Морально противоречивый

Глава 23

Влад

— Ваня, где ты, когда ты мне так нужна? — я вздохнул, положив голову на руки. Она бы знала, что делать в такой ситуации.

Не знаю, чего мне нужно было ожидать от новой встречи с ней. Я определенно не думал об этом. Я просто действовал под влиянием момента, зная, что никогда не позволю ей выйти замуж за кого-либо, кроме меня. И поэтому я сделал так, чтобы никто и никогда не смог жениться на ней. Женившись на ней сам.

Но, похоже, все пошло наперекосяк.

Что бы сказала Ваня?

— Конечно, все пошло наперекосяк, идиот! Ты угрожал убить всю ее семью, — я пытаюсь подражать своей сестре.

Ну, когда ты говоришь вот так...

Я был в таком отчаянии, что в тот момент мне казалось, что нет ничего запретного. Я бы сделал все, чтобы привязать ее к себе навсегда. Черт, я бы убил ее семью.

Нет абсолютно ничего, на что бы я не пошел ради нее, и это включает массовые убийства. И геноцид. И даже ядерную войну.

Есть ли что-то хуже ядерной войны?

Наверное, украсть конфету у ребенка. И я бы тоже это сделал!

Но теперь она меня ненавидит...

Не то чтобы я винил ее, поскольку она имеет полное право ненавидеть меня. Но я не знаю, как это исправить. Я не знаю, как заставить ее увидеть, что я искренен, и что я не играю ни в какие игры. Я не знаю, как показать ей, что я изменился - хотя бы немного - и что я готов сделать все, что потребуется, чтобы вернуть ее любовь и доверие.

— Я облажался, — бормочу про себя, мое вчерашнее поведение было просто отвратительным.

Но как я мог отреагировать иначе, когда она смогла разбить мне сердце всего несколькими словами?

Он поклонялся моему телу и занимался со мной любовью. Он показал мне, что это не обязательно должно быть больно. А когда больно, то боль доставляет удовольствие.

Я поднимаю кулак и бью им по сердцу в надежде, что это уменьшит агонию. С тех пор как она произнесла эти слова, они не перестают звучать в моей голове, мучая меня осознанием того, что она больше не моя.

Что она...

Я не только не могу представить, что кто-то другой увидит ее обнаженной или прикоснется к ней. Но другого мужчину внутри нее? Приносящий ей удовольствие? Занимающий мое место?

— Черт, — я бью себя еще сильнее.

Почему мне кажется, что в комнате не хватает кислорода? Или это мои легкие больше не могут его перерабатывать? Потому что чем больше я думаю о Сиси — моей Сиси — даже в одной комнате с другим мужчиной, я хочу сойти с ума. Но думать о том, что она трахается с кем-то другим?

Боль настолько невыносима, что я даже не могу стоять прямо. Мои ноги едва донесли меня до кровати, и я рухнул на матрас лицом вниз.

— Это все моя вина, — шепчу я, понимая, что мне некого винить, кроме себя.

Я оттолкнул ее.

Я толкнул ее в его объятия.

Она права. Могу ли я винить ее, когда все, что я сделал, это причинил ей боль — как физическую, так и эмоциональную?

Теперь я могу только надеяться, что однажды она простит меня. Даже если мне придется раскаиваться каждый день до конца жизни, я буду делать это, пока она со мной.

Она — моя единственная надежда в этом поганом мире, единственная звезда, которая ярко светит только для меня. И несмотря ни на что, я верну ее доверие.

Но с чего начать?

Мне также нужно сделать это быстро, поскольку я уверен, что Марчелло в конце концов догадается, что это я украл ее из церкви, и придет за мной с оружием наперевес.

Именно поэтому я выбрал это место, так как оно достаточно далеко от Нью-Йорка, чтобы не дать ему никаких идей, но это также место, которое, как я знаю, Сиси уже давно любит.

Признаться, я знаю эту информацию только потому, что с первого дня слежу за всем ее присутствием в интернете, часто слежу за ее перемещениями в сети, чтобы лучше понять ее - ее симпатии и антипатии.

Когда я увидел, что она сохранила множество фотографий этого места, включая несколько фотографий города, я сразу же сделал предложение о покупке этого места, намереваясь сделать ей сюрприз.

Увы, сюрприз, похоже, не удался, и она не была так впечатлена мной.

