Мимикрия (СИ)

14. Коукворт

Бабочки покорно заполняют животы

Среди этих бабочек и ты

Драко нерешительно поскреб пальцами дверь кабинета. Он доверял Поттеру — по крайней мере в этом вопросе — и почти не сомневался, что адрес подлинный, но чувство тревоги всё равно не отпускало. Чёрная дверь тут же распахнулась, и Драко наткнулся на суровый взгляд Долохова.

— Оклемался, — констатировал тот грубым голосом. — Поджал хвост и приполз вымаливать прощение?

— Не язви, Антонин. Пригласи мальчика ко мне.

Тёмный Лорд сидел в кресле у камина, накручивая воображаемые пируэты рукой. Драко подошёл ближе, стараясь держаться на безопасном расстоянии, хотя в этом не было никакого смысла — боль добралась бы до него всего на секунду позже; зато — он не видел ненавистное змеиное лицо.

— Я прин… — сбивчиво произнёс Драко, прочищая горло. — Я принёс то, что вы просили.

Волан-де-Морт одним плавным движением поднялся с кресла, оборачиваясь к Малфою.

— Ты ошибаешься, Драко, — он шагнул ближе. — Я ни о чём тебя не просил, — Тёмный Лорд, омерзительно улыбнувшись, приобнял Драко за плечи. Стало до того неуютно, что захотелось срочно принять душ. — Пора бы научиться различать просьбы и приказы.

— Да, Повелитель, — Драко не узнал собственный дрожащий голос. Он протянул Волан-де-Морту свёрнутый пергамент, и тот, забрав его, выпустил Малфоя из условного плена.

— Проверить, — строго сказал он Долохову. Тот подлетел к своему Хозяину, получая в руки драгоценный адрес, и в следующее мгновение исчез за дверью.

— Присядь, Драко, — Волан-де-морт снова расположился в своём кресле и указал Малфою на соседнее. Драко опустился на его край, поджимая губы и глядя точно в пол. — Твой друг, Блейз, был весьма исполнительным. Ему удалось переманить немало людей на нашу сторону. Но он пошёл против меня. Дважды. Первый — я благородно простил, понадеявшись, что он — ещё молодой и глупый, потому и поверил в нелепые фантазии поттеровской шайки. Он клялся мне, что это не повторится. Ты же понимаешь, Драко? Второй раз простить подобное я не мог, — Тёмный Лорд замолчал, дожидаясь кивка от Малфоя, старающегося ни о чём не думать. — Расскажи мне о Гарри.

— Что? — не сдержался Драко, застигнутый врасплох неожиданным вопросом. Стеклянные глаза Тёмного Лорда опасно блеснули, и Малфой поспешил отвернуться к камину.

— Как он поживает?

Драко нахмурился, растерянно глядя на скачущие угольки.

— Оплакивает потери.

Волан-де-Морт нечитаемо усмехнулся.

— Как он относится к тебе?

Драко попытался собраться. Но либо болезненная слабость давала о себе знать, либо прямой испытывающий взгляд был тому виной — он никак не мог выдавить из себя безучастное выражение лица. Как Гарри относился к нему — большой вопрос, который он однозначно не хотел бы обсуждать с Тёмным Лордом.

— Не доверяет.

— А как относишься к нему ты?

— Я хочу его убить.

Волан-де-Морт глухо рассмеялся, и Драко напрягся, готовясь получить порцию Круцио.

— Твой отец так и не научил тебя врать.

— Повелитель, — в кабинет ворвался Антонин. — Они действительно хранятся там, — Драко расслабленно выдохнул. — Они ждут нашего нападения.

— Отправляйтесь туда всей группой, — строго сказал Тёмный Лорд. Антонин кивнул и вышел из кабинета. — Драко, тебе не ясен приказ? — Малфой поднял глаза на Волан-де-Морта. — Продемонстрируй свою решительность на поле боя.

