясь хоть что-нибудь понять. — Что это за язык?

— Французский.

— Ах, Драко, ты так прекрасен! — хихикнула она, захлопывая книгу и возвращая её на место. — Прочтёшь мне послезавтра французские стихи?

— А что будет послезавтра? — осторожно уточнил Малфой.

— Мы с тобой вместе отправимся на дело! — девушка хлопнула в ладоши. — Представляешь? Наше с тобой первое дело!

Драко никогда не имел общих задач с Панси. Как минимум, потому что она сумасшедшая. И он скорее предпочтёт постоянную компанию болтливого Пиритса, нежели полчаса в обществе с Паркинсон. Её было слишком много.

— Что за дело?

Панси подошла практически вплотную, снова игриво улыбнулась и чмокнула Драко в щёку.

— До послезавтра, любимый, — нежно прошептала она и, обернувшись чёрным смерчем, вылетела через окно.

Семёрка не занималась такими пустяками, как убийства грязнокровок, вопреки всеобщему мнению. Для этих задач использовали нижестоящих Пожирателей, третьего или даже четвёртого звена. Списки скрывающихся грязнокровок составлялись путём сбора сведений из самых разных мест — из больниц и магазинов, где покупатели оставляли свои данные; иногда из баров, где для того, чтобы полакомиться сливочным пивом, требовалось показать документы; но чаще всего о грязнокровках докладывали жители Британии: недовольные поведением коллеги или соседа, они то и дело требовали проверить жертв своей мелкой мстительности на чистую кровь. Получившийся список заверял кто-то из Семёрки и передавал наёмникам. Иногда под Аваду случайно попадали полукровки. Но одним трупом больше, одним меньше… Кто считает? Действительно важной является жизнь лишь чистокровного волшебника. Так или иначе, убийства маглорождённых не входили в ежедневные обязанности Семёрки. Поэтому Драко очень удивился, когда Панси спустя два дня после их встречи в Малфой-мэноре протянула ему пергамент.

— Что это?

— Разверни.

Драко опустил глаза на свёрнутый лист и медленно открыл его: Джастин Финч-Флетчли. Малфой прикусил щёку изнутри: он помнил его. Своенравный пуффендуец, немного отличающийся от своих одногруппников. Кажется, на втором курсе он необоснованно обвинил Поттера в нападении на него, а на пятом уже вступил в Отряд Дамблдора.

— И что это значит?

— О, солнце, — девушка подмигнула ему, — ты знаешь.

Драко ненавидел летать чёрным смерчем — это было неудобно и в разы медленнее аппарации, хотя и, бесспорно, эффектно. Но сегодня он даже обрадовался этой участи — он всё пытался придумать, как улизнуть, но Малфой едва ли мог что-то сделать. Панси, вероятно, выполняла приказ Тёмного Лорда. И тот устроил это представление явно не просто так.

Драко и Панси шумно ворвались в заброшенное здание, закружив вокруг перепуганного Джастина, загоняя того в угол. Он поднял руку со своей палочкой вверх, пытаясь прицелиться, и Паркинсон легко её перехватила ещё до того, как обернулась в привычную физическую форму.

— Прекрасно, — пропела она.

— Да что вы…

— Круцио! — Панси засмеялась, переворачивая Финч-Флетчли вниз головой и, очевидно, как-то воздействуя на его тело изнутри, вынуждая Джастина болезненно застонать. — Ну же, Драко, присоединяйся! — очаровательно протянула девушка.

— Развлекайся, — Малфой хотел уйти, а ещё лучше сбежать как можно скорее. Потому что знал наверняка, чего именно требовал Волан-де-Морт. Драко шагнул в сторону поломанной двери из комнаты, но тут же был пойман в ловушку.

— Смотри! — гневно зашипела Панси, магией разворачивая его лицо на Джастина. Тот кривился от боли, неестественно извиваясь, и Паркинсон снова улыбнулась, её тон сменился на нежный, почти ласковый: — Малыш, тебе придётся убить его, ты же знаешь. Так просил Хозяин. Будь хорошим мальчиком и выполни приказ, а я, так и быть, не расскажу Тёмному Лорду о твоих сомнениях.