По крайней мере, все мои поиски позволили мне получить все необходимые знания, чтобы в этот раз ухаживать за ней как следует. Она может быть расстроена, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы показать ей, что у меня серьезные намерения.

Я составил обширный список вещей, которые могут ей понравиться, и с помощью нескольких очень глубоких статей в интернете о том, как ухаживать за женщиной, я разработал идеальный план по ухаживанию за ней.

Конечно, по крайней мере, некоторые из запланированных мною сюрпризов должны ослабить ее недоверие.

Но даже это заставляет меня немного опасаться, ведь первый сюрприз уже прошел неудачно.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на опустошенный взгляд сломанного плюшевого мишки, и надежда еще больше разбивается в моей груди.

А у меня все еще есть огромный медведь, которого я подарил ей на день рождения...

Она отреагировала не так, как я ожидал. Я думал, что раз она так любит плюшевых медведей, то целый легион сделает ее особенно счастливой.

Но она только разозлилась.

Я должен был понять, что она не поверит моим намерениям, ведь я дал ей много поводов для беспокойства. С того момента, как она переступила порог этого дома, я только угрожал и насмехался над ней, потому что перейти к обороне было гораздо проще, чем открыть себя для адской боли.

Но это не лучшая стратегия.

Нет, если верить статьям в интернете, я должен попытаться показать ей свою уязвимую сторону, а не варварскую. Конечно, все это в дополнение к подаркам, комплиментам и вниманию.

Если верить этим интернет-гуру, то у меня есть над чем работать. Но поскольку я не собираюсь сдаваться - пока она меня не простит, — у меня есть целый список дел, которые должны привести ее в более снисходительное настроение.

Закончив свой довольно короткий сеанс валяния — поскольку я не могу позволить себе потерять драгоценное время на ухаживания — я принимаю душ и тщательно выбираю одежду.

В одной из статей говорилось, что я должен приложить усилия к своему внешнему виду, поэтому я провел всю ночь в интернете, покупая модные наряды.

Поскольку я решился на безумный мир онлайн-покупок, я также купил ей много вещей, которые, очевидно, нравятся женщинам: духи, украшения, сумочки и обувь. И так как я никогда не осознавал, насколько дороги эти вещи, мне пришлось несколько раз за ночь перекинуться парой слов со своим банком.

Наверное, так бывает, когда тратишь тысячи долларов на одежду.

И пока я все еще жду их доставки, на сегодня у меня запланирован еще один сюрприз.

Свежий душ и новый наряд — модный — я отправляюсь в переднюю часть дома, чтобы получить заказ на шоколад.

В конце концов, в каждой статье упоминается шоколад и то, что женщины его любят. Я также точно знаю, что Сиси любит сладкое, так что это должно принести мне бонусные очки.

Подписав свое имя на бланке, я затаскиваю внутрь тележку, полную шоколадных лакомств, включая один довольно большой шоколадный фонтан.

Я быстро устанавливаю все перед ее комнатой — подношение моей богине — и затем жду.

Я с тревогой смотрю на часы, ожидая, когда она откроет дверь своей спальни и увидит море шоколада, которое я выложил у ее двери.

Точно в назначенное время она распахивает дверь, ее глаза расширяются, когда она видит мой сюрприз. Я внимательно слежу за выражением ее лица, надеясь увидеть положительную реакцию.

— Серьезно? — спрашивает она, закатывая на меня глаза и поднимая юбку, чтобы обойти шоколад.

Я ошеломленно смотрю, как она выходит из коридора и спускается вниз.

Она даже глазом не моргнула.

Не желая сдаваться, я быстро следую за ней.

— Ты любишь шоколад, — говорю я, когда нахожу ее на кухне, осматривающей различные пустые шкафы.

Она делает паузу, поворачивается ко мне и поднимает бровь.

— Что ты пытаешься сделать на этот раз, Влад? Отравить меня? Дать мне какое-то зелье, чтобы я поддалась на твои уловки? — она качает головой, возвращаясь к кухне.

— Я ничего туда не подмешивал. Смотри, — говорю я ей, показывая большую коробку шоколада и то, что она запечатана. Я открываю ее и кладу несколько кусочков в рот, чтобы она видела, что там нет яда или какого-либо зелья.

Она смотрит на меня суженными глазами, как будто не хочет мне верить. В то же время я не могу удержаться и не смотреть на нее, ее красота не перестает лишать меня дара речи.

Даже с короткими волосами она просто сногсшибательна, а эти полные губы... Мне трудно сглотнуть, когда я теряюсь в ее чертах, ее глаза цвета меда держат меня в плену.

