Мотылёк над хищной орхидеей

Глава 4. Окно в прошлое

14 октября

Вечер, казалось, тянулся бесконечно долго. Рей опасался и на шаг отпустить Конрада от себя. Сердце начинало гулко биться в груди, стоило только отвернуться от него. Было страшно до колик, что что-нибудь произойдёт.

Рей соврал — вернее, как любил делать, сказал не всё. Он не стал уточнять, что сейчас, после всего, что произошло между ними, не хочет появляться здесь один. Боится, что не вынесет этих хлещущих со всех сторон волн вожделения — которые создал сам.

То и дело он оглядывался на юношу, идущего с ним плечом к плечу. Конрад изменился за последний год. Выкрашенные на Тодосе волосы отросли, но он не стал возвращать им изначальный цвет или отстригать. Напротив, сейчас они оказались собраны в маленький хвостик, и Конрад то и дело заправлял за ухо выпадавшую из-за него прядь. В эти мгновения Рей видел тонкую руку совсем близко от своего лица и сходил с ума от желания прикоснуться к ней губами — но сдерживал себя.

Конрад не соприкасался с ним ни рукой, ни локтем, ни плечом. В первый раз они выходили куда-то вместе вот так — чужие друг другу, а не слитые в одно. И тем не менее Рей чувствовал, что Конрад здесь, рядом с ним, и от этого становилось немного спокойней.

Рука так и тянулась стиснуть его ладонь в своей руке.

А потом Рей замер, увидев пару идущую им навстречу — Уильям Сторрен, старый партнёр Рея из Вашингтона, и рядом с ним один из двоих близнецов — Юрген Клерссен.

Лицо Юргена пересекал уродливый шрам, тянувшийся от виска до подбородка, и можно было не сомневаться в том, что модельной карьеры ему больше не видать.

Сенатор коротко поздоровался с Реем и не преминул бросить любопытный взгляд на Конрада, стоявшего рядом с ним.

— Говорят, вы своему протеже сделали операцию, а мой хирург подвёл.

— Простите? — сам не узнавая свой голос, произнёс Рей. Близнец смотрел на него в упор, и во взгляде его смешивались ненависть и мольба.

— Второй. С этим я рисковать не стал. Придумали один аттракцион… Не хочется рассказывать здесь. Одним словом, мальчики обзавелись шрамами. Через некоторое время я попытался исправить лицо беленькому… но у него вся кожа сползла.

— И где он теперь? — сухо спросил Рей.

— Покончил с собой. Такая беда… но к вам никаких претензий нет, в момент покупки товар был хорош.

Конрад дёрнулся, и, опасаясь, что тот кинется прочь, Рей поймал его за руку — но Конрад тут же выдернул её и лишь в упор посмотрел на Рея.

«Ты их продал»? — читалось в его взгляде. Рею стало холодно и тошно, но ответить сейчас он не мог.

Он повернулся к сенатору и снова натолкнулся на взгляд Юргена, буравивший его.

— Кони, — тихо сказал он, — ты не покажешь сенатору стол с закусками? Сам знаешь, новые канапе могут его заинтересовать.

Глаза Конрада расширились на мгновение, но затем он кивнул.

— Хорошо, — и, болтая какую-то вежливую ерунду, повёл сенатора прочь.

Юрген остался стоять.

— Прости меня… — прошептал Рей.

— Помоги… — только и выдохнул тот.

Губы Рея дёрнулись.

— Не могу, — сказал он и, отвернувшись, двинулся прочь.

Слова Юргена и его нового хозяина не переставая звенели у Рея в голове. Некогда красивое лицо, изуродованное шрамом, заставляло изо всех сил сжимать подлокотник.

«Что это должна быть за игра»? — думал Рей и ответить самому себе не мог.

Ни Юргена, ни его брата он никогда не любил. Это был эксперимент. Фантазия. Не более того.

В каком-то смысле эти двое даже раздражали его, потому что всегда хотели получить больше, чем он мог им дать. Да и сами отношения были недолгими — если вообще можно назвать отношениями такое положение дел, когда двое постоянно пытаются втянуть третьего в секс и выжать из него щепотку материальных благ, а этот третий не переставая подбирает себе более выгодный вариант.

