Мой бывший - зверь

Глава 7

Это все со мной?

Этот шикарный мужчина вообще настоящий?

Я даже потрогала, когда он уперся мокрым лбом мне в грудь — положила ладони на его плечи… и одернула, задохнувшись от смущения.

— Что такое? — поднял он голову и настороженно вгляделся в мои глаза.

— Ты… может, ты не любишь, когда тебя трогают? — залепетала я.

— Ты можешь трогать, сколько захочешь, — выдохнул он, тяжело дыша. Черт, а я подумала, что он как какой-нибудь Кристиан Грей из «Оттенков», когда он сбросил мои руки с себя. — Яна, все нормально?

— Все отлично, — смущенно улыбнулась я и снова спохватилась, а стоит ли так откровенно в этом признаваться?

Может, такому божеству, как он, это все слышать привычно. Правда, принял он это так, будто мои слова были ему очень нужны — черты его лица расслабились, губы дрогнули. Князев выпрямился, стянул презерватив и взялся за пуговицы рубашки:

— Жаль, сегодня ты меня не успела раздеть, — усмехнулся. — Сам я тоже не смог…

Я же стянула губы и выпрямилась, оглядевшись в поисках белья. Кажется, по законам современного жанра мне стоит побыстрее убраться из его квартиры и… подумать обо всем в собственной ванне в компании бокала вина.

— Зачем тебе трусы? — послышалось вдруг вкрадчивое сверху.

Князев, к моему удивлению, наоборот разделся и явил мне все, что послужило недавнему обмороку — тело его шикарно не только в той части, что открылась мне в клинике. Та, что стала доступна эксклюзивно, оказалась еще лучше. Я заморгала на все это великолепие, позабыв о вопросе. И Князев не стал переспрашивать — забрал у меня трусы, в которых я уже успела запутаться, и посмотрел в глаза, опустившись на колени. Он — весь такой! — встал передо мной на колени!

— Я поеду, — прохрипела шепотом и потянулась за трусами в его руках.

— Я сделал что-то не так? — на полном серьезе спросил он, не позволяя мне дотянуться до предмета обсуждения.

— Нет, все было шикарно, — растерялась я. — Но все же закончилось… и мне лучше уехать.

— Ян, все только начинается, — хмурился он. — Тебе лучше остаться. Со мной. У меня. В постели. Знаешь, что такое «постельный режим»?

Я прыснула:

— Ты серьезно?

— Кто же тебя, девочка, так сильно не любил всю жизнь? — вдруг поинтересовался он, вглядываясь в меня с особенной въедливостью.

— Та ну при чем тут?.. — отпрянула я.

— Тогда оставайся, — обхватил он меня за бедра и притянул к краю кровати, вынуждая обнять его ногами. — Я буду тебя мыть, кормить, трахать и всячески заботиться, раз самой тебе некогда. Полезно для сердца, Ян. Это я тебе как врач говорю.

И снова от этих его откровенных обещаний я растерялась, как первоклашка у доски!

— Вы забываете, что вы очень занятой кардиохирург, — прошептала я в его губы.

— У меня еще неделя отпуска осталась, — усмехнулся он.

— У вас контракт на восемь операций в нашей… — начала я блеять глупое и залилась краской от его порочной усмешки.

— Ян, после такого на «вы»?..

— Игорь, перестаньте вынуждать меня чувствовать себя дурой!

— Прекрати выуживать у меня трусы. Что мне нужно с тобой еще сделать, чтобы ты перестала называть меня на «вы»?

И он толкнул меня на спину и склонился между коленей.

— Игорь!.. — вскрикнула я, раскрыв широко глаза, и выгнулась от его шокирующей ласки. Черт! Вот что за… боже, как стыдно! Ох! Как? Как он это… ах!.. — Игорь… н-н-не надо…

Он вдруг отстранился и перевернул меня на живот так стремительно, что у меня голова закружилась.

— Мне нравится, как ты меня зовешь, — горячо прошептал мне на ухо и рывком заполнил собой.

Я еще не успела, но обязательно когда-нибудь задалась бы вопросом, а есть ли такой мужчина, в руках которого кажешься себе богиней? Сексуальной, неотразимой, единственной. С которым можешь не думать больше о том, как выглядишь, что говоришь и делаешь? Или как громко кричишь во время секса.

