Морально противоречивый

Глава 13

Ассизи

— Сиси, ты неважно выглядишь, — говорит Лина, когда видит меня за завтраком. Я натянуто улыбаюсь ей, хотя знаю, что у меня, должно быть, очень большие темные круги, поскольку в течение последней недели я почти каждый день тайком ходила к Владу. Мне даже сложно вспомнить, когда у меня в последний раз был полноценный сон.

Тем не менее, я бы не променяла время, проведенное с Владом, на сон, особенно когда он такой... очаровательный.

Верный своему слову, он показал мне весь город и отвозил туда, куда я хотела. Но большую часть времени мы проводим у него дома, где говорим обо всем и ни о чем.

То, что я о нем узнала, только подтвердило мое первое впечатление. Одиночество прилипло к нему, как вторая кожа, и я могу сказать, что даже мелочи, которые я делаю, удивляют его. Он как будто ждет, что я в любой момент брошусь бежать.

— Ты уже боишься? — спрашивает он почти в шутку, но я вижу правду в его глазах. Он боится, что сделает что-то и напугает меня.

Влад испытывает страх перед моим уходом из его жизни.

Честно говоря, чем больше я вижу, как выглядит его реальность, тем больше мне его жаль. Он почти не общается с людьми, кроме своей правой руки, Максима. Даже с ним он обменивается несколькими фразами, в основном по смс. А остальное время? Он планирует свою месть или мировое господство, но делает это в одиночку.

Находясь в его пустой комнате и ощущая тот факт, что весь его дом находится под землей, трудно не почувствовать грусть от его мрачного существования.

Но я понимаю, почему. Влад не... нормальный. Черт, да он, наверное, псих. Даже зная это, я не могу остаться в стороне. Он просто... он.

И в каком-то плохом смысле мы дополняем друг друга. Он питает мою потребность в разрушении, а я питаю его потребность в здравомыслии.

Боже!

Я обмахиваю себя, когда мои мысли уходят в категорию «R». Он не поцеловал меня снова и не попросил, чтобы я поцеловала его, хотя я только об этом и думаю, когда нахожусь рядом с ним.

Ощущения, которые он вызвал в моем теле, были словно потусторонними. Нет другого способа описать, как мое тело открылось для него, показав, что оно способно не на боль, а на огромное удовольствие.

А его поцелуй... Тот факт, что он никогда раньше не целовал другую женщину, привел меня в неописуемый восторг. Впервые я почувствовала, что что-то действительно принадлежит мне. Никто не был так близок к нему, и никто не будет, если мне есть что сказать по этому поводу.

Потому что одной недели мне хватило, чтобы кое-что решить.

Я собираюсь оставить его, включая дисфункциональную личность.

Он не упомянул об инциденте в ванной, а я не стала допытываться. Видя его таким потерянным, полным страданий, с моим сердцем что-то случилось. Я хотела только одного — обнять его и забрать всю его боль.

— Ты не голодна? — голос Лины снова вырывает меня из мыслей. В последнее время я была такой рассеянной, в основном потому, что все мои мысли крутились вокруг одного мужчины и его порочных губ.

— О, прости, просто задумалась, — я улыбаюсь, накладывая себе еду.

Мой брат и Лина решили нанять гувернантку для Клаудии, Венеции и меня, сказав, что нам всем будет полезно получить образование. Мы уже приступили к занятиям, но я не думаю, что мне это так уж необходимо. В конце концов, у меня есть вся необходимая информация на кончиках пальцев.

Влад оказал мне огромную услугу, показав, как работать на компьютере и ориентироваться в Интернете. С тех пор мое время в основном делится между ним и ноутбуком. Мне так много нужно прочитать, так много вещей, которые являются частью обычной жизни, но были недоступны во время моего пребывания в Сакре-Кёр.

И он был более чем готов медленно провести меня через все это.

— Я знаю, что трудно привыкнуть к жизни вне Сакре-Кёр... — начинает Лина, ее рука тянется к моей. — Мне тоже нелегко, но я не была там с рождения. Для тебя это все, что ты когда-либо знала, — она делает глубокий вдох, — пожалуйста, дай мне знать, если я могу чем-то помочь. Мне не нравится видеть тебя такой замкнутой.

— Я в порядке, Лина. Правда. Просто многое нужно принять, но я справляюсь, — я ободряюще улыбнулась ей.

Марчелло наблюдает за нашим общением, его взгляд прикован ко мне.

— Ассизи, пожалуйста, зайди в мой кабинет после завтрака, — говорит он, на мгновение пригвоздив меня взглядом, прежде чем вернуться к еде.

Я хмурюсь, поскольку Марчелло до сих пор не пытался заговорить со мной. Даже Лина выглядит немного обеспокоенной, но она сжимает мою руку в знак утешения.

Клаудия и Венеция ведут игривую беседу, и внезапно дом кажется более похожим на... дом.

Но как бы мне ни хотелось в это верить, я не могу. Чем больше я смотрю вокруг, тем больше чувствую себя чужой.

Моего места не было в Сакре-Кёр, и здесь его явно нет. Особенно когда я вижу, что все вокруг так легко общаются. Они создают идеальную картину, а я стою в стороне и наблюдаю за ними.

Когда завтрак закончен, Марчелло кивает мне, и я следую за ним, пока он направляется в свой кабинет.