Теперь в команду входило всего шесть человек. Драко угрюмо ссутулился, прижимаясь к холодной стене, пока они с Долоховым ждали остальных в коридоре министерства. С Малфоем никто не говорил. Август Руквуд удостоил его коротким злым взглядом. Панси показательно встала к нему спиной, а Селвин — теперь использующий чёрную повязку на повреждённом глазу — и вовсе отошёл от Драко подальше, сжимая ладони в кулаки. Даже Пиритс не проронил ни слова.

— Отправляемся, — скомандовал Антонин, и Избранная Шестёрка закружилась чёрным вихрем.

Тёмные тучи сгущались над городом. Шесть Пожирателей смерти приземлились на поле у безлюдной дороги, принося с собой холодный порывистый ветер. Чёрный дым развеялся, обнажая пугающе мрачные лица. Только в глазах Драко колыхалась нерешительность: его тут же ударило ощущением, что он не должен здесь находиться. Здесь будет бойня. И никто из Сопротивления не дрогнет, направляя палочку в его сторону.

— Мы знаем, вы нас ждёте, — прорычал Антонин в тишину, и она отозвалась гулким эхом. Долохов шагнул вперёд, взмахивая рукой: по правой стороне вдоль дороги полопались стёкла в фонарных столбах. — Снимите защиту, и никто не пострадает.

— Верится с трудом, — из пустоты вышел Рон. В его расслабленных руках не нашлось оружия, но при этом он выглядел излишне уверенно: будто точно знал, что победа на их стороне. Уизли прошёлся по Пожирателям равнодушным взглядом. — Волан-де-Морт отправил своих шестёрок? Я считал, крестражи имеют для него большее значение.

— Опасно недооценивать своего врага, — Антонин злобно усмехнулся, поднимая палочку. Рон покачал головой и в следующее мгновение испарился, сделав смелый шаг назад. — Трус! — вскрикнул Долохов, направляя тёмную энергию сквозь древко. Синяя молния вырвалась из кончика и устремилась вперёд, разбиваясь вдребезги о пустоту. Защитный купол лишь сверкнул золотистым светом. — Какая пошлость, — Антонин подошёл к невидимому барьеру, скалясь и обнажая свои неровные зубы. — Я чувствую тебя, Уизли, — прошипел он. — Я учуял твою вонь ещё в Министерстве.

Ответа не последовало. Долохов растянул губы в гадкой улыбке и развернулся на каблуках, делая два острых шага в сторону замершей Шестёрки.

— Повеселимся, — ехидно протянул он, снова взмахивая плащом, и шумный ветер пыльным вихрем обрушился на невидимый купол.

Пожиратели подняли палочки вверх, скандируя разрушающие заклинания. Драко сделал то же самое, используя самое слабое из всего, что знал. Но едва ли это могло помочь — на куполе всё равно стали проявляться толстые трещины, обнажая деревянную крышу спрятанного дома. Август выскочил вперёд, безустанно сменяя одно заклинание другим, заставляя Драко с ненавистью сжать зубы: тот очевидно играл на публику — предполагая, что кто-нибудь из Пожирателей (или он сам) доложит Повелителю о его рвении на поле боя. Руквуда давно отодвинули на задний план, и такая позиция явно была ему не по душе. А теперь, когда Блейз мёртв, Август мог бы занять его место.

Антонин громогласно рыкнул, и на секунду всё замерло. Драко отчаянно понадеялся, что ничего не вышло — ничего не получилось, и им можно вернуться домой. Но новый вихрь обрушился разрушительной волной на невидимую защиту, и она, как хрустальная ваза, рассыпалась с оглушающим звоном.

Перед появившимся двухэтажным домом, решительно сжимая палочки в руках и глядя на Пожирателей, стояли сопротивленцы: Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Симус Финниган, Джордж Уизли, Джинни Уизли и, к большому удивлению Драко, Чжоу Чанг.