Черт, но она заставляет меня забыть о себе.

— Это очень вкусно. Возьми немного, — я делаю несколько шагов, чтобы оказаться ближе к ней, и протягиваю ей коробку конфет.

Она смотрит на них секунду, а потом качает головой.

— Я голодна. Так что если ты не планируешь накормить меня настоящей едой, мне сейчас не до шоколадок, — говорит она, и мои глаза расширяются.

Конечно! Почему я не подумал об этом?

— Отлично, — я улыбаюсь ей, ставлю коробку на стол и беру ее за руки, чтобы подвести к стулу. — Садись, я приготовлю тебе что-нибудь поесть, — говорю я, немного слишком восторженно для человека, который не знает, как готовить.

Но разве это может быть сложно?

— Никакого яда, — бормочет она с полуулыбкой, и я не могу сдержать счастья, которое расцветает в моей груди, когда я вижу это. Даже если это полуулыбка, она уже на полпути.

— Конечно. Я приготовлю тебе самый лучший завтрак, — заявляю я.

Оставив ее за столом, я рыскаю по кухне в поисках еды, понимая, что у меня не так уж много.

В холодильнике всего несколько яиц. Больше ничего.

Черт!

Оглянувшись, я вижу, что она выжидающе смотрит на меня, и понимаю, что это то, что я не могу провалить.

Вынимая яйца, я пытаюсь вспомнить, читал ли я когда-нибудь, как их готовят, и затем следую по памяти.

Найдя рецепт омлета, я нахожу миску, разбиваю яйца и начинаю их взбивать.

— Я не знала, что ты умеешь готовить, — Сиси замечает сзади, все еще пристально наблюдая за мной.

Я тоже не знал.

— Легко, — улыбаюсь я ей, хотя внутри меня все потеет от мысли, что я все делаю неправильно.

Это всего лишь яйца! Разве это может быть трудно?

Когда смесь кажется достаточно однородной, я разогреваю сковороду и выливаю ее внутрь.

Полностью сосредоточившись на том, чтобы сделать все правильно, я удивляюсь, когда чувствую, что Сиси стоит позади меня, прижавшись к моей спине, и ее руки ощупывают мои плечи.

— Ты тренировался, — замечает она, ее руки опускаются ниже и отвлекают меня от моей задачи.

— Да, — напряженно отвечаю я, вдыхая ее присутствие, ее свежий аромат вторгается в мои ноздри и гипнотизирует меня.

— Везде, — шепчет она, ее пальцы скользят по моей спине и к моей попке...

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что именно она делает.

Ложка выпадает из моей руки, и я стремительно разворачиваюсь, прижимая ее к прилавку. Как и ожидалось, мой телефон в ее руке, а она смотрит на меня самым милым взглядом на свете.

— Ты хитрая, Дьяволица, — тяну я, наслаждаясь тем, как она хлопает ресницами, как будто я не поймал ее на попытке украсть мой телефон.

— Что дальше? Позвонишь своему старшему брату? — Я поднимаю на нее бровь.

Она не отступает, поднимает подбородок, смело глядя мне в глаза.

— Да, на самом деле, позвоню, — говорит она мне, и улыбка играет на моих губах.

Марчелло должен был узнать об этом в какой-то момент, поэтому я не так уж сильно беспокоюсь о нем. Он, конечно, заставит меня немного изменить свои планы, но я уже решил, что ничто и никто больше не отнимет меня у Сиси - включая меня самого.

— Давай, — осмеливаюсь я. Интересно, что она будет делать, когда поймет, что Марчелло не сможет помочь. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Сиси бросает на меня взгляд, сомневаясь в моих намерениях. Я просто пожимаю плечами, даже нажимаю на палец, чтобы разблокировать телефон.

— Сделай это, — снова бросаю я ей вызов.

Это должно быть хорошо, так как я официально объявлю всему миру, что она похищена.

Подозрительно нахмурившись, она быстро просматривает список моих контактов и набирает номер своего брата.

— Марчелло? — спрашивает она, когда он отвечает, и я тяну ее за руку к себе, чтобы убедиться, что телефон включен на громкую связь. Она бросает на меня смертельный взгляд, на что я отвечаю одной из своих очаровательных улыбок.

— Сиси, Боже! Ты в порядке? Где ты? — Марчелло срывается с места, задавая вопрос за вопросом.