Мои ладони потеют, а тревога убийственно поглощает меня. До сих пор у меня не было времени для серьезного разговора с Марчелло, и у меня все еще есть ощущение, что я в этом доме лишняя.

Закрыв за собой дверь, я вижу, как он обходит стол и садится, приглашая меня сделать то же самое.

Я сажусь, выпрямив спину, как меня учили, шрамы слишком болезненны, чтобы заставить меня хоть немного согнуться. Кладу руки на коленях, я — образец приличия.

Не отправляй меня обратно!

Единственное, о чем я могу думать, это то, что я больше никогда не хочу ступить на порог Сакре-Кёр. И пока внутри меня кипит любопытство, что скажет мне Марчелло, внешне я выгляжу безмятежно, как никогда. Умение держать себя в руках, выточенное за все те годы, которые я провела в монастыре, стало полезным.

— Ассизи, — начал Марчелло, пристально глядя на меня, — как ты привыкаешь к дому? Надеюсь, тебе все нравится?

— Конечно, — с готовностью соглашаюсь я, — это больше, чем я могла бы пожелать. Спасибо тебе за это, — добавляю я.

Он кивает почти рассеянно, и у меня складывается смутное впечатление, что он хочет, чтобы этот разговор закончился как можно скорее. У меня потеют ладони, но я сохраняю улыбку.

Кажется, он колеблется.

— В Сакре-Кёр было все порядке? У тебя были какие-нибудь проблемы? — спрашивает он.

На секунду — всего лишь на короткую секунду — я думаю о том, чтобы рассказать ему обо всем, что я пережила. Как мое тело изрезано шрамами от этих праведных монахинь. На это крошечное мгновение я хочу выложить все на стол и спросить его, почему. Почему они бросили меня там? Что я вообще сделала, кроме того, что родилась?

Все эти годы монахини с удовольствием рассказывали мне, что меня оставили из-за моего родового знака и что моя семья не хотела иметь проклятого ребенка. Они с таким удовольствием всегда указывали на то, что я никому не нужна.

Но как только эти мысли всплывают, то я отгоняю их. Зачем вспоминать прошлое? И самое главное, зачем спрашивать о том, что мне может не понравиться? Что, если он скажет мне именно то, что я не хочу слышать?

— Все было хорошо, — начинаю я, еще больше растягивая губы, — монахини были так добры ко мне, — лгу я, эта единственная ложь прожигает меня насквозь, когда она слетает с моих губ. — Но они также помогли мне понять, что я не подхожу для монашеской жизни, — добавляю я на всякий случай. Если он подумает, что монахини не желают моего присутствия в Сакре-Кер, тогда он не сможет отправить меня туда.

— Почему? — он поднимает бровь, и я застываю на месте. — Почему ты не подходишь для монашеской жизни?

— Я...

— Я просто пытаюсь лучше понять тебя, Ассизи, —вмешивается Марчелло, его глаза буравят меня.

Почему мне вдруг кажется, что меня допрашивают?

— Я была слишком любопытна, — честно признаюсь я, — и я не была предрасположена следовать догмам. Можно сказать, что мы с учителями часто сталкивались лбами из-за расхождения во мнениях. — Я тщательно подбираю слова. Если бы он только знал, какие трюки я проделывала в Сакре-Кёр...

После многих лет издевательств я просто сорвалась. Меня больше не волновало, что со мной происходит, поэтому я так себя вела. Конечно, после смерти Крессиды меня ждали только худшие вещи. Поэтому я просто сдалась и впервые осталась верна себе, вместо того чтобы заставлять себя быть тем, кем они хотели меня видеть.

И, черт возьми, это принесло облегчение. Словно груз свалился с моих плеч, я наконец-то обрела толику счастья. Может быть, поэтому меня так тянет к Владу. Он не осуждает меня за то, какая я есть. Наоборот, он поддерживает меня, и оба наших безумия смешиваются вместе.

— Я вижу, — отвечает Марчелло.

Что ты видишь?

Почему он такой закрытый? Я не могу понять, удовлетворили ли его мои ответы или нет.

— Хорошо быть любопытной, — продолжает он, — никогда не переставай задавать вопросы.

Тишина окутывает нас, и мы просто смотрим друг на друга, неловкость только усиливается.

— Хорошо, — говорю я в конце концов, — это все?

Он кивает мне, берет свои очки и надевает их. Перемешивая какие-то файлы на столе, я понимаю, что мне можно уйти.

И когда я покидаю его кабинет, то не могу не спросить себя.

Нужна ли я ему здесь вообще?



— Зачем людям так много аккаунтов в социальных сетях? — спрашиваю я, наблюдая, как Влад помогает мне настроить мои профили в социальных сетях.

Он поднимает глаза и пожимает плечами.

— Я ими не пользуюсь, — отвечает он, нажимая на какие-то кнопки на компьютере, пока профиль не будет готов.

— Почему? — наклоняю голову, чтобы изучить его. Я читала о профилях в социальных сетях и составила список тех, которые хотела, чтобы он помог мне создать. Мне хотелось изучить этот вопрос досконально, потому что, по мнению некоторых людей, если тебя нет в социальных сетях, то тебя не существует.

— Я не совсем примерный гражданин, — ухмыляется он, — мне не нужна такая известность. Тем более что в наше время можно отследить все.

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь это? — он показывает мне фотографию, которую я быстро сделала, чтобы добавить в свой профиль. Я киваю. — У каждой фотографии есть метаданные, которые показывают, когда и где она была сделана. — Еще несколько кликов, и он открывает новое окно.