Дружбой то, что связывало их, тоже назвать было нельзя. Рей вообще не помнил, чтобы у него были когда-либо настоящие друзья — разве что Майкл.

И всё ж в каком-то смысле он к близнецам привык. Не зря Майкл опасался, что Рей не захочет их продать. Они представляли собой эксклюзив. Хорошеньких мальчиков было полно. Но этих было ещё и два. Тогда.

«Интересно, что он сделает с Юргеном теперь?» — не переставая думал Рей. Потому что один Юрген, тем более со шрамом на лице, уже не представлял ни для кого интерес. Трахался он, как и Мика, хорошо. Но это открывало ему только одну дорогу — в бордель.

Рей поёжился. Что бы там ни было, никому из своих знакомых он такой судьбы не хотел.

— Кто это был? — тихо спросил Конрад, когда они уже возвращались домой.

Тихо гудел мотор, и после шумного зала, полного чужих людей, обитый кожей салон казался почти родным и навевал покой. Конрад впервые за вечер ощутил себя защищённым — хотя в целом общество работорговцев произвело на него меньшее впечатление, чем он сам ожидал. Эти люди были противны ему — но не более того. Умом он понимал, насколько прочная нить связала его с ними, но не чувствовал, что принадлежит им. И на этом сатанинском балу он не мог не обратить внимания, что и Рей — по крайней мере для него — не является одним из них. Рей притягивал к себе взгляд, Конраду постоянно хотелось быть ближе к нему. Не от страха, скорее, напротив — потому что он чувствовал, как едва заметно тянется к нему рука Рея в тщетной попытке коснуться. Эта невозможность простого прикосновения причиняла нестерпимую боль, но и представить себе, как сомкнёт руки с человеком, который использовал его, дрессировал и выставил напоказ — Конрад не мог.

Рей долго молчал, не зная, что сказать. Но Конрад продолжал выжидающе смотреть на него. Он видел, каким непривычно прозрачным становится его лицо. Как будто с Рея напрочь слетела его обычная броня.

Сейчас он казался на пять лет моложе, чем всегда. Точёные черты проступали сквозь щетину, выглядевшую в полумраке инородным наростом, и Конраду начинало казаться, что он уже видел это лицо давным-давно. Его наполнял страх, ощущение фарса, безумия. Как будто он заблудился в лабиринте, где из-за каждого поворота на него смотрят одни и те же карие, то просящие, то повелевающие глаза.

— Их было двое, — сказал Рей глухо. Голос его ножом вспорол пелену удушающих мыслей. Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла. — Юрген и Мика. Я встречался с ними до того, как появился ты.

— С двумя? — спросил Конрад, хотя в этот момент это волновало его меньше всего. Чего-то подобного он от Рея ожидал всегда. Даже ревность не всколыхнулась у него в груди, потому что он не допускал и тени сомнения в том, что эти двое для Реймонда — просто плоть. «Просто плоть, — невольно подумал он, — а кто же тогда ты?» И от собственных высокомерных мыслей Конраду стало смешно.

— С двумя… Понимаешь… — Рей открыл глаза и внимательно посмотрел на него, — в этом был самый прикол. Ты никогда не хотел переспать с близнецами?

Конрад качнул головой.

— Многие хотят. В том числе и я. Их заказывали очень хорошо. Ну, знаешь, эскорт… У меня модельное агентство, мы открыли его с Майклом уже давно.

Конрад смотрел на него, и на мгновение ему безумно захотелось спросить: «Чего ещё я не знаю о тебе?» — но он решил не перебивать.

— В общем, в этом была изюминка. А потом Майкл сказал… — Рей облизнул пересохшие губы, — предложил их продать. Они ведь сами пришли, Конрад… хотя теперь-то что. Они хотели найти богатого покровителя — и думали, что им буду я. Но я не гожусь на такую роль.

— И что потом? — глухо спросил Конрад.

Рей опустил глаза.

— Я продал, — сказал он, — я думал, они нашли, что искали.

— Ты врёшь, Рей. И мне, и самому себе. Ты всё прекрасно знал.