Малфой недолюбливал Чжоу. Девушка, несмотря на свою принадлежность к благородному факультету, казалась Драко выскочкой, незаслуженно получившей внимание Поттера. После того, как Мариэтта Эджком предала их секретный школьный кружок, раскрыв все тайны Отряда Долорес Амбридж, Чжоу наконец перестала виться вокруг Гарри, и тут же выпала из внимания и самого Драко. Он не подозревал, что Чанг входила в Сопротивление, да и в списке, отданном Волан-де-Морту, её не было.

— А где же Поттер? — выкрикнул Руквуд. — Не захотел увидеться со старыми знакомыми?

— Отправил своих дружков на убой, — хмыкнул Пиритс, сжимая палочку между пальцев.

— На убой отправили вас, — Гарри стянул с головы мантию-невидимку, окидывая Шестёрку строгим взором. Его глаза на пару секунд дольше задержались на Драко, и тот увидел на лице Поттера короткое замешательство, тут же растаявшее под сведёнными бровями.

— Рада видеть тебя, сладкий, — пропела Панси, облизнув языком свою верхнюю губу.

— Не могу сказать того же, — Поттер сбросил мантию, оставляя её под ногами.

— Авада Кедавра!

— Экспеллиармус!

Драко отскочил в сторону, уворачиваясь от ярких коротких вспышек, отправленных сопротивленцами в сторону Пожирателей. Антонин закружил по земле грязные вихри. Драко закашлялся, щурясь от стремительного ветра и давясь пылью и пеплом.

— Не стой столбом, Драко, Тёмный Лорд наблюдает за тобой.

Малфой не смог распознать точно, кто это сказал, а может — это был голос его собственного разума. Он тут же взмыл в небо, гонимый животным страхом, намертво прилипшим к рёбрам. Кажется, это был единственный выход избежать прямой битвы: бросать заклинания в разные стороны, кружась где-то сверху, в надежде ни в кого не попасть. Потому что Драко не готов снова пачкать руки чужой кровью. Больше — нет.

Драко увернулся от красной молнии.

Кажется, её послала Грейнджер, которая сошлась в бою с Панси Паркинсон. Панси преследовала Гермиону, уклоняющуюся от её проклятий между деревьев, не гнушаясь использовать самые ужасные проклятия и непростительные заклинания — Грейнджер она не любила больше всех. Даже Поттер не был удостоен такой ненависти. Панси ещё в школе ядовито шипела, когда дело касалось гриффиндорки, раздражённо скрипела зубами, жалея, что не имеет возможности безнаказанно расправиться с ней. «Грязнокровка и самозванка с кривыми зубами», — с ненавистью вспыхивала Паркинсон всякий раз, когда Гермиона проходила мимо. Хотя Драко считал, что Панси просто завидует острому расчётливому уму. И вот наконец Паркинсон дорвалась: свирепо, хищно, безумно вступив в схватку со своей школьной соперницей. Но Гермиона уверенно отражала каждую атаку, не давая повода усомниться в своей силе.

Драко поджал губы, взмывая выше, выискивая глазами Поттера, но новая белая вспышка сверкнула прямо перед глазами, ослепляя и сбивая с пути. Драко полетел вниз, изо всех сил пытаясь удержаться в воздухе. Энергии не хватало, и он рухнул на траву, ударяясь только что затянувшейся раной на груди о твёрдую землю.

— Чёрт!

Малфой поднял палочку вверх, сбоку от себя: даже сквозь ураганный шум невозможно не распознать обеспокоенный голос Поттера. Но Волан-де-Морт смотрит. Он наблюдает. И пусть даже совсем не верит — малейший шаг не в ту сторону приведёт Драко к неминуемой гибели. А к этому Малфой отнюдь не стремился. Драко перевернулся на бок, задыхаясь от накатившего приступа боли, и увидел перед собой Поттера, принявшего свою роль в этой игре. Гарри неподвижно стоял, направив волшебную палочку в его сторону.

Ну же, Поттер.