— Это адрес Марчелло, — говорю я, открывая рот от удивления.

— Да. Достаточно лишь немного разбираться в компьютерах, чтобы понять это. Каждая фотография, которую ты размещаешь, может дать жизненно важную информацию врагам. Есть и другие уловки, поскольку все, что ты делаешь в интернете, оставляет свой след, — продолжает он объяснять, а я внимательно слушаю. Похоже, он много знает об этом, и пока он говорит, на его лице появляется едва заметный намек на волнение.

— Но у меня нет врагов.

— У тебя нет. Но у твоего брата есть. И у меня есть, — он пристально смотрит на меня в течение секунды, прежде чем перевести взгляд обратно на компьютер. — К счастью для тебя, я собираюсь все аккуратно настроить и установить некоторые защитные механизмы, — говорит он, уже приступая к делу.

Я смотрю, как он творит волшебство, и мысленно перебираю свои отрепетированные реплики. Поскольку он уже давно не пытался меня поцеловать, я чувствую, что, возможно, мне придется подтолкнуть его к этому. В конце концов, в статьях в интернете упоминалось, что мужчинам нравится быть доминантами.

— Готово! — говорит он, возвращая мне компьютер, пока он прокручивает различные профили.

— Есть еще одна платформа, — добавляю я, и он поднимает бровь, выжидательно глядя на меня. — Эта, — я открываю вкладку, все это время исподтишка наблюдая за его реакцией.

— Сайт знакомств? — спрашивает Влад в недоумении, глядя туда-сюда между мной и экраном. — Зачем тебе нужен профиль для знакомств? — повторяет он, прищурившись.

— Разве он не нужен?

— Нет. Не нужен, — он смотрит на меня.

— Но ты же не ходишь на свидания, — отвечаю я притворным вздохом.

— И ты тоже не будешь! — быстро восклицает он, его глаза расширяются от вспышки гнева.

— Что? Конечно, буду. Я молода и наконец-то начала жить, поэтому мне необходимо подумать о свиданиях в какой-то момент, — лгу я, внимательно изучая выражение его лица.

— Нет, — заявляет он, складывая руки на груди и вызывающе глядя на меня.

— Прости? — спрашиваю я с притворным возмущением.

— Ты не можешь! — он забирает у меня ноутбук, быстро нажимая на какие-то клавиши.

— Что ты делаешь? — я хмурюсь от его необычной реакции. Мне всего лишь хотелось подтолкнуть его к тому, чтобы он снова меня поцеловал.

— Вот, — протягивает он мне его обратно, — я заблокировал все сайты знакомств на твоем компьютере, — самодовольно говорит он.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я, нуждаясь хотя бы в объяснении. Если Влад не собирается меня целовать, то я согласна на небольшое признание того, что он не хочет, чтобы я встречалась с кем-то.

— Это небезопасно, — он быстро отвечает, на его лице появляется небольшая хмурость. — Кроме того, когда у тебя будет время на свидания? Я занимаю большую часть твоей жизни, — рассуждает он, выглядя очень довольным собой.

— Занимаешь? — спрашиваю я, улыбка играет на моих губах.

— Именно, — отвечает он, — зачем тебе нужен парень, если у тебя есть я?

Реакция запаздывает, пока он осознает, что только что сказал. Он дважды моргает, его рот полуоткрыт, так как он, несомненно, думает о том, как исправить свою ошибку.

Вместо этого Влад удивляет меня, когда продолжает:

— Верно, я нашел тебя первым. Нашедший и забирает, — гордо заявляет он, кладя ноутбук на стол перед собой. Из ниоткуда выныривает его рука, он обхватывает пальцами мой подбородок и притягивает к себе в поцелуе. — Вот и все, — говорит он мне в губы, — запечатано поцелуем.

Я смотрю в его глаза, зрачки которых настолько велики, что почти затмевают его радужку. Кажется, Влад не ждет моего одобрения, он смотрит на меня, как дикий зверь, готовый поглотить свою добычу. Ни с того ни с сего он высунул язык и долгим движением облизал мои губы.

Я застываю в удивлении от его действий, потому что даже в моем сознании это ненормально. Но чем дольше мой взгляд прикован к нему, тем сильнее мысль о том, что он не нормальный, проникает и укореняется в моей голове. Он, вероятно, понятия не имеет, как вести себя с женщиной. Господи, я удивлена, что он вообще знает, как вести себя с другими людьми.

В нем есть дикость, которую не укротить поверхностными манерами. И неважно, насколько дороги его костюмы или насколько отточено его лицо, он не может скрыть то, кем является на самом деле.

Зверь.

Улыбка тянется по моим губам, и я отвечаю на его лизание своим.

Он может быть зверем, но, если бы это было не так, то меня бы не тянуло к нему.

Его зубы ловят мой язык, и он засасывает его в рот, обхватывая руками мое горло и притягивая меня к себя.

— Я кое-что приготовил для тебя, — шепчет он, впиваясь зубами в мои губы.

— Что? — спрашиваю я, задыхаясь. Видения нападают на меня: мы обнаженные, ноги спутаны, рты слиты... Ах, мои бедра сжимаются при одной мысли об этом.

— Океан. Я отвезу тебя к океану, — говорит он, внезапно отпрянув от меня и поправляя свою одежду.