С Князевым я получила сразу столько ответов, что молчать стало невозможно. Я захлебывалась ощущениями, хватала ртом воздух, скулила, звала его по имени и дрожала от нового оргазма…

Он сделал меня богиней. Я не знаю как, но все сомнения на свой счет у меня исчезли. Да и откуда взялись вообще? Меня же можно так хотеть, что оторваться невозможно! Он и не отрывался. Не просто трахал, как обещал, а будто любил по-настоящему. Будто знал меня сто лет, чувствовал, как мне нравится и как хочется, держал в руках, гладил, прижимал к себе, касался губами везде… и будто и правда не мог по-другому. По крайней мере, мне стало несложно в это поверить.

Наверное, потом я подумаю, что после Князева у меня уже ни с кем так не будет. А потом — что я просто дурочка, и мне повезло провести с ним ночь. Но это будет завтра.

А сейчас в мыслях вспыхнуло лишь то, что мы наверняка получим привод к участковому, где уже привычно обольем друг друга кофе, разденем Игоря и вызовем мне скорую, в которой Игорь уже разденет меня…

— Ян… — хриплое. Вздох. — Детка, ты стонешь во сне… Тебе плохо?

— Н-н-нет…

Я резко втянула воздух, выдираясь будто из какого-то беспамятства, а не сна. Я что, вырубилась? Черт, когда? Что помню вообще? Помню секс. Много секса… И все. Сердце набрало обороты, а одеяло вдруг содрали рывком.

— Ян, — навис надо мной Князев, схватив за запястье.

— Игорь, я что, вырубилась в процессе? — прикрыла я губы ладонью, глядя на него из-под спутанных волос.

— Нет, — рассеяно щурился он на меня, видимо, считая частоту биения моего сердца. Выпустив запястье, он расслабленно усмехнулся: — Но сразу после.

— Какой позор, — проскулила я.

— Наоборот, ты держалась очень стоически, — веселился он, склоняясь ниже. — Но выносливость нужно будет потренировать…

— Мне нужно в душ, в туалет, — пробубнила я из-под ладони. — И домой.

— Сегодня ты под присмотром у меня. Потом обсудим.

— Мне нужно зубы почистить, Игорь…

— Хорошо. — И он куснул меня за тыльную часть ладони. На мое протестующее мычание только усмехнулся. — Ванная в твоем распоряжении.

Я проследила за тем, как он выпрямился и направился из спальни, и еле-еле смогла сглотнуть ком в пересохшем горле. Это все — со мной? Вот этот хирург и его фантастическая задница?.. Боже, о чем я думаю?.. Надо выбираться. Но как же не согласно было со мной мое тело! Мало того что все ныло, еще и дрожало от слабости… и не только. Видимо, столько оргазмов я неспособна так быстро усвоить, а если Князев не отпустит, у меня начнется интоксикация. Или это уже она?

— Яна, через десять минут у тебя все будет, — вошел он в спальню с мобильным.

Ну что еще хочется созерцать хмурыми столичными утрами у себя в квартире, если не вот этот крепкий живот, подтянутые бедра и натянутую на них резинку уютных домашних штанов? Зачем мне куда-то сегодня бежать, если мое утро выглядит как Князев?

Дура.

Останусь.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— Сразу бы так.

— Игорь, я готова попробовать встать на ноги, но тебе лучше выйти. — Он усмехнулся, пытливо вздернув бровь. — Я хочу достойно отыскать свои трусы… Черт, и постирать их! Ну как ты предлагаешь мне остаться?

— Я куплю тебе трусы, — скалился он.

— Остановись! Не делай этого! — в шутку паниковала я. Но негодяй только отвернулся, на ходу демонстрируя мне мою пропажу, победно сжимая ее в кулаке. — Игорь!

— Я закину в стиралку! — доложил он мне из коридора.

— А сейчас мне в чем ходить? — возмутилась я.

Но подсказок больше не последовало. Пришлось вспомнить вчерашнее чувство и уверенно продефилировать на нетвердых ногах в ванную. Искать ее, к счастью, не пришлось. Квартира у Князева показалась огромной после моей, но заблудиться тут было невозможно. Сам Князев уже говорил по мобильнику в кухне, а настежь открытая дверь сбоку от спальни призывно манила видом колыхавшейся над водой пены. Ну как тут не поверить в собственную неотразимость?

Я закрыла за собой двери. Подумав, замкнула и прошла к зеркалу.

— Ого… — прошептала, вытягивая шею.