Тёмные волосы развевались на ветру, постоянно сменяя своё направление, а зелёные глаза вдруг наполнила щемящая боль. И вина. Чёртова вина. Драко закричал бы от вспыхнувшей злости, если бы мог: самое время вспоминать прошлые обиды. Именно тогда, когда жизнь Малфоя висит на волоске.

— Я не могу, — одними губами произнёс Поттер, медленно опуская руку.

— Редукто! — яростно парировал Драко, оборачиваясь смерчем и надеясь, что не задел Гарри всерьёз.

Драко старался всё так же держаться сверху, пугая своим дымом сопротивленцев, но с каждой следующей секундой тело будто становилось тяжелее: его начало тянуть вниз, в самое пекло. Он сделал последнее усилие, но чары неумолимо таяли, вынуждая его опуститься позади Финнигана, внимание которого было сосредоточено на Пиритсе, развалившегося на земле. Симус сделал то, о чём мечтали многие: заклеил тому рот и теперь занимался связыванием его рук. Драко дёрнул палочкой: Финниган его не видел, а значит, Драко мог ему навредить.

Он мог бы даже убить Симуса.

Пиритс, заметивший друга за спиной своего мучителя, широко распахнул глаза, ожидая, вероятно, от Драко защиты. Малфой сглотнул: он должен. Должен ведь?

Финниган резко обернулся, и справа, следом, прилетело заклинание. Палочка Драко выскочила из его рук, падая в кусты полумёртвой сирени. Джинни мрачно посмотрела на Малфоя, проклиная его одним только взглядом, но не произнося ничего вслух, и кинулась в сторону, сцепляясь в схватке с Руквудом.

Симус цокнул языком, направляя палочку на Драко:

— Видит Мерлин, я правда пытался простить тебя.

Пиритс отчаянно замычал, дёргая руками за своей спиной.

Громкий хлопок, раздавшийся со стороны старого дома, заставил Финнигана и Драко вздрогнуть. У входной двери стоял Гарри, крепко сжимая в правой руке гриффиндорский меч. Его нижняя губа была разбита, а на щеке красовалась кровавая ссадина.

— Спасибо, что заглянули на шоу, — отчеканил он и поднял меч над головой, с силой ударяя им по земле. Руквуд зарычал, стремительно подаваясь вперёд, но тут же отлетел в сторону: в небо с оглушительным криком взмыли пыльные лица Лорда Волан-де-Морта. Их было четверо — ужасающие, леденящие кровь физиономии, искореженные немым воплем. Драко перевёл испуганный взгляд на землю под ногами Поттера.

Гарри уничтожил крестражи.

— Нет! — взвизгнула Панси, зажимая ладонью свой рот. Пыль развеялась в небе, превращаясь в грозные тучи, и тут же стало темно, будто на город опустилась ночь. Зелёная змея молнией сверкнула в глубине чёрных облаков, и на земле в сопровождении еле слышного шороха, объятый чёрным водоворотом, появился Лорд Волан-де-Морт. Змеиные глаза прожигали Поттера яростным взглядом. Тот уверенно хмыкнул, делая несколько смелых шагов вперёд, оставляя перед собой всего пару метров до Тёмного Лорда.

— Как поживаешь, Том? — издевательство сквозило в голосе Поттера, и Волан-де-Морт скрипнул зубами, прежде чем холодно ответить:

— Не падай в пучину ложных надежд, Гарри. Тебе не удастся меня остановить.

— Я и не надеюсь. Я в этом убеждён.

— Авада Кедавра!

Заклинание вырвалось из бузинной палочки, стремительно направляясь аккурат в голову Поттера. Тот стоял неподвижно, — красуясь, как самодовольный идиот, — и аппарировал в самый последний момент, забирая маленькую зелёную искорку с собой. Сопротивленцы тут же исчезли следом.

Волан-де-Морт, бросив грозный взгляд на Пожирателей, со свирепым рычанием взмыл в свинцовое небо.

Прошло два мучительно долгих часа.