— Звучит потрясающе, — отвечаю я, стараясь не выдать разочарования в своем голосе. Мне едва удалось заставить его поцеловать меня снова, и он не теряет времени, чтобы найти причину остановиться.

На краткий миг я задумалась, может, я его не привлекаю. В его возрасте почти неслыханно, что он никогда никого раньше не целовал. Мне должно быть это известно, ведь я потратила непомерное количество времени на изучение мужчин и отношений. А что, если... он вообще не любит женщин?

От этой мысли я замираю, и когда он берет меня за руку и ведет к машине, то мне приходится заставлять себя улыбаться.

Мы быстро добираемся до дома детства Влада, который находится всего в нескольких шагах от пляжа. Когда я расспрашиваю его о семье, он молчит, в основном говоря о том, что все они умерли.

— Значит, осталась только Катя, — замечаю я, когда мы вылезаем из машины. Влад несет пару одеял, чтобы мы могли расположиться на песке, и корзину с несколькими закусками и напитками. Я удивляюсь его стараниям.

— Да... если она еще жива, — отвечает он, одаривая меня полуулыбкой.

Не желая портить момент, я быстро меняю тему.

— Ты понимаешь, что это очень похоже на свидание, — нахально добавляю я, когда мы снимаем обувь и идем босиком по песку.

Он поворачивается ко мне и немного задумчиво говорит:

— Ты права. Это действительно похоже на свидание.

Не добавив больше ничего, он идет впереди, ставит корзину и кладет одеяла на песок.

Я качаю головой, понимая, что Влад просто не понимает намеков.

Это действительно похоже на свидание?

Неужели так трудно было согласиться, что это свидание?

Я потираю руки, чувствуя, как прохладный ночной воздух касается моей кожи. Я не думала, что летней ночью может быть так холодно, но, наверное, это из-за океанского бриза.

— Готово! — восклицает он, с гордым выражением лица глядя вниз на маленький пикник, который он устроил.

— Хорошая работа, — добавляю я резко, и его улыбка внезапно спадает.

— Тебе не нравится, — заявляет он, его лицо поникло.

— Нет, нравится, — быстро успокаиваю я его. — Мне нравится, что ты так много думал об этом, — добавляю я, и его лицо озаряется.

— Отлично! Я не был уверен, что нравится девушкам..., —говорит он, почесывая затылок. Внезапно ко мне приходит осознание, что я не единственная, кто в замешательстве.

Чем больше я думаю об этом, тем больше не могу сдержать себя и разражаюсь смехом. Влад смотрит на меня, как потерявшийся щенок, как будто его жизнь зависит от моего согласия.

— Тогда почему... — запинается он, а я хочу только одного — обнять его и осыпать поцелуями.

Как так получается, что этот опытный убийца может быть уверенным и смертоносным в один момент, а в следующий — стать таким робким и неуверенным в себе?

— Я просто поняла, что все делала неправильно, — говорю я ему, опускаясь на одеяло и похлопывая по сиденью рядом с собой. Он садится, его большие и полные любопытства глаза приклеиваются ко мне.

— Что ты имеешь в виду?

— Я сомневалась во всем, что происходило между нами, думала, что, возможно, ты не находишь меня привлекательной или... — я чувствую, как пылают мои щеки, и по какой-то причине мне трудно говорить о том, что я думала, что он не любит женщин, — или что тебе не нравятся женщины, — наконец признаю я.

— Ты... думала... — улыбка появляется на его губах, прежде чем он начинает смеяться. — О, Сиси, если бы ты только знала... — простонал он, приблизив свое лицо к моему. Наши носы соприкасаются, а глаза устраивают свой собственный конкурс взглядов. — Мне нравятся женщины, — прямо заявляет он, — конкретно одна женщина, — поправляет он, и мои губы подрагивают в ответ. — Но я признаю, что являюсь не лучшим человеком в общении с женщинами, поскольку ты единственная, с кем я был рядом очень долгое время.

— Думаю, мы пришли к выводу, что никто из нас не умеет разбираться в противоположном поле, — шутливо упоминаю я.

Его глаза темнеют, и он впивается в меня взглядом. Мурашки пробегают по всему моему телу, когда я впитываю его силу.

— Однако не ошибись, — шепчет он, его дыхание так близко к моей коже.

— А? — спрашиваю я, задыхаясь.

— Я нахожу тебя очень привлекательной, Сиси. Настолько, что каждый раз, когда ты уходишь, мне приходится принимать чертовски холодный душ. Ты же это хочешь услышать? Что просто присутствие рядом с тобой заставляет меня так болезненно напрягаться, что я не хочу ничего, кроме как поднять твою юбку, — его пальцы касаются моей ноги, когда он задирает подол моего платья в дразняще медленном движении, — и трахать тебя, пока мы оба не кончим, — его рот прижимается к моему горлу.

— Почему бы и нет? — мой голос срывается на низкий стон.

— О, это будет, только не сейчас, — он проводит щекой по коже прямо над ключицей, — это не гонка к финишу, это марафон. И впервые в жизни я понимаю, что мне лучше потерпетт, — его губы прижимаются прямо к моему сердцу, — и разворачивать тебя постепенно.

Внезапно он отрывает свой рот от моего тела, встает и снимает рубашку. Мои глаза расширяются, когда я вижу его скульптурный торс, весь он как полотно для множества образов. Почти ни одно место не осталось нетронутым чернилами.

— Вау, — шепчу я.