— Не волнуйся, я в порядке. Пока, — добавляет она, поднимая глаза, чтобы встретиться с моими.

— Где ты? Я приеду за тобой! — продолжает он, но я даю ей произнести, — Новый Орлеан, — прежде чем взять все в свои руки.

— Марчелло, дорогой друг, или я должен называть тебя теперь шурином, — добавляю я, не обращая внимания на то, как глаза Сиси стреляют в меня кинжалами.

— Влад, — резко говорит Марчелло. — Какого черта ты делаешь?

— Никакого теплого приема в семью? Печально...

— Влад, почему Сиси с тобой? Что, черт возьми, происходит?

— Я думал, что в моей записке все достаточно ясно написано, — говорю я, прижимая палец к губам Сиси, чтобы успокоить ее, — я просто забрал свою собственность. Знаешь, сначала я попробовал обратиться в бюро находок, но представь мое удивление, когда они направили меня в церковь, — я притворно вздрогнул, — ты же знаешь, как я ненавижу эти места, — Сиси закатывает глаза, но я продолжаю, уже слыша, как Марчелло пыхтит на заднем плане. — Но теперь, когда я нашел ее, я никогда ее не отпущу, — добавляю я, — просто дружеское предупреждение.

— Влад, — я слышу напряжение в его голосе. — Во что, черт возьми, ты играешь? И какого черта ты имеешь дело с моими сестрами. Сиси, ты в порядке?

— Почему все думают, что я играю в игру, — простонал я, прижимая пальцы к губам Сиси, когда увидел, что она пытается заговорить. Маленькая распутница бросает на меня вызывающий взгляд, прежде чем открыть рот и присосаться к моему пальцу.

— Черт, — невольно бормочу я.

— Влад? Клянусь, если ты хоть волосок повредишь на Сиси.....

— Брат по закону, успокойся. Я не собираюсь причинять вред твоей сестре. На самом деле, она занята тем, что сосет мой.., — я не успеваю закончить, как рука Сиси хватает телефон, отталкивая меня от нее.

— Влад! — кричит Марчелло в трубку.

— Я в порядке, Марчелло, — Сиси, наконец, берет себя в руки, бросая на меня взгляд, который говорит: "Оставайся на месте". — Он не собирается причинять мне боль, но он очень хочет на мне жениться.

— Уже женился, — добавляю я вкрадчиво.

— Я убью его на хрен, — Марчелло продолжает ругать меня еще какое-то время, и даже Сиси начинает надоедать его тирада.

— Я приду за тобой, не волнуйся. Я не позволю ему уйти, — продолжает Марчелло, и я понимаю, что пора положить конец этой игре.

Выхватив телефон из рук Сиси, я беру разговор на себя и убеждаюсь, что Марчелло прислушался к моему предупреждению.

— Не вмешивайся в это Марчелло. Я позволил ей позвонить тебе из вежливости, но не заблуждайся, ты никогда не заберешь ее у меня. Это касается всех, включая того тощего паренька, который решил на ней жениться. Я скажу это только один раз. Она моя. И поверь мне, я забуду всю нашу историю за секунду, если до этого дойдет дело, — говорю я ему, мой голос серьезен.

— Ты сумасшедший, — отвечает он.

— Может быть. Но помни, я из тех безумцев, которые сравняют с землей всю страну, если до этого дойдет. Так что сделай себе и всем остальным одолжение и держись подальше от этого.

— Ты, блядь, мертв, Влад. — Я стараюсь не закатывать глаза на его угрозы, но, похоже, он просто не понимает.

— Нет, Марчелло. Любой, кто попытается отнять у меня Сиси, будет мертв. В том числе и ты, — скриплю я зубами. Если меня заставят, то я просто покажу всем, почему меня вообще прозвали Берсерком. И никто не уйдет целым и невредимым. — Она в безопасности, и я не причиню ей вреда. Это я тебе обещаю, — говорю я, переводя взгляд обратно на нее. — Но она моя, — повторяю я, прежде чем повесить трубку и бросить телефон на землю.

— Что... — Глаза Сиси расширились. — Ты уничтожил его..., — бормочет она, глядя на разбитый экран.

— Это было предупреждение для твоего брата, но и для тебя, Дьяволица, — я притягиваю ее к себе, заставляя посмотреть мне в глаза. — Никто и никогда не отнимет тебя у меня.

— Пока тебе не надоест, — шепчет она.