Если бы я знала, что порочный образ жизни настолько положительно влияет на внешность, давно бы пошла во все тяжкие! Глаза блестят, лицо свежее, отдохнувшее, никаких синяков под глазами! Ай да Князев! Ай да оргазмы! Да мне не то что бежать от него домой — мне нужно волочиться за его ногами, чтобы продлил мою молодость и женское счастье!

— Ой да прям! — фыркнула я себе под нос. — Хорошего в меру — так говорила мама.

«А то привыкнешь», — добавляла она же. И была права, как всегда. Только как же это «хорошее» затягивает! Горячая вода втянула меня в приступ безумного гедонизма настолько, что я едва не растворилась в воде, как ароматная бомбочка. Наслаждение жизнью затопило по самую макушку, и я развалилась в ванне так, будто она была моей. Машка права — будет что вспомнить!

Когда я озаботилась тем, что надо бы и чем-то помыться, Князев постучал и сообщил, что у дверей меня ждет пакет. И я пропала еще на полчаса, разбирая его содержимое. Тут нашлось все, чтобы не только выйти из ванной достойно — с чистым телом и в трусах, — но даже остаться жить: и пижама тут нашлась белая и пушистая, и тапочки, и пара комплектов нижнего белья со спортивным топом, и даже расческа!

— Игорь, нельзя быть таким совершенством! — возмутилась я ошарашено, застывая на пороге кухни.

Он обернулся от стола и, наградив меня довольной улыбкой, отвернулся к кофеварке.

— Отлично выглядишь.

— Спасибо, — оглядела я себя. — Пижама крутая. С зайкой.

— Не может быть. Я просил с белочкой. — Я прыснула, а он подхватил чашку с кофе и направился ко мне, хищно щурясь. — И правда с зайкой.

Он стянул с моей головы капюшон с длинными белыми ушами, проверил круглый помпон на заднице на прочность и притянул к себе:

— Доброе у тебя утро?

— Очень, — ткнулась я носом в его грудь, замирая. — Пижаму я заберу себе.

— Я не планировал ее донашивать. Лифчик налез?

— С трудом.

— Покажешь?

— Потом.

— Проголодалась?

— Да.

Кухня, вопреки ожиданиям, оказалась вполне себе обжитой. У него тут была и россыпь всяких половников с лопаточками, и набор ароматных перцев, и прочие милые баночки с приправами, а коллекция ножей поражала воображение.

— Ух ты! — присвистнула я, глядя на развернутый чехол, прямо как у шеф-повара.

— Люблю острые лезвия, — улыбнулся он непривычно тепло.

И тут мой взгляд зацепился за фото, приколотое тонким ножом к деревянной доске у кофеварки. Потертое, выцветшее. На нем женщина обнимала двух мальчиков у огромного хвойного дерева. Дети смотрят на фотографа со знакомой пронзительностью, только здесь они будто дикие зверьки из леса. А женщина, наоборот, излучает теплоту и спокойствие, как укротительница.

— Это мама, — услышала я тихое из-за спины.

Обернувшись, увидела, как Князев пристально смотрит на фото.

— А второй мальчик?

— Брат.

— Вы похожи.

— Только внешне. Садись.

Я послушно уселась за стол, но мысли о фотографии и внезапно остывшая атмосфера в кухне немного омрачили утро. Мне хотелось поймать тот самый момент, когда девушке лучше предложить покинуть мужчину после незабываемой ночи. Говорят, так принято. Вся Москва спит с кем-то каждую ночь, наутро забывая имена партнеров. Главный навык здесь в том, чтобы вовремя вернуться в обычную жизнь. Но с Князевым мне было непонятно. Видимо, мне просто надо быть готовой быстро собраться, если ему вдруг снова позвонят, как в наше первое свидание, и он умчится на какой-то вызов.

— Ты будто хочешь спросить что-то.

Я поймала на себе его насмешливый взгляд.

— Не думаю, что стоит что-либо спрашивать, — пожала я плечами, механически улыбаясь.

— Тебе хочется, но ты не думаешь, что стоит? — вздернул он бровь пытливо. — Почему ты не делаешь того, что тебе хочется? Для этого нет причин, Яна.

— Это твое личное.

— Я тебя впустил в свое личное. Я с тобой спал, и ты сидишь в моей кухне. Ты можешь спрашивать, о чем хочешь.

Я растерянно покусала губы. Сначала захотелось спорить, но потом мне стало интересно, что же будет, если спросить.