Уголки его рта кривятся, и он не теряет времени, чтобы поднять меня с одеяла и заключить в объятия.

— Что?

— Я привез тебя к океану, чтобы ты насладилась океаном, — говорит он мне в волосы, бросаясь навстречу бурным волнам океана.

Я крепко обвиваю руками его шею, когда он тянет нас обоих в холодную воду.

Мы оба опускаемся на дно, когда Влад полностью погружает нас в воду. Мои руки сжимаются вокруг него, но он не отпускает меня, даже на секунду.

— Зачем? — спрашиваю я, кричу, когда мы, наконец, поднимаемся на поверхность. Вода невероятно холодная, и я вдруг начинаю дрожать. — Зачем ты это сделал? — спрашиваю я, скандаля.

У Влада на лице злая улыбка, и не похоже, что холод сильно влияет на его тело. Нет, его кожа все еще невероятно теплая, когда я прижимаюсь к нему.

— Мне нужен был холодный душ, — отвечает он, а я могу только смотреть на него с открытым ртом.

— Ты имеешь в виду... — я осекаюсь, указывая на его нижнюю половину.

Он притягивает меня ближе, пока мое чувствительно место не оказывается вровень с его, и я чувствую его твердость.

Боже, какой он огромный!

— Как ты могла подумать, что ты меня не привлекаешь, когда выглядишь как чистый грех, — он спускает руку к моей шее, проводя пальцами по чувствительной коже. — Мне достаточно взглянуть на твои гребаные сиськи, и вся кровь приливает к моему члену, — хрипит он, его голос как расплавленный огонь, который мне нужен, чтобы согреться в воде.

— Тогда позволь мне помочь тебе, — шепчу я, расстегивая застежки сарафана спереди, развязывая узел и медленно стаскивая материал с тела.

Моя грудь вырывается из лифа, и взгляд Влада тут же фиксируется на моих сжавшихся сосках.

— Холодно, — быстро оправдываюсь я, но он прерывает меня, качая головой и благоговейно глядя на них.

Он медленно опускает руку ниже, исследуя мои груди, его прикосновение горячее и возбуждающее.

— Черт бы меня побрал, — проклинает он, тяжело дыша. Он обвивает руку вокруг моей талии, побуждая меня обхватить его ногами, в результате чего его твердый член соприкасается с моим центром.

Хныканье вырывается из меня при этом ощущении, и я не могу сдержаться, продолжая тереться о него.

— Черт возьми, дьяволица, ты сводишь меня с ума, — говорит он, наклоняя голову и долго облизывая одну грудь, а затем обхватывает губами мой сосок и засасывает его в рот.

Тепло его рта контрастирует с моей холодной кожей, его воздействие на мое тело восхитительно. Он повторяет контур моей груди, нанося маленькие поцелуи на шрам прямо над сердцем. В любой другой момент мне было бы стыдно за многочисленные отметины на моем теле, но пока он продолжает поклоняться моему телу, словно это восьмое чудо света, я могу побороть стыд.

Я крепко сжимаю ноги вокруг него, подталкивая его вперед, продолжая тереться об него, а его язык творит чудеса с моим телом. Он поочередно берет обе груди, посасывая, дразня и облизывая их.

— Я мог бы пировать тобой вечно, — говорит он, его горячее дыхание заставляет меня задыхаться. Взяв один сосок между зубами, он кусает его. Сильно.

— Влад, — полустону, полувскрикиваю я, чувствуя, как молния пронзает меня до глубины души. — Я так близко, — мне едва удается произнести эти слова, но он, похоже, точно знает, что мне нужно, так как продолжает уделять такое же внимание другому соску, пока я не стону в его объятиях. Холод воды быстро забывается, когда я чувствую покалывания по всему телу.

Мое тело изнемогает, конечности почти онемели, и я едва понимаю, когда он выносит меня из воды.

Он осторожно кладет меня на одеяло, его глаза все еще голодные, когда он смотрит на мое полуобнаженное тело.

Опустившись на колени между моих ног, он берет меня за лодыжки и притягивает к себе, его руки блуждают по моим икрам.

— Я рад, что до сих пор тебя прятали в Сакре-Кёр, —признается он, его голос хрипловат. Я наклоняю голову, чтобы получше рассмотреть его, улавливая глаза, остекленевшие от желания, и чувствуя, как его пальцы исследуют мое тело.

— Почему? — спрашиваю я томно, мои чувства все еще переполнены наслаждением, которое он извлек из моего тела ранее.

— Потому что ты только для моих глаз, — одним пальцем он приподнимает подол моего платья, сдвигая его на бедра. Я внимательно слежу за его движениями, и как раз тогда, когда мне кажется, что я угадала его траекторию, он удивляет меня, хватаясь обеими руками за платье и разрывая его посередине. Материал тут же отпадает, его сила снова поражает меня.

Руки убийцы.

Быстрое дыхание, и я понимаю, что он изменился. Теперь он не прежний игривый плут, а хищник на охоте.

Почему меня еще больше возбуждает осознание того, что он способен вырвать из меня жизнь? Это было бы так просто: руки вокруг моего горла, щелчок по шее, и он покончит со мной.

И почему я хочу именно этого?

Я почти представляю, как его пальцы впиваются в мою шею, сжимая ее, пока я едва могу дышать, а затем отпускает, давая мне небольшую передышку. Какая-то скрытая часть меня хочет, чтобы он властвовал надо мной, пока я не буду молить о пощаде, и это одновременно пугает и возбуждает меня.