Драко шагал из стороны в сторону, нервно взмахивая руками в молчаливом возмущении и бросая короткие взгляды на камин. Он открыл его для всех — пусть хоть Рональд Уизли заявится сюда, лишь бы сказал, что Гарри в порядке, и огонёк, последовавший за ним, не причинил ему никакого вреда. Драко разрешил аппарацию на территории всего поместья, даже в подвале — в надежде, что Поттер всё же даст о себе знать. Гарри — счастливчик, каких поискать. И Поттер не мог — просто не мог — умереть от такой глупой и простой Авады. Только не Гарри.

Чёртов Поттер, чёртов Волан-де-Морт — и всё, что с ними двумя связано.

Наконец камин заискрился, и Драко застыл, с отчаянной надеждой уставившись на него. За зелёным огнём показалась тёмная макушка, косой шрам, круглые очки и беспечная улыбка. Драко взбесился: Гарри выглядел так, будто ничего не случилось, будто он не исчез с Авадой на хвосте, будто не придал значения тому, что Малфою нужно как можно скорее сообщить, что он жив. Драко подлетел к Поттеру и размашисто ударил его по щеке. Гарри удивленно распахнул глаза, зашипев от боли, — Драко стукнул его прямо по ссадине.

— За что? — жалостливо спросил Поттер. Малфой прикусил губу изнутри, давясь яростью.

— Сам знаешь.

— Нет.

— Ты чуть не помер, Поттер. Очень эгоистично с твоей стороны.

Гарри вдруг расплылся в совершенно идиотской улыбке.

— Ты переживал за меня?

— Не переводи стрелки, Поттер, — Драко сверкнул глазами. — Крайне глупо так себя вести. Наше общее дело оказалось под угрозой из-за твоего желания произвести впечатление.

— Согласись, вышло изящно.

Драко прищурился, надеясь, что грозный взгляд испепелит Гарри, но тот лишь продолжал улыбаться.

— Чжоу сильно досталось, я не мог прийти раньше. Как ты?

— Я? — Драко недовольно поморщился, разглядывая разбитую губу Гарри и кровавую ссадину на щеке: упоминание Чанг взбесило его ещё больше. — Это ты ранен.

— Пустяки, — отмахнутся Гарри. — Ты в порядке? Он вызывал?

— Нет, — Драко цокнул и развернулся на каблуках. — Идём.

Малфой действительно злился, но не оставлять же Поттера в таком состоянии. Если ничего не делать со ссадиной, то на щеке останется неприятный рубец. Драко прошёл в свой кабинет и велел Поттеру ждать. Тот присел на рабочий стол, наблюдая за Малфоем, выискивающим необходимое зелье.

— Вышло неплохо? — спросил Гарри, когда Драко открывал бутылёк. Светло-голубая жидкость смочила кусочек ваты. — Крестражи уничтожены.

— Неплохо, — согласился Драко, невесомо касаясь кровоточащей раны на губе Поттера. Тот поморщился. — Ещё бы обошлось без ранений.

— Шрамы украшают, — шутливо возразил Гарри.

— Да, но лучше без шрамов.

— Считаешь, я и так симпатичный?

— Считаю, ты задаёшь много вопросов, — Драко снова смочил вату и коснулся ссадины, Гарри громко зашипел, щурясь от боли. — Не подозревал, что Гарри Поттер такой неженка.

— Я вообще очень чувствительный, — Драко не смог сдержать лёгкую улыбку. Он медленно провёл ватой по ссадине, покрывая зельем каждый миллиметр кожи, и перевёл взгляд на глаза Поттера. Тот безотрывно смотрел на него и, кажется, немного смутился, когда был пойман за этим делом. Драко нахмурился.

— Что?

— Тебе очень идёт улыбка.

Драко закатил глаза, собираясь отстраниться, но Гарри ухватил его за руки, слабо сжимая пальцы на запястьях.

— Стой.