— Мне никогда не будет скучно, — я провожу пальцем по ее губам, ее зрачки расширяются, когда я опускаю голову ниже. — А теперь давай поедим, — говорю я ей в губы.

К сожалению, мы оба забыли о яйцах, пока разговаривали по телефону, и я умудрился поджечь единственную доступную еду в доме.

— Я закажу немного, не волнуйся, — я пытаюсь успокоить ее, пока спешу за ноутбуком, внезапно испугавшись, что она будет капризничать, если проголодается, а это уж точно не принесет мне никаких дополнительных очков.

Доставка еды занимает некоторое время, но когда все разложено на столе, и мы оба копаемся в еде, наступает тишина.

Время от времени ее взгляд с любопытством возвращается ко мне, и даже когда я теряюсь в ее красоте, то пытаюсь вспомнить некоторые советы, которые я читал.

— Ты очень милая, когда ешь, — я говорю ей комплимент, и на моих губах появляется небольшая улыбка.

Ее рука замирает в воздухе, когда она собирается откусить куриное крылышко.

— Не то чтобы ты не была милой каждый день. На самом деле, ты милая каждый момент, — продолжаю я, боясь, что как-то проговорился.

Она наклоняет голову в сторону, продолжая наблюдать за мной.

— Красивая, а не милая, — вношу я поправку.

Черт возьми, я забыл, что женщинам важны особенности.

— Это так? — спрашивает она неубедительно, ее рука задевает челку, открывая родинку на лице.

— Конечно. Даже эта пятнистая штука на твоем лице очаровательна, — добавляю я для убедительности, поскольку нет такой части ее лица, которую бы я не любил.

Она моргает дважды, медленно. Ее рот открывается и закрывается несколько раз, прежде чем она внезапно встает, берет все ведро куриных крылышек и вываливает его мне на голову.

— Ты хам, — бормочет она, топая из кухни.

А я остаюсь хмурым, не понимая, что такого неправильного я сказал.

Черт, но почему я такой большой идиот?

Что-то, что я сказал, должно быть, расстроило ее, и теперь я снова на нуле. Или это минус?

Я вздыхаю, встаю и смотрю, как из моих волос выпадает еще больше крошечных куриных крылышек.

Почему с женщинами так сложно?



То, что она меня полностью игнорирует, заставляет меня поверить, что я должен изменить стратегию. Хотя бы немного. Одежда, обувь и сумки были доставлены, но она даже не обратила на них внимания. Она снова закатила на меня глаза и пошла дальше.

К счастью, на этот раз я запасся продуктами, так что у нее были ингредиенты, чтобы приготовить что-нибудь поесть.

При всем ее раздражении на меня, она приготовила достаточно еды для двоих и дала мне тарелку. Должен признать, что я, наверное, слишком долго смотрел на нее, что она чуть не отобрала ее у меня.

— Ты вообще ешь? — спросила она, ее голос говорил мне, что я не должен расстраивать ее еще больше.

Но дело было не в том, что я не хотел есть. Скорее, я не хотел, чтобы она исчезла так быстро. В конце концов, это было то, что она сделала своими руками - для меня.

Ну, не для меня, но все равно, мне казалось, что это для меня, и я хотел сохранить это еще немного.

— Конечно, — тут же ответил я, взял вилку и принялся за еду.

Ах, но это было так вкусно.

Мне кажется, я не ел такой вкусной еды за всю свою жизнь, и я обязательно должен был указать ей на это. Но даже этот комплимент остался без внимания. Она только кивнула и, закончив, ушла в свою комнату, поручив мне помыть посуду.

Холодное обращение продолжается больше недели. Я пытаюсь принести ей подарки, чтобы показать, что я серьезен, но она просто игнорирует их, смотрит мне прямо в глаза и хмурится, как будто я отброс земли.

В каком-то смысле так оно и есть, потому что я знаю, что поступил с ней непростительно. Я знаю, что причинил ей слишком много боли, чтобы она могла дать мне еще один шанс.

Но я не могу прекратить попытки. Не тогда, когда альтернативой является медленная удушающая смерть. Потому что без нее я определенно отправлюсь в раннюю могилу.

Есть некоторое утешение в том, что она рядом и никто другой не может до нее добраться. Но как это может помочь мне, когда она презирает все мои попытки показать ей, как сильно я раскаиваюсь в своем поведении?

Проходит время, и, хотя она уже не так активно выступает против меня, видимо, уже смирившись с тем, что выхода нет, но ее поведение по отношению ко мне не оттаивает.