— Почему ты расстроился, когда я увидела фото?

— Это фото всегда меня расстраивает, потому что мамы нет больше, а с братом мы не общаемся.

— Зачем же ты его держишь на виду?

— Я скучаю по тому времени, когда у меня были оба.

— А что с мамой случилось?

— Она погибла.

И мы замерли, будто произошло что-то необычное. Его губы дрогнули в грустной усмешке, а я… я почувствовала себя… собой. Я и правда достойна того, чтобы со мной вот так поговорили. И нет ничего такого в том, чтобы никуда не бежать первым утром и интересоваться тем, с кем провел ночь.

— Мне жаль, что у тебя их нет больше.

Он улыбнулся шире:

— Ты обо всем спросила?

— Кажется, да.

— Хорошо. Я могу спросить в ответ о твоей семье?

— Можешь.

— Расскажи о ней.

— Ну, у меня большая семья, — с энтузиазмом начала я. — Папа, мама, сестра с мужем и два племянника. Они в Подмосковье живут. Все работают в школе учителями, только я вот… одна не в породу.

И я искренне рассмеялась. Только Игорь моего веселья не разделил — продолжил смотреть внимательно.

— А в чем порода? — поинтересовался серьезно.

— Ну, учителя же, — пожала я плечами. — Интеллигентные, правильные такие, работа у них нелегкая…

— Их кто-то заставлял работать учителями?

— Нет. Они искренне любят то, чем занимаются, — насупилась я. — Просто учить детей — адский труд. Я помню, мама все время такая нервная из школы возвращалась. Жуть. Я по стеночке у нее ползала, когда она была дома…

— А ты почему не стала учителем?

— Это не для меня, — отмахнулась я, улыбаясь. — У меня нет столько терпения, да и вообще нет всех тех качеств, которые нужны.

— Ты умная, ответственная, самоотверженная, трудолюбивая — работаешь до глубокой ночи или даже до утра в надежде, что старый взбалмошный хирург с манией величия это когда-либо оценит. Но он не оценит, Яна. Так же как и твоя семья тебя никогда не оценит так, как ты того заслуживаешь. Ты просто не видишь, какая ты особенная. Тебя не научили это видеть.

Он как ни в чем не бывало уперся локтями в стол и поднес чашку кофе к лицу. А я… А я захлопнула рот и принялась озадаченно кусать губы. Мне не хотелось просто пожать плечами и вежливо улыбнуться. Слова Князева стоили большего. Мне хотелось смотреть на него и слушать эти его слова снова и снова. Этот мужчина мог делать женщину богиней не только в постели, но и утром за завтраком.

Но ведь он прав! Я же добилась всего сама в Москве! Одна, без помощи и мини-юбки. Ну как… Добилась — громко сказано. Да, у меня работа, квартира, пусть и съемная, жизнь, которая нравится, люди, которые вдохновляют. Мне нравится моя жизнь. Но родителям я этого никогда не докажу. Мама всегда возмущалась открыто, что в столице мне особенно делать нечего, разве что мужика ловить. Отец отмалчивался. Я привыкла. Им же всяко тяжелее.

— Ты прав, — сдулась я.

Он не ответил. Искривил губы в снисходительной усмешке и сделал глоток кофе. Князев вообще если говорил, то только по делу и так точно, будто резал скальпелем. Без сожаления и пощады, уверенный в своей правоте так же, как в надрезе. Шикарный мужчина.

— Значит, мне будет легко найти работу, — поднялась я и направилась к раковине. — Дашь мне рекомендацию?

— Правда хочешь уйти из этой клиники?

— Я написала заявление.

Пока мыла чашку, взгляд снова упал на фотографию.

— Я подумал, — послышалось вдруг над ухом, и я вздрогнула, но Игорь тут же прижал к себе, — что мне очень нужна такая профессиональная личная помощница.

Я замерла в его руках, задержав дыхание. Как он так быстро и незаметно приблизился?

— Это предложение? — прошептала я.

— Да, это предложение, — сексуально охрип его голос.

Я обернулась, попадая в уже привычный плен его взгляда. А он вжал меня в столешницу.

— Слушай, мы не сработаемся, — усмехнулась я растерянно. — Я… не смогу. Ты меня парализуешь взглядом!

Князев оскалился и усадил меня на поверхность стола, вынуждая обнять его ногами.