Малфой запаниковал. Гарри выглядел так, будто был готов сделать что-то неправильное. Что-то, что однозначно разрушило бы хрупкое доверие, образовавшееся между ними. Потому что Драко к такому не готов — он этого не хочет, несмотря на ворох чувств, бунтующих чуть ниже груди. Потому что Поттер привязывает его к себе только по одной конкретной причине, и Малфой боится, что не сможет вовремя вырваться из этих нитей, и его утянет на дно. Драко это не нужно — потому что на самом деле Гарри это не нужно.

— Что?

Гарри какое-то время смотрел на Драко снизу вверх, а потом вдруг подался вперёд, осторожно утыкаясь лбом в его грудь, немного выше развороченной раны. Поттер тяжело вздохнул, выпуская руки Малфоя из захвата, и его плечи напряглись в ожидании, что Драко отступит, и им придётся удержать тяжёлую голову. Но Драко растерялся.

Если бы Гарри его поцеловал — а он вполне мог, учитывая его напористость (и не важно, по какой причине), — Драко треснул бы его по здоровой щеке и подробно разъяснил, почему этого никогда не стоит повторять. Однако Гарри на этот шаг не решился, и у Малфоя голова пошла кругом.

Напряжённые плечи Поттера стали раздражать своей нелепостью, и Драко поднял руки: одной — касаясь тревожных мышц, а второй — зарываясь в тёмные волосы. Гарри расслабленно выдохнул, и Драко показалось, что тот улыбнулся.

Драко не помнил, когда последний раз касался непослушных локонов — и касался ли. Возможно, в одной из школьных драк он яростно тянул за эти пряди, намереваясь вырвать клок, чтобы их хозяину стало по-настоящему больно. Но сейчас всё было иначе. Драко не сдержался: он опустил голову, уткнувшись носом в пушистые волосы Гарри. Они всё так же носили в себе аромат леса, уюта и тепла — и едва уловимый запах свежей мяты. Чертовски приятно.

Руки Поттера нерешительно обвили талию Драко и потянули ближе к себе. Драко поддался, делая маленький шаг вперёд.

Эти объятия были иными. Прежде — они успокаивали, отводили тревожные мысли, но сейчас сердце Драко только забилось чаще. Он был взволнован тёплыми руками, притягивающими его к Поттеру, и Гарри наверняка слышал его неровное сердцебиение. Драко покраснел, жмурясь, не в силах сделать шаг назад: пока не поздно переиграть и показать Поттеру, что Малфою не нравилось такое внимание. Но проблема в том, что ему нравилось. Пусть даже это всё было фальшиво, Драко больше не мог сопротивляться.

Ему нравился Гарри. Нравилось его исключительное отношение. Нравилось, как Поттер безустанно спрашивал: «Как ты?». Нравилось, что Гарри бросил все дела и провёл с ним двое суток, чтобы убедиться, что Драко лучше. Нравилось, с каким уважением и трепетом Поттер касался его, как невесомо целовал руки, внимательно слушал и как сейчас — нежно обнимал.

Ненавидеть Гарри — чертовски сложно — практически невозможно, когда он ползучим плющом пролезает под рёбра, крепко цепляясь корнями за беспокойное сердце. А вот любить Поттера — очень легко, трагично и мучительно больно. И Драко просто необходимо найти баланс среди этих сложных эмоций. Потому что когда всё кончится, Гарри исчезнет из его жизни, и у Малфоя закономерно пропадут и вспыхнувшие тоскливые чувства. Приятно, когда герой твоего детства оказывает тебе знаки внимания; когда человек, тайное восхищение к которому ты пронёс через всю свою жизнь, вдруг оказывается рядом и тянет за собой — и к себе.

— Ты сходишь со мной на свидание?

Драко испуганно вздрогнул, отстраняясь.

— Что?

— Когда всё кончится, ты сходишь со мной на свидание? — повторил Гарри. Малфой нахмурился: ему вдруг стало страшно. Почти так же, как когда на него смотрел Волан-де-Морт.