Когда проходит еще одна неделя, а я все еще не продвинулся вперед, я понимаю, что пора менять стратегию.

И вот я оказываюсь в затруднительном положении. Что я могу сделать, чтобы успокоить ее? Чтобы она увидела, что мои попытки искренни, и что мои комплименты тоже от чистого сердца?

Может быть, мне стоит просто преподнести ей свое сердце на блюдечке?

Но это не сработает. Как бы мне ни хотелось это сделать, я хотел бы присутствовать при ее реакции на это, а я не смогу стать мертвым.

Что если...

Я делаю паузу, идея укореняется в моем сознании. И чтобы убедиться, что я больше не совершаю ошибок, поскольку я не хотел бы снова ее расстраивать, я открываю свой ноутбук и начинаю просматривать список самых разыскиваемых ФБР.

Затем я просто работаю над своей магией, чтобы найти кого-нибудь в городе.

Это отнимает немного больше времени, чем мне хотелось бы, ведь теперь я пропущу утро подарков. Но, возможно, она оценит дополнительный творческий подход.

Вооруженный и с хорошо продуманным планом, я обязательно запираю весь дом, прежде чем уйти на ночь.

Майкл Гарретт.

Тот мужчина, который оказался поблизости, стал самым разыскиваемым педофилом в пяти штатах. Хотя Максим еженедельно поставляет мне заключенных для моего терапевтического процесса, этот случай должен быть более личным, поскольку я делаю это для Сиси.

И вот я иду в одно из мест, которые я узнал из его мобильного телефона - пригородный бар — и затем я просто тщательно расставляю ловушку, убеждаюсь, что он одурманен, прежде чем отвести его в дом.

Майкл не кажется таким уж умным парнем, хотя он уже некоторое время скрывается от федералов. Но, опять же, меня не должно удивлять, что государственные организации терпят крах. В конце концов, это я извлекаю выгоду из их некомпетентности.

Когда тело погружено в машину, и я возвращаюсь домой, мне нужно быть очень осторожным, чтобы не испортить сюрприз для Сиси.

Идя в подвал, я получаю доступ к части, которая отделена от остальных. Я не хотел, чтобы Сиси увидела это и снова испугалась меня.

И вот, добравшись до своей комнаты, я кладу Майкла на стол и быстро приступаю к работе.

Самое простое — вскрыть его и достать сердце. На самом деле, мне требуется меньше получаса, чтобы разрезать кожу, вскрыть грудную клетку и достать сердце. И поскольку это не первое мое родео, мне даже удается сделать это без беспорядка.

Как только я достаю сердце, я откачиваю из него кровь и прижигаю артерии, чтобы они впоследствии не пропускали еще больше жидкости.

Затем я беру скальпель и приступаю к работе, вырезая специальное посвящение Сиси.

По сравнению со сбором урожая, сделать правильные штрихи гораздо сложнее, поскольку мышца имеет полосы и в целом неровная.

Мне требуется несколько часов концентрации, чтобы убедиться, что все идеально. Когда я заканчиваю, уже близок рассвет, поэтому я знаю, что не могу терять времени.

Взяв серебряное блюдо и разбросав вокруг несколько лепестков роз, я наконец-то доволен общим видом.

Если я не могу подарить ей свое собственное сердце, то просто подарю ей что-то другое.

Но что, если она попросит мое?

Что, если ее не устроит заменитель? Я имею в виду, я уверен, что мог бы сделать пересадку сердца... Да, это сработает. Я буду жив, чтобы увидеть ее реакцию, а она получит мое сердце.

Победа-победа.

Чтобы убедиться, что у меня все под контролем, я звоню Максиму и прошу его записать меня на консультацию по сердцу.

Может быть, тогда она поймет, насколько честны мои намерения.

Все же я надеюсь, что этого будет достаточно, так как пересадка выведет меня из строя на некоторое время, а сделать нужно слишком много, чтобы терять время.

Я уже пропустил день подарков, так что прямо перед тем, как она открывает свою дверь, то я уже там, в ожидании.

— Что это? — спрашивает она, когда я оказываюсь лицом к лицу с ней.

— Я приготовил тебе кое-что, — говорю я, стараясь говорить уверенно, хотя уже боюсь, что снова обижу ее.

— Опять? — поднимает она бровь, скрестив руки на груди, ожидая, пока я сниму крышку с тарелки.