— Что ты делаешь? — я в оцепенении смотрю на него, всего в чернилах и выпуклых мышцах, его грудь пульсирует от каждого небольшого действия. Я хочу провести ладонями по его телу, почувствовать его твердость под собой, и когда я пытаюсь это сделать, он останавливает меня.

Он качает головой, забавляясь.

— Как только ты прикасаешься ко мне, дьяволица, я сгораю, — говорит он, его пальцы все еще рисуют круги по моей обнаженной коже. — Я и так едва контролирую себя. Как только мой член выйдет наружу или, не дай бог, твои руки окажутся на нем, то я потеряю всякий контроль, который у меня остался, — его голос густой и напряженный, и я вижу, что он пытается бороться с собой.

Влад проводит тыльной стороной ладони по моим влажным трусикам, и у меня перехватывает дыхание, когда он касается этой чрезвычайно чувствительной части меня.

Части, к которой никто, кроме меня, еще не прикасался.

При этой мысли меня охватывает румянец, но я достаточно читала в интернете, чтобы знать, чего ожидать, и это знание только делает меня еще более влажной, моя киска течет, прося его уделить ей внимание, которого она жаждет.

— Ты мокрая для меня, Сиси? — спрашивает он, отодвигая материал в сторону, чтобы просунуть палец между моими влажными складками, чувствуя, что его голос — само его присутствие — делают со мной. Он двигается медленно, забирая часть влаги, покрывая весь палец и поднося его ко рту.

Я как загипнотизированная смотрю, как он раздвигает губы — те самые чувственные губы, которые должны быть запретными для мужчины, — помещает палец внутрь и посасывает.

— Ты делаешь меня такой, — отвечаю я, задыхаясь, пока он слизывает языком все до последней капли.

Влад не знает, что с того момента, как я впервые увидела его, он заставлял меня чувствовать себя так. Возможно, тогда я не могла этого осознать, но в тот момент, когда он устремил на меня свои черные глаза, когда его руки оказались на моем горле, когда он поднял меня в воздух, я была болезненно возбуждена, все мое существо покалывало от его близости.

— Блядь, Сиси. Ты не представляешь, что эти слова делают со мной, — прохрипел он, его глаза полузакрыты, на лице страдальческое выражение.

Он стоит на коленях между моих раздвинутых ног, и я перевожу взгляд ниже, на его покрытый кубиками живот, чернила только еще больше подчеркивает его пресс. Его талия сужается, и я замечаю его мокрые брюки, то, как они облегают его бедра и...

Я тяжело сглатываю, когда вижу контур его члена, и понимаю, что мои слова делают с ним.

Мне не стыдно признаться, что я изучила статьи в интернете в поисках ответа на вопрос, почему он вызывает у меня такие чувства, и я прочитала достаточно, чтобы понять, что это не норма. Но опять же, все в нем превосходно, поэтому я не должна удивляться, что его член тоже запредельных размеров.

И все же, даже когда мои глаза с трудом верят, что что-то настолько большое может поместиться внутри меня, то я не могу ничего поделать с тем, как инстинктивно сжимаю свои стенки, почти представляя, как он скользит внутрь и...

С моих губ срывается стон, образ слишком ярок, мое тело бодрствует как никогда.

Его взгляд темнеет, когда он наблюдает за тем, как моя киска медленно сжимается, из меня вытекает еще больше влаги.

— Проклятие, дьяволица, — рычит он, поглаживая это чудовище в своих штанах. — Твоя киска слишком чертовски совершенна, — говорит он, качая головой и продолжая смотреть.

Вдруг его руки начинают скользить по краю моих трусиков, и у меня перехватывает дыхание, когда он спускает их вниз по моим ногам. Действие происходит так маняще медленно, что это только усиливает мое предвкушение и разочарование.

Влад усмехается, видя мое нетерпение, наклоняется и дразняще касается моих губ своими.

— Я хочу разрушить тебя, Сиси, — шепчет он, его рот нависает над моим. Влад смотрит на меня с напряжением, и я действительно верю, что он способен уничтожить меня. Если уж на то пошло, то я буду рада этому.

Может быть, даже буду умолять его о подобном.

— Я хочу разорвать тебя на части и собрать обратно, — он проводит языком по моему лицу и подбородку, отчего на коже появляются мурашки. — Но я бы сохранил кое-что, — но проводит зубами по изгибу моей шеи, — чтобы ты никогда не была целой без меня.

— Да, — я нахожу в себе силы согласиться, хотя его слова должны заставить меня бежать. — Пожалуйста, — шепчу я, и он широко раскрывает губы, впиваясь зубами в мою кожу и кусая ее.

Я задыхаюсь от неожиданной боли. Он посасывает, и мои ноги раздвигаются, позволяя ему протиснуться между ними, стремясь к тесному контакту.

— Пока, — шепчет он, поднимая голову, кровь окрашивает его белые зубы, — я довольствуюсь этим.

Грубый поцелуй, и он продолжает свой путь вниз по моему телу, ненадолго останавливаясь на моем животе и проводя языком вниз. Он кладет голову мне между ног, и на одно короткое мгновение я хочу запротестовать.

Но когда он мучительно долго проводит своим языком по моим складочкам, то моя голова с громким стоном падает на одеяло.

— Ты жесток, — выдыхаю я и чувствую, как он улыбается, прижимаясь к моей киске. Он обхватывает губами мой клитор, засасывая его в рот.