Панси вновь взмахнула палочкой, и изо рта Джастина полилась кровь, заливая его нос и волосы вязкой тёмно-красной жидкостью. Драко не знал, куда себя деть. Когда Волан-де-Морт издевался над Пожирателями, чувства были иными — как будто Малфой находил этому оправдание: те сволочи совершали десятки, если не сотни, убийств и заслужили подобное. Даже не зная о Джастине ровным счётом ничего, Драко был уверен, Финч-Флетчли — человек совершенно прекрасных взглядов — куда лучших, чем у него самого.

— Малфой, пожалуйста… — прохрипел Джастин, давясь собственной кровью, и Драко ярко ощутил, как на его склерах застывает вода.

— Ну же, зайчик, не давай ему слишком долго мучиться, — Панси всё ещё рукой удерживала внимание Малфоя, не позволяя ему даже прикрыть глаза и хотя бы на пару секунд избавиться от этого кошмара. Она снова весело засмеялась, взмахивая палочкой: раздался хруст, и Джастин застонал громче, срывая глотку, — его пальцы неестественно выгнулись. — Или, может, украсить тебя? Ты ведь так хотел понравиться мне в школе, — хихикнула девушка, обращаясь к Финч-Флетчли, и вывела в воздухе рисунок волшебной палочкой: губы Джастина потянулись одна к другой, затягиваясь толстой чёрной нитью, которая намертво сшила его рот, заставляя того захлебываться собственной кровью — и теперь она потекла через ноздри. Короткие волосы слиплись, и Панси взмахнула рукой, раздирая перепутавшиеся пряди, вырывая волосы из головы Джастина. Он боролся ещё несколько секунд, отчаянно вереща сквозь зашитый рот, но потом вдруг потерял сознание, оставаясь безвольной куклой в руках своей бывшей однокурсницы. Эта картина чудовищно напоминала казнь Люциуса.

— Хватит, — не выдержал Драко, и Панси опустила свою палочку, тут же роняя Джастина головой о твёрдый пол, вторя любимым действиям Тёмного Лорда. Джастин задёргался в конвульсиях. Малфой поджал губы, унимая дрожь в руках.

— Не медли, малыш, иначе я верну его в сознание и продолжу.

Драко поднял свою палочку. Джастину всё равно не жить. Он искалечен навсегда. Драко только поможет ему. Это благородный жест. Если Малфой этого не сделает, Волан-де-Морт перестанет ему доверять, узнает, чем на самом деле занимался Драко за его спиной, и замучает его до смерти. И кроме того, Малфой поставит под угрозу спасение магического мира Гарри Поттером.

— Драко, — досадливо протянула Панси, — либо дай мне развлечься, либо закончи уже, и мы выпьем по большому сквошу, — Джастин вдруг вскрикнул, оставаясь в бессознательном состоянии, будто что-то лопнуло прямо в нём, как воздушный шарик. Он умрёт так или иначе. — Я возьму апельсиновый. А ты?

— Авада Кедавра.

Драко пустым взглядом уставился на кресло матери. Когда ему было пять, он получил в подарок свою первую метлу: небольшую, не набиравшую большой скорости и высоты, но сказочно красивую. Нарцисса мягко улыбнулась, услышав смех Люциуса, и погладила маленького Драко по голове. «Из тебя выйдет отличный ловец», — пообещала она и принялась дальше вязать колючий шарф, в который обязательно планировала кутать своего любимого сына. Малфой улыбнулся возникшему воспоминанию — может, и оно было ложным. Во всяком случае, отличным ловцом он так и не стал.

Прошло больше недели с убийства Джастина, но Драко всё никак не мог оклематься и прийти в себя. Он часами бездумно бродил по поместью, заглядывая в пустые комнаты, будто искал в них что-то, сам до конца не понимая, что именно. Волан-де-Морт, узнав новости, удовлетворённо кивнул: наверняка, подмечая, что это шоу следовало устроить давно. Прознал ли тот, что Малфой помог Поттеру? Вряд ли. Уверен ли Тёмный Лорд, что именно Драко передаёт какие-то данные грязнокровкам? Скорее всего нет, но подозревает однозначно. И Малфой сомневается, что такая проверка на самом деле развеяла подозрения Волан-де-Морта. Будь он глупцом, он бы не забрался так высоко, подчинив себе всю Британию и теперь нацеливаясь на весь магический мир.