— Ну, я вложил в это больше труда. Я не просто купил его, — я дарю ей свою фирменную улыбку, мои пальцы лежат на крышке, когда я поднимаю ее, внимательно следя за выражением ее лица.

Она щурит глаза на сердце, и несколько секунд молчит.

А потом она смеется.

— Влад, — начинает она, едва успевая говорить между приступами смеха, — что это такое?

— Сердце, — отвечаю я, немного не уверенный в себе.

Черт, но я думал, что ей понравится.

— Ты принес мне сердце? — она поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим, и я киваю.

— Это вместо моего сердца, так как я не смог принести его и, знаешь, действительно принести, — я пытаюсь объяснить, но она просто продолжает смеяться.

— Влад, — заставляет она себя сохранять ровное выражение лица, — ты вырезал сердце на сердце? — Она снова разражается смехом.

Я поворачиваю сердце к себе, пытаясь понять, что тут смешного. Я вырезал ее имя с наконечником стрелы и тройкой рядом с ним, поскольку именно так люди обозначают любовь в социальных сетях.

— Я не понимаю, — медленно говорю я, нахмурившись в замешательстве.

— Это, — показывает она на наконечник стрелы и тройку, — сердце. Вырезано на сердце, — хихикает она.

— Ты не сердишься? — спрашиваю я, просто чтобы убедиться. — Я думал, тебе понравится. — Я снова изображаю улыбку, надеясь очаровать ее.

— Это довольно необычно, — отвечает она, поджав губы. — Но мне нравится, — замечает она, и я наконец вздыхаю с облегчением.

— Хорошо, хорошо. Я думал, ты захочешь, чтобы я отдал тебе свое сердце, но это было бы немного сложнее, — говорю я, и ее брови сходятся вместе в замешательстве, — Не невозможно, — поправляю я, — просто сложнее.

— Ты отдал бы мне свое сердце? — спрашивает она, моргая, как будто удивлена.

— Конечно. Я все еще могу это сделать, просто не сразу. Я попросил Максима записать меня на консультацию по трансплантации, и после этого ты сможешь забрать его, — мои губы растягиваются в ухмылке.

— Почему? — ее вопрос выбивает меня из колеи.

— Почему? Чтобы ты поняла, что я не играю ни в какие игры, — я делаю глубокий вдох, — Я действительно стараюсь, —признаюсь я.

— Но откуда у тебя сердце? — меняет она тему, не особо обращая внимания на мое заявление.

— Это был не невинный человек, клянусь, — быстро защищаюсь я, — это был известный педофил, и я просто добрался до него раньше полиции, — говорю я, быстро доставая из кармана свой новый телефон и показывая ей его имя в списке ФБР.

— Понятно, — задумчиво отвечает она. — Он чист?

— Чист? — повторяю я, сбитый с толку. Но потом меня осеняет, что она имеет в виду. — Да, он очень чистый, — отвечаю я с улыбкой.

— Тогда пойдем, любовничек. Я проголодалась, а ты поймал завтрак. Ты должен его приготовить. — Она подмигивает мне, берет меня за руку и ведет на кухню.

Черт, она прикасается ко мне! Это сработало!

В итоге я хорошо прожариваю сердце, а Сиси готовит к нему соус, и в мгновение ока мы оба оказываемся за столом, пробуя еду. Я также открываю бутылку красного вина.

— Знаешь, — начинает она с набитым ртом, — никогда не думала, что скажу это, но сердце педофила не так уж плохо на вкус, — комментирует она с озорной ухмылкой на лице.

— Действительно, — это все, что я могу сказать, наблюдая, как она улыбается мне впервые за целую вечность. И точно так же я чувствую, как мое собственное сердце делает какой-то странный кувырок в моей груди.

— Мне жаль, — я говорю ей искренне, пользуясь единственным случаем, когда она не сердится на меня.

Она хмурится, откладывает вилку, чтобы сосредоточить свое внимание на мне.

— Я никогда не говорил тебе, но мне жаль, что я так поступил с тобой, — я сглотнул, образы той ночи все еще преследуют меня, — и за то, что я сказал. Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не имел в виду ничего из этого, мне просто нужно было, чтобы ты была как можно дальше от меня.

— Почему? — Она смотрит на меня торжественно, ее голова наклонена в сторону.

— Я не хотел причинить тебе больше боли, чем уже причинил. Я.. — я запнулся, слова подвели меня. Не то чтобы у меня с ними всегда было хорошо, как может подтвердить Сиси.