Мои руки вцепились в одеяло, а бедра дрожат, пока он продолжает свои ласки. Поднеся палец к моему входу, он проверяет мое отверстие, обнаруживая, что я плотно обхватила его.

— Господи, — восклицает он, его горячее дыхание обдувает мою киску, заставляя меня извиваться, а одна рука пробирается за мою талию, прижимая меня к себе, — ты такая тугая, что я едва могу просунуть палец, дьяволица. Черт, я представляю, как ты будешь истекать кровью, покрывая ею мой член, — хрипит он, его слова должны напугать, но вместо этого они только еще больше возбуждают меня.

Я хочу залить его кровью.

Господи, я, наверное, схожу с ума.

Вводя и выводя из меня палец, он продолжает дразнить меня языком, и внутри меня нарастает боль от возбуждения. Я извиваюсь под ним, мои бедра подрагивают, мышцы напрягаются, когда он прикусывает мой клитор, боль смешивается с удовольствием в неудержимый крик.

В какой-то момент это кажется слишком сильным, и я пытаюсь вывернуться из его рук, но он не дает мне этого сделать. Прижимая меня еще крепче, он вводит и выводит в меня свой палец, а его язык продолжает скользить по моему клитору.

Внезапно я начинаю пульсировать вокруг него, а из моей киски вытекает струйка влаги. Влад продолжает ласкать меня, поглощая мой оргазм. Он продолжает разрушать мое тело, вызывая все новые ощущения.

Когда он наконец заканчивает со мной, я обмякаю.

— Что ты со мной делаешь? — я едва нахожу в себе силы спросить, мои глаза закрыты, дыхание затруднено.

— Подкупаю тебя, — тянет он, медленно проводя языком по моему животу. — Доставляю тебе столько удовольствия, чтобы ты стала зависимой от меня, — ухмыляется он.

Я чуть не застонала от его высокомерия, но правда в том, что стать зависимой от него было очень легко. Конечно, его поцелуи стали моей новой любимой формой питания. Добавьте оргазмы к моей новой диете, и он станет просто незаменимым.

Но в нем есть нечто большее. Гораздо большее.

Это в его темных, как смоль, глазах и страдании, которое иногда просачивается сквозь трещины. В его идеально выстроенном фасаде и в том, как он преподносит себя миру. Но больше всего в том, как он позволяет мне заглянуть под свою маску.

Я вижу кричащее одиночество и маниакальную неуравновешенность, которые ведут к чистому, но непонятому гению.

И я хочу все это.

Я жажду все это.

Нет объяснения тому, что он заставляет меня чувствовать. Моя сущность взывает к его собственной так, что иногда я сомневаюсь в своем здравомыслии.

Но действительно ли мне нужно быть в здравом уме, когда я с ним?

В его безумии есть свобода — безжалостность, насилие и жестокость. И сколько бы я ни пыталась его понять, я просто не могу.

Он вне логики и даже вне чувств, в своем собственном царстве, где правил не существует.

Он прерывает ход моих мыслей, двигаясь вверх по моему телу, захватывая мой рот в агрессивном поцелуе и заставляя меня потерять голову.

Опьяняющие.

Именно так я бы назвала его губы, когда они касаются моих.

Я теряюсь в его объятиях и даже не замечаю, как он переворачивает нас, пока я не оказываюсь сверху, моя обнаженная кожа прижимается к его.

Я издаю довольный вздох, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо, чувство принадлежности медленно манит меня и дает понять, что я, возможно, нашла свое место.

Прижавшись щекой к его шее, я начинаю изучать его татуировки, замечая, что многие из них напоминают демонов.

— Что они означают? — спрашиваю я, поднимая взгляд, и вижу, что он смотрит на меня с непонятным выражением лица.

— Мое проклятие, — загадочно отвечает он, крепко обнимая меня.

Сделав глубокий вдох, я просто позволила себе насладиться близостью его тела, ощущением моей кожи рядом с его, и когда мы начали говорить дальше, то я обнаружила, что призналась ему в своей дилемме с братом.

— Я не думаю, что мне там рады, — признаюсь я, открывая ему свою слабость.

— Почему? — он хмурится.

— Марчелло... — я запнулась, не зная, как это сказать, ведь он дружит с моим братом, — кажется, он не очень рад моему присутствию. Большую часть времени он игнорирует меня, а когда мы наконец завели разговор, то он был невероятно неловок, — я делаю глубокий вдох, пытаясь разогнать комок, образовавшийся в моем горле.

Влад на мгновение замолкает.

— Не суди его слишком строго, — наконец говорит он, поворачиваясь, чтобы посмотреть мне в глаза. Его рука ласкает мое лицо, заправляя прядь за ухо. — Я знаю Марчелло с тех пор, как мы были детьми. Ему было нелегко, и, учитывая обстоятельства твоего рождения, я не виню его за то, что он немного замкнут.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, быстро моргая.

Какие обстоятельства моего рождения?

— Я не уверен, как много ты знаешь о своей биологической матери, — продолжает Влад, его голос необычайно спокоен, — но она была психически больна. Она также была религиозной фанатичкой, которая считала, что дьявол пытается искушать ее на каждом шагу. Из-за этого у Марчелло было нелегкое детство. Когда ты родилась, она была уверена, что у тебя дьявольская метка, — говорит он, проводя пальцами по красному пятну над моей бровью. — Марчелло знал, что не может позволить тебе жить с ней или с твоим отцом, поскольку тот был еще хуже, поэтому он решил отправить тебя в Сакре-Кёр. Думаю, он так и не простил себя за то, что отправил тебя туда, — говорит Влад.