— Ян, мне сложно представить, что ты будешь бегать на побегушках у очередного самодура, — понизил он голос до соблазняющего шепота. — На грани невозможного. Тебе нужен нормальный график, достойная зарплата, полноценный отдых, радости жизни и здоровое питание.

— Звучит очень соблазнительно, но, боюсь, я останусь тебе еще и должна.

— Ты должна будешь просто быть моей, — гипнотизировал он меня своей близостью.

— А если я перестану вдруг быть твоей? Всякое ведь в жизни случается…

— Мы предусмотрим в контракте мою пятилетнюю компенсацию в двойном размере оклада, — оскалился он. — Но я тебе гарантирую — ты не перестанешь.

— Самоуверенно. Князев, ты так разоришься на своих женщинах из списка, — рассмеялась я.

— Настолько в меня не веришь? — вздернул он бровь с вызовом.

Я открыла рот, но тут же его захлопнула. И снова открыла:

— Современные девочки не верят в сказочных принцев, Игорь, — пожала я плечами. — Если принц вдруг нарисовался — ищи подвоха. Или красную комнату.

— Тайную?

— Тайную красную комнату, да, — обняла я его за плечи. — Ты что, не смотрел «Пятьдесят оттенков серого»?

— Нет, — насторожился он. — Что это?

— Мы с моей подругой Машей так ржали!

— Ну давай посмотрим, — усмехнулся он.

Я не узнавала того Князева, которого увидела в клинике. Этот — незнакомый — разложил огромный диван в гостиной, притащил плед с подушками и заказал еды, устроив мне выходной мечты. Гостиная у него выглядела довольно холодной, будто и не бывает тут никто. Лаконичный книжный шкаф, столик и диван. Будто Князев не понимал, зачем ему это пространство, но как-то его обставить было нужно. Кому-то, но не ему.

У него не оказалось телека, поэтому «Оттенки» мы смотрели на его буке. Вернее, Князев смотрел в экран, а я — на него. Кино он выдержал недолго — сдался на тридцатой минуте.

— Ну, ты вошла в мою жизнь гораздо круче, — сосредоточенно рассуждал он, пытаясь уловить смысл происходившего на экране. — Тут какой-то примитив — кувыркнулась на пороге кабинета…

— А если бы я кувыркнулась?

— Я бы отнес тебя в травмпункт и на мрт головы, — хмурился он. — Ян, это… какой-то артхаус? Я не силен…

— Нет, Игорь, это какая-то дичь. Наш рекорд с Машей — двадцать минут, ты еще круто держался, — улыбалась я. — Но ты понял, о чем кино?

— О том, что каждый богатый мужик — не в себе? — с сомнением заключил он. — Ты эту истину вот из такого кино берешь?

— Везде есть подвох, Игорь. С тобой должно быть что-то не так.

Я была уверена, что пошутила. Ну что может быть не так с Князевым кроме того, что он — гений кардиохирургии, богат, холост и невероятно сексуален? Но он снова не спешил веселиться.

— Я патологически неприспособлен к семейной жизни, — посмотрел он на меня серьезно. — Раньше мне казалось, что гонка, в которой я живу, и есть вся моя жизнь. Но мне уже тридцать девять…

— Сколько? — опешила я.

Он усмехнулся:

— Да, Янка, я старик по сравнению с тобой.

Я полагала, что ему ну максимум немногим за тридцать. Но никак не под сорок. Ему невозможно дать столько.

— Ты шикарно выглядишь, — выдохнула я, удивленно моргая. — А у тебя было когда-то все серьезно с кем-то?

— Нет. Мне это было не нужно. Прежде. — Он сделал паузу, в которую будто зажег меня, как новогоднюю елку, и его это сделало вдруг счастливым. — Найти в наше время женщину, которая видит тебя, а не твой финансовый или сексуальный потенциал, очень сложно. Люди привыкли воспринимать партнера как набор выгод. Я это вижу каждый день. И я от этого устал.

— Откуда тебе знать, что я не такая? Девочка из Подмосковья со съемной квартирой…

— Яна, обычно женщины не бегут, если им нужны выгоды, — улыбнулся он снисходительно. — Я не подарок судьбы. Мало кто сможет выдержать мое частое отсутствие и внезапные исчезновения по срочным вызовам. Но теперь я всерьез надеюсь, что кто-то сможет. И что этот кто-то — ты…

Ну что, звучало логично. Я же помощница главы хирургии, хоть и бывшая. Кому как не мне знать, чем грозит жизнь с Князевым?