Драко настолько глубоко погрузился в себя, что не сразу услышал стук в дверь. Он поёжился и даже подумал притвориться, что его нет дома, но кто бы ни стоял за дверью, он не унимался. Хотя Малфой почти наверняка знал, кто именно к нему пришёл. И лучше бы он не приходил.

— Поттер.

— Я уже испугался, что Волан-де-Морт тебя убил, — хмыкнул Гарри. И это просто отвратительная шутка.

— Уходи, — Драко собирался закрыть дверь, но Поттер прошмыгнул в поместье быстрее, чем он успел это сделать.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Гарри. И Малфою стало ещё противнее от самого себя. Когда Поттер пришёл к нему впервые, он был убеждён, что Драко никого не убивал. А теперь Гарри остался всё таким же недосягаемо потрясающим в этой дурацкой чёрной мантии в пол, а Малфой стал именно таким, каким его назвал призрак отца — прогнившим ничтожеством.

— Я убил человека, — сказал Драко и снова открыл дверь, ожидая, что Поттер уйдёт. Но тот, затихнув на какое-то время, вдруг спросил:

— У тебя ещё остался ром?

Хуки снова ошибся и на этот раз принёс белый, хотя Драко попросил вынести недопитую бутылку. Он терпеливо вздохнул и отправил домовика на кухню: эльф, не спуская глаз с Поттера, дважды врезался в мебель и вышел из Большого зала. Драко и Гарри разместились, как и в прошлый раз, на креслах и первые два бокала распили в полной тишине.

— Тебе здесь не одиноко? — наконец спросил Поттер, покачав головой, имея в виду, видимо, Малфой-мэнор. Драко тихо усмехнулся.

— Это мой дом. Хотя здесь довольно мрачно, и обычно я бываю только в трёх комнатах. Надеюсь, Хуки протирает пыль в других.

Гарри едва уловимо улыбнулся:

— Хуки кажется смышлёным.

— Так только кажется.

— Ты сказал, что я наделяю тебя излишним благородством, и при этом ты забрал к себе из Хогвартса не самого умного домовика и теперь терпишь его несовершенную работу, — Гарри сделал глоток и посмотрел на портрет Люциуса, привычно хмурившего брови. — Вряд ли он поступил бы так же. Ты точно Драко Малфой?

— Я убил человека, — повторил Драко, подмечая, как Поттер поджал губы.

— Я знаю. Мы нашли тело Джастина на следующий день. Он был в нашем Сопротивлении, — Он никогда не будет достаточно хорош для Поттера. Тем более после такого. — Вас видела старушка, живущая неподалёку.

— Я не… — пробормотал Малфой, сглатывая, ощущая подступающую тошноту на корне языка, — я не хотел этого.

Гарри перевёл взгляд на Драко, абсолютно болезненный и разрушающий. Ровно такой же, как в прошлый раз — будто Малфой не настолько плох. Но это не так. Совсем не так.

— Помоги нам.

О. Нет.

Драко гулко рассмеялся. Всё это убийственно походило на их разговор около двух недель назад. Сейчас Поттер начнёт его уговаривать, а Малфой согласится снова рискнуть своей шкурой, и в следующий раз Волан-де-Морт замыслит что-то более ужасное, более отвратительное, чем заставить его совершить убийство. А ведь Малфой всего на секунду действительно поверил, что порыв Поттера поддержать его — искренний. Какой же Драко глупец.

— Разве я уже не помог?

— Я думаю, это взаимовыгодное предложение, — Гарри отставил бокал на столик и внимательно посмотрел на Драко. — Ты получишь относительную безопасность, а мы — информацию.

— Разве у вас нет информатора? — Малфой хмыкнул в стакан, допивая ром.