— Нет.

— Да. Но если и нет — то знаешь теперь.

Рей молчал.

— Я не могу ему помочь, — после долгой паузы сказал он.

Конрад промолчал. Он понимал. Больше всего в это мгновение ему хотелось притянуть Рея к себе и обнять — и в то же время в горле продолжала клокотать злость.

Когда они уже подъезжали к дому, он всё же не удержался и сдавил руку Реймонда в своей руке.

Эта непрошеная встреча не давала Рею покоя все последующие дни.

Он сам понимал, что ведёт себя как идиот. Что спасение одного человека не поменяет ничего. Но, спрашивая себя «на кой чёрт я этим занимаюсь», давал простой ответ: «Чтобы успокоить свою совесть». Этот ответ ему подходил.

Рей связался с Уильямом Сторреном и будто бы невзначай пригласил его сыграть в теннис в ближайшие выходные. Ужасно хотелось взять с собой Конрада, но Рей понимал, что просто начинает подвисать на нём — и потому эту мысль решительно от себя отогнал.

Подчистую продув две партии и убедившись в том, что настроение у Сторрена достаточно хорошее, он всё так же невзначай поинтересовался, глядя на его юного провожатого:

— Мальчик вам ещё не надоел? Шрам существенно портит его.

— Я думал его продать, — не слишком стесняясь, признался Уильям.

— Я мог бы вам помочь.

Бросив на Юргена короткий взгляд, Реймонд заметил, как в голубых глазах отразился страх. За вычетом шрама тот по-прежнему оставался красив. Но смотреть на него было больно глазам. И Рей понятия не имел, куда денет его, если решится купить. Даже прислугу в доме он подбирал так, чтобы радовала глаз. А Юрген ничего не умел — и никогда не хотел уметь. Он не учился в колледже, не отличался математическим складом ума — хотя цену драгоценного камня и мог определить, бросив на него один-единственный короткий взгляд.

Рей невольно улыбнулся собственным мыслям, подумав, что это пусть и не слишком хороший — но вариант.

— Разумеется, вы понимаете, — вслух сказал он, — что в таком состоянии мальчик сильно потерял в цене. В каком-нибудь отеле вам дадут за него пару тысяч, не более того. А риск, что эта сделка выйдет на свет, очень велик.

— Да… — разочарованно протянул Сторрен, — честно говоря, мне кажется, что тогда проще избавиться от него.

Рей поджал губы, подбирая такую цифру, чтобы не выдать свой интерес, но и не оскорбить.

— По старой дружбе я дал бы вам пятнадцать тысяч.

В глазах Сторрена, устремившихся на него, промелькнул любопытный блеск.

— Вы же говорите, что не сможете его выгодно перепродать.

— Я сказал, что этого не сможете сделать вы. А у меня есть на него клиент.

— И сколько он вам даст?

Рей поднял бровь.

— Уильям, я не разглашаю такой информации. Как бы вы посмотрели на меня, если бы я рассказал подобное о вас?

Сторрен пару секунд буравил его мрачным взглядом.

— Пятьдесят, — сказал он.

— Простите, — Рей усмехнулся и опустил на столик стакан с фрешем, который не успел допить, — это несерьёзно, я уйду в убыток.

— Вы и так неплохо заработали на нём.

— Это было давно, и тогда их было два.

На «товар» Рей старался не смотреть. Его самого коробило от произнесённых слов. Он провёл пальцем по собственному шраму — можно было утешать себя тем, что подобное украшение сделает Юргена умней. Но потерю брата никто из них забыть бы не смог.

— Двадцать, — нехотя уступил Сторрен.

— Хорошо. Переведу деньги в ваш благотворительный фонд.

Забрать Юргена в тот же день не удалось. Даже поговорить с ним Рей возможности не имел. Лишь обменялся взглядами и, уходя, увидел, как тот со страхом смотрит ему вслед.

Самому Рею по-прежнему было неспокойно. Ничто не мешало Сторрену поразвлекаться напоследок. Но всё обошлось. Юргена под наркозом доставили в особняк Рея во Франции через несколько дней. Оставалось решить, что делать с ним теперь.