— …Я ответил на твой вопрос? — притягательно улыбнулся он.

— Пожалуй, — неуверенно кивнула я. И уже собиралась предложить сделать кофе, когда у меня запиликал мобильный. — Прости меня, я сейчас…

— Сиди, я в кухню, — опередил он мою попытку слезть с дивана.

Но я все равно улизнула из гостиной на большую лоджию, когда Князев скрылся в коридоре.

— Янка, ты что, удалила мобильный Розмуха? — хихикнула Маша в трубку.

— Нет.

— Он орет, что звонил тебе десять раз…

Я отняла трубку от уха и обнаружила кучу пропущенных звонков. Странно…

— Что ему надо? — буркнула я.

— Ну как что? Ты, конечно! Мечется по клинике, ничего найти не может, злой…

Я невесело усмехнулась. Так ему и надо.

— Видимо, хочет, чтобы я две недели ему отработала.

И я глянула на мрачный город в тумане. Высокий все же у Князева этаж — машинки внизу как игрушечные. Детский городок деревянный и разноцветная россыпь детей в нем…

— Ты как?

Вопрос подруги вызвал ступор.

— А… Я у Князева.

Слышала, как Маша кашлянула. Потом окружающий ее шум стих, и она вкрадчиво поинтересовалась:

— Как это произошло?

— Ты за кого меня сейчас принимаешь?

— Мы вроде бы не настолько напились, чтобы ты к нему поехала…

— Нет, конечно.

— Он тебя караулил у дома!

— Да.

— Черт, огненный мужик!

— Ты не представляешь насколько, — сдавленно выдохнула я, опасливо оглядываясь на гостиную.

— Круто все было?

— Очень!

— Я рада за тебя! Но Розмуху перезвони все же, а то он тут всю клинику сейчас разгонит.

Не хотелось слышать босса. Я уволилась, черт возьми! Почему я не могу просто ни о чем не думать в этот день?! Могу. Пусть идет к лешему.

— Странно, у меня куча пропущенных, а я не слышала звонков, — вошла я в кухню. Князев будто мысли читал — замер у кофеварки и буравил мрачным взглядом темную струйку. Только мне не понравилось, каким взглядом он на нее смотрел. — Игорь, что случилось?

Слова сами как-то вырвались, я даже не успела привычно захлопнуть рот, прежде чем что-то произнести. Князев выглядел устало — плечи опущены, руки в карманах штанов, мышцы лица застыли в напряжении. И мне даже показалось, что я знаю ответ. Хирурги часто так застывают, когда понимают, что проиграли…

— Мне сообщили, что моя пациентка умерла сегодня ночью, — перевел он на меня взгляд, но тут же вернул на чашку.

— Можно мне тебя обнять? — снова не подумала я.

— Можно, — серьезно кивнул он.

Я осторожно приблизилась к нему со спины и обняла, просунув ладони под его руками:

— Мне жаль…

— Да, мне тоже… — И он обернулся ко мне и так неожиданно крепко сжал в объятьях, что я растерянно замерла. — Она должна была жить. Мы все для этого сделали…

Я прикрыла глаза. Было неожиданно, что он оказался таким живым под своей жесткой холодной маской.

— А сколько ей было?

— Как ты, наверное, — рассеяно отозвался он. — А мобильный твой я поставил на беззвучный, потому что ночью тебе звонил Вадим…

— Вадим? — опомнилась я. — Пропущенного от Вадима не было.

— Я ответил.

— Игорь Андреич…

— Хочешь, я извинюсь? — вдруг недобро усмехнулся он. — Яна, скажи, что хочешь.

— Не надо отвечать за меня на звонки!.. — начала возмущаться я, но он вдруг подхватил меня на руки и перекинул через плечо. — Игорь!

— Ян, ты же его отшила, — усмехался он. — Но он не понял.

— Я его не отшила! — паниковала я, хватаясь за его крепкую, как железо, задницу. — Не смогла! Ай!

Игорь устроил мне головокружительный кульбит и уложил на центр кровати.

— Яна, кажется, извиняться сейчас будешь ты, — пришпилил меня неодобрительным взглядом. — Ты правда собиралась дождаться его звонка?..

— Черт, нет, конечно! — взвилась я обижено. — Ты за кого меня вообще принимаешь?!

— Ты была расстроена, — ловко вернул он меня под себя. — Расстроенные девушки способны на всякое…

— Вот и не расстраивай меня!

— Хорошо…