Мотылёк над хищной орхидеей

Глава 3. Встреча

Вопреки всяким просьбам врача сразу же после выписки отправиться домой и вернуться в постель — а лучше вообще никуда не летать, чтобы избежать излишних перегрузок на горло — первым делом оказавшись в Женеве, Рей направился к своему личному парикмахеру.

Дарио Пикар крутил его голову так и сяк, морщился и критически осматривал материал со всех сторон, пока у Рея в самом деле не начал воспаляться шрам, и он не убрал его руки от себя.

— Щетина — лучшее, что я могу предложить вам пока, — сказал он наконец. — Лучше, конечно, борода.

— Я не буду ходить с бородой, — отрезал Рей, — мне двадцать восемь лет.

— Тогда вы можете ходить со шрамом… Хотя я всё же советовал бы вам прикрыть его чем-нибудь.

— Я мог бы носить шарф, — Рей потянул за шёлковый палантин, закрученный вокруг шеи Пикара и приложил его к подбородку, примеряя цвет.

— Могли бы, — признал тот. — Но, во-первых, это будет странно смотреться во время жары. Во-вторых, он всё равно не скроет ту часть, которая оказалась на щеке.

Рей нахмурился и поджал губы.

— Так сделайте что-нибудь! Я не для того вам плачу, чтобы слышать «нет»!

— Боюсь, господин Мерсер, — мягко произнёс стилист, поворачивая Рея лицом к себе, — данная проблема не в моей компетенции. И как бы я ни хотел вам помочь, здесь нужен пластический хирург, а не визажист. К тому же свой путь решения проблемы я вам предложил.

Рей, не скрывая злости во взгляде, продолжал смотреть на него.

— Если я найду себе другого стилиста, — тихо сказал он, — вы потеряете не только меня, но и всех моих друзей.

— Другой стилист сможет сказать вам только то, что говорю я.

Рей поджал губы и, более не обращая внимания на Пикара, повернулся к зеркалу. Наклонился поближе к нему.

— Это абсолютно не мой стиль, — констатировал он, вглядываясь в собственное лицо, безупречное, если не считать надрезавшую его белую черту.

— Но это очень модно.

— На деловой встрече или перед отцом я так появиться не смогу.

— Вы почти десять лет не виделись с отцом. Не думаю, что щетина изменит в ваших отношениях что-нибудь.

Рей издал невнятный недовольный звук.

— Ну хорошо, — выдавил наконец он, — сколько времени это займёт?

— Первые результаты будут заметны уже через несколько дней. Но для полного эффекта потребуется пара недель. Вы, конечно, понимаете, что это не отменит необходимости тщательно ухаживать за лицом…

— Само собой, — оборвал его Рей и осторожно поскрёб подбородок, — ладно. Попробуем этот путь.

Щетина в самом деле стала достаточно заметна на третий день, чтобы, глядя на себя в зеркало, Рей с неудовольствием думал о том, что стал старше за эти дни на добрых пять лет.

Только когда она достаточно прикрыла шрам, чтобы Рею не казалось, что все оглядываются на него, он наконец решил выйти из дома и отправиться в Линден. Вопреки обыкновению, ему не хотелось сидеть за рулём, и потому он пересадил на водительское место одного из охранников, а сам расположился на заднем. Апатия от недавнего происшествия накатила на него. «Валид, — думал он, — как будто я не знаю, что он хотел превратить меня в свой денежный мешок. Он сдох бы на улице, если бы не я. Хотел подцепить рыбку на крючок — и кто виноват, что рыбка подцепила его».

Мальчика он видел всего несколько раз, что бы там ни думал коп. Вначале разглядел его, красивого и стройного, за приоткрытой дверью на кухню в каком-то итальянском кафе. Затем пригласил выпить — тот так и ластился к нему, явно норовил затащить в постель. Валид преследовал его после той ночи, караулил у подъезда, клянчил подарки, отдавая предпочтение золоту… впрочем, длилось это всего пару недель. И когда ему наконец удалось вызвать Рея на разговор, тот пообещал, что устроит его жизнь так, как тот и хотел.

Эта была последняя их встреча. Рей назначил ему свидание в переулке у агентства, но на встречу пришёл уже не он, а один из его парней.

Рей запомнил Валида из-за упорства и ещё потому, что тот был очень красив необычной, южной красотой. Он напоминал Рею что-то, что тот, казалось, забыл уже давно — и вспоминать абсолютно не хотел.

Мерседес притормозил у ворот, подавая сигнал охране, затем снова ускорил ход и остановился уже у дверей трёхэтажного особняка. День близился к концу, и сад заливали розоватые лучи вечернего солнца, едва заметно отблёскивавшие на озере вдалеке.

Задержавшись взглядом на побережье, Рей едва заметно улыбнулся и подумал о том, что хотел бы отвести Конрада туда. Затем снова стал серьёзным и, отвернувшись, вошёл в дом.