— Был. Он пропал, — признался Поттер. — Не выходил на связь уже больше месяца, это долго для него. Возможно, его убили.

— И что же ты мне предлагаешь?

— Ты должен рассказать Волан-де-Морту, что я к тебе приходил.

Лицо Драко вытянулось в изумлении. С каждым разом идеи Поттера всё безумнее. Малфой не удивится, если через пару недель Гарри предложит ему собственноручно убить Тёмного Лорда. А что? Это гарантировало бы ему безопасность.

— С ума сошёл, Поттер?

— Ты скажешь ему, что я просил тебя присоединиться к Сопротивлению. Расскажешь, что есть такая организация.

— О, думаю, он и без меня в курсе.

— Так вот. Ты скажешь, что был напуган и поэтому выслушал меня. Можешь выдумать, что я тебе угрожал. Сообщишь ему, что я собираюсь прийти к тебе на днях снова, чтобы узнать ответ. Это на случай, если он разозлится, что ты меня упустил.

Драко безнадёжно улыбнулся.

— Ты ведь понимаешь, что всё работает не совсем так? Он обязательно залезет в мою голову, чтобы проверить сказанное.

— Но ты ведь владеешь окклюменцией, — возразил Поттер. Драко нахмурился.

— Откуда тебе это известно?

Гарри пожал плечами.

— Информатор.

— Беллатриса и правда обучала меня окклюменции и легилименции, но я сомневаюсь, что я сильнее Тёмного Лорда, — протянул Драко. — Ты должен понимать, Поттер, это тёмное и очень сложное искусство.

— Я знаю, я вроде, — Гарри слабо улыбнулся, — тоже немного им владею. Но держу пари, ты в этом преуспел куда больше. Я едва ли мог вытолкнуть Волан-де-Морта из своей головы.

Драко хмыкнул. Быть в чём-то лучше Поттера — разве такое в принципе возможно? Гарри Поттер ведь — чёртово совершенство. Ощущение поттеровского превосходства не утратилось даже после исчезновения его имени с газетных страниц.

— Искусство окклюменции заключается не в том, чтобы вытолкнуть кого-то из головы, Поттер, — Малфой упивался открывшейся возможностью блеснуть своими способностями. — Необходимо уметь заменять свои воспоминания ложными и показывать исключительно вторые.

— Так ты согласен?

— Разумеется, нет, — Драко поморщил нос и налил себе ещё немного рома. — Я же не чёртов Снейп, чтобы играть в двойных агентов.

— Снейп был великим волшебником, — тихо сказал Гарри. — Очень благородным. Он защищал других, ежедневно рисковал своей…

— Разве Северус не был врагом твоего отца? — перебил его Драко. Поттер устремил прямой прожигающий взгляд в серые глаза, и Малфою стало не по себе.

— Иногда враги в разы порядочнее друзей.

Драко дёрнул плечом, отворачиваясь от Гарри. Северус и правда был прекрасным. Кажется, Снейп даже любил его своей особой любовью. Или, по крайней мере, всерьёз за него переживал. Люциус и Нарцисса не знали, на какой стороне их друг. И, конечно, в призме всех событий Снейп выглядел предателем семьи Малфоев.

— Мне нужно подумать, — заключил Драко. На самом деле надеясь, что Гарри передумает и больше к нему не придёт. Может, их информатор наконец объявится.

— Конечно, — кивнул тот, поднимаясь с кресла. — До вторника.

Драко желал, чтобы вторник никогда не наступал.

Делать выбор — всегда очень сложно. Благо, Люциус избавил своего сына от таких сложностей в детстве. Драко знал, какое мороженое он любит, какую одежду носит, с кем дружит и почему, только благодаря своему отцу. Когда Нарцисса предлагала сыну простейший выбор: чем поужинать или какую книгу почитать перед сном — Драко всегда беспомощно смотрел на своего отца, и Люциус с большим удовольствием делал выбор за него. Это было чертовски удобно, а главное — снимало всякую ответственность. За Драко решали всю его жизнь, и когда Люциуса разорвало изнутри на его глазах, всё вдруг изменилось. Идея позволить Тёмному Лорду и дальше руководить своей жизнью звучала крайне соблазнительно — ведь это так привычно и просто. Но это тоже выбор, и теперь за каждый неверный шаг ответственность лежала только на Драко.