— Почему сейчас? Почему ты делаешь это сейчас, Влад? У нас был чистый разрыв. Три месяца я ничего о тебе не слышала, а теперь ты вдруг здесь, передо мной, и говоришь мне, что сожалеешь?

— Я не собирался больше никогда появляться в твоей жизни, Сиси. Я действительно думал, что это все, — мои кулаки сжимаются под столом, и я изо всех сил стараюсь держать себя в руках.

— Тогда что изменилось? — она хмурится.

— Я, — ее рот слегка приоткрывается. — Я понял, что не могу этого сделать. Я не могу существовать без тебя. Поэтому я попытался стать лучше. Я стал лучше.

— Я не понимаю, — отвечает она, и я вижу в этом свой шанс, прежде чем она снова уйдет в себя.

Отодвинув стул, я расстегиваю рубашку, снимаю ее и бросаю на пол. Подойдя к ней, я беру ее руку и кладу себе на грудь, прямо на острый угол треугольника.

— Это не просто треугольник, Сиси, — говорю я ей, используя ее собственные руки, чтобы проследить его истинную форму. — Это буква «А».

— «А».., — хмурится она, наклоняясь ближе, чтобы изучить чернила на моей коже.

— «А», которая держит монстров на расстоянии, — продолжаю я, моя рука лежит на ее волосах, слегка поглаживая их. — Я солгал той ночью, Сиси. Черт, я солгал обо всем. Но единственное, что ты должна знать - это то, что ты для меня не обычная. Ты единственная в своем роде, — я делаю глубокий вдох, приподнимая ее подбородок, чтобы она могла увидеть искренность в моих глазах, — моя единственная в своем роде.

— Влад, — начинает она, и я вижу, как в ее глазах блестят слезы.

— Нет, ты не должна ничего говорить, — я прижимаю один палец к ее губам, а другой рукой вытираю влагу с ее ресниц. — Я буду ждать тебя. Сколько бы времени это ни заняло, я буду ждать тебя. Но я не отпущу тебя. Не в этот раз.



Мой план постепенно начинает работать. Уже несколько дней у нас с Сиси сложились приятные дружеские отношения, и она больше не закрывает дверь перед моим носом. На самом деле, она даже признает мое присутствие, что больше, чем я мог надеяться.

Но поскольку это не самый лучший прогресс, мне нужно еще больше активизировать свою игру. Просмотрев несколько статей, я решил прислушаться к их советам, поскольку все они, похоже, рекомендуют одно и то же - играть, чтобы получить.

Я не совсем уверен, что это лучший подход, поскольку я только что заставил ее заговорить со мной, но если это ключ к тому, чтобы она заинтересовалась мной, то так тому и быть.

Просматривая множество сайтов, я вижу, что мне нужно быть тем, кто игнорирует ее сейчас. Все, конечно, для того, чтобы она первая протянула руку.

— Черт возьми, — бормочу я про себя, немного не желая менять отношение.

Но если они говорят, что это сработает...

Следующие два дня я так и делаю. Когда я вижу ее, я едва произношу несколько слов, чаще всего демонстрируя свою недоступность для нее.

Я вижу, что ее беспокоит мое внезапное изменение отношения, и мне требуется все, чтобы не прекратить это немедленно и не извиниться перед ней. Но чем больше я смотрю на советы в интернете, тем больше они рекомендуют обратное.

На третий день мне даже не приходится пытаться, так как меня отзывают на весь день. Максим неожиданно позвонил мне, чтобы попросить помощи в общении с полицией по делу о пропаже нескольких заключенных. А поскольку Максим не лучший дипломат, то я предпочитаю разобраться с этим сам.

После целого дня общения я прихожу домой, готовый лечь спать. Открыв дверь в свою комнату, я даже не обращаю внимания на окружающую обстановку, снимая пиджак и галстук, а затем расстегиваю пуговицы на рубашке.

— Черт, ты меня напугала, — вскакиваю я, когда включается свет, и вижу Сиси, сидящую за моим столом, положив руки на стол и подозрительно глядя на меня.

— Нам нужно поговорить, — говорит она, вставая и садясь напротив меня.

— Нам нужно? — я поднимаю брови, немного смущенный.

— Да, — кивает она, скрещивая руки на груди в позе, которая говорит мне, что она намерена заняться делом.

Черт, кажется, я влип.

Теперь мне просто нужно понять, что я сделал не так.

Снова.