— Сэр, — Гресс избавил его от лёгкого вечернего плаща.

— Как он? — не оглядываясь на него, спросил Рей.

— Простите, сэр?

— Мой… гость.

— Всё хорошо, выполняет все распоряжения тренера и выводит из себя поваров. Об остальном вам лучше спросить Жака, сэр. Он работает с ним.

Рей кивнул, но прежде чем покинуть холл и начать подниматься по лестнице на второй этаж, не удержался и спросил, чуть повернувшись через плечо:

— Майкл доставил его в сохранности?

— Он спал, сэр, — мягко ответил Гресс, — мне трудно судить.

Рей кивнул и стал подниматься наверх. С каждой следующей ступенькой нетерпение мучило его сильней. В памяти всплывали руки Конрада, обнимавшие и ласкавшие его, его губы, касавшиеся плеч, и тело, прижимавшееся к нему.

К тому времени, когда дверь гостевых покоев открылась перед ним, Рей был уже порядком возбуждён.

Он замер ненадолго, глядя на Конрада, лежавшего на постели. Тот был одет в дневной свободный костюм — белый джемпер и такие же брюки, слегка измявшиеся по низу, и, видимо, лёг вздремнуть.

Рей облизнул губы, силясь справиться с внезапным острым чувством необходимости, потерянной близости, пронзившем его. До этого момента он и не знал, насколько ему не хватало возможности ощущать Конрада рядом с собой.

Машинально шагнув вперёд, он приблизился к кровати и, присев на самый краешек, коснулся кончиками пальцев лица, которое мечтал увидеть столько дней. Дыхание сбилось от одного лёгкого прикосновения, и Рей наклонился, чтобы поцеловать его.

Губы Конрада были прохладными и, как показалось Рею, в первое мгновение ответили на поцелуй. Это вдохновило его, и, сдвинувшись поудобней, он скользнул губами ниже, целуя подбородок Конрада и краешек ключицы в вырезе джемпера.

Рей не мог видеть, как распахнулись глаза его пленника, и их в одно мгновение наполнил страх.

— Нет… — выдохнул Конрад, но кровь так шумела у Рея в ушах, что он не слышал его голоса. Продолжал целовать его горло и шею, стремительно подбираясь руками к подолу свитера, чтобы рвануть его вверх, обнажая грудь и живот.

Руки Конрада послушно скользнули вверх, позволяя себя раздеть, но тут же он осознал, что происходит, и попытался оторвать от себя голову мужчины, теперь уже исследовавшего губами его порозовевший сосок.

— Пожалуйста, нет, — выдохнул он.

Рею было всё равно. Он хотел получить то, чем однажды уже владел, и с каждым мгновением это желание становилось сильней. Конрад неправильно действовал на него. Рей быстро забывал любой соблазн: испробовав его, мгновенно терял интерес. Но с Конрадом всё выходило наоборот, и каждая новая доза заставляла его с удвоенной силой желать ещё.

Руки Рея нашарили застёжку брюк Конрада и, ловко расстегнув, приспустили их вниз. Одна ладонь Рея стиснула вялый ещё член — но Рей не сомневался, что сможет его распалить.

Он снова стал подниматься поцелуями наверх. Руки Конрада стиснули его плечи, силясь оттолкнуть, но были слишком слабыми, и эта борьба только забавляла Рея.

А потом он поднялся над ним и навис, глядя в лицо. В глазах Конрада стояли слёзы, и отчаяние наполняло их.

— Пожалуйста, я не смогу…

Рей стремительно трезвел, и от того его наполняла злость.

— Тебя плохо обучили? — спросил он.

Конрад дёрнулся, как от пощёчины, закусил губу, но остался всё так же напряжён. Теперь Рей чувствовал, что тело его буквально вибрирует в его руках, пытаясь оттолкнуть.

— Ты… — «ты принадлежишь мне», — хотел сказать он, но замолк и сглотнул.

Наклонившись, поцеловал Конрада в лоб, резко поднялся с кровати и вышел прочь.

Конрад остался лежать, обнимая плечи руками и глядя на стену перед собой — ровно туда, где над письменным столом, забитым дисками BBC, висели старинные деревянные часы.

Он не понимал, что произошло, но сейчас не хотел разбираться ни в чём. Несмотря на то, что посетивший его мужчина отказался от своих намерений, Конрад чувствовал себя так, как будто тот всё-таки изнасиловал его.

«Что значит этот визит? — подумал он, когда дыхание немного пришло в норму. — Меня будут иметь так? Каждый, кто пожелает зайти сюда?»

Конрад подавил невольный всхлип. Комната, которую за последние три недели он почти что привык считать своей, теперь отчётливо представилась ему тюрьмой.

«Господи, почему всё это происходит со мной?..» — подумал он. Но ответа самому себе дать так и не смог.