Мне нужно время, чтобы переварить его слова.

— Неужели они были настолько ужасны? — спрашиваю я, потому что в моем сознании не может быть ничего хуже того, что я пережила в Сакре-Кёр.

— Тебе лучше не знать, — отвечает Влад. — Есть плохое, а есть твои родители, — говорит он, и я верю ему на слово.

Если Влад считает, что они были плохими, то, скорее всего, так оно и есть.

— Спасибо, что рассказал мне, — шепчу я, прижимаясь губами к его губам.

Это все меняет, и мне хочется приложить усилия, чтобы узнать брата получше. Может быть, я не такая уж ненужная, как мне казалось вначале.



На следующий день я с трудом удерживаю глаза открытыми. Влад вернул меня домой рано утром, и я почти не сомкнула глаз. Мы ели, пили и разговаривали всю ночь, чередуя игры в воде и прогулки по пляжу. То, что мы были там единственными людьми, раскрепостило нас, и мы наслаждались небольшим отдыхом от повседневной суеты. Я также знаю, что Влад все больше напрягается из-за поисков своей сестры, и это все, чем он занимается в то время, когда меня нет рядом с ним.

С усиливающейся головной болью я иду в столовую, готовая к семейным посиделкам. Хотя Влад и пролил свет на Марчелло и его поведение, это не значит, что я все еще не чувствую себя чужой.

Как только я начинаю спускаться по лестнице, то вижу в коридоре целующихся брата и Лину.

Хоть кто-то счастлив.

— Сиси? — спрашивает Лина, и я отвожу взгляд, пряча улыбку от того, что стала свидетелем ее нежного момента с Марчелло. — Сиси, подожди! — зовет она, когда я направляюсь в столовую.

— Что? — я поворачиваюсь к ней, нахмурившись.

— Что это? — спрашивает она, подходя ко мне и откидывая мои волосы в сторону. Лина указывает на что-то на моей шее, и мне требуется мгновение, чтобы понять, о чем она говорит... и как я это получила.

О, черт!

— Тебе плохо? — продолжает она, явно беспокоясь обо мне. Сердце громко стучит в груди, и я бормочу оправдание.

— Что? Нет... что-то, наверное, укусило меня, — ложь легко вырывается, но я не могу заставить себя посмотреть ей в глаза. — Я голодна, увидимся в столовой, — быстро оправдываюсь я и выбегаю.

О чем думал Влад, оставляя такие следы на моей коже, зная, что люди увидят? Более того, о чем думала я, позволяя себе такое.

Я качаю головой. Как будто я теряю все запреты, как только оказываюсь в его присутствии.

Мы все больше рискуем, и мне не хочется думать о реакции Лины или Марчелло, если они узнают, как я провожу ночи. Узнав Влада немного лучше, я кое-что поняла. Мы можем идеально подходить друг другу, но это не значит, что внешний мир будет воспринимать нас именно так.

Из того, что рассказал мне Влад, я поняла, что его не очень-то принимают в обществе. Черт возьми, Марчелло, который является его другом, не доверяет ему в том, что он не впадет в убийственную ярость в любой момент.

Если бы кто-нибудь узнал, сколько времени мы проводим вместе, или как много он стал для меня значить, я не сомневаюсь, что он попытался бы положить конец нашим встречам. И поэтому я не могу позволить себе оступиться, ни на йоту.

Да, Влад — мой маленький секрет, но в данный момент он — единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме.

Позже вечером я набираюсь смелости и отправляюсь на поиски Марчелло.

Постучав в дверь его кабинета, я напряглась, услышав его голос:

— Войдите.

Войдя, я с гордо поднятой головой сажусь напротив него.

— Да? — говорит он, удивленный моим появлением.

— Я хотела сказать тебе спасибо, — начинаю я, и его брови поднимаются в замешательстве. — За то, что приютил меня и предложил мне начать все заново, — объясняю я.

— Сиси, ты не должна благодарить меня ни за что, — отвечает он, и на мгновение я шокирована, услышав, что он использует мое прозвище, а не полное имя, как он обычно делает. — Это и твой дом тоже. Если уж на то пошло, я должен просить у тебя прощения за то, что не поинтересовался раньше, хочешь ли ты остаться в Сакре-Кёр. Я просто предположил... — он прервался, выглядя неловко. — С моей стороны было неправильно думать, что только потому, что ты всю жизнь прожила в Сакре-Кёр, тебе не будет интересно узнать о внешнем мире.

— Ты не мог знать, — говорю я ему, — я вела себя так, будто Сакре-Кёр мой дом.

Я глубоко вздыхаю. Годы общения с одними и теми же людьми, похоже, отучили меня общаться с другими.

— Я рада, что мы все уладили, — улыбаюсь я ему.

— Я тоже. Мне бы не хотелось, чтобы ты думала, что ты нежеланный гость в своем собственном доме. Я знаю, что у тебя очень тесные отношения с Линой и Клаудией, но мне бы хотелось, чтобы мы тоже могли узнать друг друга получше. Потихоньку, — отвечает он на мою улыбку своей собственной.

— Мне бы тоже этого хотелось, — киваю я.