Малфой убил Джастина, видя перед собой только два пути: либо он убивает его одним взмахом палочки, Панси радостно рассказывает обо всём Волан-де-Морту, и тот прибавляет Драко пару очков; либо Паркинсон до смерти мучает Джастина, всё равно в итоге лишая его жизни, а после говорит Тёмному Лорду о трусости Малфоя, и тот, разгневанный и оскорблённый, в своих лучших традициях выворачивает его кишки наизнанку, причитая, что Драко ничем не лучше своего отца. Выбор казался очевидным, пусть и всё ещё оставался неправильным.

Стать или не стать двойным агентом — выбор уничтожающий, суицидальный и обречённый на провал. На какой стороне играл Драко? Он определённо завис где-то посередине, напрочь запутавшись в тонких нитях. Гарри не просто просил — он требовал — своим прямым решительным взглядом, нарочито спокойным уверенным голосом, и у него было полное право на это. С другой стороны за нить упорно дёргал Тёмный Лорд, разворачивая Драко, словно марионетку, к себе лицом, вынуждая совершать ужасные поступки, и если Малфой никого не убивал прежде, это абсолютно ничего не говорило о его невиновности. Даже если Драко ухитрился предупредить пару-тройку маглорождённых, это никак не спасало десятки или даже сотни других, вереницей прошедших мимо него. Малфой мечтал, чтобы это скорее кончилось. Но аппетиты Волан-де-Морта лишь увеличивались, с каждым днём всё больше. Он собирал армию для Третьей магической войны, планировал захватить соседние страны и подчинить их своей воле; а после — истребить всех неугодных, всех грязнокровок и маглов. На фоне краха всего мира жизнь Драко казалось жалкой и бесконечно крошечной.

Гарри пришёл во вторник, как раз тогда, когда Драко вернулся от Волан-де-Морта. На этом собрании Панси нещадно потрепала всем присутствующим нервы, шутливо перебрав «заслуги» каждого. У всех были свои грехи — Малфой ожидал, что та начнёт болтать и о его сомнениях, но Паркинсон лишь подмигнула ему, переключаясь на Блейза, буквально побелевшего от ужаса. Драко ушёл быстрее, чем Тёмный Лорд взмахнул палочкой в сторону Забини.

— Что ты решил? — спросил Поттер, останавливаясь посреди Большого Зала. Драко уселся на подоконник, нервно перебирая пальцами, снова и снова щипая тонкую кожу на руках, и посмотрел в окно, не в состоянии сосредоточить взгляд. Наступали холода. Работа на два фронта однозначно отвлечёт Волан-де-Морта от таинственно выживших грязнокровок.

— Он будет думать, что я за него, но я буду за вас?

Гарри подошёл ближе.

— Я сомневаюсь. Он будет думать, что ты работаешь на нас, но всё равно позволит тебе это делать.

Драко хмыкнул, поворачивая голову и внезапно обнаруживая Поттера в полуметре от себя. Сквозь встревоженный разум прокралась иррациональная мысль. Даже сейчас, спустя больше двух лет в изгнании, наверняка не имеющий достойного сна и достаточного количества еды, Поттер всё ещё хорошо сложён. Драко быстро заморгал, отбрасывая в сторону неуместные мысли, и снова отвернулся к окну. Глупость какая.

— Я боюсь, что не смогу противостоять его легилименции, — признался он.

— Ты себя недооцениваешь. Хочешь прежде потренироваться со мной?

Драко совершенно этого не ожидал. Гарри готов впустить его в свою голову? Показать воспоминания? Позволить запутать их? Тот наверняка не понимал, как именно работает легилименция, и это казалось неплохой возможностью узнать, о чём на самом деле думает Поттер. Но готов ли Малфой позволить Гарри влезть в своё сознание? Драко неуловимо мотнул головой, искренне поражаясь такому предложению.

— Возможно, стоит попробовать.