— Не говори ерунды, Поттер, — он неуверенно повёл плечами и сложил руки на груди в попытке отгородиться от неприятных вопросов. Гарри хмыкнул, лукаво глядя на Драко, и Малфой даже вздёрнул нос, чтобы казаться увереннее. Поттер очевидно смеялся над ним.

— Разве это ерунда? Почему бы нам не сходить на свидание?

Непоколебимость Гарри приводила в бешенство.

— Потому что, — отрезал Драко. — Мне это не интересно.

Гарри опустил глаза в пол, усмехнувшись чему-то своему. Он сделал это будто немного расстроено, но, возможно, Малфою это просто показалось. Возможно, Драко просто надеялся, что его отказ расстроил Поттера. Тогда это могло бы обозначать, что тот предложил эту глупость всерьёз.

— Хорошо, — легко согласился Гарри.

Неловкая пауза затянулась, и Драко спросил первое, что пришло на ум:

— Как Чанг?

Поттер покачал головой.

— Гермиона не уверена, что получится восстановить её руку.

— При всём моём уважении, — протянул Драко, — Чанг — далеко не самая сильная волшебница.

— Мы были против, чтобы она шла с нами, но Чжоу настояла на своём. Она одержима местью.

— Что-то случилось?

— Чжоу потеряла ребёнка, — брови Малфоя взмыли вверх. — Она была беременна, и мы её спрятали. Но Пожиратели всё равно её нашли.

— Поэтому её не было в списке?

— Да, — Гарри внимательно посмотрел на Драко. — Ты запомнил?

— Простая наблюдательность.

— На неё напали, — продолжил Поттер, — и жестоко истязали. Чжоу удалось сбежать, но ребёнок не выжил. С тех пор мы только и делаем, что пытаемся удержать её от прямого столкновения с Волан-де-Мортом.

Драко нерешительно поджал губы, собираясь силами, чтобы задать интересующий его вопрос. Ему был безразличен неродившийся ребёнок Чанг, но убедить себя в том, что ему неважен ответ — не получалось. Гарри скрывал Чжоу. И от Драко в том числе.

— Это был твой ребёнок?

Поттер опешил, уставившись на Малфоя, старающегося сохранить самообладание. Драко окончательно сошёл с ума, если действительно произнёс это вслух. Должно быть, безумие Паркинсон передаётся воздушно-капельным путём — другого разумного объяснения не находилось.

— Конечно, нет, — Гарри нахмурился. — С чего ты взял?

— Вы были довольно близки в школе.

— Не настолько.

— Во всяком случае, ты бегал за ней два года.

— Ты подозрительно осведомлён о моей личной жизни, — Поттер прищурился, и Драко фыркнул:

— Помимо своей воли.

Гарри продолжал щурится, разглядывая Драко, вздёрнувшего верхнюю губу в ложном презрении.

— Ты ревнуешь?

Малфой поморщился.

— Ещё чего.

— Тогда к чему это?

Драко раздражённо повёл плечами.

— Отстань, Поттер. Лучше займись делом.

Стоило Малфою это сказать, как раздался зловещий стук во входную дверь. Драко испуганно посмотрел на Гарри, и тот осторожно кивнул, уверенно сжимая его запястье.

— Я буду рядом.

Последний раз, когда Драко настороженно подходил к двери, на пороге его ждал Поттер. Но теперь Гарри притаился за стенкой, крепко сжимая волшебную палочку в своей руке. И значит — на крыльце совсем никак не мог оказаться он. Драко суетливо облизал губы и дёрнул ручку вниз, открывая дверь.

На пороге стоял лохматый полувеликан под одиннадцать футов ростом. Его лицо и одежда были измазаны чёрной грязью.

— Хагрид! — радостно крикнул Поттер.

— Здравствуй, Гарри, — тихо ответил тот, опасливо оглядываясь. — Драко, — кивнул он, — не разрешишь войти?

— Конечно, — ворчливо протянул Малфой, отступая в сторону и позволяя Хагриду пройти внутрь. — У меня же здесь железнодорожная станция.